Тиэль: изгнанная и невыносимая

Дверь в кабинет отворилась, барон тут же сорвался с места и подлетел к магу на всех парусах нетерпения.

— Мастер?!

— Мне удалось настроить поисковый амулет и уловить образ, — гордо похвастался Симарон. — Не уверен, что достаточно четкий, однако...

Квартерон не стал договаривать. Проще и быстрее было показать нетерпеливому юноше результат, чем углубляться в пояснения. Мастер Симарон выставил на стол принесенное блюдечко, осторожно набулькал туда воды из стоящего на подносе графина. Жестом попросив гостей приблизиться, старик пинцетом опустил на поверхность рыжий волосок.

Тут же прозрачность водички, под которой отчетливо просматривался голубенький цветочек росписи и зеленый ободок, сменилась сумраком. Под его прикрытием кто-то весьма мелкого росточка копошился в знакомой всем наблюдателям комнате-хранилище. Неизвестный шуровал в открытом нараспашку сейфе при тусклом свете миниатюрного шара-светляка. Мастер Симарон смог поймать образ вора в самый длительный из моментов времени, проведенных преступником в стенах особняка. Лица злоумышленника видно не было, лишь медная рыжина коротких волос и крепко сбитая приземистая фигурка.

— Хоббит, — недоверчиво протянул Кинтер.

В этот момент вор сгреб добычу в длинный узкий мешок и повесил его на шею. Сноровисто вылепил вместо петель кусочки цветной смолки, выждал несколько секунд придерживая дверцу в нужном положении, чтобы чудесный материал намертво схватился в приданном ему виде. Вернув сейфу целостный вид, вор отступил. Фигурка его претерпела быструю трансформацию. Злоумышленник превратился в рыжего зверька с гибким вытянутым телом. Острые зубки схватили шарик-светляк. Оборотень метнулся по стенке влево с такой легкостью, словно прогуливался по горизонтали. Видение померкло окончательно, водица просветлела, а волосок исчез, рассыпавшись мельчайшими частицами.

— Хоббит-оборотень-вор, — внесла коррективы в характеристику, данную бароном, Тиэль и удивленно фыркнула. — Чего только на свете не бывает!

— Как он смог? — пораженно выпалил Кинтер.

— Возможности животной формы разнообразны и не ограничиваются странным преобразованием массы и материи, над которым ломают головы маги вот уже сотни лет, — повела плечом Тиэль.

— Кстати, да, — закивал Симарон и горячо продолжил, — прелюбопытная проблема! Масса тела морфы и формы до преобразования почти никогда не совпадают, и могут колебаться как в сторону уменьшения от изначального, так и к увеличению! А одежда и вещи оборотня вовсе исчезают при полной трансформации и вновь возвращаются при обратном процессе!

— Нет, как он смог вверх бежать? Стенки высокие, гладкие! Магия? — пояснил истинную причину своего изумления барон.

— Чувствуется, пареньку ни разу не доводилось по катакомбам, подвалам и заброшенным домам шариться, — втихую поделился своими соображениями с Тиэль призрак. Но чего было в его голосе больше: жалости к обделенному приключениями домашнему мальчику, насмешки над его неопытностью или зависти даже чуткая девушка точно сказать не смогла бы.

— Поверьте, барон, как раз в этом нет никакого колдовства. Любая заурядная мышь и крыса дадут фору вору в искусстве движения по вертикали, — коротко пояснила эльфийка. Еще в Дивнолесье она куда больше времени уделяла наблюдению за животными, нежели за условно-разумными созданиями, всей заслуги которых перед прочим миром — была способность к прямохождению. — Давайте лучше послушаем об особенностях поискового амулета, сотворенного почтенным мастером.

— Вот поисковик, — Симарон продемонстрировал заготовленный амулет — тот самый флакончик, принятый у эльфийки. Теперь там была вода, на поверхности которой плавал очередной рыжий волосок, а к днищу лепилась мелкая серебряная монетка.

— Спасибо, мастер, — озадаченно поблагодарил барон, рассматривая конструкцию и пытаясь сообразить, как именно действует амулет. В конце концов, он очень быстро сдался и попросил инструкций у создателя 'чудо-прибора'. — Как он работает? Светиться будет или еще что?

— Перечитал ты рыцарских романов в батюшкиной библиотеке, Кинтер, — иронично усмехнулся старик. — А ведь советовал я Урманту на ключ двери запирать. Все куда как проще. Когда за порог особняка выйдете, волосок во флаконе качаться начнет. Куда укажет, в ту сторону и двигайтесь, а как монетка отклеится — значит, воришка совсем рядом, не зевайте. Охрану только возьми на всякий случай!

— Так вор в Примте?

— В городе он, негодяй. Круг поиска я первым делом очертил, — горделиво объяснил Симарон и присел в кресло, украдкой утирая бисеринки пота с висков. Сказывался почтенный возраст. Шутка ли, два тонких магических действа подряд сотворить.

— Спасибо, лейдас, — поклонился Кинтер. — А я тебе тут ларчик достал, будет охота, взглянешь!

Заинтересовавшийся старикан, позабыв про усталость, коршуном ринулся к занятной находке, бормоча под нос благодарности. Как и предвидела Тиэль, первым делом Симарон принялся осматривать сам тайник, а не пересчитывать золото.

Барон же торопливо сунул флакон в карман и почти бегом устремился из комнаты только для того, чтобы почти натолкнуться на монументальную, при всей ее худобе, фигуру дворецкого. Тот казалось раздался ввысь и вширь еще больше без всякой магии ради оглашения торжественной фразы:

— Обед подан, лейдас, не угодно ли проследовать со спутницей в столовую залу?

Кинтер заметался, явно не желая отвлекаться на перекус, коль пошла карта в поиске пропажи. Зато Тиэль негромко напомнила о данном обещании:

— Теноби надо покормить.

— Да-да, конечно, — смирил нетерпение юный барон, бросив в сторону прически собеседницы опасливый взгляд. Куда там ухитрялась спрятаться паучиха, он не знал, но злить восьминогую помощницу не решился. Если она кусалась так же качественно, как делала все остальное, то ссориться с паучихой было не лучшим способом мирной жизни. И вообще, сытая Теноби в любом случае лучше, чем голодная. И, наверное, полезнее. Во всяком случае, с матушкой и сестрицей Кинтера такая тактика обычно срабатывала.

Дворецкий лично проводил господина и его компаньонку к столу, распорядился насчет затребованных сырых яиц, не уточнив даже, на кой барону это блюдо. Не дворецкое это дело — претензии к меню хозяина предъявлять! Его дело — приличия и распорядок соблюдать! Во исполнение этой миссии Брисмис замер статуей у дверей, дабы проследить за правильностью организации ритуала трапезы.

Три лакея для двух сотрапезников было чересчур на взгляд каждого из обедающих, но ни один спорить с Брисмисом не стал. Кинтер понимал бесполезность процесса, Тиэль было почти все равно. Она давно не принимала пищу в сколько-нибудь более официальной, нежели кухонные посиделки с кухаркой и призраком, обстановке. Но это вовсе не означало, что девушка забыла все утонченные правила поведения истинно высокородной лейдин, вкушающей яства. Манеры были одним из немногих сокровищ, сохранившихся у Тиэль — изгнанницы Дивнолесья. Пользовалась она ими нечасто, но истинные драгоценности со временем не тускнеют, скорее напротив — чем реже приходилось лейдин из рода Эльглеас соблюдать правила столового этикета, тем более терпимо она к ним относилась, переведя из раздела отравляющих жизнь в скучноватые развлечения.

Даже педант Брисмис взирал на гостью хозяина с одобрительным благоговением. Как она вкушала сырный суп с гренками, как порхали в ее пальчиках ложечка и вилочка для закусок!

Такое состояние старого дворецкого длилось ровно до момента включения в состав трапезы чашки с сырыми яйцами, затребованной юным бароном. Едва слуга опустил посудину на стол и отступил, как из прически худенькой эльфийки выбрался паук. И торопливые уверения забывчивого Кинтера в том, что Теноби всего лишь домашний питомец лейдин Тиэль, помогли мало. Один лакей банально и тихо сполз по стеночке в обморок, сравнявшись по цвету с той самой белой стеной. У второго, чуть более стойкого, руки тряслись так, будто они, а не содержимое подноса, являлись десертным желе.

— Мы закончим трапезу самостоятельно, Брисмис, — пообещал барон, пока исполнительный дворецкий не пригнал на подмогу очередную партию обморочных лакеев. — Поручаю тебе испросить от моего имени у лейдаса Нартара двух стражей для сопровождения в город. Мы с лейдин Тиэль отправляемся на поиски вора.

— Как будет угодно лейдасу, — чопорно отозвался сбледнувший дворецкий, с помощью второго слуги подхватил пребывающего в обмороке первого и покинул зал, тихо-тихо притворив дверь. Вдруг зверушка лейдин не переносит резких звуков?

— И зачем нам охрана, если такой паучок имеется? — во всеуслышание насмешливо вопросил ехидный дух, проявляясь на несколько минут рядом со столом, чтобы пуститься в рассуждения: — Водрузи ее себе на макушку, Тиэль, и нужные вопросы задавай. Все скажут, если от страха враз не помрут... Хотя нет, язык-то отняться может или еще какая неприятность ароматического свойства приключится. Мне-то без разницы, а вам нюхать. Да, пожалуй, паренек прав, стражи привычнее, а паучка оставим как крайнее средство!

Дворецкий поручение барона исполнил в точности. Буквально через четверть часа, как раз к завершению трапезы, за дверью раздались нарастающие раскаты могучего баса:

— И куда он собрался без толковой охраны?

Дверь в залу распахнулась, и явился некто. В первые несколько секунд Тиэль только любовалась колоритным созданием, попутно сортируя составные части лейдаса по расовому признаку. Вошедший обладал оливковой кожей, лопушками ушей и крючковатым носом с вывернутыми ноздрями, характерными для гоблинов. Дополняли комплект более присущие гномам квадратно-мускулистые габариты невысокого тела, жесткий черный курчавый волос, столь же черные, глубоко посаженные глазки и роскошные бакенбарды. На бороду наследство предков второй линии не расщедрилось.

— Лейдас Нартар, милости богов, — уважительно приветствовал крепыша Кинтер.

Тот в ответ лишь нахмурился, все внимание сосредотачивая на гостье барона. Некоторое время обладатель басовитого голоса и эльфийка обоюдно изучали друг друга, первый буравил шильцами глаз, вторая явно наслаждалась эстетическим процессом осмотра местной достопримечательности. Пах Нартар смазкой для оружия, раскаленным металлом и мятной свежестью, а выглядел для внутреннего взора Тиэль еще более причудливо: скалой, на которой вырос низкий, но широченный в обхвате ясень.

После нескольких секунд взаимных гляделок мужчина прищурился и раздумчиво хмыкнул:

— Ты что ль та самая Тиэль, которая мальца Гулд из катакомб вчера вытащила?

— Быстро разносятся слухи, — почти удивилась девушка.

— Дык, соседи мы со старухой, — крякнул мужчина и, качнув кудрявым шлемом головы, уточнил: — Стало быть, взялась найти вора?

— И это второй по величине город после столицы! Такое впечатление, что в селе живем. Все друг о друге слыхали и до волоска пересчитали, — искренне развлекаясь, по секрету посетовал Адрис, вновь пребывавший в незримо-призрачном виде. Впрочем, он тут же выдвинул более лестную для подруги версию: — Или ты, Тиэль, столь уникальна, что скоро обретешь статус самой известной лейдин если не Кавилана, то Примта наверняка!

Поскольку отвечать, пугая не воспринимающего призрака собеседника-стража, было немного невежливо, эльфийка ответила так, чтобы ее поняли и Нартар, и Адрис:

— Все возможно.

— Мастер Симарон поисковый амулет смог сотворить, — вставил нетерпеливый барон, забыв про недоеденный десерт из взбитых белков, меда и орехов.

— Так давай не пару, а хоть пяток воинов пришлю? — прикинул мужчина, по старой привычке подергивая себя за правую, чуть более оттопыренную, чем левая, бакенбарду.

— Если они такие же тихие, как ты, что пара, что пять — толку не будет. Все ворье раньше разбежится, чем мы ему вопрос задать соберемся, — вполголоса проронила Тиэль.

— Тихо, стало быть, надо, — прикинул Нартар, сочтя слова о собственном голосе за комплимент, и согласился: — Тогда и впрямь пары хватит. Шихандира и Витальдира пришлю. Пусть вину искупают. Эти тихими быть умеют, если крепленого много не наливать.

Обговорив тонкости охраны, гоблигном, не прощаясь, развернулся на пятках и ушел, раскатисто призывая к ответу очередную жертву.

— Лейдас еще деду моему служил. Он почти член семьи. Не обижайся на его повадки, лейдин, — начал так горячо извиняться за хамоватого Нартара барон, что подавился. Юноша был вынужден отойти к малому столику у окна, чтобы наполнить бокал не вином, дерущим раздраженное горло, а обычной водой.

— Дворецкий, маг, начальник стражи, сама стража — все по наследству парню достались. Похоже, свеженького и личного у него ничего и нет, кроме хохолка на башке и одежды. Может, он потому так за будущую невесту ухватился, что уж она-то ему ни от кого из предков не перепала? — пустился в философские рассуждения ехидный призрак.

— Не стоит его жалеть, у Кинтера все и всё впереди, — не одобрила издевки Тиэль, добавив безжалостное: — В отличие от тебя, Адрис.

— А ты жестока, эльфийка, — разом растеряв всю веселую язвительность, проронил призрак после секундной паузы.

— Заслужил. А мальчик вырастет! — тихо припечатала в ответ девушка, многозначительно умолчав об очевидном: 'Ты же, как был призраком, так им и останешься, сколько ни остри'.

Адрис надулся и замолчал, Тиэль же безмятежно поглощала воздушный десерт еще несколько минут. Потом призрак тихо и подчеркнуто вежливо позвал ее:

— Лейдин, я был не прав. Позавидовал молодости парня. Тому, что он жив и все радости живых испытать способен.

— Бывает, — мирно согласилась эльфийка и отправила в рот еще одну ложечку десерта, которой по примеру Кинтера чуть не подавилась, тихо прыснув в ладошку. Так она отреагировала на мелодичную трель сытой Теноби.

Маленькая паучиха, внимательно прислушивающаяся к беседе, поделилась с подругой своим глубокомысленным заключением, впервые осилив не передачу размытых образов и впечатлений, а членораздельную мысленную речь:

— Думаю, люди настолько не любят пауков, потому что завидуют нам! У вас всего две ноги и пара рук, а у нас целых восемь!

— Ха-ха, не исключено, — сглотнув и запив сентенцию Теноби соком, тихо согласилась эльфийка. Кончик пальца девушки погладил пушистую спинку маленькой подружки.

Кинтер, вернувшись за стол, тут же поинтересовался причиной веселья сотрапезницы. В отношении лейдин смех наедине с собой признаком душевного расстройства не считался однозначно, потому как быть наедине, когда рядом витает призрак и сидит один очень умный паучок, невозможно. А значит, случилось или сказалось нечто забавное, и юноша очень хотел узнать, что.

Эльфийка секрета из философской сентенции шеилд делать не стала. Кинтер восхитился способностью Тиэль общаться с паучком, которому уже симпатизировал и почти ничуточки не опасался, особенно когда шеилд находилась под присмотром, на руках лейдин, а не в свободном движении по комнате. В свою очередь рассмеявшись, барон добавил смеха в общий котел глубокомысленным соображением:

— А еще мы не умеем делать красивую паутину и бегать по стенкам. Мне кажется, только мы с лейдин и не умеем, а все вокруг, даже мыши, как я убедился сегодня, могут.