Что подумает нормальный человек, обнаружив, что улица возле твоего дома заполнена людьми в черных деловых костюмах? Да еще мужики все как на подбор крепкие и с суровыми лицами. Я лично сразу нырнула обратно за поворот, утянув за собой братца, и снова выглянула, пытаясь определить, есть ли у них оружие. Я уверена, что это люди Вонголы, которых Реборн вызвал ради очередной тренировки качеств, по его мнению, нужных боссу, а может, просто показать объём будущей работы. Но все же существует и обратный вариант, где эти люди настроены недоброжелательно. В худшем случае это нападение, но тогда бы они спрятались в доме. Хотя их тут слишком много для устранения маленькой семьи с несколькими постояльцами, да и ведут они себя больно расслаблено.
— Кира, а что ты делаешь?
Я повернулась и смерила братца возмущенным взглядом. Это же надо додуматься: не дойти десяти метров и громко спросить? Хотя еще лучше — остановиться посреди улицы.
Тут же себя одернув — не время для этого, я выглянула проверить слышали ли они нас, и напоролась на несколько внимательных взглядов. Благо оружие не доставали, но руки-то потянулись натренированным движением к скрытой кобуре.
— Савада Акира? — спросил один из них.
Я с подозрением кивнула, готовясь рвануть в укрытие, чуть что.
— Нас предупреждал Реборн-сан. Прошу, проходите.
— А ты кто, парень? — остановила крепкая ладонь плечо Тсуны.
— Я — С-савада Тсунаеши.
— А! Это он! — донеслись восклицания.
Мужики в костюмах расступились, выстроившись в коридор вдоль улицы. Да я скорее полечу, чем пойду вперед и дам себя окружить!
— Кто они такие? — уже привычно истерично прошептал Тсуна, остановившись рядом со мной.
Спасибо, хоть не заорал на всю улицу. Зато мужики начали перешептываться. Только семечек в пакетиках не хватает и на лавочки присесть!
— Йо, Кира!
Бегущий Такеши появился откуда-то из толпы черных костюмов.
— Привет, Тсуна! Меня малыш попросил вас в дом провести, чтобы вы не нервничали из-за всех этих людей, — сказал он так легко, будто о заварившемся чае. Увидев мое скептическое выражение лица, добавил: — Пойдешь со мной, Кира?
Я попыталась приподнять бровь и еще больше увеличить долю скепсиса, а потом плюнула на все мысленно и пошла вперед. Пусть хотя бы спину прикрывает кто-то, кого я знаю.
Неприятным звоночком оказалась незнакомая мужская пара обуви в прихожей. Мужские кожаные туфли, я не спец, но вряд ли они с барахолки. Тсуна, похоже, не смотрел никуда. Абы как скинув туфли, громко стуча пятками, помчался скорее по лестнице наверх, крикнув:
— Реборн! Что ты натворил?!
Добравшись до своей комнаты, он, видимо, пытался надавить на совесть репетитору. Такеши рассмеялся. Я покосилась на него, раздумывая, что делать. Хотелось посмотреть на гостя Реборна, с которым хотят познакомить Тсуну, но вряд ли Ямамото тут просто так. Да и невежливо прогонять его сразу же, ради удовлетворения собственного любопытства. Не говоря уже про то, что этого гостя Реборна, будь моя воля, я бы еще век не увидела. Что сказать — бил легкий мандраж.
Что делать в комнате и чем отвлечь Такеши, я представляла слабо. Но очень хотелось хотя бы услышать, что там за стенкой происходит. Впрочем, Такеши нашел занятие сам и с любопытством рассматривал обстановку, оставленную никем не тронутой. Удивился ковру на полу, в Японии их обычно не стелют в комнатах, перебрал корешки книг на полке, провел пальцем по дужке наушников, которые я бросила на стол по приходу, тепло улыбнулся, заметив того самого подаренного плюшевого кота, и замер, рассматривая все более детально, пока я якобы просто так оперлась спиной о стену, смежную с комнатой братца.
— Вы с Рехеем знаете друг друга с детства, да? — с вечным беззаботным выражением лица спросил, взяв в руки одну из фотографий на стене.
Я помню тот день. Мне шесть, Рехею восемь. Он вернулся с первых соревнований по боксу, где ему выбили передний зуб и потому улыбка у него своеобразная, но лицо очень довольное. На шее висит медаль, одной рукой он приобнял Киоко, вторую неожиданно закинул мне на плечо и дернул на себя, что я едва не упала. Поэтому выражение лица у меня немного потерянное.
— Да, с четырех лет. Он тоже переехал, как и ты, — ответила, слыша по ту сторону пока что не очень понятный голос, но смеющийся. Голос братца, конечно же, перепуганный, но смех у гостя не злой.
— Не знал, что вы с Хибари-саном гуляете в парке, — заметил другим тоном, обратив внимание на вторую фотографию, которую мне дал Реборн.
На этой он запечатлел нас в обычной позе спина к спине. Мы тогда заметили его присутствие и пытались сидеть расслабленно. У Хибари получилось, он будто дремал, я же взяла в руки книгу и сделала вид, что напряженно вчитываюсь в текст.
— Да, иногда. Как ты сам понимаешь, он не любит людные и шумные места.
— А сейчас вы с ним тоже так проводите время?
На самом деле мы не только чаще можем сидеть спина к спине, но и провести спарринг. После того происшествия я стала на куда большем расстоянии замечать приближение Реборна, но и без того, я уже не так боялась попасться, как раньше. Думаю, репетитора, заметь он бой, это бы не удивило.
Рехей, как отвел меня домой к Хибари, приходил еще пару раз. Каждый раз его крики разносились по саду, хотя Кея не пускал его дальше порога, пока не приходила я и не просила его проявить гостеприимство. Мы пили чай, весело болтали о чем-то, в процессе Рехей обязательно один-два раза срывался и норовил затеять драку с Кеей из-за намеренно холодного поведения Хибари. Каждый раз Рехею почти удавалось растормошить Кею до раздражения и мне приходилось отвлекать их. Хотя потом они все равно пошли к тренировочной площадке.
Как ни странно, Ямамото тоже приходил один раз. На второй день. Он тоже шутил, посмеивался, но почему-то мне казалось, что он выглядел грустным. Что-то такое было, едва уловимое, которое вряд ли бы смог различить человек, который редко с ним общается или плохо знает его натуру. Вот и сейчас что-то такое едва уловимое проявилось. Я с внимательным прищуром наблюдала, как он рассматривал фотографии.
— А эта вроде бы сделана недавно.
— Ага, эта с этого Нового года.
Нана взяла всех в храм. Не было разве что Реборна и Бьянки, они вовремя куда-то смылись. Я же вынуждена была стоять на месте, засунув руки в карманы куртки, пока меня, Нану, Тсуну и Ламбо с И-пин фотографировала знакомая ока-сан. Ока-сан мило улыбалась, дети бесились, едва смогли упросить их смотреть в камеру, Тсуна стоял со своим вечным виновато-потерянным видом.
Неожиданно раздались твердо определимые звуки взрывов. Мы с Ямамото побежали на шум. К счастью, комната братца была цела. Реборн и Тсуна выглядывали в окно, и оба даже без копоти. Ламбо, которому, несомненно, и принадлежало авторство взрывов, недоуменно стоял посреди комнаты вместе с И-пин. Еще двум людям в черном в таком маленьком помещении я уже не удивляюсь. Некогда, ведь репетитор там только что кому-то на улице выдал разрешение остаться переночевать.
— Кира, я не выбрасывал гранаты в окно! — воскликнул Ламбо, сам спалившись. — И я не знал, что там люди! — малыш зажмурился и еще громче сказал: — Они из мафии, поэтому это не считается, так ведь?!
Мда, что бы я делала с полусотней трупов на улице?.. Наверное, Хибари бы прибавилось работы. К счастью, все обошлось. Я смогла внушить Ламбо технику безопасности, и это, скорей всего, случайность.
— Верю, Ламбо. К тому же все закончилось хорошо, и никто не злится, — я посмотрела на двоих людей в черном, те остались бесстрастными.
— А! — вспомнил он. — Мама сказала, что ужин скоро будет готов. А ты... Ты не уйдешь больше?
Ребенок смотрел на меня круглыми щенячьими глазами, ожидая ответа. И-пин молчала, с интересом следя за нами.
— Да, ненадолго.
Стоило мне это сказать, как произошла резкая перемена. Ламбо запрыгнул на ногу и громко завыл, как плачут уж совсем маленькие дети. Крепко держась за юбку, норовя при этом ее стянуть, малыш успевал выть:
— Не уходи! Останься, Кира! Ламбо-сан хочет остаться с тобой!
Я попыталась его отцепить от нещадно сползающей одежды, но маленькие пальчики держали неожиданно крепко и обещали разжаться, только если юбка будет не на мне.
— Я вернусь, Ламбо! — повысила я голос. — Завтра же и вернусь!
— Нет, не вернешься! — завыл еще громче ребенок. — Я пойду с тобой!
Блин, эти детские истерики у меня еще с младенчества поперек горла. Каждый раз у меня наступает некая паника и горячее желание хоть как-то это прекратить, а лучше просто уйти подальше. К сожалению, это был тот редкий случай, когда вариант 'уйти' был невозможен.
— Ламбо, перестань! — рявкнула я. — Ты глупо себя ведешь! Я разве этому тебя учила?!
— Нет.
Ребенок, к моему облегчению, выключил атакующую звуковую волну и поднял на меня полные слез глаза:
— Возьми меня с собой, Кира, — попросил он. — Ламбо-сан будет слушаться и хорошо себя вести.
— И плакать больше не будешь? — уточнила я, прищурившись.
Малыш, закусив губу, отрицательно замотал головой.
— Хорошо, — облегченно выдохнула я. — Никуда я не денусь, Ламбо.
— Обещаешь? — недоверчиво насупился.
Слова 'обещаю', хотевшие быстро слететь с языка, там задержались. Я отчетливо поняла, что это не просто слово. Ламбо к нему относится со всей серьезностью, и если я вдруг предам это доверие...
На краю сознания появился образ взрослого Ламбо с его недоверчиво-горьким: 'Кира-сан, не оставляй меня, ладно?'.
— Обещаю, — ответила я пересохшим горлом. — Я должна отлучаться по своим делам, Ламбо, но я тебя не брошу.
Я взъерошила его волосы одной рукой и попыталась мягко отцепить, что мне на этот раз удалось. Поставив его на обе ноги, я дернулась от хмыка Реборна:
— Ламбо к тебе хорошо относится. Большое достижение.
Сказано было с ядом в голосе, который невозможно было не услышать.
— Если люди ко мне со всей душой, я отвечаю им тем же.
Мы померились взглядами, пока братец, напрягшись, переводил глаза с одного на другого. Тсуна издал испуганное восклицание непонятного содержания и замахал руками:
— Разве нам не надо встретить Дино-сана?
— Верно, — от взгляда Реборна двое здоровенных лбов в деловых костюмах, так и стоявшие на своем посту, зашевелились и покинули комнату.
Ну, вроде со всем разобрались. Скоро увижу того гостя, люди в черном разошлись... Остался один вопрос: как и зачем они затащили огромное кожаное кресло в комнату Тсуны?! Гость будет на нем спать, что ли? Наверное, пафос — это все.
Мне было тоже интересно, что там за иностранец по имени Дино, поэтому я поспешила вниз со всеми вместе. Едва мы дошли до лестницы, как услышали жуткий грохот, будто упало плашмя что-то большое, да еще и несколько раз.
Один Реборн остался спокоен, мы с Тсуной и Такеши забеспокоились источником, а Ламбо с И-пин любопытно высунулись.
Внизу, прямо у лестницы, лежал какой-то блондин. Лежал очень интересно, половиной тела и лицом на полу, а второй половиной и ногами на ступеньках. Главное, руки выставил перед собой, но все равно лицом лежал на полу. Тут было отчего недоуменно застыть.
— Дино-сан? — неуверенно позвал Тсуна.
Тело дернулось и быстро подскочило на ноги, обернувшись к нам лицом. Это оказался темноглазый блондин, одетый в мешковатую одежду.На лицо довольно симпатичный, забавно смущенный, около двадцати лет. Волосы средней длины. Глаза большие и выразительные, в обрамлении густых пушистых ресниц. Почему-то это напомнило лошадей с их умным выразительным взглядом.
Что-то я не догоняю...
— Как неловко. Непривычные полы в японском доме. Слишком скользкие, — смущенно улыбался блондин.
— Вы упали с лестницы? — спокойно уточнила я у этого странного субъекта. — Или подсели на экстази? Или упали с лестницы, потому что подсели на экстази?
Блондин некрасиво округлил глаза. Он явно ошарашен и похоже не знает, что ответить. Зато мне это сразу прояснило несколько вещей. Первое впечатление — передо мной молодежный идол. Это популярная вещь в большом городе. Вокруг избранных молодых парней и девушек привлекательной внешности создавалось целое движение поклонения. Все, что им надо — вести себя чисто по-детски непосредственно, чтобы вызвать обожание японской публики. Агентства набирают детей и подростков, которые мило себя ведут, стильно их одевают и делают из них звёзд. Но этот блондин — мафиози. У мафиози совершено другой образ жизни. Он не агрессивен, не обладает жестким характером, не острый на язык, да и не слишком находчивый. Он мог как угодно отреагировать на эту шутку, но просто впал в ступор.
Ситуацию разрядил Реборн, который кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание.
— Это наш гость — Каваллоне Дино.
— Акира-чан, верно? — обаятельно улыбнулся блондин, быстро собравшись. — Ты сестра моего младшего брата?
— В смысле — младшего брата? — резковато переспросила я.
Блондин сообразил, что сказал не то, и рассмеялся, но я оставалась серьезной и не думала облегчать ему задачу.
— Ну, я называю Тсуну младшим братом по клятве.
— Он был моим учеником до Тсуны, — вклинился Реборн и, посмотрев на мое выражение лица, ответил на невысказанный вопрос: — Да, из твоего брата может выйти что-то путное.
— Не говорите так... — проворчал братец, пристыженный этими словами.
— В общем, я — Дино Каваллоне, приехал из Италии. Слышал, тебе больше нравится, когда к тебе обращаются на иностранный манер. Можно звать тебя Кира?
— Нет, только полным именем. Вы босс этих людей, что были в нашем дворе? — уточнила я.
— Ну да, — парень чуть смутился. — Я отправил их в гостиницу, они привлекают слишком много внимания, но все равно не хотят оставить меня одного. А тебя я не знаю.
— Ямамото Такеши, приятно познакомиться, — раздался смех бейсболиста, подошедшего ближе и остановившегося за моим плечом.
— Кира, а что такое экстази? — поинтересовался Ламбо, стоящий близко от моей правой ноги.
— Потом как-нибудь расскажу.
* * *
— А я не боюсь Хибари-семпая! — внезапно заявил Ламбо, привлекая внимание. — Он хороший человек.
— Хороший? — недоуменно приподнимаю бровь.
— Рехей-ни так сказал, — бодро подтвердил теленок.
А, ну если Рехей... Ламбо снова что-то залопотал, хвастаясь своими детскими достижениями, которые я слушала вполуха. Очень уж ему хотелось моего внимания, очень он радовался моему присутствию, что я вынужденно обращала на него внимание, одновременно пытаясь держать нить разговора за столом.
Нана жаловалась, что Ламбо, узнав, что меня нет и долго не будет устроил истерику. Кея говорил, что малыш пытался пробраться к нему в дом, но он сделал ему от ворот поворот. Подозреваю, без рукоприкладства не обошлось. Ну никак не мог Хибари допустить шумного и бесцеремонного ребенка к себе в святая святых, а жаль. Ламбо стал чаще пробираться в школу, заставляя дисциплинарный комитет за собой гоняться. Меня пугает эта привязанность и ответственность, но деться от нее уже некуда. Мне совесть не позволяет пройти мимо и оставить ребенка на произвол судьбы.
