Потом, когда Кея встретил нас у ворот своего дома с охраной из ребят в форме дисциплинарного комитета и развернул свертки, то ухмыльнулся со смешинками в глазах.
— Ты за меня замуж собралась?
— Какого?! — одновременно с Рехеем воскликнула я и заглянула в открытый сверток.
Надо было, надо было куда раньше восполнить пробелы в своих знаниях о старых обычаях выдавать замуж.
— Ну, в этом есть и положительная сторона, — вдоволь наворчавшись, решила я. — По крайней мере, она будет полностью спокойна за меня и не будет вмешиваться в мою жизнь.
— Зато теперь имею право вмешиваться я, — самодовольно заявил Хибари.
— Нет, — сразу же отрезала, а потом увидев эти непривычные смешинки в глазах, пригрозила: — Только попробуй.
Под конец второго дня заявился Реборн. Его не задержала ни современная охранная система, ни патруль из дисциплинарного комитета. Его просто не волновали такие вещи, он считал себя в своем праве. Я почувствовала приближение его пламени, и мы с Кеей были готовы встретить его, когда он вышел через сад к открытой веранде.
На видимое вечернее чаепитие, которое мы с невозмутимым видом проводили, он только хмыкнул. Остановившись у столика, репетитор остался стоять. Гордость не позволяла сесть на пол, а мы ему подушечку не приготовили. Вдоволь насверлив нас взглядом, аркобалено полюбопытствовал:
— И как долго ты собираешься оставаться здесь?
— Некоторое время, — уклончиво ответила, отхлебнув ароматного напитка.
— Возвращайся обратно, — сказал Реборн твердо. — Ни тебе, ни ему ничего не грозит. Мне нет смысла больше стрелять в тебя пулей предсмертной воли.
Я позволила себе встретиться с этим уверенным взглядом, под полами шляпы.
— Извини, Реборн, но ты не вызываешь у меня доверия.
— Могу понять, — кивнул он. — Если я расскажу тебе, почему я это сделал, ты поймешь, что мне нет смысла повторять это.
Я скептически приподняла бровь, а сама навострила уши, надеясь на информацию. Кея почти не двигался, делая вид, что он статуя Будды.
— По имеющимся у меня сведениям, твой атрибут должен быть Ураган слабой силы, — заговорил аркобалено. — На практике оказалось, что все-таки Небо и не самое слабое. Ожидаемо, что некоторые хранители обратили на тебя внимание. Не думаю, что ты все поймешь, но постарайся. Существует семь видов особой силы, которую называют пламя предсмертной воли: Солнце, Гроза, Ураган, Дождь, Туман, Облако и Небо. Особенность Неба — объединять другие атрибуты. Ты и Тсуна — оба Небеса. Но остальные атрибуты, которых называют хранителями, подбирали Тсуне, как будущему боссу. Они все потенциально сильные атрибуты, которые смогут отлично защитить своего босса. Тебе же это не надо.
Да, будущие мафиози, боевики, разведчики и еще бог знает что, мне, по мнению отца, не нужны. Ведь мне уготована другая судьба. Хм, а ведь получается, Девятый понял, что оставил один мой источник свободным. Специально или нет, кто знает, может, повторная такая операция будет слишком вредна, но зато Емитсу не настораживают мои физические данные. Человек, использующий пламя, куда выносливей и сильней человека без него. Обычный человек обожжется даже о пламя свечи, я же испытываю минимум неудобств от этого.
— И ты предлагаешь мне уступить? — снова приподняла я бровь, прервав его лекцию.
— Судя по тому, что тебя не удивляет информация про атрибуты, кое-кто успел тебе о них рассказать, — Реборн бросил говорящий взгляд на Кею, который прикрыл глаза, опять же делая вид, что его тут нет. Только его тонфа лежали прямо у ладони. — Да, я предлагаю тебе отступить, пока не поздно. Я не сообщил до сих пор никому о сложившейся ситуации, и мы можем вернуть все как должно быть.
Отлично, семья Хибари не в курсе, родители Рехея тоже, да и босс Вонголы тоже не знает. Нам повезло. Только надолго ли? Надо заставить Реборна молчать и дальше. Но как?
— Хорошо, Реборн.
Кея открыл глаза и принялся сверлить меня острым серым взглядом. Он по-прежнему молчал, так как я попросила его не лезть на рожон, но взглядом он буквально линчевал меня. Ответив Хибари спокойным уверенным взглядом, продолжила мысль:
— Пусть Тсуна возьмет своих Хранителей... Если сможет. Ты пришел сделать его лучше, воспитать из него достойного босса, так что все в твоих руках. Я не могу резко ни с того ни с сего перестать общаться со всеми своими друзьями, поэтому вам с ним придется прежде доказать, что он достоин.
— Я принимаю вызов, — уверенно усмехнулся он, видимо вспомнив свои же слова.
Да-да, Реборн, ты правильно понял. Одно дело, когда выбора особого нет и когда он есть. Не самый лучший, конечно: плыть по течению или против, когда и там, и там будет непросто, но все же тогда появляется интерес. Тогда это соревнование, где победит тот, кто покажет себя лучше. Тебе придется тренировать Тсуну как следует и прямо сейчас, потому что чем дольше ты будешь тянуть, тем больше шанс, что парни откажутся. И ты не расскажешь никому об этом, иначе тебе всю игру быстро обломают и обвинят в некомпетентности. Потому что больше не на кого спихнуть ответственность, кроме, опять же, тебя. Ведь до приезда репетитора все было нормально, верно?
Я говорила это все мысленно, продолжая смотреть прямо на него, и не отводила взгляда. Думаю, он размышлял о чем-то подобном, и в его глазах появился блеск. Эта азартная хитринка, думаю, присутствовала и в моем взгляде.
— Тебе еще рано переезжать к мужчине, — сказал Реборн, повернувшись, чтобы уйти. — Возвращайся.
Через несколько минут, когда ощущение удаляющегося пламени Реборна вышло за радиус моей чувствительности, я выдохнула:
— Ушел.
Неуверенно посмотрев в сторону Хибари, я уточнила:
— Как думаешь, нормально все прошло?
— Неплохо, — сдержанно кивнул он.
— Слушай, так это что, правда, как-то само собой получается так, что один атрибут притягивает другие? — решила спросить у него.
— Кто знает, — протянул он, пожав плечами. — Небес слишком мало, чтобы о них было известно много.
— Интересно было бы знать, действительно ли я чего-то такого учудила и чем мне это грозит, — проворчала я. — Я вроде ни к кому не подходила с предложением 'стань моим хранителем'. Стоп, — одернула себя. — Так ты теперь, вроде как, мой хранитель? Что-то странное чувствуешь?
— Нет, — чуть удивленно уставился он на меня.
— Значит, никакой магии, — выдохнула я, облегченно прикрыв глаза. — Ну, это хорошо. Выходит, спор действительно возможен и существует вероятность, что ты станешь хранителем Тсуны.
Внимание привлекла вдруг возникшая жажда убийства.
— Я не стану его хранителем.
Немного занервничав, я все-таки удержала себя от того, чтобы вскочить на ноги. Понимаю, почему Кея принципиально не хочет даже допускать мысли объединиться с Тсуной, но почему у него не вызывают такой же реакции слова о том, что он станет моим хранителем? У Хибари стойкая неприязнь ко всяким группам, тогда почему такая двузначность? Неужто потому, что мне удалось добиться какой-то тонкой грани в отношениях, чтобы стать небольшим исключением, которому позволены послабления?
— Кея, так я чисто теоретически, — сделала невинный вид, будто ничего не видела. — Должна оставаться такая вероятность, иначе Реборн бы не согласился.
Не сводя с меня нехорошего прищура, он вроде бы успокоился и сказал:
— Ты останешься здесь еще на некоторое время.
— Почему это? — с подозрением уточнила.
— Останешься, — требовательно повторил он, потом чуть сбавил обороты, так как я вскинулась. — Ты должна показать, что не пойдешь слепо у него на поводу.
Показывая, что разговор окончен, Хибари поднялся и удалился в дом. Хм, и почему мне показалось, что это отговорка? Хотя... ладно. Возможно, не помешает немного подразнить Реборна. Пусть чувствует, что победа не будет такой уж легкой. Он ведь не любит, когда все идет предсказуемо. Я твердо уверена, что он обожает создавать хаос и участвовать в нем. И все-таки, что ж это за хранители такие, что за зверь такой? Почему люди, с которыми я просто наладила отличные отношения, в одном случае даже чисто деловые, вдруг стали хранителями? А что с Ямамото? Почему Реборн записал его в мою группу, хотя Такеши ясно дал понять, что будет хранителем Тсуны? Неужто только потому, что все сбежались в кабинет главы дисциплинарного комитета, когда почувствовали мое пламя? Не смешите. Любой человек, умеющий ощущать пламя, сделал бы так же. Правда, не каждый бы остался там, когда пришел Реборн, но мы и не совсем чужие люди.
Вопросы, одни вопросы.
А Реборн-то знает, что выиграет в любом случае. Этот спор просто добавит интереса и азарта. Даже если у него не выйдет задуманное, он потом меня просто 'обрадует' известием, что у парней всего два выхода: стать хранителем Тсуны или умереть, как в случае с Хибари. Конечно, он не собирается проигрывать, ведь результат в таком случае будет хуже. Пока что я не знаю, что именно буду делать, но... слепо действовать по указке Реборна, как Тсуна, Гокудера и Ямамото, не собираюсь.
* * *
Через пару дней я взвыла.
Откровенно говоря, у Кеи было скучно. Занудные книги с непонятной японской поэзией да манекены для тренировок. Ничего более. Разве что компьютер и ноутбук, но сидеть за ними мне быстро наскучило. Вечерами заняться было абсолютно нечем. Вот и болтали о всякой ерунде. Когда я рассказала про И-пин, вдруг обнаружилось, что Кея знает китайский и я решила купить несколько книг для изучения языка. А потом, немного прочитав их, вытрясти с него помощь в разговорном китайском. Хотя он подозрительно быстро согласился, и потом я поняла, почему. Он меня просто так задолбал этим китайским, что за прошедшие несколько дней я сама поражалась своему темпу изучения. Утром, в обед или вечером, неважно, что ты хочешь сказать, даже просто спросить, какая на улице погода — только на китайском.
— Сколько языков ты знаешь? — в конце концов спросила я.
— Китайский мой родной, японский, корейский, английский и немного итальянский, — закончил со странной ухмылкой.
А я вдруг поняла, что про помощь в изучении другого языка даже заикаться не буду. Я не полиглот и изучать языки могу лишь по необходимости. Если же я изъявлю хоть каплю желания в этом поприще, Кея не даст мне залениться и бросить это дело. Но вообще, он сказал — китайский его родной, но имя у него японское. Внешне, да, Хибари чем-то похож на китайцев, но у нас тут такая вакханалия с внешностью, что даже не берусь сказать, почему у нас, среди типично черноволосых и кареглазых японцев, такое разнообразие внешности.
Изучение другого языка — это еще полбеды. Потому что Хибари вдруг будто задался целью вбить в меня правила хорошего тона. Хорошо, что не буквально, а то от него можно было и этого ожидать.
Правила хорошего тона по-японски — это не только извещать о своем приходе домой или уходе. Это только вершина этого ужасного айсберга. Так не сиди, так не смотри, если скажешь так, то можешь дать понять то, одним поклоном можно выразить свое отношение к собеседнику, а уж о высокой речи можно отдельные книги писать. Высокая речь — это такой довольно запутанный философский способ беседы, где одно слово может значить очень много.Такой способ общения редко используют, так как это считалось уделом аристократов и просто знати. Но семья Хибари то ли много о себе мнит, то ли действительно какая-то аристократия. Кея на высокой речи мог говорить без запинки. При этом совсем другое дело, что обычно он предпочитает сказать коротко и ясно.
— Зачем оно мне, скажи пожалуйста, — страдальчески вопросила я, — если в наше время в обычной жизни так никто не разговаривает.
— Обычные травоядные не разговаривают. В высших кругах надо уметь ориентироваться заранее.
Я вдруг задумалась. Сложила два и два. Одно дело, когда слишком правильный и воспитанный Хибари учит правилам поведения человека, который нарушает их день за днем почти осознанно, и совсем другое, когда эти правила имеют определенный уклон. Вспомнить хотя бы урок обычной вроде бы ситуации 'в гостях', когда приглашенная Хибари женщина расставляла перед нами блюда и разливала чай, а Кея спокойно комментировал все ее действия. Он ведь мог и меня заставить на ходу учиться совершать все необходимые действия, и я думала, что он заставит, но позже. Но если взглянуть на все с другой стороны... Хибари будто заранее учил меня привыкать сидеть со стороны звена руководствующего и главного. Кому чай наливают, а не тот, кто его разливает.
Подобное открытие выглядело странно и сюрреалистично. Впрочем, я не могла просто проигнорировать его и забыть. Зная, как Кея может отреагировать на вопрос, если я спрошу об этом прямо, я не стала поднимать тему. Просто решила учиться, пока учат. Как говорится, делать можешь не делать, а уметь обязан. Да и знания карман не тянут, вдруг действительно когда-то пригодятся.
Хотя сбежать в гости к Рехею, где также игнорировались многие старые правила, все равно хотелось, мда. Зато я поняла, почему Реборн, да и Нана, по-другому отреагировали на мой переезд в гости к Хибари. У Рехея-то еще и сестра есть, да и я не давала намеков о том, что мы с ним встречаемся.
В конце концов, я решила сходить домой проверить обстановку и вообще морально подготовиться возвращаться обратно в наш дурдом, после идеально правильного и тихого особняка Хибари.
Я присоединилась к братцу после школы с намерением пообщаться с ним и Наной. Скоро новый год и короткие зимние каникулы. Погода только немного стала прохладнее. В школьную форму добавился бежевый пиджак, а сама одежда стала чуть плотнее. Об этом я и завела непринужденный разговор с Тсуной. Выяснилось, что Реборн как-то вовсе поумерил пыл и даже взялся выгонять Тсуну с утра на пробежку, на что братец особенно сильно жаловался. О том, как его подгонял репетитор, можно догадаться и без жалоб. Он так же силой заставляет братца выполнять домашние задания, поэтому успеваемость Тсуны слегка повысилась. Увы, не больше чем на двадцать балов. Это хорошо, но немного странно. Неужто это и есть подготовка в боссы мафии? А где же специальная литература и уроки правильного поведения? Кажется, кто-то все еще халтурит. Либо же Реборн просто начал с малого?
— Имото, а как к тебе относится Хибари-сан? — осторожно поинтересовался братец.
Я с подозрением скосила на него глаза. Похоже, кого-то что-то волновало сильнее погоды или школьной формы.
— Хорошо относится. Ну, насколько это в его случае возможно.
— Он не угрожал тебе? — спросил и тут же затараторил: — П-просто, это так неожиданно. Я же не знаю, вдруг он тебя просто запугал или вовсе бьет? Девочек бить неправильно!
Глядя на то, как он панически размахивает руками, я не сдержала улыбки.
— Не волнуйся на этот счет. Он не такой уж ужасный, да и я никогда не дам себя избивать.
— И все же... — пробормотал он все еще смущаясь этого разговора. — Если Хибари-сан делает нечто подобное, ты не должна молчать и терпеть.
— Ты бы остановил его? — спросила прямо я.
Братец начал мямлить что-то невразумительное. Я так и не поняла, каков был ответ: 'Скорее да, чем нет' или 'Скорее нет, чем да', когда пришлось переместить свое внимание.
