Доля слабых. Черновик

* * *

Гости явились на следующий день, сразу после полудня. Огромная, лишенная каких бы то ни было украшений, карета походила, скорее, на некую мобильную крепость, чем на достойный, возить высочайших особ, экипаж. Обитое железом, шестиколесное чудище, по заросшей травою дороге, кое-как, притащила к 'кургану' четверка могучих коней. Подтверждая великую значимость, находившегося внутри пассажира, карету сопровождала верхами целая сотня Бесстрашных.

Подняв в воздух объемное пыльное облако, диковинная повозка остановилась возле самых дверей караулки. Выскочившие наружу, во главе с Кинтаром, охранники выстроились в шеренгу и, на вытяжку, замерли, прижав левые руки к груди, как того требовал строгий устав. Высокие козлы, прыжком, покинул один из возниц и, потянув за железную ручку, распахнул тяжелую деревянную дверь экипажа. На мгновение взглядам встречающих открылись вполне комфортабельные внутренности странного транспорта, но тут же, заслонив собой мягкие кожаные диваны, в проеме возникла человеческая фигура.

Спустившись на землю, облаченный в черный костюм, Даниэль метнул быстрый взгляд на охранников Тинто и, сразу же, перевел свои яркие голубые глаза на 'курган'. Вполне обычная внешность 'Холодного' ангела не выдавала в нем сына богини. Выше среднего роста, но отнюдь не гигант. С виду, стройный и крепкий, но силачом небожителя, вряд ли бы кто-то назвал, не ведая истинной сути, светловолосого, коротко стриженного мужчины. Тонкие губы, плотно сжатые в ровную линию, не знали, что такое улыбка, как впрочем, и безжизненные льдины глаз небожителя. Свое негласное прозвище Даниэль получил не случайно, и каких-то эмоций, проявленных ангелом на людях, отродясь никто не видал. Не предвиделось их и сегодня.

— Мой ангел. — Кинтар, как и все остальные охранники, привстав на одно колено, замер в поклоне. — Ваша любовь заполняет наши сердца. — торжественно произнес Тинто ритуальную фразу.

— Ваша вера предает мне сил. — небрежно бросил в ответ Даниэль. — Можете встать.

Люди поднялись с земли, и Кинтар, подбежав, доложил:

— Великий, мое имя Тинто Кинтар, я начальник здешнего гарнизона. Жду приказаний.

Первый ангел отмахнулся от Тинто, как от назойливой мухи и, ничего не ответив, двинулся к краю барьера. Огромный Бесстрашный, поспешив за своим господином, коротко сообщил, на ходу:

— Занимайтесь своими делами и не мешайте.

Опешивший Тинто несколько секунд бестолково потоптался на месте и, не зная, что еще делать, поплелся в свою караулку. Отослав подчиненных обратно к постам, Кинтар уселся на лавку и принялся обижено поглядывать сквозь окно на высокого гостя, ходившего вдоль пузыря, в окружении дюжих охранников.

Завершив свой обход, насмотревшись на скрытые в сфере останки и камень, Даниэль отошел от незримой стены и извлек из кармана какой-то предмет. Приглядевшись, Кинтар, от неожиданности, чуть не свалился с прохладной скамьи. В руках небожителя, на секунду попав в поле зрения Тинто, находилась точная копия их 'летуна'. Такой же серый округлый булыжник, имеющий форму пряника, только без красных волшебных огней на поверхности. Сын богини стоял полубоком к Кинтару, и охранник не видел, что именно делает ангел с магической вещью.

Руки Великого пару раз двинулись, будто что-то закручивая. Затем наступила короткая пауза, во время которой Даниэль наблюдал за предметом в своих ладонях, словно ожидая какой-то реакции на совершенное действие. Результат проведенных манипуляций, Первого ангела, похоже, не впечатлил, так как мужчина крутанул своего 'летуна' в обратную сторону и снова спрятал в карман.

Дальше Тинто увидел, как лучшие сарийские воины, составлявшие Божественный полк, умеют превращаться в заботливых слуг. По одному только взгляду 'Холодного' ангела, несколько высоченных Бесстрашных бросились к странной карете. В задней части этого громоздкого транспорта располагался обширный отсек для припасов и грузов. В мгновение ока, недалеко от 'кургана', на скошенной прямо мечами траве, поднялся аккуратный походный шатер, где и укрылся от летнего солнца Великий. Вокруг, тут же, выстроилась цепочка охраны, а остальные гвардейцы принялись разбивать собственный аскетический лагерь.

Время шло, и жара угнетала людей. К колодцу у караулки стояла бессменная очередь из Бесстрашных, терзаемых жаждой. Тинто ерзал на прохладной поверхности лавки. Солнце медленно двигалось к западу.

Через пару часов ожидания непонятно чего, легкий полог шатра распахнулся, и ангел выбрался под открытое небо. Подойдя к краю иссушенной мертвой поляны, Даниэль снова вытащил камень и ловко его провернул, словно тот был не цельный, а как бы из двух половинок. В этот раз небожитель стоял на виду у Кинтара, и старый охранник из своего окна прекрасно все рассмотрел. Ничего не случилось, 'летуна' крутанули обратно, и Великий вернулся в шатер.

Спустя еще два изнурительных жарких часа, все повторилось по новой. Результат в этот раз, снова, был никаким, но 'Холодный' не дергался и спокойно, опять, удалился к себе, продолжать ожидание.

Очередная попытка повертеть серый камень случилась уже на закате. Даниэль, подойдя на привычное место, вновь, проделал свое непонятное действие. Уже возвратившийся после обхода секретов, Кинтар вздрогнул и резко вскочил, не поверив увиденному. Волшебная вещь ожила, осветившись зеленым огнем, а ангел, тот час, подозвал одного из Бесстрашных.

Сын богини начал, тихо, о чем-то втолковывать своему человеку, а когда коренастый гвардеец, уяснив все, что нужно, закивал головой, Даниэль громко крикнул, да так, что услышал и Тинто:

— Все назад! Тридцать ярдов от нас! И не меньше!

Вышколенная охрана 'Холодного', моментально, отпрянула на озвученную дистанцию, а Великий осторожно притронулся к самой вершине волшебного камня. Гром не грянул, земля под ногами людей не шатнулась, не забился, порывами, ветер в степи. Летний вечер, окутывал мир своим зноем, как прежде, только свет, исходивший от чудной вещицы, неожиданно, сделался красным.

Первый ангел пошел в направлении края 'кургана', а чудесный булыжник остался парить над землей, не имея опоры, точно так же, как пропасть веков, охраняя останки покойника, висел в середине иссохшей поляны 'летун'. Подобравшись, вплотную, к незримой границе, Даниэль, на мгновение, замер, а затем, будто делая нечто торжественное, двинул ногу, в решающем шаге...

Не веря увиденному, обалдевший Кинтар тер глаза. Черный сапог небожителя опустился на мертвую землю. Барьер был пройден. Незыблемая преграда — повержена, и защита 'кургана' — снята. Ангел, смело, прошествовал к центру поляны и, схватив 'летуна', прикоснулся рукой к его выпуклой части. Поменяв на зеленый, сияющий цвет своих символов, серый камень, о чудо, покинул привычную точку в пространстве и, подвластный руке Даниэля, полетел в направлении, все еще красного брата.

— Дотронься! — повелительно крикнул 'Холодный' гвардейцу.

Тот, с опаской, хотя и считался Бесстрашным, резко дернул рукой, словно гладя опасного зверя. Камень рухнул в траву, а Великий, поспешно, приблизившись к месту падения, без проблем отыскал, по зеленому слабому свету волшебный предмет и, подняв его, быстро крутнул, между рук, выключая. Свет погас. Камень скрылся все в том же кармане, а 'Холодный' уже возвращался обратно к иссохшему трупу.

Подойдя к мертвецу, Даниэль удостоил того быстрым взглядом, а затем, повернувшись спиной к наблюдавшим за всем этим действием людям, незаметным движением вскрыл 'летуна', погасив, заодно, и свечение. Ни один из Бесстрашных, ни Тинто уже не могли рассмотреть, как опрятные сильные пальцы Великого аккуратно достали из недр раскрытого, словно ракушка, предмета маленький продолговатый кристалл. Ярко-синий, под стать ледяным глазам Первого ангела, шестигранный, в сечении, стержень был, тот час же, зажат в кулаке.

В этот миг, Даниэль отступил от привычного образа и, позволив эмоциям вырваться, вскинул руки к далекому небу и надрывно взревел:

— Даааааааа!!!

Остудив свою дикую радость, ангел, вновь, опустил очи к трупу, и негромкая речь полилась над останками древнего вора.

— Вот и все, братец. — поучительным тоном обратился Великий к покойнику. — Осколок звезды возвратился к хозяевам. Ты проиграл. — слова Дениэля звучали на столько серьезно, словно ангел общался с живым человеком. — Ну и как? Смерть в мучениях стоила этих двух, с чем-то там, тысяч лет? Чего ты добился?... Молчишь? Ах, ну да... Ты же сдох. Ты же, просто, слежавшийся прах. — в коем веке, холодные губы скривились в улыбке. — Ты, наверное, думал, что оставил всех нас в дураках? Думал, навечно, украл у нас Камень? Свершил благородное дело? Принес себя в жертву на благо другим?... А, вот, нет! Ты украл только время! А время для нас, словно пыль! Как и ты! — с этими словами, сапог Даниэля, с размаху, врезался в иссохшее тело покойника. Труп разлетелся на части, и облако, мерзко воняющей, пыли окутало Первого ангела. Наблюдавший за этой картиной, взволнованный Тинто Кинтар отшатнулся в глубины своей караулки, когда из клубов сероватого праха, бывшего некогда сыном Великой богини, прорвался в окрестную степь, пробирая до дрожи в коленях, жуткий нечеловеческий хохот.

— — — — — P.S. Уважаемый читатель, спасибо Вам за потраченное на мое творчество время. Надеюсь Вам понравилась эта книга и теперь Вы переключитесь на ее продолжение — Бремя сильных. Но перед тем как снова вернуться к нашим героям, не могли бы Вы черкануть хотя бы коротенький отзыв в комментариях к этому разделу. Хватит даже простого "спасибо", но можно и по длиннее. Просто мне хотелось бы знать — читают ли книгу. Вдруг никто до конца и не добирается. В общем. Не сочтите за труд. Для меня это действительно важно. И даже если и не понравилось, но по какой-то причине Вы все-таки дочитали, тоже жду отзывов. Пусть даже и отрицательных. Еще раз спасибо.

Глава 6