Управление Голованова

Голованов еле сдерживал улыбку, глядя, как следователь старается незаметно ткнуть в бок своего начальника и что-то шепнуть ему на ушко. Но амбициозный Сидоров так же незаметно отмахивался от неё своим локтем.

— Согласен, — произнес Голованов, — к кому попало вас вызывать не следует, это факт. Что ж, статус свой обозначу, мне скрывать нечего. Я генерал Голованов, начальник отдела на правах управления с особыми полномочиями. Когда меня здесь представлял лично генерал-армии Розанов, присутствовали все руководители силовых структур области: МВД, ФСБ, прокуратуры, администрации, руководители всех подразделений СК. Но вот вас, Сидоров, почему-то не было. Конечно, вам кого попало представлять не нужно. А вот теперь, Сидоров, поясните мне не про кого попало, а про убийство девочки в первом лицее. Что вами сделано?

— Извините, товарищ генерал, я не знал...

— Я вам задал вопрос, Сидоров, отвечайте, — перебил его Голованов.

— Как что? Следователь с опергруппой выехал на место совершения преступления. Проведен осмотр, задержана подозреваемая в убийстве, но она сразу же сбежала, чем и доказала сразу свою причастность к преступлению. Потом дело забрали в область. Считаю, что мы сработали качественно и быстро, раскрыли дело по горячим следам.

В кабинет вошел генерал Колобов.

— Проходите, Сергей Витальевич, присаживайтесь. Мы как раз с Сидоровым обсуждаем ряд вопросов, вам бы не мешало послушать. А вы, Анастасия Павловна, подождите в приемной, вас пригласят чуть позже.

Когда она вышла. Голованов продолжил:

— Значит вы, Сидоров, утверждаете, что по убийству школьницы в первом лицее сработали качественно, быстро, раскрыли дело по горячим следам. Преступник задержан, но сбежал.

— Да, это так. И я прошу вас, Сергей Витальевич, поощрить следователя Ярыгину за блестяще раскрытое дело, — произнес Сидоров. — Убийца учительница объявлена в розыск и долго не пробегает. Главное — убийца установлен.

Колобов посмотрел на Голованова. Как опытный руководитель, он прекрасно понимал, что генерал пригласил Сидорова не для раздачи призов.

— Поощрить за блестяще проваленное дело и объявление в розыск невиновного человека? Так что ли, Сидоров? Следователь взятку взял или задержал невиновного по своей полной профнепригодности? Вы в доле, Сидоров, или тоже профнепригодны? Отвечайте, Сидоров!

Подполковник побледнел, встал и с надеждой смотрел на Колобова.

— Я не понимаю, товарищ генерал, не понимаю...

— Не понимаете, — с усмешкой произнес Голованов, — хорошо, давайте разбираться по порядку. Вы присаживайтесь, Сидоров. В ногах правды нет, как говорится, а она нам очень потребуется. Так что присаживайтесь, начнем всё по порядку, — повторил он. — Уголовное дело по факту убийства возбуждено. А на каком основании, где Постановление о возбуждении? Его нет. Тогда каким образом уголовное дело зарегистрировано? Или у вас на районе всё по понятиям происходит, по звонку, по кумовству, а не по закону? И всё это под вашим блестящим руководством, Сидоров. Учительницу объявили подозреваемой, задержали, но она сбежала через окно в туалете. Где письменное уведомление о подозрении в совершении преступления? Где копия которую вручает подозреваемому и разъясняют ему права подозреваемого, предусмотренные статьей 46 УПК РФ, о чем составляется протокол с отметкой о вручении копии уведомления? Где?! Где Постановление о розыске, где? Или вы, Сидоров, сейчас заявите мне, что следователь просто не успела все оформить, как положено? Но потом бы оформила? Хорошо, перейдем к другим вопросам. На каком основании учительница стала подозреваемой?

— На её фартуке обнаружена кровь. Много крови, много, весь фартук залит кровью. И она признала, что это её фартук, — довольно ответил весь вспотевший Сидоров.

— Да, на фартуке учительницы действительно обнаружено много крови. И вы теперь, Сидоров, хотите сказать мне, что следователь сознательно фальсифицировал материалы следствия? Хотя никаких материалов у вашего следствия, кроме бездарного осмотра места происшествия, не было. Девочке перерезали горло, подойдя сзади, и это уже подтверждено судмедэкспертом. При таком способе убийства кровь не могла попасть на фартук или другую одежду, но могла попасть на руку убийцы. А ваш следователь, Сидоров, видя всю картину на месте происшествия, обвинил в убийстве учительницу из-за фартука в крови. Настоящий убийца девочки уже нами установлен, а вот с действиями следователя и оперативника ещё предстоит разобраться. Что это — неумение работать или взятки? С вами, Сидоров, тоже всё ясно — обыкновенная халатность и бездарность в руководстве. Как вы считаете, Сергей Витальевич, он сам рапорт на увольнение напишет или дело по халатности на него заводить?

— Сам напишет, — зло бросил Колобов, — а нет, так ещё хуже будет. Пошел вон отсюда, — скомандовал генерал.

— И следачку с собой прихвати, — добавил Голованов, — её придется проверить более тщательно.

Оставшись одни, генералы посмотрели друг на друга. Голованов заговорил первым:

— Сидоров, конечно, виновен, спору нет. Но следователь бы вложила в дело все постановления чуточку позже. Но она же действовала правильно. Не сильно ли круто подводить Сидорова под увольнение? Не круто и вот почему — опер и следачка заранее знали, что учительница невиновна, но подвели её под статью. Умышленно обвинили невиновного человека в совершении преступления. Убийца сзади резанул по горлу и кровь не могла попасть на фартук и одежду, она фонтаном хлынула вперед. Да, правая рука преступника оказалась в крови и немного рукав пиджака. Он вытер руку о фартук и бросил его в лужу крови. Не видеть картину преступления мог только идиот. Опер инициировал задержание учительницы, а понимающая Ярыгина не возразила. Что она хотела? Дело раскрыть по горячим следам или надеялась, что оперативник с ней деньгами поделится? Для неё судьба человека, его безвинные страдания в камере ничего не значат? Может ли такой человек служить в следствии, Сергей Витальевич?

— Да, вопросы вы ставите, Петр Ильич, совсем непростые. Но разберемся и с ними.

— Конечно, — подтвердил Голованов.

— Проверку по Ярыгиной сами проведете, Петр Ильич, или мне этим вопросом поручите заняться?

— Сами проведете, Сергей Витальевич. Но одно обстоятельство хочу выяснить прямо сейчас. Президент, при беседе со мной, предложил мне стать начальником СК области. Но я сразу отказался, не моё это дело. Поэтому работаем интегрированно, без оглядок на подсидки. Если что-то не так — говорите прямо, постараюсь понять и сделаю вывод.

— А Президент...

— Нет, — перебил Колобова сразу же Голованов, — с Президентом мы в одну школу не ходили и не дружили семьями. Просто у меня божественный дар на раскрытие преступлений, но одного дара мало, необходимы определенные полномочия. Вот он мне их и дал. Ещё есть вопросы?

— Нет, теперь нет, — ответил Колобов.

Старший оперуполномоченный Петров Иван Сидорович, капитан полиции, шел в Следственный комитет в волнении. О Голованове он немного слышал — назначен начальником отдела на правах управления самим Президентом, это не хухры-мухры. И должность генеральская выше штатной... А может быть, и не выше.

Большего о Голованове не знал и начальник отдела полиции Ковальчук Евгений Артемович, подполковник полиции. Он шел в комитет в непонимании — чего его дёрнули вместе с опером?

Голованов начал разговор без прелюдий.

— Капитан, о чем вас попросил Токменев? Тот самый, который олигарх и депутат.

— Токменев? — вроде бы удивленно переспросил Петров, — ни о чем, я с ним вообще не встречался.

— Иван Сидорович, не зарабатывайте себе больший срок. Меня сюда Президент направил не для выслушивания оперских баек. Мне всё известно, говорите.

Голованов посмотрел капитану прямо в глаза и у того что-то щелкнуло в голове. Петров заговорил подавленно и удрученно.

— Я действительно с Токменевым не встречался. Он позвонил мне, когда я уже был на месте совершения преступления, на месте убийства Маши Леоновой. Я не знаю откуда он узнал мой номер телефона, не знаю, я с ним никогда не встречался. Токменев сказал, что никто из школьников в этом преступлении не должен быть замешан, никто. Отказать Токменеву — это расстаться с жизнью. Я, естественно, понял, что убийца его сынок Вадик — отъявленный отморозок и хулиган, которому всё сходит с рук. При осмотре я нашел фартук учительницы и бросил его прямо в лужу крови. Потом объявил её подозреваемой и задержал, но она сбежала через окно в туалете. Вечером Токменев связался со мной и передал мне пятьсот тысяч рублей.

— Где передал, что говорил? — спросил Голованов.

— Он назначил встречу на набережной, приехал на своей машине и молча отдал пакет, в котором было пятьсот тысяч рублей. Разговора не было.

— Ну а вы, подполковник, почему дали номер телефона своего сотрудника Токменеву?

Ковальчук заёрзал на стуле от такого неприятного для него вопроса.

— Я... я... но как я мог не дать номер — это же Токменев. Кому хочется валяться в больничке с переломами?

— Понятно, — вздохнул Голованов, — с вами всё понятно.

Он нажал кнопку, вошли его оперативники Гаврилов и Полухин.

— Забирайте капитана и езжайте к нему на квартиру. Он передаст вам пятьсот тысяч рублей, оформите как добровольную выдачу взятки от гражданина Токменева. Потом Петрова в камеру, а этого забирайте, — он указал на подполковника, — и под зад ему коленом. Пусть выметается прочь и воздух здесь не портит. С ним сам начальник ГУ МВД разберется.

Голованов вздохнул — работы предстояло ещё достаточно много. Он посидел немного, словно скидывая напряжение, и отправился в суд. Дежурная судья заявила сразу, как только он вошел в кабинет:

— Следователям здесь делать нечего — пусть приходит начальник отдела.

Голованов ответил с усмешкой:

— Я и есть начальник отдела.

Усмешка, видимо, вообще взбесила судью. Она оглядела его с ног до головы и бросила:

— Ждите в коридоре, у меня обед.

— Ну да, это неподсудный суд, — произнес тихо Голованов, но так, чтобы судья слышала. — У дежурного судьи не может быть обеденного времени, а мне срочно необходимо Постановление на обыск. Вот материалы, — он положил тоненькую папку на стол.

Судья покраснела, потом побледнела и, закипая злостью, прошипела:

— Пошел вон, будет мне тут ещё всякая зелень указывать. По закону у меня есть сутки на рассмотрение, вот завтра и придешь в это же время. Вон пошел, — уже закричала она.

Голованов забрал папку и вышел. А судья всё еще нервничала. Что за парень такой? Начальник отдела... молод он еще для начальника. А-а-а, обмануть хотел — типа удостоверение в форме забыл, а на самом деле простой следак. Пожрать не дают спокойно... Она достала термос, но отодвинула его в сторону, всё ещё злясь. Но потом всё-таки налила себе чаю с мятой — он успокаивал. Зазвонил телефон — председатель суда приглашал к себе в кабинет.

Не увидев в коридоре молодого следователя, как она считала, осталась довольной — так с ними и надо общаться, а то на шею сядут. Судья прошла в кабинет председателя и сразу увидела там "своего" следователя. Возмутилась неимоверно и, чуть ли не брызгая слюной, зашипела:

— Жаловаться пришел?! Ну я же сказала тебе, что следователям здесь делать нечего. Типа удостоверение забыл и решил представиться начальником отдела? Хрен, здесь липа на прокатывает. Гоните его в шею, Яков Андреевич, гоните ко всем чертям. Я начальнику СК генералу Колобову отдельное представление направлю, чтобы он этого мошенника проучил своими правами. Фамилия твоя как, липовый начальничек? — спросила судья.

— Хватит! — не выдержал и ударил ладошкой по столу председатель областного суда Парамонов, — хватит, — повторил он, — всё понятно. Рапорт мне на стол прямо сейчас, рапорт...

— Какой ещё рапорт? — не поняла судья.

— На увольнение по собственному. А не напишешь — завтра уволю по недоверию.

— Что я не так сделала? — так ничего и не поняла судья.

— К тебе сам генерал Голованов пришел, дура, — в сердцах бросил Парамонов. — Рапорт мне на стол быстро, а то даже в ИП работать не возьмут впоследствии. Иди, в приёмной заявление напишешь.

Плохо соображавшая судья Помысова вышла из кабинета. Как она могла так проколоться? Кто бы мог подумать, что этот молоденький является генералом Головановым, о котором как раз и предупреждал накануне председатель суда? Но спешить с заявлением не стану, решила Помысова, может быть, Парамонов одумается ещё?..

— Хорошо, что судья вышла, — сразу же заявил Голованов, — мне необходимо Постановление на обыск в доме Токменева и арест его с сыном. Доказательная база достаточная, вот материалы, — он пододвинул папку к председателю суда. — А Помысовой это знать вовсе не обязательно. И поторопите её с заявлением на увольнение, чтобы не просить санкцию Верховного суда на проведение следственных действий в отношении федерального судьи.

— Даже так! — удивился Парамонов, — санкцию на олигарха... А с Помысовой что?

— Всё законно, пока никаких действий, но они напрашиваются сами собой. Поэтому пока без дополнительной информации, но буду держать вас в курсе, Яков Андреевич.

У себя в Следственном комитете Голованов собрал всю рабочую группу по убийству девушки Маши Леоновой. Старший следователь по особо важным делам Ремезова Мария Владимировна, майор юстиции; старшие оперуполномоченные по особо важным делам майор Гаврилов Степан Николаевич и капитан Полухин Яков Дмитриевич.

— Поработали вы, господа, совсем неплохо, — начал разговор генерал, — осталось провести обыск в доме Токменевых и задержать папашу с сыном убийцей. Санкции суда получены, сейчас сюда прибудет ОМОН и господин Токарев — это руководитель ЧОПа, который осуществляет охрану Токменевых. Токарев непосредственно отдаст команду своим бойцам не оказывать сопротивления. Но ОМОН всё-таки будет присутствовать — мало ли что. Теперь подойдите ко мне, — он разложил на столе лист ватмана. — Это план усадьбы Токменевых. Основная группа во главе с вами, Мария Владимировна, капитаном Полухиным и ОМОНом входит с главного входа вот здесь. Вы, Степан Николаевич, с тремя омоновцами заходите вот сюда, здесь тайный выход из усадьбы. Токменевы могут попытаться сбежать здесь. А дальше всё по плану — задержание, обыск и доклад мне.

VI

Домой Голованов приехал только под утро. Гладышева, естественно, спать не ложилась и смотрела на него с вопросом без слов.

— Всё в порядке, Вероника Сергеевна, убийца Маши Леоновой задержан вместе со своим папашей. Подробности позже, сейчас спать.

Он ушел в спальню и вышел из неё только к обеду. Гладышева сварила борщ, поджарила котлетки. Пригласила хозяина к столу.

— Да, покушать не помешало бы, — согласился Голованов.

Он ел молча, а Гладышева прямо уже извелась вся — хотелось, естественно, знать больше. После заговорил:

Да, Вероника Сергеевна, вы попросили Машу остаться и ушли в туалет. А в это время в класс вошел Вадик Токменев, приказал девушке снять трусики и встать раком. Он считал себя барином, а Машу холопкой, которая не может и не имеет права отказать ему в сексе. А она отказала и была наказана. На допросе Вадик виновным себя не посчитал. Типа, с холопами можно расправляться по своему усмотрению безнаказанно. Его папаша пытался замять дело, но ничего не вышло, теперь оба сядут. Вы, Вероника Сергеевна, полностью оправданы и можете выходить на работу.