'Но, прежде чем делать скоропалительные выводы из своих наблюдений — притормозил бег своей мысли Владимир Анатольевич — следует попробовать пообщаться с местными. Ведь явно не случайно, все присутствующие здесь э.... почившие, наверное, замерли в каменной неподвижности. Даже не шелохнулись ни разу за все время. Застыли как мертвые. Да они ведь и так мертвые! То есть полуживые. То есть..... Плевать! Черт им приказал так застыть? Или всё-таки ангел?!'
Владимир Анатольевич запутался в выборе точного адресата и махнул на это рукой. Лучше пока проанализировать то, что он видит здесь, а уж затем подбирать нужные дефиниции. Должна же быть какая-то веская причина для данного поведения здешнего контингента. Веская, серьёзная, значимая. Кстати, вполне возможно, что поведение его, вновь прибывшей сюда души, совершенно неприемлемо для существующих здесь правил и регламентов и вскоре может последовать суровое наказание за их нарушение. Хотя, чем же можно испугать мертвого?
'Так, приятель, стоп! Успокойся и возьми себя в руки! Не стоит столь глупо и опрометчиво храбриться. Вполне возможно, что здешний иерарх с рогами или с крыльями изыщет действенный способ убеждения беспокойных новичков в их неправильном поведении'.
Хотя чем, да и зачем пугать уже умершего человека? Какие иерархи? Какие на том свете правила? Какие регламенты? Здесь должно быть абсолютно все иначе и человеческие шаблоны абсолютно неприемлемы! Неизвестно как именно должно быть, но однозначно иначе.
'Но вот мысль о поиске источника необходимых сведений неплоха. Знания о здешнем месте и данной реальности актуальны и жизненно ему необходимы. Хм, весьма дурацкая тавтология и всецело неуместное сравнение, но до чего ведь верное!'
Определив первоначальную цель он, осторожно ступая по каменным плитам двора, ещё не доверяя полностью новому телу, да и телом-то называть данный суповой набор не совсем корректно, осторожно приблизился к ближайшему из скелетов. Медленно поднял руку, поднося по миллиметру к плечу костяка напротив, кончики пальцев. Вздрогнул непроизвольно от вида своей новой верхней конечности и замер в доле сантиметра от цели.
А как ему общаться с планируемым собеседником? Как задавать вопросы? Проблема. А ведь даже немые, используя артикуляцию губ, могли бы легко справиться с этой задачей. Но как быть, если нет, ни губ, ни языка, ни легких? Попытка завыть дала четко понять о категорической невозможности акустического общения. Простучать зубами SOS? Ага, еще и флажки поискать для семафорной азбуки. Вдруг где-то лежат, только его и дожидаются! Использовать другие невербальные способы для налаживания контакта? Помахать руками? Написать записку? На чем? Чем?! И на каком языке?
Опалин глубоко задумался над решением проблемы общения. Звуковой способ отпадал однозначно. В общении с помощью письменности существовали некоторые шансы — он же видел, правда, непонятно чем и как. И довольно таки недурно, даже в полной, ночной темноте. Но и этот способ, был так же, как и голосовой, не реализуем из-за незнания местного языка и отсутствия инструментов для письма. Оставался только способ общения знаками. Владимир Анатольевич вздохнул, набирая воздух в несуществующие легкие, словно перед глубоководным погружением. Точнее, попытался это проделать, следуя врожденным рефлексам старого тела и осторожно, кончиком пальца, прикоснулся к плечу выбранного собеседника.
'Интересно, как мне изобразить жестами пару простых вопросов — 'Чего стоим? Кого ждем?' — мелькнула и пропала ерническая мысль.
Затронутый им костяк не двигался много долгих секунд и он уже почти решился на более весомое прикосновении, вроде дружеского похлопывания по плечу, как вдруг скелет медленно, словно просыпаясь от мертвого сна, повернулся к Владимиру Анатольевичу.
'Довольно удачное, для этой действительности, сравнение' — вновь не ко времени захотелось пошутить Опалину. Его психика явно находилась на грани срыва. Мозг, спасаясь от кошмаров реальности, без участия владельца самостоятельно искал методы защиты от безумной ситуации общения с осмыслено движущимся прахом. Живыми мертвецами. Зомби, скелетонами и бог весть кем ещё! Бред и безумие.
Тем временем, обернувшийся на прикосновение к плечу, костяк уставился своими пустыми глазницами прямо в глаза Опалину. Внутри его черепа тускло сверкнуло, туманное пламя в глазницах разгорелось чуть ярче, сверкнув зелеными искрами. Опалина еще раз передернуло от страха внушаемого ему его собеседником.
'Хорошо хоть, что по моему лицу ничего невозможно прочесть, за отсутствием оного'.
Опалин мысленно отметив свою очередную плоскую шутку, сокрушенно вздохнул. Похоже, нервного срыва ему всё-таки не избежать. И хорошо бы только этим отделаться. Его друг и по совместительству их семейный врач Матусевич предупреждал, что когда человек начинает излишне часто и окончательно не умно шутить, да еще над предметами совершенно неподходящими для этого, то вскоре ему, шутнику, придется пить прописанное добрым доктором успокоительное. А лучше всего будет полечиться стационарно, под наблюдение опытного и внимательного психиатра. О том, какие формы здесь принимает стационарное лечение, думать совершенно не хотелось. Собеседник Владимира Анатольевича тем временем все также недвижимо пялился на него своими пустыми провалами в черепе не предпринимая никаких действий и не высказывая ни малейшей заинтересованности в разговоре.
'Бесспорно, так и будем смотреть друг на друга, до звучания труб пятого, шестого и седьмого включительно, ангелов. Как же мне инициировать наш диалог?'
Опалин непроизвольно потянулся потереть висок, что делал всегда в моменты трудных размышлений. Внезапно, стоящий напротив него скелет с кратким запозданием повторил его жест.
'Ага! — обрадовался Владимир Анатольевич — 'Похоже, что-то получается!'.
Он быстро ткнул себя фалангой в грудину, потом широко развел руки, охватывая пространным жестом двор и помахал расслабленно кистями перед надпереносьем выражая свое абсолютное непонимание, окружающей его действительности. Пожал плечами и замер, ожидая ответных действий от скелета раздвинув свои челюсти в дружелюбном оскале. По крайне мере он надеялся, что в дружелюбном. Костяк не заставил себя ждать. С едва заметной задержкой повторил всё до мелочей, неосторожно задев при зеркальном воспроизведении движений Опалина своих ближайших соседей. И вновь застыл неподвижно широко расшарашив свои щербатые челюсти. Наверное, ответную улыбку изображал.
'Издевается, что ли, мудак костяной?!' продолжая скалиться, выругался про себя Владимир Анатольевич, отслеживая краем взгляда соседей обезьянничающего мертвяка. Те, повернувшись к Опалину, своими неуклюжими шатаниями задели других скелетов. И сейчас уже несколько десятков темных провалов с жутковатыми оскалами желтых челюстей внимательно следили за Опалиным, мерцая во мраке двора зелеными огнями из пустых глазниц.
Не ждавший столь бурного развития общения со здешним контингентом Владимир Анатольевич испуганно отодвинулся на один шаг назад. Скелеты — 'собеседники' воспроизвели его движение без малейшего запоздания. Находившиеся за спинами отступивших вспять скелетов костяки, задетые при выполнении этого слитного маневра пятерки, начали медленно оборачиваться, толкать, касаться других мертвяков, запуская цепную реакцию в рядах мертвого воинства. Оглушающий сухой шорох, мерзкий скрип позвонков, глухое сталкивание голых костей и увеличивающееся ритмичное вспыхивание зелёного пламени в черноте пустых глазниц однообразно скалящихся десятков черепов. Получился высококачественный эпизод из фильма ужасов и в итоге не меньше сотни скелетов глядело на Владимира Анатольевича, пугающе широко распахнув свои пасти в дружелюбной улыбке, не сводя с него своих... глаз?! Страшно и жутко всё это выглядело, совершенно инфернально.
Опалин, оторопевший от совершенно неожидаемого им эффекта, защищаясь от такого внимания к себе, непроизвольно жестом отрицания выкинул руки перед собой ладонями наружу. И тут же, целостным слитным движением, не отклоняясь и на йоту, находящиеся перед ним скелеты в точности повторили его движение. Двор вновь заполнил сухой шелест и дикая какофония сухих щелчков хрупких суставов.
'Да что б вас гадов разорвало!' — мысленно вскричал про себя Опалин, от всё души кляня свое неосторожное желание наладить общение со здешними аборигенами.
'Вот клоуны придурочные! Ну, мать их, ну и подставили! А ведь этот концерт точно не пройдет незамеченным у здешнего начальства! Сейчас явятся карательные органы, и жесткий разбор моих действий вершить будут'.
И полностью удрученный произошедшим, в совершенно расстроенных чувствах, Владимир Анатольевич безвольно осел на землю.
Целостным движением, лязгая позвонками и пощелкивая стершимися суставами, взметая кратковременные вихри пыли, огромная толпа скелетов повторила его действие, неуклюже рушась на холодный камень плит двора. Двигались они ломаными, рваными движениями, окончательно разрушая окружающее их безмолвие громоподобным скрипом своих костей и создавая кошмарную картину многочисленных сотен однообразно опускающихся на землю скелетов. Костяки сели на плиты, словно упали, подобно марионеткам с обрезанными нитями. Зрелище, достойное гравюр Гойи. И абсолютно точным выражением, наиболее ёмко характеризующим создавшуюся ситуацию, был беззвучный мысленный полустон — полукрик Опалина:
— Ммм-аать!
Глава 2.
Если посмотреть на Южный материк с высоты птичьего полета, то прекрасный вид внизу заставит вас замереть в совершенном восторге от великолепного зрелища. Красота неописуемая! Великий поэт и мудрец прошедших золотых эпох, высокородный асс'Матолар, однажды пролетал над Южным материком, удобно восседая в высоком седле — корзине между спинными гребнями костяного дракона. Хоть и предупреждали его перед полётом служащие Службы Воздушных Перевозок, что вниз смотреть не желательно, но любопытство всё-таки пересилило. Ну, он и посмотрел вниз, не смог удержаться. Отстегнулся, привстал в седле, в нарушение всех правил безопасности, и в экстазе от увиденного прекрасного зрелища внизу принялся вслух декламировать складываемые им на ходу строки своей будущей поэмы. Громко декламировал, с вдохновением. Но, на его беду мёртвый дракон, испугавшись пугающих его каркающих звуков, потерял восходящий поток воздуха, резко повалился вниз и — вот ведь беда какая! — совершенно не заметил выпавшего всадника. Так и прилетела тупая мёртвая ящерица в конечный пункт с дорожной сумкой поэта, свитками его рукописей в кожаном тубусе с золотым вензелем на торце и пустым седлом с небрежно болтающимися по сторонам от него расстёгнутыми страховочными ремнями.
Поклонники таланта поэта, расстроенные невосполнимой потерей величайшего гения слова, попытались обвинить в этом несчастном случае работников Службы Воздушных Перевозок Полночной империи Арнар и воспылали горячим желанием стребовать со Службы возмещение морального ущерба в сумме десять тысяч золотых ларов. Цель иска была благородная — переиздание лучших поэм поэта. В томах, этак в двадцати. На лучшей марнийской бумаге, а не жалком пергаменте. С красочными гравюрами и самой подробнейшей биографией поэта. Когда родился, почему не женился и прочие ился. Однако, лучшие адвокаты гильдии Защитников, смогли доказать необоснованность претензий поклонников гения к СВП. В инструкции по управлению Костяными драконами было недвусмысленно указанно, что любому пассажиру данного транспортного средства необходимо 'закрепиться ремнями специальными седельными, работы мастера саур Клуутолл' и 'ни в коем случае не вставать с седла во время полета'. В общем, послали фанатов поэта с их недостойными поползновениями к Отцу Лжи, ещё и иск напоследок вчинили за сомнение в профессионализме сотрудников Службы перевозок. Говорят, когда всё успокоилось, наследники асс'Матолара выкупили данного дракона у Службы воздушных перевозок и с тех пор он стоит у входа в их родовой замок весь облитый 'каменным' лаком. Вот такой вечный памятник поэту. И именно с тех пор, прозрачное до самого дна и самое большое и красивое озеро материка, что географически расположено в герцогстве Арнарском и в которое упал наш пиит, зовут Последним приютом поэта. Или, как его именуют злые языки невежественных людей, совершенно неспособных понять прекрасное — озером Полоумного виршеплёта.
На Южном материке вообще много красивых мест и названия их также красивы. Вот некоторые из них — Огненный хребет, Хрустальные скалы, Счастливая равнина и река Небесное отражение. Но, есть и довольно мрачноватые и страшные на слух, да и на вид тоже. Это — Костяной замок, Мертвый двор, Смертная долина, Пустые равнины, руины Покинутых городов, Стальные горы и ни кому неизвестный Форт у Лабиринта.
Расположены эти реки, долины, хребты, замки, дворы и форты в разных местах южного материка. Но только два государства из многих, претендуют на наиболее полный набор достопримечательностей. Названия этих государств — герцогство Арнарское и Полночная республика. В герцогстве этих мест больше, да и территориально сама страна больше соседнего государства. А ведь когда-то эти две страны составляли единое целое — огромную по территории Полночную империю Арнар, над которой никогда не заходило солнце и все её три стороны — западная, северная и восточная омывались морями и океанами. Империю могучую и могущественную, неимоверно богатую, с чрезвычайно высоким уровнем развития всего и во всех сферах человеческой жизнедеятельности. Все, буквально все — воры и учёные, торговцы и поэты, дворяне с окраин материка и крестьяне оттуда же, мечтали попасть в империю и надеялись, пусть и не стать её гражданином, но хотя бы получить заветный 'Зеленый лист', что давал право пожить в империи ровно три года. Листы 'красный' и 'желтый', что давали право на пять и семь лет проживания соответственно, получали только избранные — либо неимоверно богатые, либо очень умные люди, что непрерывным потоком несли своё золото и свои 'золотые' головы в благословенное Семерыми Братьями государство. Больно уж хорошо и комфортно жилось в империи. Даже — а это ведь о чём-то говорит! — целыми делегациями прибывали в неё 'свободные сёстры' из элитных борделей других стран для повышения своей квалификации. То есть там, в империи, хм, даже этим делом занимались гораздо лучше, чем у соседей. И это был неоспоримый факт. В общем, империя процветала и всем казалось, что это будет продолжать до последней песчинки в часах Младшего брата, то есть до конца времён.
Но вдруг что-то случилось, и империя после долгой гражданской войны раскололась на два враждебных государства. И вот уже более чем столетия не было на материке более непримиримых врагов, чем эти державы. Истинная и основная причина раскола империи давно потерялась в пыльных глубинах архивов тайных служб и постепенно стерлась из людской памяти, но вражда так и не угасла. По-прежнему неутомимо резали друг друга граждане обоих государств. Сражались друг с другом соседи очень старательно и усердно, почти все последующие годы и десятилетия. Не забывали копить обиды и старались припомнить их врагам при любом удобном случае. Бились между собой бывшие имперцы довольно рьяно даже после того, как подписали договора и пакты о дружбе и не нападении, проведения межгосударственной межи, натыканья повсюду знаковых столбов и строительства пограничных фортов. Прилежно проверяли какого цвета кровь у соседей — не изменилась ли? — в промежутках между сочинением новых гимнов и символики образовавшихся государств. Прерывали свои схватки государства не более чем на месяц. Даже когда один из магических источников на материке — Тёмный, он же бывшая основа и начало могущества империи, обратился во враждебный всему живому гейзер чёрного пламени и старое поколение имперских магов в один момент дружно ушло за Серую Грань, то есть полностью вымерло, это не остановило их вражду. А ведь окочурившиеся маги являлись одной из тех причин, что вызвала раскол могучего государства. Маги Жизни, хотя поначалу и бравировали своей независимостью от магических источников — Тёмного и Светлого, тоже не протянули и сотни с лишним лет. Ну, а лорды, графы и имперские бароны, что были подсаженные магами Жизни на зелья и заклятия для поддержания их здоровья и молодости, чуть позже отправились вслед за магами. Разладилось что-то в гармонии сфер этого мира и магия, ранее дающая жизнь и силы, стала убивать. В конечном итоге не осталось ни одного человека из того поколения, что развязало гражданскую войну. Некому было рассказать о прошлом их потомкам и не у кого было потомкам о прошедшем спросить. Разумный человек громко и радостно воскликнул бы 'Всё, господа — нет уж никого из них более и пора бы нам забыть всё плохое, дабы наступил между нами мир!', но нет — замириться никто не пожелал и никто не предложил одуматься и прекратить кровавую вакханалию. Словно помрачение рассудка нашло на всё население этих стран от самого захудалого смерда до высшего аристократа. Хотя мать — история и учит — ни к чему хорошему, столь надолго затянувшееся противостояние, не приведёт. Плохо всё закончится и как бы эпоха гражданской междоусобицы не показалась детской шалостью. Но про историю все дружно забыли. Лишь в университете и академии Стихий герцогства читался краткий курс лекций по истории. Читали лекции всего два преподавателя — ас`Апин и ас`Шамур. Ас`Апин был почти постоянно пьян, а ас`Шамур больше уделял внимания прекрасному полу, чем студентам и лекциям. Сам курс был основан на скудных мемуарах очевидцев Эпохи Разрушений и открытых для всеобщего ознакомления немногочисленных архивных документах и изобиловал громадным количеством белых пятен. В Полночной же республике на историю и её изучение просто забили и ничего по этому предмету не преподавали. Что всё-таки выглядело довольно странным и неестественным. Остальные-то прикладные науки запустению не предавались и в преподавании их использовались трактаты учёных именно Полночной империи, о которых, получалось так, что ни кто в настоящее время и не знал. Несуразность получалась дикая. Может, действительно нашло помрачение умов на бывших граждан империи и нашло оно с чьей-то помощью?
