Я Остаюсь

— Когда настал песец, выжили и организовались, благо что увлекались еще не только шмотками и танцами. Вот так сейчас и живем. База у нас в Санта-Монике. Сюда решили прошвырнуться за припасами и всякими ништяками. А ты?

Я вздохнул и рассказал все от начала до конца. К концу рассказа вокруг нас собрались все свободные от дел "девочки", участливо вздыхали и охали, а Аманда даже разрыдалась. Дикое зрелище: плачущий гигантский негр, вытирающий размазанную тушь батистовым платочком.

— Да... Алекс... покрутила тебя жизнь. Слушай, а давай к нам, а? Мы тебя с твоей цыпочкой с радо-стью примем, а потом когда соберешься, к границе проводим... — Мэрилин тоже промокнула платочком глаза.

— Мэрилин... девочки. Давай договоримся так... мне кровь из носу надо сейчас домой. Сами понимаете там хрен знает что может начаться... а потом свяжемся... да я со всей душой...

— Не вопрос, ну что девочки... поможем?

— Дааа... — заревели "девочки" совсем не девчоночьими голосами. — Он такой милый...

Вот такое приключение случилось, несмотря на все мои предубеждения и на нетрадиционный вид, ребята очень здорово мне помогли. Нагрузили "Жучка" продуктами, заправили под завязку, дали еще две канистры бензина. "Аманда", — тот самый негр-великан подарил армейскую М4А2, с подствольником М-203,коллиматором EOTech и полным набором дополнительного оборудования SOPMOD. Десяток полных

магазинов и пять гранат для подствольного гранатомета. Кстати, он, как я и подозревал, оказался бывшим сержантом морской пехоты. Боевым сержантом. И он же вдобавок организовал сбор подарков для Эсси и как бы с легким намеком, что и я могу воспользоваться, если вдруг пойму свою сущность. Во мля... мужи-ка жизнь покрутила, охренеть можно. Это я хренею, а он, похоже, совершенно счастлив. В результате я получил целый баул с разными женскими штучками.

Здорово прояснили мне ситуацию по региону обитания, поселения, кроме военных баз, были только немного и в основном по побережью и в горах, да и про причины песца я узнал немало. Ребята оказались колоритнейшие, очень здравомыслящие и как вариант, я вполне рассматривал присоединение к их компа-нии. Только как вариант, конечно, слишком они... как бы это помягче сказать... нетрадиционные. Вот.

Кстати "Джессика", которая меня осматривала, оказалась в прошлой жизни довольно известным хи-рургом и авторитетно заявила, завернув несколько латинских терминов, что ребра у меня не сломаны, просто сильный ушиб, максимум трещины. Она же научила пользоваться меня некоторыми медицинскими девайсами из моей аптечки, и популярно, на пальцах объяснила, почему на нас заживают раны, как на собаках. Дело в необычайно агрессивном вирусе, убивающем всех своих конкурентов, он же как раз и причина всей некрокатавасии вокруг нас. Это была только ее теория, не основанная ни на каких исследованиях, только на наблюдениях, но я поверил. Собственно, почему нет. Человек профессионал, хотя и несколько необычного внешнего вида.

Они хотели отправиться со мной, как группа поддержки на случай возможных осложнений, но я от-казался. Это уже лишнее, особых проблем я не ждал, да и раскрывать наше убежище раньше времени не хотелось. Сердечно попрощались, Мэрилин выделила джип в качестве сопровождения до самого Инглвуда и я поспешил домой.

27 марта, вторник, ночь. Лос-Анджелес. Хоторн.

— Что у вас милая?

— Как ты? Алехандро, немедленно отвечай! — чувствовалось, что Эсси начинает нешуточно панико-вать.

— Все нормально. Через сорок минут буду, — я действительно уже был рядом. Летел как на гонках, выжимая из многострадального "Жучка" все, на что он был способен и остановился только для того, что-бы прояснить ситуацию.

— Слава деве Марии Гваделупской... — Эсси всхлипнула и экспрессивно продолжила. — Быстро ко мне! Я уже совсем с ума сошла.

— Не спеши. Я спросил, как дела. Как себя ведет Джек?

— Полчаса назад приходил, заводил разговоры про поездку в Сакраменто. Соль, Пада и Сун согласи-лись уже давно, так он нас с Хатори уговаривал. Намекал, что вас уже не будет, господь забрал и бла, бла, бла... мы сказали, что ты живой и без тебя мы никуда не поедем. Ушел недовольным. Завтра они собрались уезжать и думаю, будут проблемы.

— Не будут. Успокойтесь, — заверил я Эсси. — Я обязательно позабочусь, чтобы проблем не было. А вот кое у кого они обязательно появятся, гарантирую. Что они сейчас делают?

— Они, кажется, уже легли, во всяком случае, света в ангаре нет. Соль, Пада и Сун с ними. Кстати, я уже отложила им долю на случай, если они все-таки уедут. Правильно отложила, ты будешь доволен. Вот только оружие не трогала, это ты уже сам. Короче, хватит болтать, я через полчаса выхожу с Хатори от-крывать ворота. Быстрее давай.

— Лечу, mi Felicidad (Мое счастье)... — двинулся с места. Несмотря на то, что отсутствовал всего день, соскучился неимоверно. Это и есть любовь. Самая настоящая. Когда тебя тянет к своей женщине, когда ты не можешь без нее находиться даже дня и мысли у тебя только о ней и других женщин рядом с собой ты не представляешь.

Джек... поведение Джека в принципе предсказуемо. Мужик практичен до мозгов костей. Девочки остались бесхозные, при них куча добра. Солидная такая куча. Почему бы не воспользоваться. К тому же все это выглядит так, как будто он протягивает руку помощи, заботится о близких спасшего его человека. Меркантильные соображения идут как бы вторым планом, опять же все на благо общины, то есть и самих женщин. Личной корысти, скорее всего, нет или я ничего не понимаю в людях. Опять же он сам предло-жил свою помощь мне. Хотя при ближайшем рассмотрении это его действие как бы взаимовыгодно. Он должен был получить взамен вертолет. По нынешним временам он дороже его веса в золоте... нет, скорее всего, в патронах, так правильней будет. Золото сейчас нахрен никому не нужно. Так что все абсолютно взаимовыгодно. И очень честно.

Питер и Джонни... я немного уже отошел, но все равно любое воспоминание о них резало как ножом. Питер и Джонни погибли, — это нынешняя действительность, парни сами сделали свой выбор. И в том, что я остался жив, есть только воля провидения и никакой моей заслуги. Я оказался просто более везучим.

Хотя я все-таки полный идиот... сидел бы ровно на попе и все остались бы живы... твою мать... опять затянул старую песню. Все, хватит. Я их не развлечься с собой брал. Человека спасать. И если надо будет, еще раз полезу... фары выхватили наши ворота и сразу они начали откатываться на роликах.

"Жука" во двор загонять не стал, и так места маловато. Отогнал его в сторону, чтобы проезду не ме-шал. Хатори прикрывала нас, а я вместе с Эсси в два приема перетаскал все пожитки, как ни странно, их оказалась немало. Это и намарадеренное в магазине, и подарки.

Потом долго стоял в ледяном душе, приходя в себя. Оказавшись дома, я сдулся, как воздушный ша-рик, сил не осталось совсем. Потом страдальчески кривясь, разбитые губы давали о себе знать, ел, пил ко-ньяк и рассказывал. Девочки плакали. Мы так и не заснули до утра. Говорили, успокаивали друг друга. Я вылакал бутылку коньяка и ни капельки не опьянел, просто как бы одеревенел и отупел. Все это в ком-плексе помогло, я пришел в порядок и когда первые лучики света проникли через щелки в наш ангар, ре-шительно вышел на улицу.

28 марта, вторник, раннее утро. Лос-Анджелес. Хоторн.

— Где Питер? — Задал мне вопрос Джек. Агрессивно задал. Это были его первые слова, когда он меня увидел и еще я заметил легкую тень разочарования у него на лице.

— Он умер. И умер Джон, — коротко ответил я. — Разбился вертолет.

— Как... я же тебе доверил...

— Кого ты мне доверил, Джек? Питера? — перебил я его. — Да, ты мне его доверил. И я его оберегал, как мог. Его не съели. Его не убили бандиты. Он погиб в авиакатастрофе. В чем моя вина?

— Ты это затеял! — от злости у Джека исказилось лицо.

— Да! Я это затеял. И вина за его смерть на мне. И я перед собой за это отвечу. Но давай вспомним, почему ты послал его.

— Тебе помочь, так мне велел господь! — выкрикнул Джек.

— Только? Насколько я помню, сделка была взаимовыгодной. Ты в результате получал вертолет и не надо рассказывать о боге. Ты и я прекрасно понимали, чем все может закончиться. В чем я не прав? — я не стал напоминать ему, кто их спас и это мое действие выглядело не меньшей глупостью, чем поездка за Анжеликой. Мужик явно переигрывал и все развивалось явно не по его плану. Какому? Не знаю, но план у него явно был. Именно в такие моменты люди проявляются во всех своих истинных качествах...

— Ты... ты... — Джек махнул рукой и замолчал. Его люди молча стояли за ним. У некоторых было оружие в руках, но ни один человек не направлял его в мою сторону. Кореянки стояли отдельно и обняв-шись, плакали. К ним подошли Эсси и Хатори и отвели в сторону.

— Что я, Джек? Ты меня можешь в чем-то упрекнуть? Тогда скажи это.

— Нет, Алекс. Я не буду тебя упрекать. Ты виноват не передо мной, я все помню... мы тебе были обя-заны и ты взял свою плату за это. Пускай будет так, — Джек взял себя в руки. Говорил спокойно, мрачным голосом.

Я промолчал, хотя всего прямо разрывала злость. Долбаные американцы! Все покупается, даже доб-рые дела. Вывернул же урод все на свой манер... ну никак я не привыкну к этому и не привыкну никогда. Хорошие же люди, но большинство пропитано насквозь своей гипертрофированной практичностью и коммерческой жилкой. Млядь... ненавижу.

— Мы сегодня уезжаем, — продолжил Джек. — Пада, Сун и Соль едут с нами. Это их решение. Отдай им их долю вещей.

Я посмотрел в сторону кореянок. Девочки кивнули.

— Хорошо.

— Тебе я тоже предлагаю... хотя...

Я молча, подняв руку прервал его.

— Но...

— Я все сказал. Я отдаю девочкам две машины "Форд" и "Додж", автобус. Заправлю под завязку. С добром и оружием тоже разберусь. С ними... не с тобой. И не дай бог, я узнаю, что ты поступил с ними плохо... а я узнаю это обязательно. Собирайтесь... — я развернулся и пошел к своим девушкам.

— Ты не прав... — сказал мне в спину Джек.

Я просто промолчал. Думаю, я все сказал.

28 марта, вторник, обед. Лос-Анджелес. Хоторн.

— Мы немного позже приедем, проведаем вас, — сказал я кореянкам. Мы присели на дорожку с ними у нас в комнатушке.

Все уже собрались, и загрузили вещи. Я выделил девочкам долю оружия и патронов. Эсси еще вчера разобралась с вещами по своему разумению и все остались довольными. Теперь девочки приедут в общи-ну даже богатыми по нынешним меркам, правда, не знаю, как с этим обстоят дела у верующих. Скорее всего, понятие личного богатства отсутствует напрочь. Наверное, так даже и правильно. Наверное... утверждать не берусь. Но корректировку с оружием и патронами сделал, девочкам в бой ходить не придется. С ними уезжало почти все гражданское оружие, то есть самозарядное. Почти все помповые дробовики и несколько болтовых винтовок. Патронами я их снабдил тоже в достаточном количестве. Не жлобился, у нас всего оставалось в достаточном количестве, да и непорядочно это было бы с моей стороны. Хотя бы в память о Джонни.

— Алекс, Эсси... — Сун размазывала слезы по лицу. — Мы вам очень благодарны... не обижайтесь, что мы едем... так будет лучше для нас. Да и вы скоро уедете.

— Перестаньте, — Эсси тоже расплакалась. — Все нормально.

Хатори внешне была невозмутима, но тоже украдкой смахивала слезинки. Делала вид, что ей попала соринка в глаз. Ну да, самурайская невозмутимость не очень срабатывает, самому не очень весело.

— Ладно. Пора.

Мы проводили караван. С Джеком я больше не разговаривал. Но остальные его люди по очереди к нам подходили и благодарили, оставляя небольшие подарки на память. От чистого сердца благодарили, искренне. И еще я заметил, что Джек этим не очень доволен, но сдерживает себя, возможно влияние его не безгранично... скорее всего, так. У них, похоже, скоро произойдет смена власти, во всяком случае Джефри, седой, бородатый, но кряжистый и бодрый старик от своего лица пообещал мне, что с кореянками все будет в порядке, лично приглашал в гости и вел себя достаточно независимо и большая часть людей прислушивалась к нему. Пускай так. Надеюсь, с ними все будет хорошо. Мы заперли ворота и остались сами.

11 апреля, вторник, утро. Округ Лос-Анджелес. Хоторн.

Я закрутил последний болтик, спрятал в футляр шестигранник и приложил карабин к плечу... отлич-но, теперь только пристрелять — и все в порядке.

Я сидел на своем посту на крыше и приводил в порядок легкий самозарядный карабин Мини-14 "Tar-get" под .223 калибр, предназначенный для высокоточной стрельбы. Производители снабдили его более

длинным, тяжелым матчевым стволом и удобным прикладом с регулируемой щекой, чем у базовой моде-ли, а я смонтировал на нем оптический прицел "Burris Xtreme Tactical", такую вполне компактную банду-ру с изменя-емой кратностью от трех до десяти и сошки от компании TDI. И это все не для себя... дело в том, что у Эсси просто рекордными темпами проснулась страсть к высокоточной стрельбе и самое глав-ное, у нее получалось. Она фактически за неделю переросла свою револьверную винтовку под мелкокали-берный двадцать второй калибр и потребовала ствол помощнее. Пришлось вспомнить о этом карабине, который я собирался отдать кореянкам, да потом оставил, больно он красивый и ладный был. Стрелять из .308-го Эсси по определению не могла, отдача явно не для нее, а вот .223-тий — самое то. И отдачи никакой практически и метров на четыреста вполне стрелять можно. Да и Эсси винтовку потребовала "красивенькую"...

Вообще ее отношение к оружию меня сначала довольно сильно озадачивало. Ну никак она ни хотела оперировать такими понятиями как убойность, удобность и скорострельность. Все сводилось к понятию "красивенькое" и общалась она с ним как с куклами или игрушками.

Пистолеты на дух не переносила, обязательно малогабаритные никелированные револьверчики.

Определил ей как личное оружие "Кольт Коммандо", так она навязала на него разных бусиков и пла-точков, слава богу, только на приклад и ствол и заставила сменить на нем коллиматор "EOTech" на "Aimpoint ". Видите ли, он гораздо эстетичней ей показался. Слава богу, хоть глушитель не заставила снять, хотя и крутила недовольно носом.

В общем, поводов возмутиться и топнуть ногой у меня было более чем достаточно. Все-таки коман-дир и муж как-никак. Но! Были очень основательные причины, заставившие меня смириться.

Во-первых, люблю я свою жену больше жизни и всеми правдами и неправдами стараюсь ее как мож-но меньше огорчать, конечно, если это касается моментов, не связанных с опасностью для нее самой. Тут я диктатор и деспот и никакие слезы меня не разжалобят. Хотя, честно говоря, Эсси, несмотря на свою вне-шнюю легкомысленность, очень здравомыслящая девушка и поводов диктаторствовать мне не дает. В об-щем, подкаблучником меня назвать явно нельзя, но если исходить из формулы, что мужчина, любящий свою жену по определению подкаблучник, то наверно — да.

И есть еще один момент, на мой взгляд, еще более важный. Эсси стреляет из всего своего разукра-шенного эстетичного арсенала, как богиня Артемида. Я, конечно, учил ее, но она как-то незаметно обста-вила меня по всем показателям за очень нереально короткий промежуток времени. Наверно, у нее природ-ная склонность к этому делу. Девочка совершенно не заморачивается теоретическими моментами. Просто стреляет и попадает, как у нее так получается, я не знаю. Я пытался делиться с ней своими жалкими по-знаниями в баллистике, но быстро перестал, когда увидел, как Эсси, сделав десяток выстрелов из этого карабина на сотню метров с голого прицела, следующей десяткой снесла девять бутылок. И так из любого оружия, понравившегося ей. Главный тезис — "оружие, которое ей нравится".