Я Остаюсь

— Второй... второй, третий поняли... — прерывающим голосом доложил Смит и вдруг передача пре-рвалась болезненным вскриком.

Едрить твою в качель... лихорадочно перебирая руками и ногами пополз в сторону позиции Джасти-на и Смита. Вдруг все вокруг загрохотало, расцвело вспышками и заволокло дымом. Горящий броневик рванул с места, опрокинул грузовик, поливая все огнем из пушки, потом его занесло и он перевернулся. Меня от близкого взрыва швырнуло на землю... потряс головой и на корточках пополз вперед, на ходу крича в рацию.

— Смит... Смит отзовись твою мать...

Тихо... неужели...

Проскочил еще двадцать метров и наконец в зареве пожара разглядел две скорчившиеся фигуры за валуном. Джастин бинтовал голову Смиту... и по ним стреляли. Из валуна выбивало искры и кусочки камня... обнаружили, твари. Сорвал с разгрузки предпоследнюю гранату и запустил в сторону противника. Когда там грохнуло, броском преодолел последние метры...

— Что у вас?

— Смита зацепило... без сознания, — прошипел, болезненно кривясь, Джастин, осторожно опустил го-лову напарника на землю и разорвал следующий пакет. У него по плечу расползалось темное пятно.

Я выглянул и швырнул последнюю гранату в мелькавшие в отсвета пожара тени... ага уроды... залег-ли. Дал еще несколько очередей и принялся бинтовать плечо Джастину.

Вдруг совсем близко раздалось два взрыва... разом заложило уши, а тело сразу в нескольких местах резануло острой болью. Отпустил обмякшего Джастина и отстрелял в направлении нападающих магазин, затем упер поплотнее приклад в плечо и даванул спуск подствольника. Несильно хлопнуло, толчок в плечо и в трех десятках метрах впереди полыхнула вспышка взрыва. Куда я стрелял, не видел... в глазах все двоилось и моментами совсем темнело. Отчаянно подташнивало... в голове стоял дикий звон, суука... это, наверное, все... сдохну у черта на куличках... умудрился выжить на родине и сдохну в Штатах... сука, как несправедливо. Сменил магазин ... и вдруг совсем недалеко от меня в сторону атакующих ударили огненные трассы... успел понять, что это Василий вернулся, отчаянно обрадовался и окончательно потерял сознание, когда возле моей позиции взорвалась очередная граната...

1 мая, обед. Округ Лос-Анджелес. Каньон Сан Габриэль. США.

... а я ему говорю, что ты, урод, делаешь, выпотроши сначала, а он берет эту крысу и в котел... — Ке-вин расхохотался, потом закашлялся и откинулся на шезлонг.

— Вот я в армии никогда поварам не доверял... крысу? Тьфу, уроды вы редкостные, — я покрутился и поудобнее устроил ногу на подушке. Мы с Кевином, Смитом и Джастином, лежали в отдельной больнич-ной палате госпиталя, который организовали на дамбе в помещениях административного офиса. Госпиталь стал более чем актуальным после нашего ночного боя

Когда Кевин понял, что нам уйти чисто не получится... я правда это всего не помню, последние вос-поминания заканчиваются эпизодом, когда вернулся Василий и ударил во фланг нападающим из пулемета. Так вот Полански собрал всех ополченцев, они на четырех машинах примчались и раздолбали в пух и прах всех оставшихся в живых после нашей диверсии бандитов... Правда... правда, семь человек из наших погибли... вечная им память, и почти все были ранены. Но! Но из бандитов остались в живых всего несколько человек и тех, как только рассвело, не мудрствуя лукаво, пристрелили... не знаю, правильно ли это, но так случилось.

Кевин схлопотал пулю в правое легкое, Смита всего изодрало осколками, Джастина тоже и помимо этого ему прострелили обе руки и по касательной шарахнуло по черепушке. Василий оказался цел и невредим, правда, здорово обжег руки об ствол пулемета, когда закончились патроны, он схватил его и пошел в рукопашную... к счастью, как раз именно в это время подоспела подмога и Вася благоразумно эту затею отложил.

Я... короче у меня была перебита пулей правая нога. Много осколочных ранений и сильная контузия. Все уже нормально, правда, нога еще в гипсе, но Настя говорит, через неделю его снимет. Вот так... и еще...

— А я вот ворону ел... — прохрипел Смит, он словил осколок в шею, повредивший там что-то и теперь мог только хрипеть. Но, как говорила Настасья, со временем это пройдет.

— А я ежа... — это уже Джастин.

— Все, хватит. Достали уже своими кулинарными извращениями. Кевин, ты обещал рассказать про русских, — потребовал я и тоненьким прутиком попытался почесать ногу под гипсом. Чесалась, зараза, просто несносно.

— Ничего я не обещал, — буркнул Полански.

— У него один из них отбил Шейлу... — наябедничал Смит.

— А второй трахнул его помощницу, Лили... — внес свою лепту Джастин.

— А ну заткнулись! — рыкнул Кевин. — Я сам все человеку расскажу.

— Сделай милость, а то я от любопытства сейчас лопну.

— С чего начать... — Кевин почесал затылок. — Ну, наверное, с того... ладно, буду о них рассказывать по очереди. Приехали они сюда ловить форель, но ни разу ее не ловили...

— Бухали? — предположил я, зная нравы своих соотечественников.

— И это тоже. Но не в этом дело.

— А в чем? Достал уже тягомотину разводить.

— Начну с diadyi Mityi. Что, кстати, это имя означает?

— Нормальное имя. Дмитрий. Ден. С уважительной приставкой.

— Так вот это он служил в каких-то войсках, которым даже оружия не дают. Что за войска?

— Ну, это... — замялся я не зная как объяснить. — Это специальные войска, которые... которые... дей-ствуют в политической сфере, больше словом, чем оружием. Пропаганда и все такое... ну и могут, конеч-но, в атаку с голыми руками пойти... вот примерно так.

— Вот... ну тогда все понятно. Так вот на него сразу поступило в полицию несколько заявлений о сексуальном домогательстве.

— Реально домогался? Или как в Штатах водится?

— Нет, не домогался... феминистическая ерунда, не так посмотрел, не то сказал, но миссис Рендалл, ей, кстати, семьдесят пять лет, ущипнул и сказал, что лет пятьдесят назад он бы ей обязательно вдул... ре-зультат — обращение в полицию. Я пытался ему объяснить, что у нас так не принято, но он наотрез отка-зался понимать, что с женщинами можно общаться только с их разрешения. Помог их влиятельный друг из Лос-Анджелеса и проблемы с полицией решили. И когда они затеяли гонки на квадах по горам со стрельбой, тоже все спустили на тормозах.

— А что с Шейлой? Кстати, кто она?

— Шейла, конфетка! — влез в разговор Смит.

— Шейла — хозяйка салуна на Кристальном ручье, — недовольно покривился Кевин. — Чертова стерва, недотрога. Но авантажная такая. Никому не давала... пока...

— Пока не приехал этот diadya Mityа, так?

— Ну да. Наплел ей в уши всякой коммунистической хрени и трахнул, урод, — рявкнул Кевин. — Она даже красный флажок на стойке в баре выставила после этого.

— А ты чего так реагируешь? Трахнул и трахнул. Сам же говоришь, стерва-недотрога.

— Ну... я сам хотел... вот как это у него получилось?

— Он из этих войск, такие "Sroibat" называются, а он, как понял, еще и "Zampolit", то это уже страшно. Так что не удивительно. Пережиток коммунистического режима. Страшные люди. Забей. А второй?

— Второй Prof. Он постоянно пукал и чихал, — заявил Полански. — И diadya Mityа его называл за это "богом войны".

— Как пукал? — удивился я.

— Вот так. Буквально. Пердел без меры. Но вообще человек адекватней, чем первый. Во всяком слу-чае, старушек по задницам не хлопал и всех дам подряд не щипал. Он очень продвинутый специалист в области связи. Хотя тоже по нашим меркам со своими странностями. Заправлял все, что можно заправлять в кроссовки и носил майку с портретом какого-то русского рок-идола. Музыка, кстати, у этой группы ни-чего. Он мне диск подарил. И чуть не потопил девок и угробил лодку, когда примерялся устроить рафтинг в жопу бухой со своим дружком. Но не утопил.

— А что там за история с Лили?

— Лили... — тяжело вздохнул Кевин.

— Prof ее соблазнил и трахнул, — напомнил ехидно Джастин. — И она с Шейлой рыдала горючими слезами, когда эта парочка уезжала домой.

— Вот не буду ни хрена рассказывать, какого долбанного койота они влезают? — разъярился Полан-ски. — Может и не трахнул, я этого не видел.

— Тихо, тихо... они больше не будут. Продолжай, — поспешил успокоить я Кевина. Меня отчего-то переполняла гордость за своих соотечественников и очень хотелось услышать окончание рассказа.

— Лили — моя помощница. Такая тихая смирная красива девочка, училась в местном университете на факультете радиофизики, — продолжил Кевин. — Занималась еще наладкой радиорубки на дамбе. Вот на этой почве она с этим парнем и сошлась. Стали вместе разбираться с рацией, закрываться... стала по вече-рам вместе с Шейлой с этими парнями зависать и безобразия устраивать. Короче, он ее очень технично приделал. Твою мать, ты представляешь себе пердящего радиста с паяльником в одной руке и стволом в другой, обнимающего девчонку и отстреливающего гобблеров, еще и русского... ужас... но так и было. Все началось, когда он с ней в рубке шуры-муры крутил... или паяли они какую-то хрень. Собака перекусала всю смену на дамбе, они обратились и несколько зомби заявились к ним под дверь. Так он их перестрелял, перестрелял долбанных гобблеров из ствола Лили. Попердывал, паял и стрелял. Ничего не понимаю...

В общем, навели они здесь шороху. Вот как им это удалось? С виду не супермены. Ты вот тоже с двумя и Настасья заглядывается. Как у вас это получается?

— Я не в счет. Жену люблю. А они... наверно, славянское обаяние, славянская душа. Не знаю, как это объяснить. Да и женщины любят не за красивую мордашку. За харизму любят.

— Харизму... — протянул Полански. — Порочных придурков они любят. Но я на них не в обиде.

— Ты говорил, что они здорово вам помогли... — напомнил я.

— Ну да. Они как-то быстрей всех эту тему просекли. Мне даже кажется, морально готовы оказались. Сам понимаешь, началась ужасная неразбериха. Я уже говорил, что пес покусал почти все смену на дамбе и они обратились. Да и в городе черт знает что началось. Так вот, они сами, к радисту пробился второй русский с дробовиком Шейлы, зачистили дамбу. Правда, там зомбаки свежеобратившиеся были, вялень-кие, но все-таки. Потом руководили эвакуацией людей из города, потом прекратили панику, набили особо ссыкливым морды. Да много чего еще сделали. Вот такие парни. Мы им многим обязаны. Затем Prof связался по коротковолновому передатчику с Россией, как это он сделал, я до сих пор не пойму. По рации с другим континентом? Выяснил, что их семьи живы и они уехали. Закрылись на двое суток в гараже и оборудовали себе машину... так сделали, что можно вокруг света спокойно объезжать. Затарились продуктами, оружием и боеприпасами, набили морду адвокату Джексону, когда он стал поговаривать о демократических выборах и уехали. Вот так.

Даа... феерично, узнаю соотечественников. Нет, я признаю, достойные люди располагаются во всех нациях строго пропорционально, но даже если бы Кевин не сказал про национальность этих парней, я сразу бы понял, что они из России. Не обязательно именно русские. Но из России.

— Мальчики, у нас сегодня насыщенная программа, — в палату влетела Настасья в белом халате и ко-кетливо сидящей докторской шапочке. — Кевин, Джастин и Роберт на перевязку. Девочки, забирайте их.

В палату ворвались три совсем молодые девчонки, которых определили в санитарки и увезли моих соседей на креслах-каталках.

— А мне как? — опасливо поинтересовался я. С некоторых пор опасаюсь оставаться с Настей наедине. Не уверен я в своей стойкости. Да, это факт.

— У тебя свидание, потом я тебя перевяжу, потом мы тебя перебазируем на наше ранчо, а вечером ве-черинка в салуне. Только сейчас пообещай, что орать не будешь.

— Не буду... ты вроде не больно перевязываешь.

— Я не об этом, но ты уже пообещал. Заходите.

В палату бочком протиснулись Эсси и Хатори с Ами на руках. И почему то у них были очень вино-ватые лица. Это я сразу отметил. И обе чуть прихрамывали, а у Ами была перевязана лапка.

— Здравствуй милый, — меня чмокнула Эсмеральда, а потом Хатори. — Как твои дела?

— Мои хорошо, давайте признавайтесь что натворили.

— А откуда... — нехорошо посмотрела Эсси на Настю.

— Я же говорила, что твой муж умный... — обреченно вздохнула Хатори.

— Мы твои ружья и пистолеты над камином развесили, ну эти... старинные, — примирительно про-бормотала Эсмеральда.

— Эсси!

— Ну ладно, ладно. Мы немножко квад помяли.

— Как?

— Нуу... — замялась Эсси.

— Они сверзились в обрыв вместе с квадом, — ехидно пропела Настя, не обращая внимания на угро-жающие взгляды девочек. — И даже с животиной своей.

Я пообещал не кричать... и не кричал... что с них возьмёшь. Так... погрозился немного, что все ключи от всего транспорта поотбираю. Потом меня быстро перевязали и я переместился в машину. Точнее, меня переместил Вася. Кстати, успокоил, что квад выжил и он его быстро переведет в порядок. Сидел в машине и смотрел на дорогу, немного волнуясь, ведь я ехал домой. Домой! Нам выделили для проживания целое ранчо. Вернее, небольшой туристический кемпинг, состоявший из нескольких домиков и клабхауса. Были еще конюшня с тремя лошадками, гараж и небольшое озеро рядом. Ничего этого я еще не видел...

— Все. Приехали. Давайте, девы, ему повязку на глаза, — Вася остановил машину перед проселочной дорогой с указателем Rancho Rainbow.

— Что за...

— Не репетуй, сюрприз, — успокоил меня великан.

Повязали повязку. Потом машина еще немного проехала и остановилась. Вася пересадил меня в кресло-каталку и покатил по дорожке.

— Я счас повязку сдеру... — начал, было, я возмущаться.

— Тихо, тихо не буксуй, приехали уже, — Вася стянул платок и я увидел... увидел...

Большое бревенчатое здание в ковбойском стиле. Вокруг него несколько домиков поменьше. Привя-занные к коновязи лошади, уплетающие траву. Все в зелени, вокруг большие деревья. На детской площад-ке носятся четверо детишек — мальчик и девочка, дети Слободана и Марицы, и две девочки, оставшиеся без родителей и усыновленные нашей общиной. Рядом на скамеечке присматривает за ними, покачивает колясочку с моим крестником и читает книжку Ольга, жена Василия. Возле гаража возится с по-трепанным квадом Слободан. Возле летней кухни что-то готовят в котле Марица и белоруска буддистка Шива... в девичестве Марина.

Окна в домиках открыты и их моют две неизвестные мне девушки, о них рассказывала Настя. Ребек-ка и Сара, две студентки из Израиля. Приехавшие в Штаты на стажировку и застрявшие здесь во время песца. Обе с российскими корнями. Им помогает Ласло, венгр, сосем молодой парнишка, учившийся здесь, в Азусе, в университете...

Меня привезли домой. Это я сразу почувствовал... тайком смахнул слезинку... не, я не плачу, комарик попал. Все, наконец, закончилось... или началось...

— Эй, все сюда, — зычно гаркнул Вася. — Смотрите, кого мы привезли.

Все загомонили и бросились к нам, но всех опередила маленькая девочка с копной черных кудрявых волос. Она взгромоздилась мне на колени, чмокнула в щеку и с видом победительницы посмотрела на остальных...