10. Пряный кофе

— Да уж, не везёт — так не везёт... Начинаю догадываться, откуда у него эта навязчивая идея удачно выдать вас замуж.

— Это вы ещё не дослушали рассказ, — со всей серьёзностью уверила его я. — Почти сразу Клэр понял, что честным способом обеспечить достойное существование своей семье он не может. И применил свой острый ум и невинную внешность... чтобы играть в карты на деньги.

Я ожидала, что Лайзо рассмеётся, но он промолчал. Только появилось у него странное выражение — взгляд в сторону, слегка опущенные ресницы, тень улыбки, но в этом можно было прочитать всё, что угодно, кроме веселья.

— Относительно честный способ.

— Относительно, — согласилась я. — И вспоминать об этом дядя Клэр не любит, как и о том, что именно на заработанные азартными играми деньги он сумел открыть собственную перчаточную лавку... Моя мать однажды упомянула, что с будущим мужем Руфи, старшей сестры, Клэр познакомился именно за партией в карты. Некий марсовийский торговец задолжал крупную сумму, но оказался человеком чести и действительно принёс долг Клэру через пару дней. Правда, дверь открыла Руфь. Вскоре спустился и сам Клэр. Он заметил интерес должника и обернул дело так, что спустя несколько недель бедняга посватался к старшей из сестёр Черри. Свадьба была неприлично скорой. Сама Руфь, кажется, вовсе не хотела выходить за какого-то марсовийского торговца, пусть и состоятельного, и нашла свой действенный способ отомстить брату. Через месяц после свадьбы она уговорила свежеиспечённого супруга вернуться на родину, в Марсовию. И Клэр, который всерьёз рассчитывал на поддержку сестры, остался без рейна в кармане, а мать, как назло, тяжело заболела...

Тут я осеклась, раздумывая, что можно рассказать дальше, а о чём следует умолчать. Историю с виконтом в нашей семье обсуждали неохотно. Моя мать, Ноэми, была очень доброй, искренней... и слишком мягкой, даже, пожалуй, жертвенной по характеру. Возможно, она сама и предложила брату устроить эту глупую помолвку. А когда в уже почти свершившуюся сделку вмешалась судьба в лице Идена Эверсана-Валтера, виконту это весьма и весьма не понравилось. Ещё бы — анемичный двадцатилетний мальчишка, пусть и наследник графского титула, внезапно вырывает добычу прямо из рук! Дело грозило обернуться скандалом, который дорого стоил бы всем участникам... Что произошло тогда — я не могла сказать точно. Однако вспоминалось, как леди Милдред обмолвилась однажды, что "эту досадную неприятность устранил Клэр Черри". А отец упоминал, что из-за Ноэми "кое-кто устроил дуэль".

Да и ежегодное содержание, перечисляемое семейству Черри, было слишком велико для простой "родственной помощи"...

Лайзо, видимо, устал ждать, пока я продолжу рассказ, и ненавязчиво подтолкнул меня:

— Ну, как уж тут не понять, почему он сестру за виконта решил выдать... Тут и дочка на руках, и матушка больная, — сказал он так, что, если бы не абсолютно серьёзное выражение лица, то я решила бы, что это жестокая шутка. — И как, прекратились его злосчастья?

— Если бы, — подхватила я, с лёгкой душой выпуская самый трудный эпизод. — Через полтора десятка лет, когда Клэру исполнилось тридцать пять, а его дочери Роуз — шестнадцать, история вновь пошла по кругу. Памятуя о судьбе сестёр, Клэр позволил дочери выйти замуж по любви. Однако ни к чему хорошему это не привело. Роуз унаследовала хрупкое сложение отца и слабое здоровье матери, и, когда была в тягости, то даже по дому передвигалась с трудом. Она умерла родами, подарив супругу двух мальчишек, Чарльза и Кеннета. А он бросил их и, прибрав к рукам приданное покойной жены и часть сбережений Клэра, сбежал на материк. После этого выбор достойного мужа для родственниц стал для Клэра... навязчивой идеей, — запнулась я на мгновение, выбирая слово помягче. — Как и воспитание девиц в целом. Обратите внимание, Лайзо, на слуг-мужчин он никогда не ругается. Он просто увольняет их — или вынуждает меня это сделать.

Воцарилось тягостное молчание. Лайзо сидел на кровати, разглядывая собственные колени. Я смотрела то на белую хмарь за окном, то на удушающе жаркие угли... По всей комнате были развешаны пучки трав, деревянные кругляши с бессмысленными узорами, шнурки из разноцветных нитей — точно в знахарской лавке, которую я видела однажды мельком, проезжая мимо площади на том берегу Эйвона.

...Чужой мир. Совершенно чужой для меня.

— Что я должен сделать, Виржиния? — спросил наконец Лайзо.

Я невольно вздрогнула — он стоял рядом смотрел прямо на меня, хотя только секунд назад сидел на краю кровати.

— Быть просто одним из слуг. Не давать ему повода увидеть нечто большее.

— А оно есть, это большее? — прямо спросил Лайзо и протянул руку, словно хотел удержать меня за подбородок, но в последний момент удержался от непростительного деяния.

— Дядя Клэр отныне сопровождает меня во всех поездках. Узнавать распорядок дня вы будете у мистера Чемберса. И лучше не покидайте крыло для слуг лишний раз. Не пытайтесь говорить с Клэром Черри, больше отмалчивайтесь. Разумеется, никаких упоминаний о колдовстве и прочих суевериях. О том, что ваша мать — гипси и гадалка, тоже не упоминайте.

— Может, мне вообще на время уехать? — прервал меня Лайзо. Глаза у него при таком освещении должны были выглядеть чёрными, но вместо этого отсвечивали яркой зеленью, как на солнце.

— Мистер Маноле, прекратите. Кажется, это вполне разумные правила, к тому же... — Я разозлилась, что мне и здесь приходится оправдываться, встала и отступила к двери. И приказала: — И оденьтесь наконец. Я уже привыкла к вашим манерам, однако в доме есть ещё и дети. И Юджиния.

А после этого — гордо развернулась и вышла, отстукивая тростью шаг по паркету.

Меня не покидало ощущение, что в последнюю минуту я наговорила какой-то бессмыслицы, и выглядела сейчас крайне глупо.

К счастью, остаток дня прошёл мирно и тихо. Вопреки слухам, Кеннет и Чарльз оказались премилыми мальчиками, очень спокойными и прекрасно воспитанными для своих шести лет. Паола Мариани сказала, что учить их было бы одно удовольствие. К появлению за ланчем Лиама в качестве "сэра Лиама Сайера, баронета", Клэр отнёсся на удивление спокойно, хотя потемневший взгляд говорил о том, что нам ещё предстоит беседа о трагически потерянных и неожиданно обретённых родственниках. Юджиния, выплакав все слёзы, усвоила новые правила поведения и даже немного повеселела: я запретила ей представляться своей горничной и велела называться отныне секретарём, что в её глазах было равносильно едва ли не дарованию титула из рук самого короля.

Эхо будущей грозы достигло меня лишь на следующий день. Уже вечером, около восьми, черноглазый мальчишка-посыльный, немного похожий на гипси, занёс коротенькую записку, гласившую:

Незаменимая и неповторимая В.!

Загляну, как обычно, по дороге из Управления, смертельно голодный кстати, Нэйт сейчас гостит у родителей. Есть новости о деле нашей дорогой М., вам понравится вам не понравится очень интересные. Рассчитываю на Вашу помощь и любопытство.

Погода просто отвратительная. Даже хуже, чем мой характер.

Целый день опрашивал свидетелей, кажется, простудился.

Подробности расскажу вечером.

Ваш неунывающий детектив,

Э.

Клэр Черри в этом время сидел в той самой маленькой комнатке между кухней и чёрным ходом, то ли читая газету, то ли изучая счета своего перчаточного магазина.

Я представила в красках, что меня ждёт вечером, и вознесла молитву святой Роберте и святому Киру Эйвонскому, чтобы первая даровала мне стойкость духа, а второй надоумил Эллиса прийти пораньше, до закрытия кофейни, когда в зале ещё будут посетители.

Объяснить дяде, почему некий детектив задерживается за обсуждением крайне важных дел, было бы гораздо проще, чем оправдать появление того же детектива после закрытия и с чёрного хода.

Однако полночь близилась, кофейня пустела, а Эллис так и не показывался. Я постоянно корила себя за то, что не догадалась задержать мальчишку-посыльного до того, как прочту записку, и не отправила с ним ответ. И даже идея через Мадлен приказать Лайзо навестить детектива и предупредить его теперь не казалась мне такой уж невыполнимой... Но было слишком поздно.

Миссис Хат, словно почувствовав моё состояние, попыталась отвлечь Клэра от слежки и попросила составить ей компанию за чаем. Георг после этого стал в три раза мрачнее обычного и начал поглядывать на незваного гостя с просто неприличной кровожадностью. Клэр же по-прежнему цедил мелкими глотками крепчайший кофе с перцем и шоколадом и вполуха слушал пространные рассуждения миссис Хат о скверной аксонской погоде, сохраняя капризно-скучающее выражение лица. Мадлен прибиралась в зале, напоследок расправляя на столах скатерти и сворачивая салфетки к следующему дню...

А потом в дверь с чёрного хода отчётливо постучали.

На часах было четверть первого.

— Вы кого-то ждёте, дорогая племянница? — сладким голосом осведомился Клэр. Сна у него не было ни в одном глазу, несмотря на поздний час.

— Возможно, — ответила я холодно. — Однако дела кофейни не должны вас заботить, дядя; прошу, оставьте их мне. Мадлен, будь любезна, открой.

Она счастливо кивнула, и по коридору шустро простучали каблучки. Скрипнула щеколда...

В зале воцарилась мёртвая тишина. Миссис Хат тискала жёлтый платок и то и дело открывала рот, не произнося ни звука, с таким растерянным видом, словно вовсе позабыла человеческую речь. Клэр Черри выжидал. А Георг стоял в дверях кухни, скрестив на груди руки, и из полутьмы коридора фигура его казалась мистической и зловещей.

— А, Мадлен! — послышался вдалеке весёлый голос Эллиса. — Как же я рад вас видеть, просто словами не передать. А есть пирог? А с чем? А когда вы вот так руками показываете — это рыба или мясо? А-а, рыба, потому что плавает. Понял-понял. А можно два? О, спасибо, вы меня спасли! Как говорила моя тётушка Молли, не зови ласково, а угощай, как в сказке... Шучу! А Виржиния здесь?

У дяди Клэра дёрнулся уголок рта.

Шаги всё приближались, и вот в зал не вошёл — влетел, едва касаясь паркета, Эллис, на ходу перебрасывая через локоть отсыревшее пальто. Дарёный шарф был обмотан вокруг шеи так много раз, что торчать остались только самые его концы, а сама шея стала похожа на мельничный жернов.

— Доброй ночи, Виржиния, — заулыбался Эллис, отсалютовав мне кепи. И, даже не оглядываясь, быстро добавил: — Вижу, у нас сегодня посторонние?

— Ещё надо подумать, кто здесь посторонний, — тихо, но отчётливо произнёс Клэр. Я поспешила громко ответить, чтобы не допустить перепалки:

— Посторонних здесь нет. Дядя, рада представить вам знаменитого детектива Алана Алиссона Норманна, но учтите, обычно его называют Эллисом. Эллис, познакомься — мой дядя по линии матери, сэр Клэр Черри, баронет. И, да, дядя, маркиз знает.

Клэр всего лишь на секунду поджал губы и сощурился, но этого было достаточно, чтобы лицо его из капризного и инфантильного стало пугающе жестоким. Я уже мысленно ощетинилась, готовясь ответить резко и уверенно на любые претензии, когда Эллис вдруг произнёс с улыбкой, будто сам себе удивляясь:

— Паучий... Цветок?

Реакция дяди была молниеносной и совершенно неожиданной для меня:

— Где?

— Грин-Гроув, — не замедлил с ответом Эллис. Кажется, детектива всё происходящее изрядно веселило.

— Кто? — так же холодно поинтересовался дядя Клэр.

Эллис выгнул брови и ответил ещё более загадочно:

— Точно здесь?

Дядя Клэр взглянул на меня и произнёс спокойно:

— Разумеется, нет. У вас найдётся минутка?

— Для вас — всегда! — расщедрился Эллис, кучей сваливая пальто и шляпу прямо на один из столиков. На скатерти тут же проступили мокрые пятна.

Дядя Клэр отставил чашку с недопитым кофе, быстро провёл ногтем по припухшей нижней губе, всё также хмурясь, поднялся и степенно вышел из зала; Эллис подмигнул мне и направился следом.

Щёлкнул замок в комнатке у чёрного хода.

— И что это было сейчас? — задала я вопрос в пустоту. Миссис Хат всё так же сидела, прикладывая платок то к одной щеке, то к другой. А Георг неожиданно ответил:

— Это было ваше ручное чудовище, леди Виржиния, которое столкнулось с фамильным монстром. И вот что я вам скажу: кто бы там кого ни съел, я буду доволен, — заключил он и скрылся на кухне, едва не столкнувшись в дверном проёме с Мэдди. Та резко отпрянула, едва не расплескав кофе, и недоумённо оглядела зал.

— Не спрашивай, куда все разошлись, — вздохнула я. — Поставь поднос на дальний столик, за ширму. И ступай с миссис Хат на кухню. А когда Эллис вернётся... Сможешь сделать так, чтобы нас не подслушал... — я запнулась и понизила голос — ...никто?

Мадлен прекрасно поняла, кто такой "никто", и кисло кивнула.

Правда состояла в том, что на самом деле я не хотела бы, чтоб разговор с Эллисом слышала сама Мэдди, а избежать этого можно было лишь одним способом — дав ей сложное и важное задание.

"Маленькое предательство?" — шепнула на ухо совесть.

Ради собственного блага я не стала развивать эту мысль.

Долго томиться в одиночестве мне, к счастью, не пришлось. Вскоре снова щёлкнул замок, и Эллис, насвистывая, вышел в коридор. За ним, очевидно, последовал и Клэр, но, к моему удивлению, он не стал проходить в зал, а свернул на кухню.

— Мне начинать вас бояться? — полушутя-полусерьёзно спросила я, когда детектив занял своё место за столом.

— Вам? Нет, рано ещё, — успокоил меня Эллис. — Вот когда повзрослеете и заимеете десяток-другой страшных тайн, тогда и начнёте бояться. Но только не меня, — хмыкнул он и подвинул к себе блюдо с пирогом. — Меня вы надёжно подкупили своей волшебной выпечкой и кофе.

— Хотелось бы верить, — вздохнула я и обвела взглядом пустой зал. Приглушённый свет, уединённость и хищная темнота в арке коридора заставляли невольно понижать голос. — Что за "паучий цветок"?

— Цветок такой, — туманно пояснил Эллис, отламывая кусок пирога прямо руками. Крошки посыпались на светло-бежевую скатерть, за отвороты рукавов детектива... — Его ещё называют "осенний крокус", "луговой шафран" и, будете смеяться, "нагая леди". Красивый, нежный, но очень ядовитый. И противоядия, к слову, не нашли даже в наш прогрессивный век, — добавил он и замолчал, явно намереваясь посвятить всё своё внимание пирогу, словно важнее ничего на свете и не было. Я терпеливо промолчала несколько минут, но, так и не дождавшись продолжения рассказа, наконец задала следующий вопрос:

— И какое отношение луговой шафран имеет к Клэру Черри?

— Не луговой шафран, а Паучий Цветок, — поправил меня Эллис, многозначительно воздев палец.

— Прозвище?

— Браво, Виржиния! Я в вас не сомневался, — то ли похвалил он меня, то ли посмеялся надо мною. — Об остальном не спрашивайте.

— Не буду, — согласилась я. — Тем более, что Грин-Гроув — наверняка отвратительно скучный город.

— А причём здесь какой-то го... тьфу, вы меня подловили, — искренне огорчился Эллис. — Виржиния, правда, не спрашивайте больше. У нас с любезным сэром Клэром Черри обоюдовыгодный договор, и мне отнюдь не хочется нарушать его первым.