Миненталь

— Может быть... — стянув с хвоста на затылке фиксирующий шнурок, я поправил выпавшие пряди и принялся затягивать конструкцию обратно. — Кстати, не подскажешь, где тут лучше окунуться?

— Обмыться, что ль? Так у любого колодца или в озере у замка, хотя можешь в реке за северными воротами, только от моста далеко не отходи. Рядом-то стражники местность чистят, а вот поодаль уже на шныгов напороться можно или ещё какую тварь. Повезёт, если падальщиков — они любят на отмели забираться, а вот ящерицы и шершни — это куда хуже. По мне, так лучше уж у замка простирнуться, чем так рисковать.

— Спасибо, — я наконец справился со шнурком, чему изрядно помогли навыки прежнего жильца, а то я-то таким извращением никогда не занимался.

— Да не за что. Ты если на рынке будешь, Фиску передай, что его заказ я на неделе слажу, пусть не переживает. Хотя он не переживает, — кузнец хохотнул над чем-то своим.

— Не знаю, получится ли, мне скоро в замок, а как там пойдёт — неизвестно.

— А, ну тогда не важно, — махнул рукой здоровяк. — Хотя я бы тебе советовал не затягивать со знакомством, Фиск — человек серьёзный, даже стражники у него закупаются, а это кое-чего да значит.

— Спасибо, буду иметь в виду, — серьёзно киваю мужчине. — Ну что ж, удачи, — подхватываю свою сумку, — увидимся завтра.

— Угу...

У ворот замка меня никто не остановил, хотя часовые и бросали подозрительные взгляды. По всей видимости, новость о новом гонце магов уже дошла до всех заинтересованных адресатов. Ни Диего, ни Торуса я по дороге так и не увидел. Скамейка у дома первого пустовала, а дверь была закрыта, второй же и вовсе жил неизвестно где, да и глупо было верить, что он и в реальном мире будет целыми днями стоять у ворот, аки гордый статуй. Словом, на закрытую территорию Старого Лагеря я прошёл без эксцессов и новостей.

Внутренний двор выглядел куда более оживлённо чем накануне. Не сказать, что тут было прям уж многолюдно, но группки стражников то и дело сновали между пристройками, а один отряд как раз тренировался между воротами и домом баронов. Командовал там смутно знакомый тип в тяжёлой кольчуге, которого я вчера видел в окружении Торуса. Моё появление он встретил внимательным взглядом, но почти сразу потерял всякий интерес и вернулся к беззлобному покрикиванию на подчинённых. Останавливать меня и требовать представляться так никто и не стал, потому я спокойно дошёл до часовни и вежливо постучал.

Ждать пришлось недолго, и уже через минуту наружу выглянул Мильтен. Парень был чем-то явно возбуждён и толком даже не поздоровавшись, суетливо впустил внутрь и, буркнув что-то по поводу «сейчас подойдёт Мастер», умчался в одну из комнат.

— Здравствуй, Корвин, — поприветствовал меня Корристо, спустя несколько секунд появившись из той же двери, где скрылся молодой маг. — Надеюсь день прошёл без сложностей?

— Ничего такого, что следовало бы упоминать, Мастер.

— Прекрасно, — старик движением руки предложил подняться на второй этаж и сам подал пример, развернувшись к лестнице. — Как твоя работа в кузнице?

— Сегодня заработал семьдесят кусков руды.

— Ковал оружие? — уточнил маг.

— Нет, Мастер. В основном я чинил инструменты, была ещё пара прохудившихся котелков и сколотый топор. В Лагере большая потребность в бытовых вещах.

— Боюсь, в острых мечах их потребность куда больше, — вздохнул чародей и о чём-то задумался.

Мы неторопливо поднялись наверх и я увидел двух ранее незнакомых мне магов. Оба были заметно моложе Корристо, не отличаясь в этом от прочих обитателей часовни. Я даже запоздало испытал приступ удивления, ведь, если мне не изменяет память, Барьер был создан довольно давно, кабы не двадцать лет тому назад, и пусть сейчас все маги огня производят впечатление взрослых, состоявшихся мужчин, но сколько же было большинству из них на момент участия в ритуале?

— Познакомься, это Родригез, — старик указал на высокого мужчину с тёмными, собранными в хвост волосами и аккуратной бородкой поднимающейся к усам, — и Дамарок, — пасс в сторону второго мага с чисто выбритым лицом, короткой стрижкой и пухлыми губами.

— Очень приятно, — я склонил голову. Оба чародея в ответ молча кивнули, с интересом изучая мою внешность.

— Поговорить и лучше узнать друг друга вы сможете чуть позже, а пока давай перейдём к тому зачем ты пришёл, — Корристо прошёл к креслу у дальней стены и, присев, жестом велел мне занять место напротив, благо весь уголок явно предназначался для общих посиделок и долгих разговоров. — Итак, — стоило мне сесть, вновь заговорил маг, — поскольку у нас здесь не официальный монастырь, то не буду утруждать тебя стандартными посвящениями и тренировками послушников, призванными привить кротость и послушание. Тут не будет высоких комиссий из Венгарда, да и хвастаться показной дисциплиной нам не перед кем...

Старик замолчал, будто уйдя в себя и что-то вспоминая, двое его коллег бесшумно разместились в другом конце комнаты, так чтобы не попадать мне на глаза и ничем не выдавали своего присутствия, даже за звук дыхания я бы не поручился, а ведь в храме было очень тихо и звуки с улицы почти не проникали.

— Возможность колдовать... Творить магию, — медленно начал говорить Корристо, — определяется умением скопить и направить особую энергию пронизывающую всё сущее. Эта энергия называется «мана». Она есть везде вокруг нас: в воздухе, воде, растениях и камнях. Некоторые существа могут её вырабатывать, другие только поглощать, дар магии же — это умение зачерпнуть и направить эту силу на свои нужды. Это талант избранных — великий дар богов своим вернейшим слугам. Однако маг не может использовать ману разлитую вокруг него, ему доступна только та, которую он вобрал в себя. Вобрал и изменил согласно природе собственного духа. Только эту энергию маг может вложить в своё заклинание... — вкрадчивый голос старика, казалось, проникал до костей, а, может, всё дело в моём личном интересе к теме. Как бы то ни было, но с первых же его слов я полностью обратился в слух, напрочь забыв о наблюдателях за спиной и всей остальной Колонии вместе взятой, — и тут кроется главный аспект чародейского искусства: сила мага определена его вместимостью — объёмом маны, которую он способен поглотить и удержать. Но тело человека — не кувшин, а мана — не вода, что можно в него налить ориентируясь на внешние габариты. В области эфирных субстанций лишь Дух имеет значение, именно поэтому ману называют ещё и духовной силой, хотя это и не верно, ведь духовная сила — это способность как раз удерживаться ману. Я ещё не запутал тебя, Корвин? Возможно требуется что-то пояснить?

— Нет, Мастер, я всё понимаю, пожалуйста, продолжайте, — скрыть нетерпение в голосе мне не удалось, но судя по дрогнувшим в лёгкой улыбке губам собеседника это не сочли ничем предосудительным.

— Хорошо, но если будет что-то непонятно обязательно говори сразу, я постараюсь подобрать лучшие слова, — дождавшись моего понятливого кивка, Верховный Маг Круга Огня сложил руки на коленях и продолжил: — Духовная сила — есть краеугольный камень магического мастерства. Её тренировки и развитие — залог успеха любого чародея, будь он даже простой деревенской ведьмой, при этом существует три способа увеличить свою магическую вместимость. Первый — самый лёгкий. Эликсиры. Высшая форма искусства алхимии позволяет создавать субстанции влияющие не столько на тело, сколько на саму душу того, кто их примет. Они в буквальном смысле способны вывести человека за грань его физического и духовного максимума, но у всего есть цена, и цена такого метода — редкость.

— Царский щавель? — припомнил я самую ценную травку в игре, встречавшееся на всю карту не более чем в десятке экземпляров и приносящее персонажу-алхимику огромную радость при каждом обнаружении.

— Верно, — кивнул Корристо. — Царский щавель или Коронное растение — удивительное творение Аданоса, чьи цветы обладают фантастическими свойствами, сами по себе являясь мощнейшим источником жизненной энергии. Куст Царского щавеля способен жить до сотни лет, его цветы сохраняют свойства весь год, увядая и засыхая только с наступлением зимних холодов, но само цветение случается только раз в пять-семь лет, что делает сбор соцветий редчайшей удачей, не позволяющей даже королевским алхимикам производить эликсиры в сколь-нибудь существенных количествах. Потому цена одной порции таких составов может соперничать с оружием из магической руды или полным комплектом снаряжения хорошего воина. А между тем одна порция даёт не такой уж и большой эффект. Например, чтобы простой послушник сравнялся с полноценным магом четвёртого круга по объёму собственной магической энергии ему придётся выпить около двадцати порций соответствующего эликсира, а это более пятнадцати тысяч золотых монет только на стоимость работы и ингредиентов. Не каждый благородный дом Миртаны может похвастаться такими богатствами, да и редкий город имеет в казне схожие суммы на постоянной основе. Ну и, конечно, дело не только в деньгах, а самой возможности найти нужные ингредиенты.

Н-да, если верить памяти моего реципиента, даже тысяча монет — это баснословная сумма для большей части населения королевства, включая аристократов и солидных купцов. Впрочем и в игре ситуация была не шибко иной, даже если брать в расчёт «героическую условность», то есть тот самый, обусловленный структурой игровой механики, расклад, когда все ценности на карте неизбежно стремятся попасть в карманы героя. Кстати, вроде как, где-то тут в замке, кажется, в одной из комнат единственной уцелевшей башни, лежат то ли семь, то ли восемь тысяч монет, внутри Барьера абсолютно бесполезных, но как бы показывающих нам суммарные капиталы всей провинции до её изоляции. А ведь это стратегически важная территория, поставляющая на рынок страны ценнейший ресурс в условиях полной (почти — есть ещё Нордмар, но там магическую руду добывать на порядок сложнее) монополии. Есть о чём задуматься.

— Второй способ самый распространённый, но требует обязательного наличия учителя. Этот способ, в своей мудрости и заботе, даровал нам Иннос, наставив на Путь Огня первых своих последователей и им же до сих пор пользуются во всех монастырях и замках ордена Паладинов, — старый маг кашлянул и, прочистив горло, налил себе бокал вина из кувшина на установленном здесь же столе. — Суть это метода заключается в том, что уже состоявшийся маг вливает в ученика собственную ману, таким образом как бы заставляя его духовный резервуар расширится под внешним воздействием, подобно тому, как стекольных дел мастера выдувают свои творения через трубку, придавая раскалённой массе стекла должную форму и объём. Проводить такие обряды может только опытный маг, хорошо контролирующий свою силу, в противном случае, как и стекольщик со стеклянным сосудом, он рискует слишком истончить незримые стенки внутреннего вместилища маны и необратимо повредить душу своего ученика. В этом же скрыта причина того, что подобные ритуалы нельзя проводить слишком часто — душа должна привыкнуть к новому состоянию, укрепиться и вновь достигнуть состояния, когда будет способна вновь пройти через эту процедуру. Чтобы ускорить этот процесс существует множество тренировок, важной частью которых являются медитации и укрощение собственного разума. Позже я научу тебя всем этим тренировкам, ведь взойдя на путь магии ты не обойдёшься без того, чтобы прибегнуть к сему методу расширения своих сил, но пока перейдём к третьему способу...

Я молчал, захваченный импровизированной лекцией, до сих пор идеально объясняющей известные мне факты о магии этого мира. Даже игровая механика с вечным «подойди к учителю и попроси увеличить нужный параметр за очки опыта» в нарисованную Користо схему более чем укладывалась...

— Итак, — маг вновь отпил вина и отставил бокал, — третий способ самый сложный, но и самый древний. Иннос надел людей силой и показал Путь Магии, но прошли многие годы прежде чем первые Маги Огня сумели повторить его урок, самостоятельно помогая расширить объём магической силы своих собратьев. До тех пор все маги тренировались сами, кропотливо и старательно возводя здание на том фундаменте, что оставил им наш покровитель. Много было неудач на этом пути, многие ныне забытые подвижники умерли, так и не сумев нащупать правильный путь, но те кто преуспел дали человечеству великое наследие, сравниться с которым способна разве что Магия Рун, поднявшее наше искусство на ранее неведомую высоту. Но о рунах мы поговорим позже, а пока способ... — Корристо вздохнул, задумчиво сцепляя пальцы перед грудью. — Зиждится он на личном духовном и умственном развитии мага, тренировках воли и разума сопряжённых с тонкими магическими манипуляциями и искусством управления собственной силой. Все грани этого пути сложны и неторопливы, но безусловно важны и необходимы даже в наше время небывалого расцвета магической дисциплины. Когда адепт достигает пределов доступного его учителю и не имеет возможности найти более сведущего и могучего мастера для него остаётся только путь высшей алхимии и этого древнего искусства закаливания своего духа. На самом деле этот путь сопровождает любого мага с начала и до самого конца его поиска: в самом начале он тренируется как послушник, участь чувствовать и направлять свою духовную силу, потом применяет эти знания и навыки чтобы быстрее восстановится после ритуалов внешнего развития и подготовиться к новым, и в самом конце эти практики остаются единственным, что продолжает вести его вперёд по тропе магии. Тебе предстоит начать с самых основ — постигнуть чувства и обуздать волю, превратив её в инструмент, позволяющий осознанно и верно направлять твою внутреннюю силу. Это будет не просто, но не страшись отсутствия немедленных результатов — допущенные до уроков послушники получают первые успехи не ранее истечения месяца ежедневных тренировок и в этом нет ничего страшного... Всё ли тебе понятно, Корвин? — неожиданно сменил тон своей неторопливой речи старик, цепко взглянув мне в глаза.

— Да, Мастер. По крайней мере мне кажется, что я понял, — хотя в этом объёме схожих терминов не грех было и запутаться, но вроде бы нить рассуждения я действительно не упустил.

— Прекрасно, — маг перевёл взгляд мне за спину, очевидно желая увидеть что-то на лицах своих коллег, после чего на мгновение смежил веки и вновь обратился ко мне: — Давно ли ты принимал пищу?

— Часа четыре назад, может быть уже пять, — неуверенно ответил я, не очень понимая к чему данный вопрос.

— Очень хорошо, — седовласый чародей встал, вынуждая тут же подскочить и меня. — Сытый живот клонит в сон и притупляет остроту ума, что могло бы помешать твоему первому уроку. Прошу, Корвин, подойди сюда, — пройдя в центр помещения, Корристо жестом предложил мне встать в начертанную на полу пентаграмму.

Я подчинился, нервно передёрнув лямку сумки на плече. Всё-таки есть нечто нервирующее, когда маги предлагают тебе расположиться в пентаграмме...