Я представил... и содрогнулся.
Впрочем, в реальности все оказалось не так уж страшно, некоторые моменты меня даже порадовали. Например, некогда ухабистую грунтовую дорогу засыпали щебнем и, судя по ее идеальному состоянию, подравнивали чуть ли не ежедневно. Ветви деревьев, когда-то склонявшиеся над дорогой, аккуратно подрезали, чтобы они не хлестали по путникам и их лошадям... Словом, рачительный хозяин заботливо приводил все в порядок. Хотя, строго говоря, хозяином этих земель являлся лорд Блумберри, а мистер Фейн всего лишь взял их в аренду. После событий с Адамсоном у лорда оказалось немало пустующих ферм, которые он охотно сдал желающим, благо сыновья его были еще слишком молоды и вряд ли занялись бы хозяйством в ближайшие годы.
Мистер Фейн ехал впереди в небольшой двухместной коляске, я же предпочел свое собственное авто, сославшись на то, что после мне потребуется нанести еще несколько визитов. Мистер Фейн отчего-то понимающе покивал и спорить не стал...
Мы миновали памятные развалины, бывшие местом разгула призраков, потом свернули направо, поднялись на довольно высокий холм и остановились у аккуратной фермы, выкрашенной в серый цвет. Серым было все вокруг: ограда, хлев, дом от крыльца до крыши, даже вылизывающийся на пороге кот. Представляю, как здесь мрачно зимой, когда пейзаж не оживляет зелень деревьев и голубизна неба. Хотя такой, как Фейн, и деревья бы перекрасил, дай ему волю!
Едва я выбрался из автомобиля, как он подскочил ко мне и обрушил на меня водопад своих планов и достижений.
— Сейчас я вам все покажу! — с энтузиазмом пообещал он наконец, оглядываясь (видимо, решал, с чего начать). — Тут у меня...
— Мистер Фейн! — перебил я, поняв, что вежливостью здесь ничего не добьешься. — Меня интересует только ваша... Майлин!
Зачем я вообще согласился сюда приехать? Можно подумать, до сих пор ни разу не бывал на ферме! Но отказаться от настойчивого приглашения было практически невозможно.
— Да? — он захлопал белесыми ресницами и предпринял еще одну попытку: — Но это же так интересно! Вот, посмотрите только!..
— Боюсь, у меня нет времени на экскурсию, — сухо заметил я, с тоской понимая, что дал себя втянуть в какую-то совершенно нелепую историю. Следовало проигнорировать просьбу лорда Блумберри и выставить мистера Фейна за дверь. Представляю, как без меня скучают мои питомцы! А ведь я так и не успел извести паутинного клеща!
— Ну ладно, — кажется, мистер Фейн обиделся. — Идемте!
Я повернулся было в сторону приземистого хлева, но фермер указал мне в другую сторону:
-Пришлось мою красавицу отдельно поставить, в сарае, — пояснил он грустно. — Ветеринар говорит, мало ли, что за болезнь, еще остальных перезаразит! Заходите!
Я с сомнением взглянул на свои начищенные туфли, вздохнул и совсем затосковал. Хочу домой!
Но тут из сарая донеслась сочная ругань и мы с Фейном, переглянувшись, наперегонки ринулись внутрь. Я так торопился, что под ноги совсем не смотрел, за что и поплатился: что-то чавкнуло и я, опустив глаза, разумеется, обнаружил свою правую туфлю как раз в середине коровьей лепешки. Обоняние подтвердило, что... хм, продукт жизнедеятельности свежий и весьма пахучий. Боюсь, выражения, рвавшиеся с языка в тот момент, были исключительно непарламентскими.
— Что случилось?! — встревожено вопросил у кого-то изрядно опередивший меня мистер Фейн.
— Да... это... — прогудел смущенно кто-то невидимый. — Я... значится, солому перестелил... и корм коровке задал...
— И что?! — поторопил его Фейн. Кажется, он всерьез разволновался за здоровье своей драгоценной коровы.
— Да неудобно без вил-то! — выпалил невидимка (судя по диалогу, это был кто-то из наемных работников Фейна).
Я хмыкнул: об этом суеверии мне доводилось слышать. Многие фермеры полагают, что корм и подстилку заболевших животных нельзя мешать чем-то острым, иначе бедолагам станет хуже. А попробуй, обиходь скотину с помощью одной только палки со скругленным концом! Это похуже, чем есть палочками, как принято в далекой Японии.
— Фух! — мистер Фейн глубоко вздохнул, а потом разразился бранью: — Ты что, так тебя раз эдак, сразу сказать не мог, свиная твоя душа?!
— Ну так... — судя по голосу, работник мялся, не понимая, чем заслужил хозяйский гнев. — Так я и сказал...
— К черту тебя! — в сердцах сказал Фейн и позвал: — Мистер Кин, вы где?
— Тут, — откликнулся я, осматриваясь. Зрелище, надо признать, заслуживало самого пристального внимания: вокруг гроздьями были развешаны разномастные металлические вещицы. Гвозди, подковы, ножницы, а над стойлом и вовсе на веревке были подвешены вилы! Эдакая ловушка для невнимательных воров?
— Идите сюда! — уже раздраженно потребовал мистер Фейн.
Глядя под ноги, я двинулся на его голос, едва не впечатался лбом в камень с дыркой посередине, висящий прямо на проходе, и увидел наконец Фейна.
— Что это? — обведя рукой импровизированную выставку скобяных товаров, поинтересовался я.
— Это чтоб ведьм отвадить! — гордо пояснил он. — Всем известно, что все, в ком есть хоть крупица магической силы, не переносят железа!
— И камней с дырками? — с понятным сомнением уточнил я. Помнится, фейри действительно не по вкусу этот металл, но, к примеру, за собой я подобного не замечал!
— Ну да! — кажется, мистер Фейн удивился. Видимо, я демонстрировал вопиющее незнание очевидных истин. — А вы не в курсе, что ли?
Кажется, у него начали зарождаться сомнения в моей полезности.
— Хм, — предпочтя с ним не спорить, я оглядел невысокую светло-бурую корову с белыми отметинами на конечностях. Надо думать, это и есть любимица мистера Фейна. — Это Майлин?
— Да! — гордо признал тот, обнимая коровку за шею. Майлин меланхолично жевала, глядя на меня добрыми глазами. На больную она нисколько не походила. — Майлин — джерсейской породы, говорю же вам!
Звучало так, словно это была не корова, а, по меньшей мере, герцогиня!
— Очень приятно, — светски поклонился я, стараясь не задеть ножницы прямо надо мной.
— Му-у-у-у! — ответствовала Майлин, боднув головой. Видимо, это был коровий эквивалент приветствия.
— У джерсейской породы молоко повышенной жирности, и в нем очень быстро всплывают сливки! — мистер Фейн продолжал превозносить свою красавицу. Стоящий рядом парень в потрепанной одежде кивал в такт каждому слову хозяина.
— Как интересно! — вежливо сказал я, раздумывая, как бы подступиться к этому чуду селекции.
— Да! — еще больше воодушевился мистер Фейн. — Ее линия признана одной из лучших, так написано в племенной книге джерсейского скота!
— И она того... умная очень! — вмешался работник.
Я скептически посмотрел на корову, которую расхваливали, словно девушку на выданье. Майлин смущенно потупилась и мыкнула.
— Я бы вас угостил — сразу бы поняли, почему Майлин у меня золотая! — Фейн ласково погладил корову по морде и понурился. — Только от больной коровы молоко пить нельзя...
Разумная предосторожность! Молока я на своем веку пивал достаточно — и коровье, и верблюжье, и даже кобылье, так что особого впечатления предложение на меня не произвело. Не такой я знаток, чтобы различать оттенки вкуса и с умным видом о них рассуждать.
— Так, значит, у нее сыпь на вымени? — спросил я.
— Она самая, — вздохнул мистер Фейн, продолжая машинально гладить Майлин. Я прищурился, пытаясь разглядеть означенную сыпь (приближаться я не рискнул). Ничего не рассмотрел (да и много ли я мог рассмотреть в полутемном сарае, не заходя в импровизированное стойло и не нагибаясь к вымени?) и вопросительно поднял бровь.
— Дело так было: лорд Блумберри, как услышал, сразу велел за ветеринаром послать, — вздохнув, продолжил Фейн. — Боялся, как бы не ящур — у него ж своей живности много, те же лошадки, к примеру. А ветеринар говорит, мол, раз жара нету, и слюна не течет — значит, никак не ящур, а неизвестная какая-то хворь... Только я-то знаю, ведьмы это!
Он воздел вверх палец, а работник кивнул так энергично, что едва не хлопнулся корове под ноги.
— Значит, ведьмы... — неопределенно переспросил я.
— Да! — мистер Фейн порылся в карманах и извлек потрепанный листок бумаги. — Я тут списочек написал, вот, держите!
Машинально приняв листок, я зачитал вслух:
— Миссис Карнелли, мисс Холидей, мистер Пирси. — Я поднял глаза на мистера Фейна и уточнил: — Кто это?
— Ведьмы! — с полной убежденностью ответствовал тот и принялся пояснять: — Миссис Карнелли — вроде как травница, которая весь местный люд пользует. Мистер Пирси — седьмой сын седьмого сына кузнеца. Тут уж никаких сомнений! Ну и мисс Холидей...
— А что с мисс Холидей? — уточнил я, наповал сраженный таким обоснованием "ведьмовской" природы. Имя это показалось мне смутно знакомым.
— Ну так известно что! — мистер Фейн поправил кепи и махнул рукой на висящее на стене ружье. — Я как зайца у хлева увидел, так и пальнул в него. Да не простой пулей — известно ведь, простые ведьм не возьмут — а серебряной пуговицей. И...
— И? — поддержал беседу я, не на шутку заинтересовавшись.
— Ну стрельнул я, значит, и попал зайцу прямо в морду! — Фейн приосанился, гордясь своей меткостью. — На излете, правда...
Я с трудом сохранил серьезное выражение лица, представив ошалевшего косого.
— А какое отношение к этому имеет мисс Холидей? — переглянувшись с коровой, которая даже перестала жевать, задал вопрос я.
— Ну заяц-то удрал, — честно признал он. — А я по соседям прошелся, присмотрелся хорошенько... Вот щека у мисс Холидей была платком замотана! Она, конечно, жаловалась, что чирей это, да только шила в мешке не утаишь!
Да Фейн — просто кладезь английского фольклора! Его послушать, так африканские колдуны вуду и северные шаманы — просто дети рядом с матерыми английскими ведьмами!
— Хм, — я пытался свести воедино подозрения Фейна. — Но тогда почему вы подозреваете миссис Карнелли и мистера Пирса? Если у вас имеется столь... точное указание на мисс Холидей? И какие у них были причины вам вредить?
— Всех их проверить нужно! Мало ли? Вредоносное они семя!
Мистер Фейн чуть не подпрыгивал от возмущения, но расспросить его дальше я не успел: скрипнула дверь, и кто-то заглянул в хлев.
— Отец! — позвал громкий женский голос. — Ты скоро будешь?
— Да, Сисси, иду уже! — откликнулся Фейн. — Погоди чуть!
Я вздохнул с облегчением. Видимо, у Фейна возникли срочные дела, так что можно под шумок сбежать.
— Ну вот, мистер Кин, вы ими и займитесь, — продолжил мистер Фейн, а я усмехнулся: он отдавал мне приказы, будто я тоже был одним из его работников. — Это кто-то из них, я точно знаю!
Признаюсь, в рассказанной им истории я не понял практически ничего. В злобных ведьм мне верилось слабо — вряд ли кузнецу или знахарке было дело до окрестных коров, во что бы там ни верили фермеры. Преступления из врожденной вредности натуры совершаются редко, обычно за каждым поступком стоит хоть сколько-нибудь логичная причина.
— Скажите, мистер Фейн, а кто выиграет конкурс, если вашей Майлин там не будет?
— Ну... — он задумался, потом ответил с сомнением: — Керк, наверно, у него лучшие коровки в округе — кроме моих, конечно. Но только у них кишка тонка порчу навести! Тут ведьма нужна!
— Хм, — вот это уже больше походило на правду, если, разумеется, причина болезни действительно магического характера. Если предположить, что кто-то из конкурентов мистера Фейна нанял ведьму... Пожалуй, возможно. Но куда вероятнее, что Майлин заболела сама по себе, безо всякого постороннего вмешательства. Однако заяви я это сходу, Фейн наверняка не поверит.
— Значит, вы больше никого не подозреваете? — переспросил я, раздумывая, как попросить вытереть мне туфли. Садиться в авто в таком виде нельзя — Ларример будет недоволен. Он никому не доверяет убирать в автомобиле, боится, что неловкая служанка что-нибудь повредит, а самому дворецкому оттирать коровий навоз не по чину.
— Нет! Это кто-то из них, других ведьм в округе я не нашел! Ну и... — он скосил глаза на работника и поманил меня к себе, а потом шепнул мне на ухо: — Ну вы, конечно, не в счет, мистер Кин! За вас сам лорд Блумберри поручился!
— Благодарю за доверие, — сухо ответил я, отстранившись. Только репутации ведьмака (кажется, так зовутся ведьмы мужского пола?) мне недоставало!
Фейн потребовал от меня страшную клятву сделать все возможное, чтобы разыскать злодея, посягнувшего на самое святое — бурую корову по имени Майлин. Звучало это весьма торжественно: "Поднимите правую руку и поклянитесь именем Господа нашего! И да отсохнет язык у того, кто поклянется неправдиво!"
Я покосился на висящие неподалеку вилы и ружье и решил, что не стоит проверять, как на меня подействуют выстрел серебряной пуговицей в упор или вилы в живот...
Выбравшись из сарая, я даже остановился, сраженный небывалым зрелищем: у хозяйского дома девушка (судя по семейному сходству, дочка Фейна) трудолюбиво собирала с земли какие-то комочки. На моих глазах очередной косяк летящих к югу птиц, неутомимо маша крыльями... вписался прямо в фасад дома! Оглушенные птицы посыпались на уже пожухшую траву, как спелые груши, девушке оставалось только складывать их в корзину. Хм, надо же, как находчиво: выкрасить здание, стоящее прямо на пути осенней миграции перелетных птиц, точь-в-точь в такой оттенок, как хмурое небо! Дом будто растворялся на его фоне, так что неудивительно, что несчастные не успевали вовремя его разглядеть.
Девушка, на миг отвлекшись от работы, оперлась грудью на древко вил и взглянула на меня так лукаво и кокетливо, что я предпочел сделать вид, что сильно тороплюсь.
"Ну, Джордж, спасибо тебе! — крутилось у меня в голове, когда я садился в машину. — Ославил на всю округу!"
Мысли мои были безрадостны. Я не имел ни малейшего представления, как найти преступника — если, конечно, он вообще существовал! Разве что действительно поговорить с перечисленными в списке Фейна "ведьмами", и еще можно попросить призраков подежурить ночью у хлева, вдруг и правда что-то заметят...
Я мчал по проселочной дороге, подпрыгивая на колдобинах (ровную дорогу, ведущую к ферме мистера Фейна, я уже покинул), когда из-за поворота показалось ярко-красное авто. Узнав машину миссис Вашингтон, я приветливо посигналил и хотел проехать мимо, когда из окошка высунулась тетушка Мейбл и помахала рукой. Пришлось останавливаться и выходить из авто.
— Здравствуйте, тетушка, миссис Вашингтон, — поздоровался я, притронувшись к шляпе. — О, и Сирил тут! Здравствуй.
— Здравствуй, Вик! — откликнулась тетя. Сирил и миссис Вашингтон ей вторили. — Куда ты так торопишься?
— У меня дела, — неопределенно откликнулся я.
Тетя неодобрительно поджала губы.
— И ты опять не пришел на ужин к Баугемптонам! Бедная Изабелла — моя подруга, а ты относишься к ней так неуважительно!
— Разумеется! — пожал плечами я. — Потому что у нее пять дочерей, и стоит мне только зазеваться, как я окажусь скован по рукам и ногам! Увольте, добровольно я на такое не соглашусь!
