— Мойка вон там, — сразу потеряв ко мне интерес, буркнул толстяк и показал в угол за бассейном. Я хотел по-быстрому исчезнуть с его глаз и заняться делом, но куда деть вещи я не видел.

— А где мне раздеться?

— Давай сюда, я уберу.

Я понял, что он предлагает мне оголиться прямо здесь, а вещи он отнесет. Секунду посомневавшись, я начал раздеваться. Смущаться я не собирался, тому кто прошел бани в армии, смешно переживать об этом. Но едва только я подал банщику Маузер, что-то произошло. Сначала он протянул руку, то уже почти взяв в руки кобуру, вдруг ахнул и прытко отскочил от меня. Я чуть не уронил оружие на пол.

— Чтто это? — заикаясь, спросил он.

Я почему-то сразу понял, что мужик знает, что это такое. Да и вопрос прозвучал так, словно он спрашивал марку пистолета, а не что это за вещь.

— Маузер, — пояснил я.

— Откуда это здесь? Ты кто?

Теперь толстяк уже не смотрел на Маузер, он пристально буравил меня своими блестящими пуговками.

— Кто ты? — повторил он. — Откуда у тебя эта штука?

— А ты откуда знаешь, что это такое? — ответил я вопросом на вопрос.

Мужик замялся, спрятал глаза и замолчал. Через пару секунд он, видимо, решил, что сказать и промямлил.

— Я не знаю. Только выглядит очень необычно.

Сразу чувствовалось, что он врет. Я, у меня в голове всплыло, как реагировали местные на черный нож, и я выдернул клинок из ножен.

— А это что такое тоже не знаешь?

К моему удивлению реакция у него была совсем не такая, как я ожидал. Хотя нож он брать не стал, но и не отшатнулся, как остальные до этого. Он бросил взгляд на клинок, и ответил:

— Почему не знаю, знаю. Нож. Гарривас.

Опять это слово. Я-то точно не знал, что оно означает, но решил не показывать этого.

— Возьми, посмотри.

Толстый заулыбался.

— Давай. Я не боюсь.

Он действительно взял нож, поднес к глазам, попробовал пальцем лезвие, потом ухмыляясь отдал мне. Похоже, он понял мою задумку — проверить его Гарривасом. Теперь я окончательно был сбит с толку. Только что мужики со страхом глядели на нож и ни в какую не хотели к нему прикоснуться, но при этом даже не обратили внимания на оружие гораздо опаснее ножа — пистолет. Этот же наоборот, спокойно взял в руки черный нож, но испугался Маузера.

— Вы мыться-то будете?

Банщик окончательно пришел в себя и теперь старательно делал вид, что ничего не произошло. Я вспомнил зачем пришел сюда и растерялся, хотя помыться надо обязательно, теперь, после такого поведения банщика, я совсем не хотел отдавать ему Маузер. Как-никак, это была моя единственная надежда в случае заварушки. Поэтому я решил сначала все-таки выяснить то, что меня взволновало.

— Ты местный? — начал я издалека.

По тому, как толстяк замешкался, я понял, что попал в точку.

— Теперь можно сказать, местный...

— Значит, все-таки не отсюда?

— Ну, да, родился я не здесь.

— А здесь давно?

Банщик скис, ему явно не нравился наш разговор. Он вдруг вскинулся, глазки сверкнули из своих жировых глубин, и перешел в атаку.

— А вы сами откуда? Я уже спрашивал, кто вы такой?

Мне терять было нечего, и я назвался:

— Александр Владимирович Порошин. Случайный гость в этом доме.

Мои слова как-то странно подействовали на мужика. Он опустил руки и во все глаза уставился на меня. Мне даже показалось, что челюсть у него отпала. Молчание затягивалось.

— Что не так?

Вместо ответа банщик сам спросил меня, и тут уже пришла моя очередь придерживать челюсть.

— Ты русский?

Я только кивнул в ответ.

— Так я и думал, — пробормотал он и вдруг уселся на ближайшую лавку. Потом обреченно посмотрел на меня и севшим голосом спросил:

— За мной?

Я даже не сразу понял, о чем это он. Но через секунду до меня дошло.

— Я пришел за тобой? — переспросил я и невесело рассмеялся. — Нет, я не за тобой. Я не знаю кто ты, и даже не представляю, где я нахожусь.

— Не врешь?

— Зачем мне врать? Ты посмотри на мою одежду, я похож на здешних?

Мне показалось, что толстяк облегченно вздохнул. Но в его голосе, все-таки еще чувствовалось сомнение.

— Да я понял, что ты нездешний. Поэтому и спросил. Местным до меня дела нет, я никому не интересен.

Я подошел и сел рядом с ним. Тело чесалось, но теперь было не до мытья, похоже, сейчас я мог получить ответы, на кое-какие свои вопросы.

— Давай, выкладывай, раз уже начал.

Однако, собеседник молчал. Похоже, он весь ушел в свои мысли.

— Эй, очнись.

Я легонько толкнул его. Он повернулся, но вместо рассказа опять спросил:

— Ты давно оттуда?

— Откуда?

Я действительно не знал, что его именно интересует — Россия, Город, Пустыня или то, где я побывал сегодня.

— С родины. Ну где родился?

— Понятно. Почти два года. А ты?

Толстяк опять не ответил. Он бормотал что-то свое.

— Два года. Значит, ты уже все здесь знаешь.

— Да ни хрена я не знаю! — взорвался я. — И ты еще загадки мне загадываешь. Говори! Откуда сам? Откуда знаешь про русских и про Маузер?

— Из какого ты года?

Я вздрогнул. Мужик спросил это по-русски.

— Твою за ногу... !

Я вскочил и еще пару минут из меня исторгались ругательства.

— Какого черта ты сразу не сказал? Ты тоже русский?

— Тише ты! — прикрикнул банщик. — Не надо чтобы об этом знали.

Потом уже спокойней добавил:

— Да, я русский. Зовут Валера. Ты зови Лерос. Здесь меня под этим именем знают. Так из какого ты года?

Я немного успокоился, вместе с ругательствами ушла и злость.

— Последний мой день в России был двадцать седьмое июня две тысячи семнадцатого года.

Валера-Лерос присвистнул:

— Ого! Так ты из будущего! Первый раз встречаю. И русского, и из будущего.

— Все! Завязывай! — я опять стал закипать. — Хватит ходить вокруг да около, рассказывай.

— Давай сначала ты, — опять ушел от ответа толстяк.

— Да, мне, блин, и рассказывать нечего.

Мой рассказ уложился в несколько предложений. Конечно, это была сильно урезанная версия моей истории. Рассказывать все, я не собирался даже своему соотечественнику. А может быть, как раз поэтому — слишком свежо в памяти общение с земляком, которому я доверял и уважал, а он спокойно обманывал меня. Про него, и его американского дружка, я тоже ничего не сказал. Сам потом разберусь. Вообще, я сообщил только, как попал в Город, про жизнь в Городе и побег из него. Ну и немного про жизнь в пустыне. Из всего рассказанного, нового знакомого заинтересовало только сообщение о битве Охотника и Ангела, и появление Сияющего. Я заметил, как вздернул голову и его маленькие глазки просто впились в меня, когда я рассказал про битву в порту. И первый вопрос его после моего рассказа оказался как раз об этом.

— А в Оазисе, когда появились эти двое, Сияющий не появился?

— Нет, не было.

Рассказывая, я снова пережил все, что со мной случилось. Правда, теперь это казалось таким далеким, словно все произошло, давным-давно. Хотя всего несколько часов назад я был в пустыне и удирал от фантастических тварей.

— Понятно. Я его ни разу не видел.

— Значит, Ангела и Охотника видел.

— Видал, — неохотно подтвердил Валера.

— Ты как здесь оказался?

— Ты бы разделся и шел мыться, не дай бог, кто заглянет. Не надо, чтобы местные знали, откуда мы. Надеюсь, ты еще не рассказал?

— Не успел.

— Это хорошо! — обрадовался он. — Давай, складывай одежду здесь, на лавку. Я принесу мешок сложишь туда. А тебе здешнюю принесли. Иди мойся, я там тебе и расскажу.

Пока я отмокал в бассейне, Валера рассказал мне свою историю. Она тоже оказалось совсем короткой, и я ни капли не сомневался, такой же неполной, как и моя.

Толстяк оказался из девяностых — поэтому и сказал, что я из будущего, сообразил я. К тому же не из Москвы, а из Самары. Он лишь мельком упомянул чем занимался там, дома — так, вправлял мозги некоторым невъезжающим — но я почему-то сразу понял, что он был бандитом. Похоже, на это повлиял его вид, сразу после этих слов я представил его в короткой, широкой кожаной куртке, и с выбритым затылком. 'Прямо хоть сейчас в сериал про братву', усмехнулся я про себя.

Попал он тоже 'по приглашению', проститутка потащила его пьяного к себе, а в подъезде исчезла. Он оказался тоже в городе, но явно не в моем. Хотя он и не рассказал подробности, но город был явно суперсовременным, Валера упомянул летающие машины. Похоже, там произошло что-то не очень хорошее — вспоминая о появлении в городе, он передернулся и поежился. Я думаю, что он, наверное, попытался по привычке наехать на местных и в ответ отгреб звездюлин.

— Потом, меня перебросили сюда. Теперь живу здесь.

— Кто перебросил? И где ты видел Охотника и Ангела?

Я справедливо считал, что если где-то водятся эти твари, то рядом может быть и Сияющий. А мне позарез нужен был именно он.

— Да, там же, городе. Их там полно.

— А Сияющий?! Видел его?

— Тише ты! — опять зашипел на меня толстяк. — Поменьше о нем болтай здесь. И про этих двоих тоже. Особенно при дамочке.

— Ты про Верайю?

— Да, про нее, про Верку.

Но местные тайны пока меня не интересовали, и я сразу спросил про другое:

— А вернуться обратно домой не пробовал? Ну в смысле — не слышал о каком-нибудь способе?

— Слышал, — усмехнулся толстый. — Много способов. Только ни один из них не выполним. Так что забывай о доме, и начинай жить здесь.

Он поднялся, давая понять, что беседа закончена.

— Ты давай, завязывай с мытьем. Тебя там, — он показал рукой за спину, — наверняка, потеряли. Иди к ним, еще успеем наговориться. И главное, помни, что я сказал — не проговорись, что мы из одного мира. Потом сам поймешь, а пока слушайся меня и все будет нормально.

Он взял Маузер, вытащил его из кобуры, вскинул, как в кино, двумя руками.

— Пых!

Толстяк губами изобразил выстрел, потом убрал пистолет обратно и с сожалением положил его обратно на одежду.

— Хорошая волына, — уважительно сказал он. — Но ты на него здесь сильно не полагайся. Это не у нас.

— Я знаю, — усмехнулся я. Я очень хорошо помнил, как Ангел и Охотник даже не обратили внимания на смертоносную очередь из Калашникова. Однако, я все-таки хотел поговорить еще, он так мне ничего не сказал о здешней жизни, как и что происходит в этом доме. А мне очень хотелось знать, что можно ожидать от местной семейки. Но когда я, помытый, выбрался из воды, я нашел на скамье чистую смену белья и мешок для старой одежды, а сам толстяк исчез. Я обошел все помещения, но хозяин бани, словно испарился. Черт с ним, никуда он из поместья не денется, решил я, пора обживаться на новом месте. Если, конечно, опять какая-нибудь дверь не выкинет меня в новый мир.

Мы сидели за длинным столом, уставленным всевозможными блюдами. Всего несколько часов назад, я уже сидел за столом, но там все было по-простому, как на родной Земле — водочка, пельмени... Тут же вся еда была для меня в диковинку. Именно здесь я понял, что это по-настоящему другой мир. Хотя, сначала все, казалось, наоборот, близким и похожим на мир, окружавший меня с детства. Особенно снежная зима за окном.

Однако с каждой новой минутой пребывания здесь, по мере того как я узнавал новое, окружающий мир все больше превращался в терра инкогнита. Я опять пожалел, что не успел, как следует расспросить Валеру-Лероса. Одет я теперь был почти так же, как и все 'высокородные' этого поместья. Неизменный тонкий свитер — у меня был коричневый — плотные брюки и короткие сапоги. Похоже, у них на складах были все размеры, потому что сапог мне в комнату принесли сразу несколько пар, на выбор.

Единственное, чем я отличался от местных, это было оружие. Я не рискнул оставить Маузер и нож в комнате. После всех своих предыдущих приключений я твердо решил, что пусть лучше на меня косятся, чем остаться в нужный момент, без такого доходчивого средства убеждения.

Хозяева, действительно, недоуменно посмотрели на висевшую через плечо деревянную кобуру, но никто ничего не сказал. Похоже, они все-таки не понимали, что это такое.

Я и сам не собирался рассказывать все о себе, а теперь, после того как Валера-банщик предупредил меня о том, чтобы я поменьше болтал, я еще по дороге из бани начал придумывать хоть мало-мальски правдивую историю своего появления здесь. Но, к моему удивлению, никто меня об этом не спросил. За столом все говорили только о качестве блюд и напитков. Василай предлагал мне на выбор спиртное — вино и кое-что покрепче. Похоже, это был его конек, он увлекся и прочитал мне небольшую лекцию о собственном производстве напитков, но в конце самокритично признал, что его вино конечно, уступает привозному из Торгуера.

Как только он упомянул об этом городе, за столом наступила тишина. Лица хозяев сразу словно потускнели, а Савейя быстро-быстро заморгала глазами и спрятала лицо в тарелке. Я понял, что девушка может вот-вот расплакаться.

Верайя вскинула голову и предупреждающе кашлянула, хозяин смешался и скомкал свой рассказ. Было, конечно, верхом невоспитанности продолжать эту тему, но я не мог упустить случая. Все равно в конце концов надо будет выяснять что это за дела происходят здесь, что за звери терроризируют округу. И про пропавшего сына тоже. Я чувствовал, что раз сразу не проскочил этот мир, и дверь не открылась в другой, я тут задержусь надолго. Поэтому спросил:

— Вы сказали про Торгуер, а я тут услышал, что теперь в него нельзя попасть. Это правда? Если да, то почему?

— Откуда вы..? — первой вскинулась Верайя. Она даже привстала. — Кто вам это сказал?

— Милая, — в голосе Василая прозвучало осуждение. Похоже, выражать эмоции при гостях здесь было моветоном. — Не волнуйся, тут сомневаться не приходится — это дело прислуги.

— Извините, — я прикинулся ничего непонимающим. — Я не думал, что этот вопрос под запретом.

— Нет, ничего, — хозяйка уже взяла себя в руки. — Просто мы не хотели впутывать гостя в наши дела. Мой муж, я надеюсь, и сам разберется.

При этом она бросила на него такой взгляд, что я понял — на самом деле она на это совсем не надеется. Все опять уткнулись в свои тарелки, но меня это совсем не устраивало. Поэтому я бросился в атаку.

— Вы зря не хотите рассказать мне об этом! Я довольно много путешествую, побывал в разных переделках, и возможно смогу помочь вам.

— Хорошо!

Точку поставил все-таки Василай.

— Давайте закончим обед, потом перейдем в комнату для бесед и там поговорим. Вы нам расскажите о себе, а мы попробуем ответить на ваши вопросы.

Я поймал взгляд Верайи, похоже, она впервые при мне одобрительно посмотрела на мужа.

Мы сидели в роскошном, по моему мнению, кабинете, хотя я в этом не знаток — в свое время, в России, я никогда не был в богатых домах, а в Городе, хотя и бывал в огромных, когда-то престижных квартирах, но там они почему-то все казались неухоженными времянками. Я развалился в мягком удобном кресле, передо мной на столике стоял бокал с крепким напитком, цветом похожим на коньяк, а вкусом на ром. Там же стояла корзинка с фруктами и лепешками. Иногда я делал вид, что отпиваю, но на самом деле не пил, лишь чуть смачивал язык. Сегодня надо побыть трезвым, напиться я всегда успею. Да и, честно сказать, я был не приучен пить таким образом. Глотнуть рюмку одним разом, вот это было по-моему.