Город

После того как добыча, то есть мы, были сложены в сетчатые сумки, произошло то, чего я подспудно ожидал с самого начала, как только увидел первого бородача в пятнистой шкуре. Тот, что упаковывал нас, уже вскочил на своего мега-шагунга, и ждал второго, который как раз прикончил очередную мантикору и направился к своему дракону. Он не успел — раздался громкий хлопок, словно лопнул гигантский воздушный шар, волна воздуха ударила во все стороны, и вдруг, за спинами нападавших тварей появился Ангел.

Оба шагунга зарычали, из пасти вылетели языки пламени, и неоседланный дракон кинулся на гостя. Наш 'конь' хотел последовать примеру собрата, но твердая рука Охотника, удержала его. Второй дикарь в два прыжка настиг своего дракона, впрыгнул на спину и прервал атаку. Это произошло вовремя, Ангел — мне показалось, что это тот самый, что был в Городе — запел, рассыпая божественный звон, и воздух, шипя, разрезал ослепительный белый хлыст. Если бы не наездник, шагунг как раз бы нарвался на этот удар. Я помнил, как оружие Ангела словно масло режет камни, и, думаю, дракону тоже не поздоровилось бы.

Оба Охотника разъехались, остановили драконов и раскрутили над головой свои черные хлысты. Я понял, что сейчас произойдет — если в Порту эти потусторонние твари дрались на равных, то значит, сейчас вдвоем Охотники явно одолеют блестящего. Однако, все мгновенно изменилось — раздались еще два взрыва, воздух упруго ударил в лица, и рядом с Ангелом появились еще две серые переливающиеся фигуры. Над ними сразу закрутились огненные хлысты, сливаясь в белый сверкающий круг. Но это, как оказалось, еще не все — как только перевес оказался на стороне Ангелов, все разбежавшиеся твари появились вновь. Они словно сорвались с цепи — расталкивая друг друга, твари бросились на всадников.

Я не видел никого из своих невольных товарищей по несчастью, и не знаю как они восприняли происходящее — сам же я потерял связь с реальностью. Все происходящее вокруг было слишком даже для моей крепкой психики. В какой-то момент я словно отделил себя от этого бренного тела прижатого собственным весом к вонючей холке дракона, и теперь словно смотрел фильм ужасов с непонятным сюжетом, но с великолепными комбинированными съемками.

Охотники, нарушая правила боевиков, не стали вступать в схватку, они развернули своих шагунгов и с места в галоп рванули к широкой заснеженной аллее парка. То, что произошло дальше, повторило картину прибытия Ангелов. Шагунги прыгнули, что-то взорвалось, в глазах у меня на секунду потемнело, уши заложило, и через мгновение драконы приземлились на бурую осеннюю траву. Сзади за нами, была только степь и синее прозрачное небо над ней.

Новый мир, сообразил я, значит, действительно, этим тварям не нужна дверь и темная комната. Я повернул голову вперед — на горизонте топорщились горные вершины. Похоже, мы направлялись к ним. Драконы без устали вбивали в сухую траву свои копыта, а горы ничуть не придвинулись. Я закусил губу, чтобы не стонать, сеть врезалась в тело и при каждом прыжке, впивалась еще сильнее. Черт! Хоть бы остановился что ли, мечтал я.

Всадник словно услышал меня — дракон сбавил свою прыть, и через несколько минут остановился. Подъехал второй и впервые я услышал, как говорят Охотники. До этого я слышал только как они рычат. К своему удивлению я почти все понял — эти рыжие демоны говорили на языке азалов, хотя может и наоборот, азалы говорят на их языке. Однако, хотя основное я понимал, многие слова все-таки отличались. Но смысл первой фразы сразу дошел до меня.

— Оставим их здесь?

Это спросил подъехавший. Наш наездник огляделся и согласился.

— Да. Оставим здесь.

То, что я услышал никак не укладывалось в моей голове. Зачем было все это — наше похищение, битва во дворе, многочасовая бешенная скачка? Ради того, чтобы выбросить нас посреди голой степи? Это, что — особо изощренный способ убийства?

Но то, что меня наконец вытащат из этой веревочной тюрьмы, перевесило все и я даже обрадовался. Но как оказалось, зря. Освобождать меня никто не собирался, как и землячка Валеру.

— Толстого тоже оставим здесь? Приказ был доставить только пограничника.

— Нет. Толстого надо привезти в лагерь, он наверняка, знает что-то. Там им займется Шехри.

— А если здесь появятся летающие? Что тогда будет с этими?

Он кивнул на своих пленников.

— Нет. Прошло много времени. Если бы летающие поймали наш след, они были бы уже здесь. Значит, они с самого начала шагнули не туда. Теперь им надо вернуться и начинать снова открывать двери. Не думаю, что они это будут делать, время упущено. Они могут, наоборот, ждать нас в засаде ближе к лагерю. Так что этих людей надо оставить здесь, мы сделали для них все, что смогли.

До меня, наконец, дошел смысл этих слов — и я разозлился, в этот раз гнев вызвало не то, что меня не вытащат из этой клетки, а то, что Василая и его женщин хотят бросить здесь, прямо в пустынной степи. Значит, все-таки смерть, хоть и не моя.

— Не бросайте их! — не выдержал я. — Или меня тоже оставьте с ними!

То, что я насмелился заорать, в большой мере подействовало предыдущее путешествие. Теперь, когда я столько времени провел рядом с холкой рыжебородого великана, я решил, что все-таки это люди. Все их поведение было обычным, я уже не говорю про запах пота и грязные руки. То же, что их не убивали пули и они владели каким-то сказочным оружием, вполне можно было объяснить. Я ведь и сам совсем недавно владел оружием, которое до этого видел только в фантастическом кино.

— Почему? Для чего ты хочешь быть с ними, Пограничник?

На лицах Охотников не появилось и следа удивления, похоже они ожидали, что я заговорю на их языке.

— Потому что они спасли меня! — я, конечно, немного преувеличил, но если бы они не дали мне приют в своем доме, не факт, что я бы выжил в зимнем лесу, среди тех тварей, что появились в последний момент. — И, кроме того, они люди. Они ведь просто умрут здесь, посреди голой степи.

Рыжебородые переглянулись.

— Пограничник, но тут ведь полно зверья, как тут можно умереть?

Я чувствовал, как я просто расту в своих глазах — эти потусторонние страшные Охотники, которыми пугали детей в Городе, уважительно, как с равным разговаривали со мной. Еще больше осмелев, я продолжил наезжать на них.

— Я не вижу тут никакого зверья, но даже если оно есть, то звери скорей съедят людей, чем они их. У них нет никакого оружия. И я не пограничник!

На последнее утверждение Охотники не обратили никакого внимания.

— Но мы должны доставить только тебя, Пограничник. Людей мы спасли просто по пути, не могли их оставлять зверям. Летающие за них не вступились бы.

— К черту! Вытащите меня отсюда! Я уже не могу, все затекло.

По тому как один из гигантов дернулся ко мне и схватился за узел на сети, я понял, что я действительно имею для них какую-то ценность. На его простецком грубом лице явно проступило беспокойство. Однако второй остановил его.

— Мы не можем задерживаться надолго. Нас ждут в лагере. И это опасно, летающие могут все-таки найти, где мы вошли.

— Но он прав. Эти люди слабы и не смогут...

Их спор прервал хлопок, он был не таким громким, как во дворе поместья, но это был тот же самый звук лопнувшего шара.

— Дождались! — зло выкрикнул Охотник и одним движением вскочил на шагунга. — Быстрей! Уходим!

Второй последовал его примеру. Драконы опять понеслись по степи. Я вывернул голову — сзади, метрах в двухстах за нами скользил над землей серебристый Ангел. Странно, подумал я, в прошлый раз один противник не испугал Охотников, почему же сейчас они бросились наутек? Однако, все стало ясно через несколько секунд — сразу в двух местах, лопнули шары и над степью повисли еще два Ангела. Они тут же поплыли вдогонку за нами. Над степью зазвенели серебряные колокола — Ангелы запели. Я расслабился и обмяк в своей сетке — сердце не выдерживало нахлынувшей нежности. Остановитесь, хотел закричать я, пусть они возьмут меня!

Однако Охотники не разделяли мои чувства — они зарычали, выкрикнули несколько непристойных азальских ругательств и, вдруг, разделились; мы продолжали нестись прямо, а дракон с семьей Василая резко ушел вправо. Через несколько секунд он исчез в слабо замерцавшей вспышке, с тем же характерным хлопком, что и при появлении Ангелов. А еще через секунду у меня снова заложило уши и в глазах померк свет; наш шагунг тоже прорвал эфемерную пленку между мирами. Я понял это, когда на меня пахнуло тем, к чему я привык за последние месяцы — жаркий сухой воздух пустыни. Копыта шагунга перестали грохотать по земле, теперь они мягко шуршали по песку. Дракон перешел на иноходь. Я открыл глаза — так и есть, почти родной ландшафт: бескрайние мелкие барханы до горизонта и палящее белое солнце.

Похоже, я за один день сделал полный круг — через несколько миров вернулся опять в Великую Пустыню.