Пришло их не так много, как могло бы, около половины аллезийских вымпелов, но с учётом их свежести и полной комплектации флаерогруп, сторона, против которой выступили бы возглавляемые лично годи Ириной Гаджиевой корабли, была обречена. Этрускам мало бы чем помог даже подходящий из тыла "Ликтор", новый их ударный флаероносец, введенный в состав флота за время мидлсборского бодания.
К счастью для Сената, аллезийская Логретта выступила на их стороне. Годи, облаченная в боевой скафандр, с раскрашенным белой и синей краской лицом, вышла на связь с Тонояном, и, поигрывая в руках штурмовым бластером, потребовала от него полной и безоговорочной капитуляции флота Кумахи перед ней и Этрурией. Гуманное обращение с пленными сулила...
Хачик Тоноян не мог не понимать, в какой заднице оказалась Кумаха: гравитационная связь с захваченных пирамид Мидлсборо работала и у него. Йорк, где аахенцев ждали аж с самого захвата ими Люденбурга, оказал, конечно, отчаянное сопротивление, однако сдержать натиск маршалов Калмыкова и Артёмова не смог, и Аахен, невзирая на существенные потери в кораблях и десанте, смог подавить полярные системы ПКО и начать высадку десанта на планету. В Стренстаге довольно потирали руки и тоже предлагали защитникам Йорка капитуляцию. Те пока сдаться не решались и продолжали отстреливаться.
Окончательно же в бесперспективности борьбы спарапета флота убедили появление возле второй по населенности планеты Кумахи, Артаксарты, флота Каракорума, и основных сил Эллады возле колонии Шемаха. Тоноян "сдулся" и приказал спускать флаги, пока не откутачили. Следующим, по логике шагом должна была быть капитуляция армии, но именно в этот момент спецназ Кумахи смог пробраться к штабу планетарной обороны, и устроить там взрыв водородной бомбы, испаривший и большую часть столицы Мидлсборо, и регину вместе со всеми её подчиненными. Такое варварство требовало примерного наказания, и армии вторжения с орбиты был устроен эпический геноцид. А то, что "спецназ Кумахи" отчего-то вёл связь на этрусском языке... Консул Шейко излишним гуманизмом не страдал, а погибший спарапет Мамиконян опровергнуть официальное сообщение о своем варварском поведении никак не мог.
Тем временем гатуатер Логинов, воспользовавшись введением военного положения, отстранил от власти препозита и диадохов Пеллы, поместив их, фактически, под домашний арест, а корабли пелльского флота, под прицелами пушек гатуатера Самохиной, принуждены были принять боевые группы звёздной пехоты своего сеньора. Под конец бомбардировок кумаханских войск на Мидлсборо, Логретта выступила с официальным заявлением о вхождении Пеллы в состав Аллезии, в связи с чем Гаджиева забрала свою половину трофейного флота и повернула к родным пределам.
Окончательно был при этом решен и пиратский вопрос в скоплении. Сопровождавшие очередной конвой "джентльмены удачи" подверглись неожиданному нападению со стороны этрусков, устроивших пиратам силами либурн, фрегатов и флаеров с "Ликтора" кровавую баню прямо на орбите Мидлсборо. Бежать удалось хорошо если каждому десятому. Объяснил такое избиение недавних союзников консул очень легко: "Пірати в Етрурії поза законом. Раніше вони були пов'язані контрактом з регіною Луньовой, але з її загибеллю він втратив силу, і ніщо не заважало нам очистити галактику від цих шахраїв".
Едва приведя свой потрепанный в боях флот в порядок, Пирский, свалив на Кучеренко наведение порядка на Мидлсборо, поспешил к Кумахе, чтобы захватить для Этрурии хоть что-то. К тому моменту возле колонии Эривань уже нарисовались ведомые лично канцлером Спесивцевым "Драккар", "Кнорр", семь ударных флаероносцев и куча десантных кораблей армии Аахена, а чингис Арифуллова официально уведомила Сенат о включении кумаханской колонии Артагерс в зону своих национальных интересов. Нота была поддержана дипломатами Эллады.
Так вот и получилось, что вынесшая основную тяжесть войны Этрурия получила в своё полное распоряжение лишь имеющий весьма условную теперь ценность Мидлсборо, да Кумаху, капитулировавшую, едва рядом с ней появился флот префекта Пирского. Даже без армейцев прилетевший.
* * *
— Господа Синклит. — Иван обвёл взглядом зал заседаний. — В связи с увеличением числа подконтрольных нам планет, закон обязывает нас ввести в свой состав ещё одного члена.
— Почему бы нам не ввести в Синклит Аванесяна? — обронила Виниченко. — Он уже имеет опыт реального управления державой.
— Вы это предлагаете, потому, что действительно так думаете, или между вами и азнакваном есть что-то большее, нежели деловые отношения? — не удержалась от подначки Черикаева.
— А даже если и есть, то что? — с вызовом ответила Светлана.
Ух ты, какие у нас тут тайны мадридского двора, оказывается! Всё чудесатее и чудесатее, как говорила одна Алиса.
А, хотя, чего чудесатого-то? Азнакван — парень симпатичный, всё, что называется, при нём, а то что младше Виниченко на пять лет... Да кому и когда это мешало? Одна дива, так та вообще... Мндя.
— Успокойтесь, дамы. — подал голос Данченко. — Эфор, я правильно полагаю, что мы обязаны будем рассмотреть предложение синклитика Виниченко, если она вынесет его на повестку дня?
— Пожалуй, что так. — согласился с ним Иван.
— А и вынесу! — Светлана тряхнула головой. Была бы лошадью — копытом землю бы рыть начала.
— Вы всерьёз полагаете, что Аванесян простит вам своё пленение, и будете вы жить долго и счастливо? — скривила губы Елена.
— Взрослые люди. Сами разберутся. — опередил готовившуюся ляпнуть что-то резкое Виниченко Крапивинцев. — Предлагаю пока разобрать этот вопрос вне протокола, чисто эмпирически. Не возражаете, эфор?
— Да нет, не возражаю. — усмехнулся Скуриди. — Давайте обсудим. Кто желает высказаться?
— Полагаю... Разрешите, эфор? — начал Павел. — Полагаю, что в первую очередь нам следует поинтересоваться тем, как он проявил себя на должности спарапета контрразведки. В разное время этим ведомством руководили синклитики Скуриди, Киндяшков и Деулин. Вероятно, их оценка будет объективна.
Мы со Скуриди обменялись безрадостными взглядами.
— Не могу сказать о нём ничего дурного, стратиг. — я вздохнул. — Не знаю как после принятия у меня дел синклитиком Деулиным дело обстояло, но до этого единственным, пожалуй, нашим успехом было внедрение синклитика Виниченко в Азнавур. Это наша с вами совместная операция была, помнится.
— В дальнейшем ничего не изменилось. — коротко обронил Деулин.
— Итак, один плюс у него имеется. — хмыкнул Иван. — Есть ещё мнения?
— Если назначить его наместником Цопка или Шемахи, мы можем рассчитывать на большую лояльность местного населения. — обронила Виниченко, ни к кому, словно, не обращаясь.
— И он там тут же разведёт сепаратизм с революционными настроениями. — хмыкнул Голомысов.
— Какой сепаратизм? Какие революционные настроения? — Кислов поглядел на Лёху как на слабоумного. — Игонин и Триумвиры имели куда как больше возможностей за себя постоять, и где они сейчас? Аванесян далеко не дурак, как мы видим из докладов наших разведчиков, и прекрасно будет понимать, что в независимость играть, когда за тобой никто не стоит, бесполезно — раздавят. Да и потом, когда роль такой вот революционной пешки будет сыграна, ею либо пожертвуют, либо свои же хозяева и съедят. Вон, как Пеллу.
Мндя, с Пеллой это хороший пример. Триумвиры Маскаев, Кожевников и Курышов нынче сидят в темнице, ибо Логретта так и не решила, что с ними делать. Казнить — так не за что, урон международному престижу, да и бунтами на всей бывшей территории Пеллы чревато. Отпустить — так ведь могут развернуть подпольно-революционную деятельность и освободительное движение. Депортировать, так это самим отдать трёх козырных тузов в чужие и, что характерно, недобрые руки. Куда ни кинь — всюду клин.
— Нет, господа Синклит. — продолжил свой спич Евгений. — Я не верю в такую глупость с его стороны. Не верю и в предательство: все три державы, на сторону которых он, теоретически мог бы переметнуться, участвовали в разделе Кумахи, так что любить их ему не за что, особенно Этрурию.
Это да. Этрурию любить ему не за что, однозначно. Сенаторы в очередной раз проявили чудо гуманизма, осудив капитулировавший Азнавур за развязывание агрессивной войны и измену Родине (причём сделано это было при строгом следовании законам Кумахи, кумаханским же трибуналом) и отправили мецамеца и азнакванов танцевать с пеньковой вдовой. Исключение было сделано лишь для спарапета Тонояна. Его не повесили, а расстреляли за измену присяге.
— Он к нам, может, даже благодарность будет испытывать, за то, что остался в — Женя усмехнулся, явно подразумевая слово "шоу", — большой политике.
— Ну на благодарность я бы не рассчитывала... — пробормотала Чериванова.
— А на это у нас есть синклитик Виниченко. — с прямолинейным циннизмом заявил Крапивинцев.
Та вспыхнула, вскинулась, собираясь поставить Мишу на место, но он, ничуть не меняясь в лице, закончил:
— Поэтому я официально выношу на повестку дня вопрос о направлении предложения азнаквану Армену Аванесяну о вступлении в синклит Эллады.
— Желающие высказаться есть? — Скуриди, в этот момент больше всего похожий на какого-то доброго и хитрого иффрита, с ухмылкой оглядел окружающих. — Нет? Тогда предлагаю голосовать. Протокол предполагает поимённое голосование. Итак, эфор Скуриди, оба голоса "за".
Всё же должность спикера имеет свои преимущества. Сначала Иван опросил тех, кто однозначно поддерживал предложение, и с каждым новым "за", оставшимся всё тяжелее было высказаться против, ведь это, по факту, противопоставляло бы их поддержавшим идею, превращало бы в политических оппонентов... Ловко он это, молоток. С кондачка-то нашего эфора с должности не подвинешь.
Интересно, это импровизация, или они с Виниченко заранее такой выверт согласовали?
* * *
Азнакван держался гордо и независимо. Ну, понятное дело, ничего страшнее, чем потерять заработанные во время шоу деньги, ему не грозит, и даже если мы сейчас объявим, что решили, из соображений галактической безопасности и межзвёздной гуманности его на кол посадить, сам-то он, лично, на него ведь не сядет, а "живая" картинка на экране, где он кричать будет, мучиться, кровью там истекать, это неприятно, разумеется, но не смертельно. Так что можно постоять там внизу, на площадке, поверх которой, полукругом, идут ложи синклитиков, с гордо вскинутой головой и сложенными на груди руками, позыркать можно эдак злобно-надменно, глазками посверкать, ноздри пораздувать...
А вообще, парнишка прехорошенький — могу, чисто по человечески, Виниченко понять. И пофиг, что он на пять лет её моложе. Любви все возрасты покорны, её порывы благотворны, а хрен ровесников не ищет — как-то так.
— Приветствую вас от имени Синклита, спарапет Аванесян. — Скуриди эдакими позами и выкрутасами не проймёшь, он, если уж чего решил, то выпьет это обязательно.
Армен коротко склонил голову, тип того кивнул, и, заложив руки за спину, выпрямился ещё сильнее, словно на плацу тянулся. Впрочем, может просто свой единственный орден, "Серебрянный Аревахач", так демонстрирует?
— Приветствую Синклит Эллады. — чуточку хрипловатым голосом ответил он. — По какой причине вы вызвали сюда несчастного пленника?
— У нас имеются причины для этого, и довольно веские. — спокойно ответил Иван. — Скажите, вам известно о судьбе ваших коллег по Азнавуру?
— Меня не огораживали от открытых источников информации, таких как телевизор. — спарапет бросил короткий хмурый взгляд на Виниченко. — Спарапет флота Тоноян расстрелян, марзпет Артагеса, Эмиль Геворкян, бежал на личной яхте, загруженной различными ценностями, остальные повешены. Надо полагать, что надолго Геворкяну скрыться не удастся — его сейчас должны искать разведки всех без исключения держав. Я, как известно, пленён.
Ага, ищут пожарные, ищет милиция...
— Полагаю, мне сейчас будут предъявлены обвинения, а, возможно, и зачитан приговор? — Армен криво усмехнулся, и, уже не скрываясь, с вызовом посмотрел на Свету Виниченко. — Я даже догадываюсь, кто будет представлять обвинение.
Эх, молодежь, вроде бы неглупый парень, судя по досье, а вот сдерживать себя не умеет. Эмоции всё ж таки пробиваются через маску спокойствия и насмешливости — да и маска та, прямо скажем, так себе. Ну никакой выдержки по юности-то лет...
— Какое обвинение, что вы? — усмехнулся эфор. — И речи не идёт ни о каком обвинении.
Аванесян повернулся к Ивану, и с насмешкой приподнял бровь — мол, "ну-ну, удиви-ка меня, дяденька".
— Дело в том, что народ Эллады, в нашем лице, желает вам предложить место в Синклите и должность наместника одной из планет. — Скуриди лукаво усмехнулся, глядя на вытягивающееся от изумления лицо кумаханца. — Что скажете, господин Аванесян?
— И... — он кашлянул. — И кому же принадлежит авторство этой идеи, эфор?
— Официальное предложение внёс синклитик Крапивинцев. — сухо ответил Ваня.
И снова быстрый взгляд на сидящую с каменным лицом Виниченко.
— Я, — Армен снова легонько кашлянул, — склонен принять это щедрое и благородное предложение Синклита Эллады.
Вот так-то, похоже опять Мишкины матримонибляццкие планы накрылись медным тазом — помнится этот Перпетум кобеле совсем не прочь был династический брак со Светланой Ахайской заключить. Хотя Армен смотрится в эллинском "камуфляже" (это я про причёску и макияж) откровенно по идиотски. Ладно — боевая раскраска, кожа у него довольно светлая, а вот длинную, до плеч, гриву чёрных волос, прямо целый водопад какой-то, откровенно жалко. Ну да, как говорится, девки любят не за милое лицо, а за длинный... Короче — за что поймают, за то и любят.
Хм. А если удастся найти и устранить Геворкяна, Эллада-то остается единственным законным наследником всех бывших планет Кумахи. Вот только непонятно, плохо это, или хорошо.
* * *
— Итак, — докладывал генерал-полковник Иоанн Троглит, на селекторном совещании верховного командования, — у Эллады на текущий момент имеется одиннадцать колонизированных планет, в том числе четыре центральные, у Каракорума — девять планет, в том числе четыре центральные, у Аллезии одиннадцать планет, в том числе три центральные, у Этрурии четырнадцать планет, в том числе три центральные. У Аахена пятнадцать планет, из них шесть — центральные. С учётом того, что к настоящему моменту промышленный потенциал всех центральных аахенских планет, за исключением Йорка, функционален на сто процентов, а также с учётом разработок по соединению межпространственных червоточин, Генеральный Штаб приходит к выводу, что именно Аахен будет представлять наибольшую опасность для роста влияния Эллады в скоплении. Что касается угрозы со стороны Каракорума, то Генштаб полагает её крайне незначительной по следующим основаниям: несмотря на мощный, прошедший модернизацию флот, Каракорум находится в довольно сложной космополитической ситуации, так как два из четырех его центральных миров, к тому же расположенных на диаметрально противоположных концах державы, связаны червоточинами с Аллезией и Этрурией, что вынуждает Хурал держать более половины своих кораблей возле Эдессы и Артаксарты. А с учётом вчерашнего чрезвычайного происшествия, говорить о каких-то поползновениях Каракорума в наш адрес не приходится.
