Дурная инициатива крайне наказуема. Чем? В этом случае — смертью, иначе и быть не может. Что ж, вы сами решили умереть, я ни за что не оставлю свидетелей, которые могут сообщить обо мне больше, чем нужно и можно. Любой начинающий мистик в данный момент еще способен оценить наличие демонической сущности в этом теле. Это потом, когда память заснет, я буду неотличим от простого человека, до поры до времени. А сейчас...

Сейчас трое красавцев готовятся пальнуть из арбалетов, а это уже не вызывает ни малейшей радости. Приходится очень и очень быстро перебирать те чары, которые мне еще доступны. Арсенал их хоть и широк, но с каждым мигом будет сокращаться, как и отпущенное время в моем полном, естественном состоянии. Так, Купол Гнева — просто, эффективно, к тому же двунаправленное. Сотворившего чары защищает, ну а других, наоборот, приводит в мирно-дохлое состояние.

Несколько слов из древнего языка, сложный жест, мысленное усилие. Игла боли, впивающаяся в мозг, который с трудом воспринимает потоки мистической энергии, что прокатываются через него. Готово... Вокруг меня теперь полупрозрачная багровая сфера, тот самый Купол. Багровая ярость, гнев, стремления заклятья сохранять тебя и досуха выпить чужую жизнь, эмоции, силу. Арбалетные болты летят ко мне, но, соприкоснувшись с багровой пеленой, вспыхивают и осыпаются серым прахом.

Еще? Но теперь стрелы и не отсюда, а со стороны замка. Это как понимать? Ага, пара стрелков нарисовалась. Купол Гнева такое переносит без малейших проблем, но вот я, точнее — это новое тело... Голова смертного раскалывается от боли, что и мне малоприятно. Я пока не успел прижиться окончательно, и не могу оценить все прелести, которые выпадают на судьбу моего смельчака. Но скоро почувствую все, и намного больше, чем мог бы себе пожелать: перенапряжение мускулатуры, многочисленные кровоизлияния и трещины ребер, их удалось залечить лишь на некоторое время, усталость. Так что придется убрать надоедливых стрелков, как вон тот, в деревянной башенке над воротами. И того, который стреляет из длинного чудовища, опирающегося нижним концом о каменные плиты. Стрелы из такого лука даже помощнее арбалетного болта будут, если лучник умел и опытен. А Иал, предатель, неумех не держит, надо отдать должное.

Умрите... Со стороны это, вероятно, выглядит, словно я небрежно взмахнул рукой. На самом деле, пришлось напрячься до боли в слабых, если сравнивать с привычными мне, человеческих мускулах, даже выступила испарина на лбу. Из купола тянутся тончайшие нити, они устремляются туда, к замку. Простая команда, не столь далекое расстояние, но, Великая Бездна, как же это теперь трудно!

Нити тянутся вверх, еще выше... И резкий рывок вперед, к стрелкам. К лучникам на замковой стене, к конным арбалетчикам, просто к несущимся вперед Экзекуторам. Для восприятия демона эти энергетические щупальца движутся крайне медленно, а для человека... Быстро, ничуть не медленнее летящей стрелы. Лучники не успевают опомниться и едва достают из колчанов еще по стреле, когда энергия разработанного в Темном Пределе заклятия прикасается к ним. Кони с жалобным ржанием встают на дыбы, молотя копытами воздух. Они чуют нечто страшное, смертельно опасное, но бессловесные твари ничем не помогут своим хозяевам. А самим им точно ничего не грозит. К чему?

Действие чар выглядит эффектно, даже если смотреть глазами смертного. Едва только багровая нить касается человека, как она разворачивается, оплетает всего бледно-алой паутиной. И взрыв! Тела словно разлетаются на части, кровь брызжет из глаз, ушей, просто выступает на коже. Нет крови, нет жизни, и приходит безразличная, сумрачная смерть. Ровно двенадцать кусочков магии — по одному на каждого человека. Двое на стене, десять в поле... Бедолаги застывают, жизнь алым потоком выходит из них, по капле, по капле. Сладкий, приторный запах доносится до ноздрей. Далеко? Не для мистика... Зато становится легче, ведь сила крови — лучшее, что может поддерживать ресурсы человеческого организма. И не только человеческого, если быть честным.

Противодействие... Тьма! Вот он, изможденный человек с лицом аскета и фанатичным взглядом. Да, судари мои, это даже не личность, это всего лишь проводник энергии от Небесного Чертога. Не Охранник Веры, конечно, но для человека достаточно серьезно. А ведь сперва посчитал за мелочь пузатую...

Но ошибка понятна и естественна — собственных сил почти нет, есть лишь фанатизм, который он и использует для получения чужой, заемной силы. И ее хватает... Хватает для того, чтобы не только оградить себя, но и прикрыть часть своего отряда. Только четверо из его десятка упали безжизненными тушками, а он сам и еще пять бойцов остались. Пусть несколько измотанные, окровавленные, но все же живые.

Я слабею, но кончина лучников и тех четырех всадников, которым пришлось немного расстаться со своей кровью, пролившейся на каменные плиты, на траву под копытами коней — она позволяет мне держаться в чистом сознании. Интересно действует то самое желание Старга — как только уничтожил большинство врагов, так сразу начал отключаться от реальности. Однако, все еще держусь и причина тому, вероятно, тот единственный беглец и предатель. Уничтожь я Иала, сразу бы процесс ускорился. А пока воспоминания со мной, да и знания остались. Но чувствую: вот-вот, и потеряю себя, полностью зациклившись на памяти графа. Силы уходят...

Уходит и троица латников, которых владеющий магией экзекутор зачем-то отослал. Зачем? Биться еще и над этой загадкой нет смысла. Ветер Забвения летит вслед, обдувает их разум, вымывая из него события последних минут. Просто, легко, удачно. Такие чары Экзекутор не ожидал, поставив преграду против атакующих, уничтожающих. А так... все впустую. Если и передал приказ, то он пропал, исчез из их сознания. Скачут сейчас неведомо куда, не понимая, зачем это делают и почему. Но должны осознавать, что таков был приказ — ослушаться его они не могут, ибо каждый Орден воспитывает тупую, нерассуждающую покорность приказам вышестоящего начальства.

Очень ласково, обворожительно улыбаюсь фанатику Ордена, потратившему теперь слишком много сил. Впустую, бесполезно — понимаю я, понимает он, но сделать уже ничего толком не может. Ловлю ритмику дыхания его и тех двоих воинов, что рядом... Это просто, если есть навык, а он у меня имеется, отточенный долгими тренировками. Там, в родной обстановке было сложнее, дыхание заменяла пульсация энергетических полей... Сжимаю руку в кулак и ощущаю пронесшуюся сквозь меня силу.

Хрип, руки царапают сталь доспехов, словно пытаясь разодрать их на груди, но тщетно. Сердца их все равно уже не заработают, они раздавлены, смяты в кровавые, исковерканные куски мяса. Мертвецы! А Экзекутор еще жив, хотя вот-вот подохнет. Рано...

Телекинез — даже это с трудом удается вспомнить и применить. Но вот тело, зависшее над землей, плывет ко мне. Ты еще расскажешь мне интересные сведения, прежде чем отправишься к своим богам, мерзость. Сил еще хватит, чтобы выпотрошить твой разум!

— Что ты знаешь обо мне, смертный?

— Демон... О тебе все равно узнают, — изо рта Экзекутора течет кровь, разорванное сердце едва способно качать кровь к мозгу, но минуту другую еще протянет. — Пылающая Рука очистит мир от ереси и скверны.

— Твои посланцы скачут без памяти, замок с Экзекуторами стал могилой, оставшиеся ваши прихвостни теперь стадо перепуганных овец. Вы проиграли раунд, и в целом проиграете игру. А теперь можешь умереть.

Сворачиваю ему шею — быстро, без мучений. Тьма убивает так, лишь Небесный Чертог любит долгие пытки и нескончаемую боль. Отныне я знаю — им не известно ничего. Когда же поймут — будет поздно, придется играть если и не на равных, то не против беззащитного человека с душой демона, но без памяти и знаний. Тогда все будет иначе.

Слегка бью ногами по конским бокам и тот, почувствовав желание всадника, рвется вперед. Быстро, еще быстрее, пусть ветер в лицо поможет развеяться, ощутить себя более свободным, прогонит неприятные мысли о временной потере памяти. Пусть...

Хороший конь — высокий, мускулистый, не более двух лет, жаль только, что непородистый. В спешке я не слишком перебирал среди животных, душевно предложенных покойными Экзекуторами. Да и седло оказалось немного меньше моих новых филейных частей. Но, как говорится, без трудностей не бывает дороги! А дорога, по которой я двигался, как назло состояла из многочисленных ямищ и впадин между редкими отрезками ровного тракта.

Порывшись в памяти своего сосуда, я с сожалением замечаю отсутствие других путей по эту сторону от замка. Граф Шердорский обитает, или вернее — жил на западе, почти на краю государства, а дальше, за границей, тянутся бесконечные леса и горная гряда со странным названием Челюсть. Торговать там не с кем, а поскольку качество дорог этого мира прямо зависит от торговли, то моему невольному помощнику приходится довольствоваться жалкими тропинками да колдобинами. Бедный граф, владелец множества угодий и бесчисленных полей, а живет, словно отшельник — среди болот и за лесными тропинками. Хотя, это мне на руку: привязанность Старга к одиночеству и размышлениям сделала из парня настоящего свободного человека, а не жалкую марионетку сархогов.

Почти все влияние медленно, но постоянно распространяется вместе со священниками, купцами и армиями. Причем на новые земли первыми всегда приходят торговцы — вечные предвестники ветра перемен. Они продают все и вся, скупая ценности, интересующие уже их, но не только и не столько. Это начало, тихое, вроде бы безопасное, но опрометчив тот правитель, кто не держит таких гостей под контролем. Да, они полезны, необходимы, но над ними должен висеть хорошо отточенный топор.

Да, именно топор, поскольку торговцы могут быть не только пользой, но и чумой. Их можно использовать как авангард, незаметных разведчиков под маской выгоды и пользы. Оставь только это, правитель, оставь выгоду, но не позволяй получить влияние. Увы, большинство не понимает нехитрую истину. И тогда... приходят святоши.

Лицемеры в желтых сутанах просачиваются, как вода в утробу корабля. Капля за каплей... Сначала незаметно, потом сильнее и сильнее. Они потихоньку проповедуют, насаждая среди чужих народов свои законы и религию. Ласковые речи, обещания. Те слова, которые говорят крестьянам. Те, что приятно слышать правителям... Для каждого они свои, но одинаково лживые. Сладкий яд, лесть, обещание возвысить правителей над остальными еще больше, еще сильнее. Они сулят власть над душами — всеобъемлющую, недостижимую в тот момент. Но все получают те самые, в сутанах. Чернь же внимает песням о равенстве каждого перед Небесным Чертогом. А правители... Они отныне только часть власти, ее светская часть, что в любой момент может быть поставлена в соответствующую позу на потеху духовной иерархии.

А после святош идут войска — гвардия, отборные полки. Солдаты силой бросают опутанные контрактами торговцев и духовно униженные сархогами народы на колени. Так делается, когда правители слабы и безвольны, когда они прошли первые два этапа покорности. Если же нет... Тогда идет Война Веры — выжигается все и вся силами соседних королевств, царств, княжеств. Трава после них не растет — только сломленные, покорные оставляются в живых. Аристократию, элиту крови и духа — ее уничтожают безжалостно, чтобы и памяти не осталось. Именно так и действует Небесный Чертог через своих покорных слуг.

И очередной свободный народ превращается в слепое молящееся быдло. Первым способом быстро и почти незаметно для большинства. Ну а во втором... через потоки крови, через дым и пепел пожарищ. Крепчает власть Чертога, уходит память об иных богах...

Грустно? Да. Противно? Абсолютно правильный эпитет. Но ведь все в мире поправимо. В конце концов, почему бы и нет? Я еще долго не узнаю цель своей истинной миссии, а вот это может послужить неплохим путем до поры до времени. Вкладываю эту установку глубоко в подсознание, но делаю это так, чтобы она постоянно вгрызалась в память, в глубинную суть личности. Теперь точно не забуду. Эту цель, а также свое имя. Дагор-Гот... Это я буду помнить всегда и непременно. Возможно, не понимая, но чувствуя.

Зачем оно мне? Уж точно не желание народного блага и прочих странно-непонятных вещей. Сдался мне этот народ, как и все прочие... Презрительная усмешка кривит губы: нет, все сложнее. Чем больше адреналина, опасностей, сложных и труднодостижимых целей, тем быстрее я стану самим собой. А стычки с Пылающей рукой и прочими Экзекуторами — именно то, что поможет мне. Парадокс! Слуги Небесного Чертога помогут демону из Темного Предела вновь осознать себя.

Ну а пока что дорога лежит из баронства Горем в графство Шердор...

Владения барона Горемского, а в частности тот замок, где пытали мое нынешнее тело, находятся на перепутье двух торговых трактов. Десятки тяжелых повозок едва ли не каждый день поскрипывают скверно смазанными колесами по добротным, мощеным булыжником дорогам отсюда на восток и юг. Разгружается один товар, загружается другой, и снова в путь. К угодьям же Старга ведут лишь узкие, извилистые тропы. Странно... Это мне парень такой экономный попался, или ему просто наплевать на ближайшие поместья власть имущих? Сейчас припомним, каким это человечком наш добрый дворянин меж простого люда считается. Попробую более подробно вглядеться в его память, вот только плоховато получается. Ага! Понятно... Один слой — это то, что держится для окружающих, причем почти что с полной искренностью. Другой же — истинный.

Интересно получается. Оказывается, есть как бы два "Старга". Один из них — ни кто иной, как праздный гуляка и транжира, но знатный воин. И дороги ему не нужны, так как не господское дело ими заниматься. Нужны товары — и так довезут. Не хотят? Кнута попробуют.

Это поверхность, маска для тех же прислужников в желтых мантиях. А вот если докопаться до истинной мотивации, до настоящей, серьезной личности. Тогда... Да, в таком случае выходит совсем иной расклад. Соответственно, черты другого типа личности — расчетливой, циничной, склонной к интригам и провокациям. А дороги... Пусть вражеские отряды страдают, продвигаясь по лесным тропам и проселочным дорожкам, утопая в грязи, дыша пылью или страдая от наледи. Не провести по ним армию быстро, придется разделять на множество колонн, а их легче разбивать поодиночке. Особенно из засад, что так хорошо устраиваются в окрестных лесах. Могучие деревья вдоль троп, возможность установить ловушки, самострелы, прочие ловчие ямы.

Да и горы, они тоже не просто так. Несколько тайных схронов, известных только самому графу и нескольким доверенным воинам. Падет замок — не конец всему, есть возможность отступить, но не покидать хорошенько изученной вдоль и поперек территории графства. Детские игры, они помогли во многом. Жаль, правда, что барон Горем, предатель, тоже был в курсе многого. Многого, но не всего! Посмотрим, разберемся.

Приятно осознавать, что попал в тело хитрого, острого умом аристократа. Вот оказался бы в организме какого-нибудь туповатого деспота и любителя права первой ночи, и тогда было бы гораздо труднее. Даже собственная дружина, и та трижды подумает, стоит ли защищать подобного сюзерена. А ведь мигом начнут на меня серьезную охоту, и на каждом столбе изображение Старга повесят с пожеланиями "При поимке немедленно вешать!". Живым теперь брать не будут, они не идиоты. Обжегшись однажды, второй раз голыми руками за раскаленное железо хвататься не будут.