Оружейникъ (Агренев-2)

— В месяц можно уложиться. Простите, именно арендовать, а не приобрести в собственность? А то, знаете ли, имеются разные варианты... гхм, действий.

Недолго посомневавшись, Александр все же решил отказаться от незапланированной покупки, однако оставил для себя возможность передумать.

— Если найдется вариант аренды с правом последующего выкупа, то это меня полностью устроит. Моя благодарность вам останется на прежнем уровне, а мелкие вопросы можно будет обсудить с Вениамином Ильичем.

Дождавшись пока коллежский советник их покинет, Лунев довольным голосом осведомился.

— Шампанского?

— Благодарю покорно, я уж лучше токайского.

— Воля ваша, а я все же прикажу подать бутылку самого лучшего — уж больно много поводов праздновать.

Дожидаясь, пока расторопный официант доставит шипучее вино, стряпчий решил прояснить для себя один вопрос.

— Александр Яковлевич, мой племянник... Геннадий, он сказал мне, что поступил к вам на службу, так сказать, напрямую. Ежели вы только сочтете это возможным, нельзя ли мне узнать какие-либо подробности? Ээ, только прошу понять меня правильно, я, некоторым образом в ответе за своего родственника, да и брат будет интересоваться...

— Если без особых подробностей, то вашему племяннику тоже понравилась мысль, в обозримом будущем стать миллионером. Я планирую поручить ему очень важный для меня проект, и думаю, что и вы не останетесь в стороне от его реализации — косвенно, конечно, у вас и так хватает дел. Но уж совет-другой вы ему не откажетесь дать, не правда ли?

Чпок!!!

Пробка покинула горлышко бутылки с характерным звуком, и шампанское запенилось-заиграло переливами света в прозрачной колбе бокала. Собеседники легонько чокнулись, немного отпили и вернулись к разговору.

— Я вам не говорил, что недавно побеседовал с инженерами герра Круппа?

— Нет. Что-то важное?

— Как сказать. Изменения в планах по приобретению Мальцевского промышленного товарищества, повлекли за собой и изменения в договоре с Фридрихом. Посудите сами, ну какой мне теперь смысл единолично вкладываться в модернизацию и реконструкцию старых заводов товарищества? Нет уж, для начала послушаем, что скажут по этому поводу мои будущие компаньоны. А мне гораздо проще поставить интересующие меня производства с нуля, вот только я еще не решил, где именно.

— Крупп будет недоволен изменениями в договоре?

— Не думаю. Он в любом случае внакладе не останется, просто получит свои деньги немного позже. Но договор все же придется изрядно подкорректировать.

— Будет сделано, Александр Яковлевич.

— Вот и славно. Вы ведь не торопитесь? Отлично, тогда давайте обсудим завтрашний раунд переговоров...

Когда обе стороны хотят договориться, то достижение согласия между ними всего лишь вопрос времени и умения взаимных уступок — в малозначащих вопросах, разумеется. В этом фабрикант не сомневался, и разумеется, все так и случилось: объяснив главе делегации свои затруднения насчет дополнительного боекомплекта, он получил ответную откровенность. В Аргентине, конечно же, было свое патронное производство, но заточено оно было под рантовые патроны и требовалось некоторое, не такое уж и маленькое время для его модернизации под выпуск нового боеприпаса. Соответственно, очень желателен был небольшой запасец этого самого боеприпаса — на случай какой-нибудь неожиданности, вроде небольшого пограничного конфликта с соседями. Еще через полчаса конструктивного диалога нашлось и решение проблемы: вместо патронов владелец фабрики предложил своим заокеанским партнерам всю необходимую им технологическую оснастку — причем по себестоимости. К моменту подписания контракта, в нем была прописана обязанность Русской Оружейной Компании изготовить и поставить сто тысяч винтовок Агрень, четыре тысячи самозарядных пистолетов модели Орел и всякую сопутствующую мелочь (и оснастку вместе со штампами в том числе). У аргентинской стороны обязанностей было всего две: как можно быстрее перевести авансовый платеж (маленький такой, в половину от общей суммы) на счет компании князя Агренева, а через восемь месяцев принять готовую работу и перегнать остаток денег. Транспортировка оружия за океан была целиком и полностью в ведении заказчика... когда чернила подсохли, Саламеа и Александр обменялись экземплярами контрактов и сердечно поздравили друг друга путем крепкого рукопожатия, царившая до этого в помещении тишина уступила место довольным разговорам и легким хлопкам. Это Лунев не удержался и приказал открыть все наличное шампанское, тем самым посильно выражая охватившую его радость и неимоверное облегчение — все-таки не каждый день он отхватывал пяти процентные комиссионные с суммы в десять с четвертью миллионов рублей. Когда контора почти опустела, Вениамин Ильич уселся в свое кресло и ненадолго застыл в легкой прострации, без мыслей и желаний, не сразу среагировав на то, что с ним вообще-то разговаривают.

— А? Прошу меня простить, я немного отвлекся. Не могли бы вы повторить еще раз?

— Разумеется. Я говорил о том, что сеньора Агилар в принципе устраивает предложенный ему договор о представительстве, но он все же желает изменить и дополнить некоторые его пункты. Особых возражений у меня нет, а вот замечания и кое-какие уточнения имеются.

Из рук в руки перешла небольшая стопочка сложенных вдвое листков, с корнем выдранных из записной книжки фабриканта.

— Я немедленно займусь этим вопросом, Александр Яковлевич!

Оставив своего будущего представителя в надежных и цепких руках юриста, князь первым делом глянул на часы, после чего отправился забирать документы из министерства. На удивление быстро, и без всяких проволочек войдя в сотню самых крупных землевладельцев, уже через полчаса он спустился с широких гранитных ступеней государственного учреждения и махнул рукой, подзывая свободный экипаж.

— Куда едем, вашсиясь?

— Отель Европа, а потом к Павловскому училищу. Давай-ка, голубчик, с ветерком!

Быстро переодевшись в офицерскую "парадку" и доведя свой героический образ до полного совершенства — путем навешивания ордена и золотого оружия с "клюквой" на темляке, Александр вернулся к терпеливо ожидавшему его извозчику, немало удивив последнего произошедшей с пассажиром метаморфозой.

— Пошла, р-родимая!

"Если я все правильно вспомнил, сейчас юнкера как раз заканчивают давить сапогами плац, и начинают считать минуты до обеда. Так, а курсовой офицер у нас... не понял?"

— Ты куда это меня везешь, милейший?

В ответ, водитель кобылы с некоторой натугой (его профессия не предполагала особой образованности и ораторского искусства) пояснил, что первое Павловское пехотное училище уже года три как переехало с Васильевского острова на Петроградскую сторону, в здание бывшего Дворянского полка по улице Большой Спасской. Прибыв на место, пассажир положил в подставленную невольным лектором ладонь серебряный рубль, невесть каким образом завалявшийся в кармане шинели. Поправил портупею и направился к входу, в очень длинное четырехэтажное здание, параллельно рассматривая окрестности на предмет наличия каких-либо знакомых офицеров (чем черт не шутит, вдруг чья-нибудь харя лица возьмет да и всплывет в памяти). Было бы очень неприятно с безразличием пройти мимо бывшего учителя и через некоторое время узнать, что среди "павлонов" его считают неблагодарным зазнайкой и хамом.

— Кому и как прикажете о вас доложить, ваше благородие?

Подскочивший к отставному штабс-ротмистру ефрейтор-нестроевик, узнав, с кем именно желает встретиться недавний выпускник, тактично его поправил.

— Осмелюсь доложить, его благородие штабс-капитан Никонов теперь капитан и батальонный командир училища.

Сразу увидеть Семена Ивановича (еще один Иванович!) не получилось, и князю предложили немного обождать. Ну а чтобы он не томился в бесцельном ожидании, ему предоставили возможность пополнить запасы знаменитого корпоративного духа "павлонов" — допустив в церковь святых равноапостольных Константина и Елены, более похожую на музей. Среди экспонатов было знамя, дарованное училищу (тогда называвшемуся Военно-Сиротским домом) именным рескриптом императора Николая первого, шинель, обагренная в крови другого императора, Александра второго, форма всех августейших шефов училища с момента его основания до современных дней — все это было аккуратно представлено к осмотру в специальных витринах. Когда Александр представил, как с царственных посетителей ПВУ по завершении визита-инспекции сдирали одежку для организации экспозиции, он не смог удержаться от усмешки, благо что батюшка в этот момент на него не смотрел. Успокоиться удалось достаточно просто, хватило одного взгляда на черные мемориальные доски с именами всех погибших в войнах выпускников — к таким вещам он всегда относился серьезно. Вот так и получилось, что к моменту встречи с Никоновым у него как раз образовался подходящий настрой, спокойно-уверенный и приветливо-отстраненный, а сам он был готов к любому исходу предстоящего разговора. Впрочем, повышение в должности и звании никак не отразилось на бывшем курсовом офицере бывшего же юнкера Агренева, и капитаном совершенно искренне обрадовался навестившему его ученику. Организовав крепчайший чай и засыпав князя целой кучей вопросов, насчет участия последнего в конкурсе на новую армейскую винтовку и причинах награждения золотым оружием, довольно скоро училищный комбат перевел свой интерес на самого гостя.

— Как сказать, Семен Иванович... конечно, иногда я сожалею что вышел в отставку. С другой стороны, передо мной открылось столько разнообразнейших возможностей!

— Да, я наслышан о твоих успехах, и скажу прямо, они весьма и весьма меня впечатлили... И все же, Саша — я просто не могу поверить, что ты ни с кем так и не виделся за прошедшие пять лет?

— А где бы я мог это сделать? Никто из них в службе на границе нашей империи не замечен, а я находился там практически безвылазно. Последний же год все мое время отнимали дела фабрики и... кстати, а вы не подскажете как обстоят дела у моих однокурсников? Довольно скоро мне предстоит поездка в Ораниенбаум, да и в столице я намереваюсь проводить заметно больше времени — вполне возможно, что кого-нибудь из них я там и встречу.

Слушая неспешный рассказ капитана, Александр после каждого имени или фамилии старался выудить из остатков благополучно усвоенной памяти своего предшественника хоть какие-то отклики. Лицо или фигура — одним словом, малейшую зацепку. Не сказать, что это выходило у него гладко, примерно треть имен была полностью незнакома, но с этим приходилось мириться — потому что других вариантов пока не было.

— ... а Мишенька Фольбаум в лейб-гвардии Павловском полку обретается. Кто еще? Пожалуй остался только Николенька Кривицкий — ты ведь помнишь, что он выпустился подпоручиком в пятый гренадерский Киевский полк? Так с полгода назад получил поручика, а затем и перевод к Измайловцам.

"Опа!!! Этого я точно увижу. Да и остальных тоже — трое в Павловском, один в Финляндском лейб-гвардии полках окопались, еще один в Царскосельском"

Поностальгировав еще немного, собеседники расстались: батальонный командир училища вернулся к исполнению своих многочисленных обязанностей, а его гость в глубокой задумчивости миновал дежурившего на входе ефрейтора и едва не прошел мимо терпеливого извозчика — тот решил дождаться такого щедрого господина и не прогадал. Покинув экипаж в очередной и последний на сегодня раз, пассажир не глядя достал из портмоне банкноту, так же не глядя расплатился, и не дожидаясь сдачи ушел. Случайный прохожий, ставший невольным свидетелем этой сценки, и сам "водила", с одинаковым изумлением уставились на кредитный билет достоинством в двадцать пять рублей.

— От дела...

Утерев снятой шапкой внезапно раскрасневшееся (несмотря на довольно-таки пронизывающий позднефевральский ветерок) лицо, столичный таксист огляделся, непроизвольно перекрестился на ближайшую церковь и решил еще немного обождать — вдруг его благородию ещё куда съездить понадобится? А невольно и мимоходом осчастлививший кучера офицер зашел в контору, снял перевязь с шашкой и шинель и только после этого заметил, какими глазами на него смотрит добрая половина присутствующих — вернее на небольшой орденский золотой крестик Станислава, с мечами и бантом. То, что фабрикант в прошлом был офицером, знали почти все присутствующие. А вот то, что он был награжден боевой наградой (скрещенные мечи на ордене весьма недвусмысленно об этом свидетельствовали) оказалось сюрпризом для всех, кроме стряпчего.

— Вениамин Ильич?

— Документы готовы и господин Агилар уже их завизировал.

Стоящий рядом с Луневым аргентинец, услышав свою фамилию, тут же догадался о чем идет разговор и утвердительно кивнул. Просмотрев еще раз все пункты, Александр не нашел к чему придраться, отчего у него даже слегка поправилось настроение.

— Ну что же, не будем томить ожиданием моего нового партнера... благодарю, ручка у меня своя.

Потратив немного чернил в своем Паркере, фабрикант предложил Лоренсо забирать любой из двух экземпляров договора, подержался с ним за руки (вот если бы коммерсант жал чуть сильнее — тогда бы это было рукопожатие) и пожелал, чтобы их сотрудничество было долгим, и обязательно — взаимовыгодным. По восстановленным недавно запасам шампанского нанесли сильный, но далеко не смертельный удар, после чего Александр скинул согласование очередных поставок на широкие (весьма и весьма условно) плечи своего юриста и совсем было засобирался в свой отель — но его перехватили. Господа... то есть сеньоры Вивес и Моран, наконец-то созрели для судьбоносного решения, только оно было немного странным — компаньоны изъявили желание приобрести малыми партиями все, без малейшего исключения, новинки от Русской Оружейной Компании.

"Какие лица честные, прямо всхлипнуть от умиления захотелось. Неужели производство пиратских копий восхотели организовать? Или решили поискать, как можно обойти мои патенты?"

— К моему глубочайшему сожалению, это невозможно, на ближайшие полгода все поставки уже расписаны. Но вам вполне может помочь мой представитель в Аргентине, сеньор Агилар, тем более что все дела с вашей страной я буду вести исключительно через него.

Честности на лицах коммерсантов резко поубавилось, зато появились гримасы недовольства. Оглянувшись, на подошедших к разговору Лоренсо и Вениамина Ильича, дельцы настаивать на продолжении оного не стали, достаточно резво засобиравшись на выход.

— Александр Яковлевич, но ведь у нас есть некоторые резервы производительности? Или я чего-то не знаю?

— Нет, у вас полностью достоверная информация.

— ?!? Тогда почему вы им отказали?

— Слишком долго думали.

Пытаясь понять такой ответ, стряпчий ненадолго замолк, чем тут же воспользовался его подопечный. На достаточно хорошем английском он проявил заботу о своем торговом партнере, заявив, что с ушедшей парочкой тот избежал вполне возможных проблем. А вот у него они будут наверняка, тем более что младший из компаньонов, сеньор Моран, на редкость злопамятная скотина.