Оружейникъ (Агренев-2)

Хозяин дома все же не выдержал.

— Переговоры? И о чем же, позвольте вас спросить?

— Как о чем? О кредите, конечно же. Мне поручили провести с вами переговоры о получении беспроцентного и безвозвратного кредита на сумму в три миллиона.

Первый заместитель владельца банка явно через силу (и поглядывая при этом на револьвер, лежащий на столе стволом в его сторону) выдавил из себя.

— Это грабеж.

— Можно сказать и так, я не против. Мсье Жермен?

— Если я откажусь?

— Тогда я уполномочен предложить вам другой выбор: кладбище Пер-Лашез, Монпарнас или Монмартр. Разумеется, неприятности в отделениях вашего банка тоже состоятся.

Банкиры переглянулись, после чего их глава выразил общее мнение:

— Нам надо посоветоваться.

— Конечно, мне как раз надо ненадолго вас покинуть.

С некоторым опозданием Жермен поинтересовался:

— Что с прислугой?

— Спит на ваших диванах — вы уж не ругайте их за это, так получилось.

Вымогатель вышел и почти сразу вернулся: в одной руке у него была клетка с небольшим пятнистым кроликом, а в другой отчаянно желтый саквояж. Молча опустив клетку на стол, он осторожно извлек из саквояжа большую, потертую на углах шкатулку с восточными орнаментами и бережно поставил ее перед собой

— Не обращайте внимания... так что, каков будет ваш ответ?

Анри Жермен ещё раз поглядел на своих коллег по кредитному делу и согласно кивнул.

— Вы получите свои деньги.

— Я искренне рад познакомиться с таким разумным человеком. Обсудим мелочи?

Человек в карнавальной маске поднялся и раскрыл шкатулку, позволяя и остальным увидеть ее содержимое — две дюжины небольших разноцветных флакончиков, а между ними, в небольшом углублении, три маленьких шильца.

— Так... попрошу вашего внимания.

Осторожно раскупорив один из флаконов, он опустил в узкое горлышко одно из шил... а скорее игл, и так же осторожно достал. Коротко ткнув кролика своей иголкой-переростком, переговорщик положил свой инструмент рядом с клеткой и как ни в чем не бывало уселся обратно. Не обращая внимания на недоумение в глазах своих собеседников, он продолжил, слегка демонстративно достав и развернув лист бумаги.

— Прошу прошения, годы уже не те и память иногда меня подводит. Так, что тут у нас? Ах да, кредит! Как скоро вы сможете собрать необходимую вам сумму?

— Нам?!! Вы получите свои три миллиона франков послезавтра, и я надеюсь что вскоре вы очень пожалеете, что...

Жермен слегка подавился словами от излишней эмоциональности и замолчал, приходя в себя.

— Разве я говорил что нужны франки? Нет, господа, не франков, а фунтов. Фунтов стерлингов, если кто-то не понял, мелкими кредитными билетами, до двадцатифунтового номинала.

Ответом ему была полная, можно сказать могильная тишина.

— Вы сошли с ума...

— Эта претензия не ко мне — я лишь озвучиваю пожелания заказчика. Вообще, я бы на вашем месте радовался, что есть возможность сохранить жизнь, а вы? Или вы считаете что деньги дороже? Будете живы — возместите все ваши потери, а на тот свет ничего с собой не возьмешь. Тем более что такая потеря хоть и чувствительна для вашего денежного дома, но совсем не смертельна — в этих вопросах мой заказчик ошибаться не может.

— Вы уже несколько раз говорите про вашего таинственного заказчика... Кто же он?

— Такие сведения для вас смертельно опасны. Не будем затягивать разговор. Ваш ответ?

С этими словами вымогатель, оказавшийся и не вымогателем вовсе, а хоть и необычным но тружеником по найму, взял в руки револьвер и прицелился в главного собеседника.

— Мы... я согласен.

— Хорошо. А теперь небольшая страховка с моей стороны — вы ведь не против, мсье?

Человек в маске достал из шкатулки и поставил на стол ещё один флакончик мрачно-черного цвета и медленными движениями свинтил с него крышечку. Аккуратно смочив жало новой иглы, он подошел сзади к тому из банкиров кто был ближе всех и... воткнул свою иголку прямо в шею. Второй кандидат на иглоукалывание увидев такую картину, начал было дергаться, но моментально затих после несильной оплеухи и спокойных слов.

— Я могу позвать своих помощников, и вам будет гораздо больнее.

— Так вы тут не одни?

Проигнорировав вопрос и обработав похожим образом всех гостей хозяина дома, он вернулся на свое место и указал.

— Прошу обратить внимание на кролика, мсье.

К длинноухим творилось что-то явно нехорошее: он лежал на боку и мелко дергал задними лапами, время от времени подрагивая всем телом.

-Увы, ему осталось недолго. Так вот: решать вопрос с кредитом будут ваши подчиненные, мсье Жермен, а вы немного погостите у меня. Уверяю вас, в вполне комфортных условиях. А через полмесяца мы с вами расстанемся.

— Но!

— Понимаю. В наше время так мало по настоящему преданных людей! Можете быть спокойны — они сделают все, что только в их силах для... скорейшего решения нашего вопроса. Потому что если этот самый вопрос не решится, они попросту умрут — как бедняга кролик.

— Что значит — умрем?

Это подал голос самый молчаливый из присутствующих, главный казначей банка Жорж Клейнман.

— Посредством этой иглы я только что ввел вам яд. Почти такой же, что и кролику. Очень редкий и, надо заметить, очень дорогой яд. В своё время за его рецептуру я заплатил бриллиантами и... впрочем, это вам неинтересно. В чистом виде на человека он действует следующим образом: после приема тот тихо засыпает и больше уже не просыпается — вот как это бедное животное.

Не сговариваясь, все ещё раз посмотрели на клетку и убедились, что ее обитатель окончательно затих.

Вам досталась немного другая разновидность, с несколько замедленным действием — как минимум на пятнадцать дней. Точнее сказать затруднительно, но уж за полмесяца я ручаюсь.

Присутствующим в комнате казалось, что они видят дурной сон: с ними вежливо разговаривали, не кричали и почти не угрожали — но интонации и лед в голосе этого непонятного человека заставляли чувствовать смертный холод, а мысли о сопротивлении сами собой угасали, стоило только им вслушаться в то, что и как он говорил. Спокойно, очень уверенно и с заметной скукой — так, будто обсуждал крайне незначительный вопрос, выполняя уже давно опостылевшую работу.

— Небольшое жжение скоро пройдет. Вот второй яд, он же противоядие — нейтрализует первый и в процессе этого сам становится легким стимулятором, наподобие кофеина. Принять его необходимо не позднее вечера четырнадцатого дня... вопросы? Нет вопросов?

Уткнув взгляд в столешницу, Мазерс глухо произнес.

— Если мы не сможем набрать столько мелких банкнот?

— Нда? Одну минуту.

Их мучитель опять пошелестел листом со своими инструкциями, после чего успокоил присутствующих.

— Можно часть кредита предоставить и... так, долларами и марками. Часть — это значит, что фунтов должно быть не меньше половины, а остальное на ваше усмотрение. И ещё, мсье — я надеюсь вы понимаете что после получения все банкноты пересчитают и проверят, а только потом ваш шеф с вами воссоединится? Отлично. Когда все будет готово, вы дадите объявление вот в эту газету — да, ту самую что лежит рядом с вами. Одно слово — Готовы. И незамедлительно получите от меня дальнейшие инструкции.

— Нам требуется... обсудить, как все лучше устроить, и составить несколько бумаг с распоряжениями.

— О, конечно! Я надеюсь, вы не будете делать необдуманных поступков, мсье Жермен? Все, ваши руки свободны.

Пока финансисты обсуждали дела свои скорбные, доверенное лицо таинственного заказчика спокойно вернуло свою шкатулку в саквояж, и вместе с клеткой отнесло к двери. Дверь открылась, показались руки, подхватившие невеликий багаж, дверь закрылась... а у наблюдавших за этим банкиров не осталось никаких сомнений в том, что за дверью стоят "ассистенты" их отравителя.

— Вы закончили? Прекрасно, в таком случае я бы попросил мсье Жермена проследовать на выход.

Подождав пока за хозяином особняка закроется дверь, человек во главе стола достал из внутреннего кармана небольшую склянку и платок.

— Сейчас вы уснете, а когда проснетесь — будете полностью свободны. Да! Перед тем как мы с вами попрощаемся, я бы хотел дать вам небольшую рекомендацию — все же наше сотрудничество было весьма плодотворным и вы явно ее заслужили. Рекомендация такова — постарайтесь, чтобы претензии моего заказчика ограничились только вашим банком. Вы меня понимаете?

Арнольд Мазерс осторожно признался.

— Не совсем?

— Чего же тут сложного? Вы вполне можете додуматься до того, чтобы переписать номера банкнот, или каким-либо образом их пометить для последующего отслеживания — но на пользу это никому не пойдет. Когда этот прискорбный факт вскроется, последует новый заказ, касательно ваших персон. Так понятнее? А я уже не мальчик, что бы мотаться через полмира по такому незначительному поводу! Кхм, ладно, умному достаточно.

Последнюю фразу он произнес на латыни, одновременно раскупоривая бутылку с эфиром.

— Всего хорошего и до скорой встречи.

Минут через пять человек в маске оглядел присутствующих в последний раз, освободил казначея от веревок и вышел.

— Ну как оно, командир?

— Утомился я с ними что-то. Как наш денежный мешок?

— Да он и понять ничего не успел — вон, похрапывает в уголке. Тяжеленный, зараза!

— Ничего, до экипажа уж как-нибудь дотащим...

* * *

На шестой день своего вынужденного безделья Анри Жермен созрел до простой мысли — узнать имя своего недоброжелателя у своего же тюремщика. Дождавшись, пока тот принесет ему очередной ужин (или завтрак, или обед — время в подвальных апартаментах определить было очень затруднительно, а его часы и прочие мелочи забрали на сохранение гостеприимные хозяева), банкир принялся за осторожные расспросы. Такие осторожные, что его собеседник уже на третьей минуте разговора понял, куда именно клонит финансист.

— Интерес ваш понятен. Однако, дорогой Анри, существуют негласные и неписанные правила, которые, тем не менее нарушать категорически не рекомендуется, так сказать во избежание — вы ведь меня понимаете, не так ли? Имя заказчика не разглашается ни при каких обстоятельствах. Но... чтобы утешить вас, я могу слегка намекнуть... скажем, два вопроса, на которые я отвечу со всей возможной правдивостью.

— Вот как? Вы даже не хотите вознаграждения за свои ответы?

— Вы опять? Я же вам говорил — деньги меня интересуют в последнюю очередь, и тем более мой контракт вам перекупить не удастся.

— Сколько же вам заплатили?

— Да уж, определенно финансист — это на всю жизнь. Плата может быть разной, мой дорогой Анри, и не обязательно деньгами — на свете много такого, что стоит дороже презренного металла. К примеру, редкие книги, или камни определенного толка. Некоторые из моих ядов воистину бесценны — из-за своих ингредиентов или сложнейшей рецептуры приготовления. Хм, а один и вовсе называется Императорским.

— Дайте угадаю — им пользовались императоры?

— Не совсем так: им отравили императора.

Банкир откинулся на свою лежанку с бокалом вина в руке (похитители свое слово держали и заточение и впрямь было комфортным) и с интересом спросил.

— Какого же императора, э... и все же, как мне вас называть?

— Можете называть Пойзон, Гифт, Велено, Пуазон — одним словом, так, как вам заблагорассудится. Так вот, императора вы несомненно знаете, так как это был именно ваш император, Наполеон первый.

От такой информации узник на пару минут попросту завис, пытаясь переварить услышанное.

— Вы меня мистифицируете?

— Чего ради? Все равно вам никто не поверит. Да и яд достаточно сложно определить, хотя... в волосах его следы должны были остаться, да. Впрочем, и в этом случае подобное знание для вас бесполезно — вряд ли вам разрешат тревожить прах великого корсиканца. Ну что же, у вас ровно два вопроса, и предупреждаю сразу — имя или фамилию я вам не назову.

— Это... мой конкурент? Стойте, это не вопрос! Так! Ваш заказчик — он имеет отношение к финансам?

— Самое непосредственное.

— Мой коллега, значит.

Банкир напряженно глядел на изученную до малейших мелочей носатую карнавальную маску на лице своего собеседника, и сильно сожалел, что не может увидеть его истинного лица. Второй вопрос Жермен задавать не спешил, обдумывая различные варианты. Тем временем в дверь едва слышно стукнули, и собеседник банкира тут же поднялся на ноги, учтиво попрощавшись.

— Прошу прощения, мы продолжим нашу беседу в другое время.

На следующий день его тюремщик, едва зайдя в подвальные апартаменты тут же остановился, разглядывая нарисованный на стене щит с гербом.

— У вас очень недурные способности к изобразительному искусству. Вы не думали, так сказать, сменить стезю?

— Нет. Почему я?

— Надо полагать, это ваш второй вопрос? Увы, на него я и сам не знаю точного ответа... собственно, вам должно быть виднее — кто из нас банкир? Между прочим, у меня для вас есть хорошие новости: ваши подчиненные управились раньше, чем можно было надеяться и вскоре вы вновь обретете свободу. Что такое, я вижу вы не рады?

— Отчего же, рад. Особенно тому обстоятельству, что я вскоре стану на треть беднее. Скажите... мсье, а могу ли и я воспользоваться вашими услугами?

— Именно моими? Увы, нет — я и так потерял с вами немало драгоценного времени, меня ждут гораздо более важные дела. К сожалению, чем старше становишься, тем быстрее бежит время — вы ведь наверняка и сами это знаете? А мне ещё так много надо успеть!

Однако финансист не огорчился, и тему разговора менять не стал.

— Я так понимаю, что помимо вас имеются и другие, гм, специалисты подобного рода? Возможно, они смогут мне помочь?

— Возможно, хотя должен заметить, что все они так же весьма заняты... Ну хорошо, я переговорю насчет вашего предложения со своими коллегами — возможно кто-то из них и проявит интерес. Но на вашем месте я бы на это особо не рассчитывал — как я уже говорил, вам нечем заплатить, а за деньги мои знакомые уже давно не работают.

Оставшись в одиночестве, Анри долго разглядывал свой рисунок, а потом, коротко выругавшись, кинул в него полупустую бутылку с бордо. Молодое вино оказалось последним штрихом — теперь на него со стены смотрел красный щит. Рот-шильд... Немного успокоившись, он лег и закрыл глаза, обдумывая все что услышал за последние три дня, и чем дольше размышлял, тем отчетливее понимал что над ним тонко издевались, и личность заказчика (а в его существование банкир поверил достаточно быстро) оставалась такой же загадкой как и в самый первый день. Было ясно, что речь шла о его конкуренте (или конкурентах, если его тюремщик солгал). Но кто именно? Новые хозяева "ль"Унион Паризьен", решившие потеснить его в России? Или французские Ротшильды с их партнерами из "Креди дю Нор"? А может итальянцы? Не стоит забывать и об английских Ротшильдах... На мгновение забывшись, банкир пробормотал вслух.

— А ведь он узнал, определенно узнал герб!

Но даже этот факт не давал гарантии, что его не направляют по ложному следу. Часа через два Жермен совершенно запутался в своих рассуждениях и воспоминаниях — кому он за последние полгода-год успел перейти дорогу.