Под знаком Коршуна

— Кено, поменяй уже штаны и выводи своих головорезов. — успокоенно вызвал союзника Кахаб. — Это не танковый полк, а всего один бэтр. Только мне лазерами всё равно не достать, так что идите и заткните его уже.

— Понял тебя, — прохрипел тот и стал отдавать команды.

Разобраться с бэтром просто не получилось. Когда экипаж засёк подбирающихся к ним батарских воинов, то они просто и незатейливо смылись, обстреляв нападающих.

Вообще с этим городом было как-то мало хорошего и много проблем. Десантники прочно и крепко застряли в городе, ни вперёд и ни назад, и постоянно отбивались от набигания глупого и неумелого, но наглого ополчения. В какой-то момент, собрав какой-никакой, а улов, к ним даже присоединились почти все бойцы Кахаба и он сам. Правда, предварительно они попытались расстрелять узлы концентрации бойцов противника с воздуха, из ПОИСКовых лазеров, но огонь с земли оказался дьявольски неприятен, и корабль увели обратно на грунт.

Пришлось Кахабу распотрошить арсенал, раздать его большей части экипажа и самому идти в бой.

А что делать? Они уже потратили долбанных пять часов с начала операции ну ни на что. И это один город, который всего с одной стороны давят целыми двумя батарскими кораблями — с других окраин уже работали ещё пять отрядов. Что же творится там, где чужие пираты, или у противника заметное превосходство?

Перебегая от укрытия к укрытию, Кахаб и его бойцы как могли, стреляли по ополчению и… Откуда среди ополченцев люди в тяжелых бронескафах?!

— Подошли с близкой базы, похоже, — ответил Гебо, один из помощников капитана “Диккуна”. Приподнял инструметрон, заглянул за укрытие… И нервно сплюнул. — И эта самка варрена здесь.

— Кто? — поинтересовался капитан “Джезира”.

— Вон, видишь хумансовку в тяжелой броне? — ткнул пальцем в картинку Гебо. — Собирает ополченцев, гоняет всех в хвост и гриву, и не даёт нам пройти дальше. А мы её достать не можем — щиты мощные, пока их просадишь, она укрыться успевает.

— Хм. Как знал, что пригодится, — Кахаб потянул с пояса снайперку “Молния” и кивнул суперкарго, достающему второй такой же ствол.

— Лучше со второго этажа, там видимость лучше. — помешкав, попросил Гебо.

— Ага, и нас — тоже.

— Нет, там есть укрытия.

— Ну-ну. Идём посмотрим.

Действительно, со второго этажа домика, в котором засел передовой отряд Кено, бегающую женщину-хуманса в тяжелой броне было легко разглядеть. Ох уж эти их эргономические скафандры. Вот сейчас она, необдуманно повернувшись спиной к позиции батариан, пыталась поднять с земли другого хуманса — ну и что, что за укрытием? За спиной надо следить.

Хуманс на земле отмахивался, отбивался и вовсе не хотел вставать, хоть на его тяжелой броне не было ни царапины. С-слабак. Но как вовремя. Надо будет наградить его.

Женщина ничего не заметила до того момента, как пуля “Молнии” суперкарго снесла ей щит. Она начала поворачиваться, и в этот момент пуля Кахаба пробила ей шлем насквозь и навылет.

Ополчение и другие бойцы действительно держались только на ней. Когда она погибла, выстрелы бойцов Кено и Кахаба заставили их панически убегать.

А ведь говорят же, не бегай от снайпера — умрёшь уставшим.

Кахаб подошёл к телу этой женщины, когда территория была зачищена, а его подчиненные, с грузовыми роботами и добровольными помощниками, приступили к погрузке трофеев.

Забрало шлема послушно откинулось, открывая свету лицо молодой девушки, окруженное шапкой волос цвета крови. Или, может, это и была кровь от раны?

Как жаль. Но ты и твои сородичи, вместо того, чтобы жить в мире, пришли убивать и лишать нас жизни, отнимая кров и пищу. Так что ты, достойный противник мой, покойся с миром.

— Кахаб, где ты бродишь?! Мы тут такое нашли! — раздался громкий нервный вопль Гебо, разрушив тишину молитвы.

Кахаб вздохнул. Радости в крике не было, а значит, снова проблемы.

Проблемы заключались в коротком сообщении на инструметроне пленного бойца. “Держитесь. Флот придёт через шесть часов.”

Лазурь же азарийская. Мы не успеем погрузить всё.

Но успеем хоть что-то.

— Кено, разошли это циркуляром по эскадре. Дезинформация или нет, а принять к сведению стоит.

— Понял, рассылаю. — капитан десанта лихорадочно стучал по клавишам инструметрона.

— Экипажу ускорить погрузку! Берём самое ценное! Закладываем подрывные заряды на неизвлекаемость!

Они уходили чуть ли не первыми, забив трюмы под завязку. Эскадра прикрытия молча приветствовала их решение.

А вот другие отряды, особенно примкнувшие пираты, пришедшие на слухи о “пограбить”, всё ещё копались. “Ничо. Успеем.” — был самый разумный их ответ. Некоторые не отреагировали даже на личное предупреждение Кахаба, который многих из них знал.

Корабли боевой эскадры уже отправились поближе к ретранслятору системы Элизиума. Прикрыть отход своих и устроить засаду на спасателй.

— Балак, ты не уходишь? — задал вопрос капитан грузовика капитану группы рейдеров. Не флотской тяжелой эскадры, а лёгкому отряду.

— Нет. Там внизу ещё остались наши, — Балаку было тяжело. Рейдеры в битве серьёзных боевых кораблей безусловно полезны, но уж очень недолго там живут.

— Балак, я не могу остаться и помочь вам. Тяжелый грузовик будет максимум мишенью, и то не очень долго, — совесть вцепилась в него острыми зубами.

— Уходи уже, — улыбнулся потенциальный адмирал. — Должно же быть какое-то вознаграждение за все наши подвиги здесь. Пусть сейчас оно побудет у тебя.

"Джезир” всё-таки успел уйти до того момента, как в систему вломились первые корабли какого-то там по счёту флота Альянса.

А вот немалая часть батарианцев оттуда так и не ушли. Они оставили по себе очень, очень добрую память Альянсу, но не смогли уцелеть. Даже несмотря на все те глупости, что устраивали поначалу очень сильно паникующие терране.

В космической битве засадная эскадра у ретранслятора несколько удивилась, когда вылетающие в обычное пространство фрегаты авангарда их не заметили и умчались сразу к планете. Но оценила подарок и хорошенько расставила всё по местам, когда появились тяжелые вымпелы.

Боевые корабли, расстреливая с орбиты лежащие на грунте корабли, не особо целились — а ведь батарианский десант высаживался совсем рядом с городами.

Челноки с десантом, те, что уцелели после попадания носителей десанта в клещи батарианских крейсеров, падали вразнобой, в разных местах, порой не удосужившись даже посмотреть на площадки — и их иногда сбивали из ручного оружия, а выбравшихся наружу после жёсткой посадки расстреливали как в тире. А если они приземлялись нормально, то могли оказаться в десятках километров от ближайшего противника, или вступить в перестрелку со своими соратниками, перепутав их в наступивших сумерках с противником.

Ка’Хаирал Балак, принявший командование остатками эскадры, отступил только через шесть часов боя, когда стало ясно, что с планеты больше никто не уйдёт. Некому уходить.

Вечная память героям.

Торфан

Батарианский рейд на Элизиум, как ни странно, не был самой крупной десантной операцией Скиллианского блица. Он просто был чуть ли не единственной планетарной операцией, проведенной силами Гегемонии, и уж точно единственной крупной. Но многие альянсовские операции, тот же рейд на Энтийон два года назад, были крупнее, страшнее и кровавее. Люди не брали батарианцев в плен.

Но кому за пределами информационного пространства Гегемонии это интересно? Там рулят азари, а для них расписать в красках жестокость врагов по отношению к союзникам не проблема, а удовольствие. И сам Альянс накачивает своих граждан — “Отомстим за Элизиум!”...

Какой же всё-таки дохлый варрен — отсутствие возможности донести свою, правильную точку зрения через эту пропаганду.

Оставалось только грустно смеяться над тем, что несли в своих новостях и интервью альянсовцы.

Например, над тем, как храбро оборонялись космодесантники, “засев на хорошо укреплённых позициях”... В заблокированных и разбомбленных базах. Нет, была героиня, что неудачно для себя встретилась с Кахабом — но остальные показали себя куда хуже, чем на этих рекламных плакатах.

Или бой в космосе. “Я даже не могу подсчитать, сколько мы сбили вражеских кораблей!” — рассказывал с горящими глазами мичман с одного из ударных фрегатов. По словам Балака, в космосе паникующие хумансы делали ошибку за ошибкой. Этот ударный фрегат, мичман с которого вещал на канале, умудрился не заметить засадный крейсерский отряд у ретранслятора! Их извиняет только то, что их не заметили ещё два фрегата. Это дало крейсерам Гегемонии возможность хорошо пострелять по тяжелым вымпелам, когда те выпали в “чистое” пространство — и засадный полк своего не упустил, изрядно поохотившись на уток и уполовинив вражескую эскадру. Но после этого оставшиеся корабли альянса, включая прибывший дредноут, разметали их в клочья. Но это было уже под самый занавес.

А пока альянсовцы умудрялись творить глупости на каждом шагу. Ну, вырвался ты на крейсере-носителе из-под залпа вражеских крейсеров, допрыгнул до планеты — а зачем сбрасывать так далеко и с таким разбросом челноки с десантом? Да ещё на ночную сторону планеты, где происходили половину суток назад основные события. А бомбить с такого расстояния по квадратам было ещё большей глупостью — корабли и десантники были либо в городах, либо около них. Видимо, Альянс не боялся бить по своим.

А сам десант в темноте умудрился заблудиться, потеряться, опять заблудиться, зависнуть прямо в прицеле у зениток застрявшего на грунте капера, встретиться после высадки с с коллегами из другого отряда и с полной отдачей друг в друга пострелять...

Да что там говорить, десантники только через пять часов смогли наладить связь друг с другом. Это время было потрачено батарами с пользой — с планеты сумели уйти ещё несколько десантных кораблей. Те, кто не был расстрелян на грунте и в космосе болтающимися около планеты фрегатами, дошли до ретранслятора и покинули систему Ветус.

Эх, где же вы, мирные годы мирной политики.

Относительно, конечно. За полвека до встречи с хумансами, как рассказывали в Академии, саларианцы умудрились развернуть базу поддержки разведгрупп на планете Энаэль, давно колонизированной батарианцами.

Намек на нежелательность подобных ситуаций был сделан жирный. Примерно как за триста лет до того на Мановае — орбитальный обстрел лагерей шпионов и диверсантов салариан. Или почти как двести пятьдесят лет назад, в истории с кварианцами, гетами и азарийской колонией Эсан.

Правда, Гегемонии тоже периодически намекали. Как на Элизиуме, два раза с промежутком в полторы сотни лет. Только турианцы про это вспоминать не любят — расстрел гражданских для них граничит с бесчестьем и допустим лишь для защиты чести.

А хумансы понимают только намёки синежопых. Чтоб они хотя б заметили остальных, их нужно долго бить по голове, не отвлекаясь на их недоуменные вопросы вроде “Стучат где-то, пойду открою”.

Отдельной строкой в наборе новых проблем после рейда были вывезенные с Элизиума разумные. Часть из них была хумансами, часть — батарианцами. И если участь практически всех хумансов и батарианцев-коллаборационистов была решена — лагеря для пленных — то со спасёнными с Элизиума своими возникала нехорошая дилемма. Отправить их в Гегемонию означало, что они пройдут очень много проверок на благонадежность и вообще дальнейшая их жизнь будет знатно затруднена из-за этого пребывания на территории противника. Многих проблем для них можно было бы избежать, доставив их на одну из многих колоний Терминуса, заселённых другими беженцами из внешнего Скиллианского предела — но туда уже не хотели они сами.

В любом случае, с опорной базы на Торфане доставить их хоть куда-нибудь сейчас было проблематично, и они так и жили в подземных городах.

Рейдерам из Внешних Сил и офицерам лёгких сил космофлота Гегемонии — которых журнашлюшки Цитадели скопом величали “пиратами” — работы хватало и без них. Пока чуть ли не в первый раз после перевооружения вздрюченный флот Альянса прятался на базах, прикрываясь минными полями, их корветы и фрегаты метались по скоплениям, вылавливая грузовой и пассажирский трафик Альянса. Натуральные же пираты Терминуса и Траверса, по крайней мере, те, кто не зарвался и смог уйти с Элизиума, включая их лидера Элануса Халиата, им по мере сил помогали.

Альянс предпочитает ставить на каперство своих космофлотцев и свои корабли, освобождая их от воинских законов. В Гегемонии же среди законопослушных граждан столько бандитов не найти — по крайней мере таких, которым можно доверить корабль — да и Внешние Силы не бесконечны. Применение же пиратов Терминуса разными державами для всякого рода щекотливых дел являлось чуть ли не официально признанной галактической практикой — по крайней мере, для азари с их долгим взрослением это точно был один из любимых инструментов.

Это незамутненное счастье растянулось на три месяца. Потом флот Альянса, осмелев, стал выползать с баз и охотиться на пиратов. Халиат сотоварищи на общем пиратском сходе постановили, что такой заработок им не нужен, закрыли контракты и ушли обратно в Терминус. Рейдерам Внешних Сил и Космофлота Гегемонии, к сожалению, так сделать было невозможно. За эти три месяца без блокадных эскадр и прочих помех между мирами Гегемонии возобновилось сообщение, были снова налажены связи... Уйти означало бросить своих и родину на произвол хумансов. Остаться — с большой вероятностью погибнуть. Новые корабли космофлота ещё только входили в строй, и такой поддержки, как на Элизиуме, можно было не ждать ещё с год.

Правда, Альянс, слава СМЕРШ, об этом не знал и откровенно боялся новой трёпки.

Но долго это продолжаться не могло.

Торфан — спутник планеты-гиганта Тесакка (туманность Армстронга, система Гонг). Базы на нём защищены скорее незаметностью и большим удалением от мест основных событий, чем крепкой обороной — но и оборона присутствует. В той мере, в которой она не мешает маскировке. То есть — противодесантные лазерные ДОТы, противокосмические ракеты в скрытых шахтах, и противопехотные турели, мины и дроны на самих базах. И, конечно, корабли Внешних Сил.

У большинства ещё не захваченных батарианских миров тоже была похожая оборона. Только без кораблей — флот Гегемонии, несколько усохший, не мог распихивать по колониям что-то большее отдельных патрульных корветов, вся задача которых в случае нападения сводилась к призыву на помощь “больших ребят”.

Альянс же, отойдя от нападения на Элизиум, обратился к Совету Цитадели и получил полную поддержку, как моральную, так и весьма материальную.

Колонии на линии фронта пали одна за другой. Флот Альянса массированно атаковал, демонстрируя, что “Никто не смеет напасть на колонии людей и остаться безнаказанным!”

Рейдеры Внешних Сил, как и весь флот, стояли до последнего. То есть — стоять до последнего это задача Больших Пушек. Задача же рейдеров — быть постоянным шилом в заднице. И это очень сложно, когда в каждой заднице захваченного хумансами пространства может найтись крейсер или хотя бы отряд фрегатов. Но рейдеры тоже стояли насмерть, до последней капли омни-геля в резервуарах кораблей и последнего живого на борту. А те, кто всё-таки выживал — тянули к Торфану, на заправку и починку.