Твоя апрельская ложь.

На столе были разложены пирожные и расставлен чай — заведение уже закрылось, так что зал был пуст.

— Рад знакомству, Йошики-сан, — меня прервали.

— Да расслабься уже, Арима-кун. Мы просто хотели познакомится с парнем нашей дочери, — он улыбнулся, — А ты смотришь так, будто тебя пытают.

Я покраснел. Мужчина смотрел явно одобрительно, но сама ситуация заставляла меня нервничать. Као же явно получала удовольствие от происходящего.

— Знаешь, Арима-кун, в последнее время Каори о тебе только и говорила. Это так мило, — к разговору подключилась ее мать, — И поздравляю с победой, твое выступление было великолепно.

— Благодарю, Рико-сан, — никакого негатива не ощущалось — эти люди действительно были рады. Но мне все равно нужно будет поговорить с ними наедине, — И спасибо за угощение, прекрасные пирожные.

В целом, разговор шел достаточно легко. Спустя какое-то время я наконец смог успокоится, и даже начал получать удовольствие — они оказались очень позитивными людьми, к тому же разбирающимися в музыке. Было уже около одиннадцати ночи — соревнования со всеми перерывами заняли чуть меньше пяти часов, да и потом мы потратили немало времени на прогулку, так что девушка явно устала и засыпала на ходу, хотя и пыталась принимать участие в разговоре. Мы сидели рядом, так что я заметил это первым.

— Као, я думаю, тебе стоит пойти выспаться, — за время больницы у нее установился режим, да и организм ослаблен — лучше не перегружать его даже таким мелким стрессом.

— Я в порядке, Косей, — ну в каком ты порядке, отрубишься ведь прямо за столом.

— Доченька, я думаю, Арима-кун прав, — девушка вздохнула, и кивнула.

— Ладно. Спокойной ночи, — она резко поднялась и покачнулась — похоже, от резкого движения закружилась голова. К счастью, я успел поддержать ее за плечи. Девушка вздохнула, благодарно кивнула мне и ушла наверх — видимо, там находились жилые комнаты. Я, впрочем, шел рядом — лестница достаточно острая, и даже такая мелочь, как головокружение может привести к плачевным последствиям.

Когда я вернулся в зал, атмосфера уже изменилась. С лиц родителей пропали улыбки — их место заняла странная смесь грусти с тоской. Похоже, сейчас и начнется настоящий разговор.

— Спасибо, что поддержали, Рико-сан, — женщина кивнула.

— Ты ведь уже все знаешь? — значит, Шигеру-сан им не рассказал о нашем разговоре.

— Да, Йошики-сан, — мужчина вздохнул и серьезно посмотрел на меня.

— Арима-кун, боковой амиотрофический склероз — неизлечим, — несмотря на всю тяжесть взгляда, я не отвел глаз.

— Я знаю.

— С каждым днем Каори будет становится все хуже, — взгляд мужчины, казалось, смотрел сквозь меня, видя меня насквозь.

— Я знаю.

— Рано или поздно у нее откажут ноги и руки, и тебе придется постоянно находится рядом. О конкурсах придется забыть, — сложно сказать, кому из нас было тяжелее. Наверное, все-таки ему — она его дочь, в конце концов.

— Я знаю, — мужчина помолчал пару минут, а затем, словно решившись, продолжил.

— Арима-кун, я не знаю, откуда в тебе взялась эта решимость, но... Я тебе верю. Пожалуйста, позаботься о нашей дочери. Сейчас ей как никогда нужна поддержка.

В комнате снова повисла тишина.

Невидимая нить горечи связывала нас, совершенно чужих друг другу людей — я прекрасно понимал, что чувствуют они, а мои мотивы были так же открыты для них. Нужда в словах пропала.

— До свидания, — смысла находится тут больше не было. Все, что нужно, сказано.

Когда я вышел из кафе, в окне сверху уже не горел свет.

— Спокойной ночи, Каори, — пусть она восполнит силы.

А у меня еще есть сегодня дела.

Мы договорились встретится с Ретой в центре города, у лучшего кинотеатра.

Одиннадцать — только начало его обычного вечера, так что это будет удобно нам обоим. Не знаю, как он умудряется ходить по кубам в свои четырнадцать, наверное, сделал фейковое айди, да и не волновало меня это особенно. Такие развлечения меня и раньше не слишком-то привлекали, а теперь вообще лишились малейшего смысла.

Парень взмахнул рукой, заметив меня — он сидел в кафешке на втором этаже, и как всегда сиял жизнерадостной непосредственностью. В этом они с Као были очень похожи.

— Прив, Косей! Я уж думал, где ты там застрял, — я улыбнулся.

— Да так, нигде. Ты поговорить хотел? — парень ухмыльнулся.

— Не поговорить, а отпраздновать, — э? — Твою победу отпраздновать, дубина. Ты же теперь снова чемпион, причем на всех фронтах.

Вот блин. Я за последними событиями и забыл, что победил.

— Погоди, ты не злишься? — я был готов к крикам, к обидам... Но никак не к такому.

— А на что я должен злится? — кажется, он удивился не меньше меня.

— Ну я же у тебя Каори уве... — мою фразу оборвал смех. Ватари хохотал, откинувшись в кресле.

— Господи, друг, ты что, серьезно думал что мы встречаемся? Да ее влюбленности в тебя могла не заметить только Цубаки, — мне показалось, что я ослышался. Они... Не встречались?

— Но ты носил ей цветы в больницу! — Рета насупился.

— Эй, она и мой друг, между прочим. Ты же не думаешь, что я брошу без внимания друга в больнице? А цветы поднимают настроение. Кстати, я рад за вас. Все ждал, когда ты наконец решишься, — парень подмигнул и прихлебнул какой-то зеленый коктейль.

— Погоди. Я решусь? Это что, тоже было очевидно? — я вздохнул и выпил свой напиток, который заранее заказал Ватари.

— Слушай, Косей, без обид, но даже ты не станешь ночевать в парке ради просто знакомого. Вы столько времени только пялились друг на друга, что я уже не знал, как вас подтолкнуть. Но вы справились сами, верно? — я, буквально чувствуя, как на душе становится легче, улыбнулся.

— Знаешь, Рета... Ты реально отличный друг, — он усмехнулся и продолжил.

— Ну раз так, то познакомь с той пианисткой. Ну, Эми. Она еще выступала перед тобой, — я расхохотался.

Вот теперь я узнаю старого доброго Ватари.

— Я помню, про кого ты говоришь. Так и быть — познакомлю. — он тоже рассмеялся.

Нам принесли еще по одному коктейлю.

— Ну, за вас! — мы чокнулись бокалами и отпили.

Мой был безалкогольным — в конце концов напиваться вообще плохо, а теперь я вообще не имею на это права. Его вряд ли — но это и его дело.

— Готов поспорить, это будет отличное лето.

— Согласен, — мы переглянулись и снова рассмеялись.

Жаль, что Као не с нами, но некоторые встречи лучше проводить без женских глаз. Какими бы близкими эти глаза не были.

Несмотря на то, что я вчера не выпил ни капли алкоголя, с утра голова раскалывалась. Сон по пять

часов в сутки не очень способствует хорошему самочувствию. Тем не менее, это не повод отлынивать — засунув голову в раковину и смыв сон, вышел из дома. Какой бы близкой мне не была наставница, она остается лучшей пианисткой Японии, и относится к ее урокам нужно так же, как к урокам остальных профессионалов сходного класса. То есть с предельной благодарностью и почтением.

Идти до ее дома было не слишком далеко — город вообще небольшой. Минут двадцать, и то не спеша. На улице, несмотря на девять утра, уже было довольно жарко и душно — хорошо, что школьную форму можно забыть в шкафу навсегда. Жила Сэто в уютном районе — все было увито зеленью, давая приятную тень. Я постучался в дверь.

— Входи. — наставница была одета в свои обычные бриджи и майку. Позади нее плелась маленькая девочка, вцепившаяся в ее штанину. Хах. Ничего не изменилось.

— Привет, Кохару-чан. Помнишь меня? — ребенок в испуге отшатнулся за мать. Ну вот.

— Она еще привыкнет, не беспокойся. Где рояль еще помнишь? — еще бы я мог забыть.

— Разумеется. Сразу к делу? — вот оно, место, в котором прошла немалая часть моего детства. В квартире пахло иначе, но инструмент выглядел также. Ну привет, старичок.

— Именно. Ты пропустил два года, и, хотя талантом со старыми композициями как-то вырулил на весеннем состязании, дальше такой халявы не будет. Так что начнем прямо сейчас. И прекрати уже корчить из себя метроном, на концерте же смог. — Хироко села рядом.

В целом, занятие шло плодотворно — в отличии от детства я впервые по-настоящему оценил стоимость занятий, и открываемые ими возможности, так что впитывал сколько мог. Всего урок продлился наши обычные семь часов, и под конец мы оба были выжаты и морально, и физически.

— На сегодня закончим. Только один вопрос. Как ты занимаешься самостоятельно? — Сэто буквально сияла довольством, хотя и устала.

— В больнице.. — из-за резко изменившегося взгляда наставницы я замолк.

— Тихо. Ты занимаешься в палате, верно? — черт, черт, чееерт.

— Да.

— В маленьком помещении, в которое при всем желании не влезет нормальный инструмент?

— Э... Да?

— На. Чем. Ты. Играешь? — каждое слово словно бетонная плита. Как же я попал.

— Синтезатор. — я уже просто мямлил, отведя взгляд. Взбешенная Хироко подавляла.

— С укороченной клавиатурой и неправильным звуком? -

— Наверное. — ну за что, за что?

— Косей. Я не буду спрашивать, чем ты думал — потому что если и головой, то явно не верхней. Я даже не буду обьяснять тебе, насколько опасна такая игра — ты это знаешь ничуть не хуже меня, благо я тебя этому и учила. Просто сейчас ты уберешь это убожество в мусорку и больше ни разу к нему не прикоснешься. Это ясно?

— Угу. Но я все равно не перестану... — Сэто даже не стала слушать.

— Твои отношения с твоей девушкой меня не волнуют. Будь так добр разобраться с ними самостоятельно. Свободен. — я решил не злить ее еще сильнее, и вышел из квартиры.

Ладно, сам виноват. И она полностью права, что самое отвратительное.

У ребят началась летняя школа, так что мы договорились встретится там после занятий. Странное чувство — средняя школа уже почти кончилась, еще пара месяцев — и мы разъедемся по разным уголкам Японии. Конечно, меня это не слишком волнует, но все же...

Идти до школы было недалеко, но я предпочел сделать крюк и сначала зайти к Каори. Впрочем, подниматься к ней в комнату не пришлось — из ближайшего парка доносилась вторая соната для скрипки. Улыбнувшись, последовал за мелодией. Прекрасная картина — Као играла для себя, просто практикуясь.

Сел на траву чуть в отдалении — не стоит мешать. Картина вызывала сложный букет эмоций. Девушка буквально излучала умиротворение — и буйная зелень вокруг помогала ей в этом.

Солнечный свет, освещающий ее фигуру, окрашивал ее золотом. Носа будто коснулся легкий запах яблок... Давно я не видел чего-то столь же красивого.

Спустя какое-то время мелодия кончилась, и девушка убрала скрипку. Я взмахнул рукой, показывая, где сижу. Она, с мягкой улыбкой на лице села рядом.

— Гм. Доброе утро, Као, — несмотря на все произошедшее, я продолжал чувствовать некоторую робость.

— День уже, Косей. Мы участвуем в гала концерте Това Хола, — нет, это ожидаемо — мы победители весеннего конкурса, вот только...

— Но ведь он завтра? — Каори улыбнулась.

— Именно. — она рассмеялась. Вот ведь.

— Значит, играем как всегда? — хотя даже если бы мы готовились, особой разницы не было бы — Каори и игра по плану это взаимоисключающие понятия.

— Угу, — тут случилось то, что буквально вогнало меня в ступор. Девушка обняла меня, зарывшись лицом в шею, будто пряча глаза, — Спасибо, что не злишься. Я такая эгоистка.

Что? Нет, то, она, конечно, согласилась на выступление не спрашивая меня, но я бы все равно ей не отказал, так что какая разница.

— Все нормально, — разговор сошел на нет. Несмотря на это, никакого негатива не появилось — просто уютное молчание.

Даже под кроной деревьев было жарко, так что постепенно мной начинал овладевать сон. Все-же последние события неплохо меня вымотали — да и лег вчера ну очень поздно. К тому же было очень уютно. Устроив голову на ее коленях, я все-таки заснул. Наверное, так и выглядит счастье.

Глава 5

Что такое гала концерт в Това Холе? Это такое довольно странное событие, которое, тем не менее, довольно высоко котируется в профессиональной среде. Это не сольный концерт — выступать тебе только один номер. Это не соревнование — никто не выбывает. Все победители конкурсов Това Хола получают приглашение на участие, если кто-то особенно ярко проявил себя за год — ему тоже может повезти получить инвайт. Обычно это тридцать-сорок скрипочных номеров с аккомпанементом. Моя роль в этот раз невелика — подыграть Каори и подстраховать на случай повторения случившегося на прошлом выступлении. Была бы моя воля — сидела бы она дома, но я не имел ни малейшего права что-то ей запрещать или хотя бы ограничивать. Каори живет музыкой и мне остается только с этим смирится.

— Где бродит твоя девушка? До вашего выступления минут десять, — да, Хирико решила составить нам компанию на концерте.

— Не знаю! — сказать, что я волновался — не сказать ничего. Мы договорились встретится с ней тут, но она постоянно опаздывает. Не выдержав, набрал ее номер.

Звонок дал только пару гудков. Все, если она не ответит еще пять минут — пошло все к черту.

Не ответила. Ни на сообщения, ни на звонки. Пожалуйста, пусть окажется, что она просто забыла зарядить телефон, а наше выступление сорвалось из-за моей паранойи.

Я побежал к выходу из здания.

— Стой, Косей! Что с вашим выступлением? — мне в спину донесся крик Хироко.

— Я что, выгляжу будто мне не плевать? — не дожидаясь ответа, выбежал на улицу.

Я очень сомневаюсь, что перед концертом Као пойдет куда-либо кроме концертного зала. Значит приступ мог случится только по дороге или дома. Но там должны быть родители.

Так я не бегал еще никогда. Пиджак мешал, и его пришлось выбросить прямо на дороге — надеюсь, уборщики меня простят.

К счастью, ее дом был рядом. Закрытый дом. Без следов жизни внутри. Видимо Рика и Йошики куда-то ушли. Гребаные мудаки. Сам не лучше.

Как войти в закрытый дом, если у тебя нет ключа, а это нужно сделать срочно? Либо выломав дверь, либо окно. В моем случае вариант только один.

Пожалуйста, пусть Каори окажется просто проспавшей начало, все посмеются надо мной, и я оплачу ремонт стекла.

Будьте благословенны чисто декоративные окна — чтобы разбить их, хватило одного хорошего броска стальной мусорки. Сигнализация, что характерно, не сработала — ну, или сработала прямо на пульт полиции. Плевать.

Подтянуться на руках, влезть в достаточно узкий проход — дело нескольких секунд. К счастью, я уже знал где жилые комнаты.

Картина, открывшаяся глазам, заставила мысли замерзнуть. Каори лежала на полу с окровавленной головой. Без сознания — БЕЗ СОЗНАНИЯ, а не...!

Я рванулся к ней — пульс был. Слабый и не слишком чувствительный, но был. К счастью, в госпитале мне успели объяснить, что нужно делать в таких ситуациях. Судя по всему, у нее был приступ, в падении ударилась головой.

Первое — перевязать внешние раны. К счастью, это оказалось просто ссадиной, хотя и глубокой. Оторвав от рубашки рукав, наложил повязку. Неаккуратную, но кровь перекрыло.

Дальше — облегчить приток кислорода. Вытянуть девушку в прямое положение, поднять — чтобы голова была немного ниже корпуса. Расстегнуть воротник.