Тридцатиминутная поездка в полупустом, чистом и светлом московском метро, привела меня в совершенно благостное состояние. Никаких нищих и бомжей, никакой толкучки и агрессии — московское метро выглядело "дворцово-образцовым", по праву неся имя самого красивого и чистого метро мира!

А девицы-то наши привлекают всеобщее внимание! В "Лужниках" мне было не до того, а в метро я это заметил. Молодые парни пытались встретиться с ними глазами, мужчины искоса посматривали, а тетки "неопределённого возраста" недовольно поджимали губы, уничижительно разглядывая с ног до головы. Но то ли могучая фигура Лехи рядом, то ли высокомерно-неприступные лица красавиц, но попыток познакомиться или что-то им сказать никто не предпринял...

...Татьяна Геннадьевна и Лада уже ждали нас в одном из репетиционных залов "Гнесинки".

"Нужно быстрее решать проблему с собственной "базой"! Не дело это, шататься по чужим углам...".

Сегодня я наконец смог без помех разглядеть нашу третью "звездочку". Одним словом — красотка! А улыбка... Улыбка с губ Лады практически не сходит, и она её главное оружие — открытая, искренняя, с белоснежным блеском безукоризненных зубов. Если добавить к этому волну каштановых волос и смеющиеся светло-карие глаза, то они делают свою хозяйку неотразимой! Да и вообще, хорошая девочка — легкая и веселая... Чувствуется, что нет злобы в душе или фиги в кармане. Смотришь на нее, и самого тянет улыбнуться.

Выглядит Лада, наверное, все же постарше своих восемнадцати лет — по крайней мере, разница в возрасте между ней и двумя другими солистками в глаза особо не бросается. Веру с Альдоной она, очевидно, побаивается — но старается держаться ровно, хотя и совершенно без вызова. Так-то — все понятно: молоденькая провинциалочка — а тут взрослые, "прожженные" москвички! Модно-импортно одетые и с задранными носами, особенно высокомерная Альдона.

Правда, Клаймич и Верина мама обходятся с Ладой подчёркнуто дружелюбно, что ей должно помогать, но лучше мне вмешаться пораньше. До возможных проблем... И не забыть с Веркой провести воспитательную беседу — а то когда она с Альдоной, то полностью копирует манеру прибалтки "все кругом говно — одна я Д'Артаньян... ша".

"Хотя в метро две эти высокомерные мордочки смотрелись... очень... особенно когда вспоминаешь, как одну из них... хм... О чем это я, собственно?!".

Под руководством Татьяны Геннадьевны и аккомпанемент Клаймича, девушки спевались "Ромашками", которые "спрятались". Вера с Альдоной тоже начинали с этой песни, и теперь она же помогала дуэту превратиться в трио.

Вдоль стен небольшого зала стояли разномастные стулья, на двух из которых мы с Лехой и устроились. В репетиционный процесс вмешиваться не приходилось — не буду же я указывать преподавателю консерватории, как учить петь! Вот показывать, как "эстрадно" двигаться, придется мне — но это пока вопрос не сегодняшнего дня, да и необходимость профессионального хореографа все равно никто не отменял.

Дождавшись перерыва между повторами "Ромашек", я подал голос:

— Татьяна Геннадьевна, я извиняюсь... А можно Альдону на две минуты?!

Размеры зала не позволяли пообщаться тет-а-тет, поэтому под несколько удивленными взглядами присутствующих, мы вышли в коридор.

— Альдона Имантовна... Ты бы "выключила королеву" с Ладой? Она вчерашняя школьница — всего месяц, как из под мамкиной юбки в Москву приехала... Ей и так тяжело, а тут еще вы с Верой давите...

— Понравилаась девочкаа?! — ехидный тон и синий прищур глаз.

— Самая красивая девушка, которую я видел в своей жизни — это ты, поэтому можешь конкуренции не опасаться и девочку не "прессовать"! — бодро ответил я.

Ну, "смутилась" это не про Альдону, но отреагировала она как-то непривычно вяло:

— Ага... Нуу, я польщенаа... до слеез... Ладноо. Не хныкаай... я еёё поцелуюю...

"Край непорочных зачатий... и ещё неродившихся двусмысленностей... Да, в СССР секса нет! Тем более, лесбийского...".

Сдерживая внутреннее "хи-хи", я встретил подозрительный взгляд собеседницы:

— Чтоо?..

— Я тебе буду очень признателен.

Взгляд стал еще подозрительней...

Примерно таким же, каким наше возвращение встретила Вера!

В следующий перерыв я позвал в коридор уже её...

— Верунь... Я просил Альдону не давить на Ладу. Девочка вроде нам подходит, и надо бы с ней подоброжелательней! — я изобразил "кота из Шрека".

Вера сразу заметно расслабилась, улыбнулась, и легко кивнула:

— Хорошо... Девочка и правда приятная!

— Угу... — я предусмотрительно не стал развивать тему Ладиной "приятности", — Твоей маме моя помощь тут явно не требуется, поэтому мы с Лехой скоро уедем. Ты сегодня ко мне приедешь?

Щеки Веры слегка порозовели, но кивнула она без раздумий.

— Буду ждать, — я улыбнулся ещё больше смутившейся девушке, — бери такси и приезжай, когда закончится репетиция.

Коридор был пуст — мягкие Верины губы вздрогнули, но ответили...

Следующий перерыв я проводил в коридоре с Ладой!

— Не хотел при всех... Ты молодец — очень хорошо получается...

Девушка благодарно улыбнулась:

— Спасибо!

— Здесь два моих телефона — московский и ленинградский, — я протянул Ладе листок бумаги с двумя рядами цифр, — в случае любых вопросов, сразу звони. Завтра я буду занят, а вот послезавтра у нас состоится организационное собрание группы — там мы все обсудим и сможем пообщаться получше!

Я уже взялся за дверную ручку, намереваясь вернуться в зал, когда Лада неожиданно спросила:

— Э... Витя... а у тебя завтра, как я поняла, финал соревнований?

"Хм?!".

— Да. — я с улыбкой кивнул.

— А можно мне... тоже приехать посмотр... поболеть за тебя?

— Тебе нравится бокс? — я удивленно задрал бровь.

— Э, да... — неуверенно начала девушка, — ну и чтоб со всеми... — она запнулась.

— Конечно приходи... я скажу девушкам! Только при одном условии... Я в жизни не такой, как на ринге... Пообещай, что не будешь потом от меня шарахаться! — я дурашливо хихикнул, а Лада белозубо улыбнулась.

* * *

— "Он" стал больше, — обличающе прошептала Вера. Её ладошка нежно, почти не прикасаясь, скользила по моей пока безволосой груди, по животу, и по... ногам.

Мы лежали на смятых простынях, и подуставший я млел от нежности лежавшей рядом красавицы.

— Он тебе разонравился?! — приоткрыв правый глаз и скосив его на Веру, промурлыкал я.

Девушка загадочно улыбнулась, и её ладошка задержалась на одном месте...

— Я же говорю — он стал больше! — горячие губы намеренно касались моего уха.

"Вот же, молодость! Казалось бы... только что два раза подряд — а уже опять как каменный... А вроде, и правда больше стал... Расту!".

— Ну, мы ведь не измеряли... — меня "повело" на новый круг, — тебе раньше размер не мешал... его целовать...

Верино личико нависло надо моим, а изумруды глаз обволакивали нежностью:

— Мне и сейчас ничего не помешает...

"А!.. черт!.. Как же хорошо!..".

"Это" всегда хорошо — но когда ты чувствуешь, что женщина сама получает от "этого" удовольствие, то ощущения вообще... ПОЛЕТА-А-А-А! Твою ж ма-а-а-ать!!!

"Как же хорошо...".

С веселым и заметно подвыпившим Лехой мы подошли к "Южному" входу в "Россию" почти одновременно.

"Братан" встречался с бывшим сослуживцем — единственным москвичом в их батальоне.

— Он к нам четвертым прибился, — рассказывал Леха, — мы с Димоном, Арсен, ну и Берёза... Березин его фамилия... Сергей... Москвича лупить поначалу пытались — но он и удар держал хорошо, и "духовитый" такой... Как-то постепенно и объединились... У него тут все хорошо, мама завмагом... В армии, на Дальнем Востоке, просто прятался... неприятности тут какие-то были... Сейчас все в порядке! Хорошо посидели... Повспоминали!

Леха явно был доволен встречей, и оживленно делился впечатлениями. Отчасти его довольная рожа и явилась тем громоотводом, который спас нас от жесткой "разборки" с мамой и Ретлуевым. Те встретили нас уже в холле этажа, около лифтов. Время перевалило за полночь, и возмущение обоих, надо признать, было справедливым!

Удостоенный гневными взглядами, я был сразу погнан спать, и отключился моментально, как только щека коснулась подушки.

Утром, несмотря на вчерашний бой и "постельные подвиги", меня просто распирало от избытка сил и бодрости духа.

Когда все мы встретились за завтраком, я представлял собой такое разительное отличие от вчерашнего утра, что за столом сразу воцарилась веселая и приподнятая атмосфера.

И я её активно поддерживал:

— Скажите, вы случайно не боксер?

— Я не боксер! И это не случайно — это моя принципиальная позиция!

Хохот за столом! Улыбается даже Ретлуев.

Глубокий освежающий сон хорошо прочистил мозги. В голове план на сегодняшний бой уже подвергся серьезной коррекции.

— Скажите, вы случайно не сын Рабиновича?

— Да, сын. Но то, что "случайно" — это я слышу впервые!

На нас уже стали оборачиваться, а дед и Клаймич от смеха даже расплескали свой чай!..

...Сегодня я разминкой пренебрегать не стал. С утра несколько раз просмотрел на Айфоне выход на ринг Насима Хамеда... Решил потренировать собственный!

(примерно так: http://www.youtube.com/watch?v=oLA_pjEs1xE )

— Шею перед боем не сломай... — недовольно пробурчал Леха, с интересом наблюдавший за моими кульбитами.

Ретлуева к счастью рядом не было, а то претензий было бы не в пример больше.

— Бой начинается еще с выхода боксера... — претенциозно "поумничал" я.

— Ты главное выигрывай, а выходить можешь хоть ползком. — не согласился "Большой брат".

— У меня сегодня всего два зрителя — для них и стараюсь! — я многозначительно поднял глаза к потолку.

— Ладно... Повыпендривайся... только не перестарайся... — поразмышляв, кивнул Леха.

В зал вошел Ретлуев, поэтому с "повыпендривайся" пришлось завязать.

— Твои "гости" наконец-то приехали... — Ильяс внешне был спокоен, но чувствовалось, что капитан "на взводе", — Как ты?.. Готов?

— Всегда готов! — я отдал пионерский салют, — Ильяс Муталимович, все в порядке будет...

— Ну, сегодня ты хотя бы без ножевого... — попытался пошутить Ретлуев, — Имей в виду — кроме министра с замом, там еще и Павлов с Киселевым... это главный тренер сборной... — пояснил он, увидев наши вопросительные взгляды.

Ну, я-то, откровенно говоря, знал, кто такой Алексей Киселёв... Более того — уже и биографию его в инете изучил, но пришлось изобразить интерес.

Неплохой, кстати, боксер был — два олимпийских "серебра" взял. Да и тренер хороший... и человек... вспыльчивый только... Во времена "перестройки" вел себя достойно — студенческий бокс на голом энтузиазме сохранил. А вот Московскую Олимпиаду провалил с треском — всего одно "золото", и это при отсутствующих американцах. За что с должности в свое время и слетел...

Впрочем, Киселев и сборная мне были безразличны. Получится на моих условиях — хорошо, пошлют далеко и надолго — еще лучше! Больше свободного времени будет, да и голова целее останется. Все равно в моих планах лишняя золотая медаль, за которую еще попотеть надо, чтобы выиграть, погоды не сделает и страну сохранить не поможет.

Предельно спокойный и абсолютно расслабленный, я впервые появляюсь на центральном ринге. Заслужил, типа! Финал...

"...Нет, ну одно дело в пятницу и субботу вместо уроков(!) съездить на автобусах в Лужники, посмотреть на боксерские бои сверстников. И совсем другое дело, когда в твой единственный законный выходной, вместо тысячи гораздо более интересных дел, приходится тащиться на стадион, и скучать там на драках позорных неумех! Да у нас на переменах "махачи" куда более зрелищные происходят, чем тут в финалах!"

Эти и примерно похожие мысли были написаны на сотнях мальчишеских лиц, которыми были заполнены трибуны Центрального боксерского зала "Лужников". Что касается девчонок, то тут все было проще — они увлеченно "трещали" о чем-то "о своём, о девичьем", и происходившим на ринге не интересовались совершенно!

До моего появления, в зале состоялись уже полтора десятка боев, и зрелище приелось. К тому же само "зрелище", надо признать, было малоувлекательным и весьма однообразным. Я минут двадцать понаблюдал за происходящим с трибуны, сидя рядом с мамой, и заскучал так же, как и зрители.

Молодые спортсмены в основном старались "не пропустить" — руки держали высоко, самым распространенным ударом был джеб, а связки длиннее "двойки" были большой редкостью. Все боксеры однообразно, как заведенные, прыгали и много двигались, но КПД этих усилий был минимален. Удары большей частью шли в защиту, и только иногда в корпус. Нокдауны, а тем более нокауты, зрителям сегодня увидеть не довелось. В итоге все бои получались унылыми, как под копирку. Каким образом судьи умудрялись вычислять победителя, для меня осталось большой загадкой.

Учитывая все вышеизложенное, мое появление в зале было этим самым залом совершенно проигнорировано.

Кстати, в "команде поддержки" сегодня произошло солидное пополнение. Ну, то, что приехала Лада — это ожидалось, но она приехала не одна. Вместе с девушкой, на боксерские соревнования подростков приехала и ее... бабушка!

Оказывается, в Москве Лада жила у маминой мамы. Величали эту очаровательную "тётушку" Розой Афанасьевной, и она была бесподобна! Абсолютно современная пожилая женщина, очень ухоженная, со вкусом и... недёшево одетая, доброжелательная и такая же улыбчивая, как и ее внучка. "Тётушка" — как я её про себя окрестил — была с аккуратно уложенной седой прической, в темно-зеленом костюме с жемчужной брошью, и такого же цвета туфлях на невысоком каблучке. В руках у нее была черная маленькая лакированная сумочка, в которой лежал белый театральный(!) бинокль! Роза Афанасьевна периодически к нему прикладывалась, и восхищенно вздыхала:

— Ай, как врезал! Какой молодец!

Ладина бабушка всех моментально очаровала, и вскоре стала центром "команды поддержки"!

Впрочем, перечень сегодняшнего пополнения Розой Афанасьевной не исчерпывался — пришли также Верины родители! И если визиту Татьяны Геннадьевны я еще не слишком удивился, то вот появление Александра Павловича было уже неожиданным.

Нашим водителям — Эдику с Максимом — сидеть на трибуне показалось более привлекательным, чем ждать за "баранкой", и поэтому они сегодня тоже находились в зале.

Следует отметить, что вопреки регламенту, бой нашей весовой категории задержали, и теперь он получался предпоследним. Объяснение было простым — Щелоков с Чурбановым задержались.

Они приехали за "полтора" боя до моего. И в зале даже не объявили, что на гостевой трибуне появился министр внутренних дел СССР! Тихо, незаметно... Оба генерала в костюмах. И не только они. Не было видно ни одного мундира — значит, "сопровождающие лица" тоже в штатском.

Когда объявили моего соперника: "Николай Ершов, 1961 года рождения, Москва" — в сонном зале началось оживление, послышался одобрительный гул и даже раздались нестройные хлопки. Ну, как-никак СВОЙ, земляк!