Разок к ним приблизились незаметные люди в штатском. Левый глаз Марины превратился в щелочку. Небрежный взмах левой рукой. Блеснул на запястье браслет. Одинаковые лица одеревенели совершенно, и исчезли в толпе.
-Органызмы. Ы-ы-ы-ы. — пропыхтела Марина.
-Что ты им показала? Мне казалось, ты не носишь украшений.
-А это и не украшение. — она оттягивает рукав — на запястье не браслет, а шедевр ювелирного искусства — переплетающиеся серебряные змеи, исполненные так, что сам Фаберже от зависти удавится, усыпаны мелкими бриллиантами и рубинами — Знак главы Великого Дома. Их в каждом только один. Принадлежит главе. Лучшему из лучших. В теории. На практике — лучшего прикрытия для безобразий инкогнито не отыскать. В принципе, могу натворить все, кроме убийства и тяжких телесных. Счет за разгром присылайте Дому. Императрица не обеднеет.
-Если какой-либо фирме заказывают подобный браслет — большего признания их мастерства нет и быть не может. В том и проблема.
-Не поняла.
-Браслет Главы Великого Дома — не произведение искусства. Это знак высочайших заслуг человека перед страной. Это не вещь. Это должно говорить что-то о человеке, а не служить удобным прикрытием пьяных дебошей. На бумаге выше любого ордена. А на деле... Из прочих Глав только Кэрдин пожалуй, достойна. А остальные куда хуже меня. Да и мой браслет. Только у рода Еггтов их два. У остальных — только один. Переходящий из поколения в поколение. У нас же таких браслетов два. Один — у главы Дома, матери моей, мать её. А второй — у младшего Еггта, то есть у моего окосевающего рыльца. Такова наша древняя привилегия. — глубокомысленно завершило зеленоглазое чудо, чуть не обнявшись с каменной вазой.
-Интер-р-р-ресный ты человек, Марина. Впервые за время нашего знакомства упомянуло свою маму, и притом в таком ключе.
-Разберем по пунктам. Я уже давно не маленькая девочка. Это раз. Кэретта только рожей ничего, а душой — чернейшая. Это два. Я милитаристка, она пацифистка, а точнее даже нелитературный вариант слова пофигист. Это три. Она леди, я нет. Это четыре. Имея подобную мать поскорее хочется остаться сиротой. В политическом плане — то лучше круглой. Это пять. Моральные устои всего царствующего дома, а точнее их полное отсутствие меня полностью не устраивают. Это шесть. Мне противны люди, считающие, что мир крутится вокруг них. Это семь. Ещё более омерзительны люди, ничего в голове не имеющие, однако считающие, что им все дозволено. Это восемь. В среде, где я росла теплые родственные чувства это какой-то нонсенс. Это девять.
-Марина, ты просто свинья. Это десять.
-Никогда и не утверждала обратного. Это одиннадцать. От Кэретты у меня пожалуй, только слегка возвышенное отношение к холодному оружию, да умение бинтовать мечи, что бы они не растрачивали попусту свою внутреннюю силу.
Ещё какой-то обычай, тоже неизвестный Сашке.
Вернувшись домой многие провинциалы, да и не только они, будут хвастать ''А я видел того, а я видел этого... пятого, десятого''. Может, с придыханием даже расскажут, что посчастливилось видеть Софи. Но никто не похвастается, что встретил её сестренку. ''Посчастливилось'' — это не про Марину.
Сашка весьма заинтересованно смотрит по сторонам. Всё виденное на фотографиях въявь перед ней. Один из самых прекрасных городов. Уютный и величественный одновременно. Столица огромной империи, центр цивилизации, и один из центров мира.
Но оценить достоинства архитектуры невозможно. Главным образом из-за Марины. Она ведь относится к тому сорту людей, которые даже на солнце видят только пятна. Никто не спорит, чернота там есть. Но нельзя только её видеть!
Проблема только в том, что Марина считает как раз обратное.
И за прошедшие годы на проспекте все изменилось явно в худшую сторону. Или же это проспект неуловимо меняется, одновременно оставаясь прежним. Но не меняются стальные люди.
-А теперь ''визит'' к вам я воспринимаю не только как ссылку, но и как своеобразное образовательное путешествие. Какой бы у нас не был бардак, всегда найдется кто-то у кого ещё хуже. Из этого можно сделать выводы — как не допустить у нас подобного.
-И только?
-И только. Сами у себя всё просрали, сами и выпутываетесь, хватит ждать пресловутых ''варягов'' или какую-то там ''сильную личность''. Да и те вам в вашем чавкающем болоте навряд ли помогут.
-Тоже мне, ''варяжская гостья''. Сама же знаешь, мало до кого доперло, что ты из идейных соображений в киллеры подалась.
-Зато, никто и не скажет, будто сидела и бездельничала!
-В твоих жилах точно кровь, а не водица. А когда ты не пройдешь через револьверный лай, то пароход в твою честь вряд ли назовут, а добрые дела и ты — несовместимые понятия.
-Я не поэт, но я скажу стихами — пошла бы Саня ты, такими-то шагами.
-Знаешь, подруженька, мы иногда вместе производим впечатление просто парочки психов.
-Буйных или как?
-Вот уж не знаю.
Застекленную дверь Марина открыла пинком. Хорошо, что здесь тоже успели освоить производство бронестекла, а не то было бы дело. Первое что обнаружилось за дверью — охранники.
Представители этой профессии весьма мало отличались от виденных Сашкой дома. Такие же шкафообразные с кирпичеподобными физиономиями. Только не в дорогих костюмах, а в псевдо военной форме. Ну, да здесь всеобщая мода на стиль милитэри. Почему-то казалось, что Марину в меру вежливо попытаются выставить за дверь.
Этого не произошло, и шкафы о двух ногах небезуспешно попытались прикинуться мачтовыми соснами. Марина посмотрела на сосенки взглядом профессионального лесоруба.
Сашка видала японские куклы, в том числе и неплохо сделанные. Одна из них, в человеческий рост, спускается по лестнице. Шелка, цветы, кимоно, высокая прическа всё по стандарту за исключением одной нехарактерной детали. Катана на поясе рукоятью вперед. Откуда-то Сашка знает, что гейшам и тому подобным прототипам этой куклы только короткие мечи носить разрешалось, и то в экстренных случаях.
Первый человек с выраженной монголоидностью, увиденный здесь. Внешность японки, габариты европейской супермодели. И неуловимо проскальзывают какие-то черточки Кэрдин. Марину и Софи рядом поставь — и не скажешь, что сестры. В лицах же этих двоих увидишь родство, пусть они и разных рас.
Если черные волосы старшей сестры наводили на мысль о краске или парике, то черные волосы младшей органически добавляли причудливый облик.
-Надеюсь, вы прибыли не с целью разрушения моего скромного заведения.
Сашка осторожно скосила глаза на одну из витрин. С математикой проблем отродясь не испытывала, а за годы реформ практически любой научился с легкостью конвертировать одну валюту в другую. Если эти цены перевести в зелень... На Невском, конечно хватает магазинов для сверх богатых. Но сюда бы их не пустили. Делать тут нищим нечего!
-Если только ты в мое отсутствие борделя здесь не завела. А пантеру на заборе повесила, глядишь и помельче кошечек где припрятала. А то предупреди их — Кэрдин как раз собирается Веселый отдел обревизировать. Так что займутся киски общественно-полезным трудом где-нибудь не в ближних окрестностях города.
-Клиническая патология еггтовского юмора уже давно изучается на кафедре психиатрии. Очень переживают о малом количестве материала для экспериментов.
Не знай кто это, точно бы подумала, что к двум сестренкам без тормозов и инстинкта самосохранения добавилась третья.
-Она в какой-то степени видит во мне родственную душу. Такая же оригиналка ни на кого не похожая. -сказала Марина, покидая "Дом Пантеры".
-Глянь-ка! Очередь!
-Интересно, за чем?
-Как за чем? За билетами на последнюю постановку какого-то новаторствующего режиссера. Стадное чувство. Модно — значит надо посмотреть. И восторгнуться опосля. Как всё изящно, элитарно и переполнено глубочайшим смыслом. Хотя на деле не понял ни черта и храпел половину постановки. Но раз сам мэтр похвалил, то значит шадевр!
Хошь поглядеть? Мне только браслетик сунуть.
-А зачем?
-Верно. Жаль, нет у вас другой очереди.
-Такие же есть.
-Я же сказала, другой. И самой важной, той, которая если не появится в ближайшие десять лет, то можно будет брать резинку и стирать с этой карты Россию. Система прогнила... И как мне кажется, понимать это стали уже многие. А то при мне абсолютно клинический интеллигент сказанул ''Отдел кадров нашего правительства находится в Вашингтоне''. Хор-роший признак, если даже у западников такие мысли появляются.
-Ты думаешь, люди ещё способны встать в очередь за винтовками?
-Люди — безусловно, а сколько их там у вас осталось — статистики не имею, с тобой-то точно на одного больше бы было.
-Спасибо за комплимент. Только и тут назревает необходимость подобной очереди.
-А я, что, спорю?
-Принцесса на баррикаде! Делакруа отдыхает!
-А в глаз?
Гуляют, препираясь подобным образом. А голос-то у Марины громовой. И у Сашки под стать ей. Люди уже косятся. Носы воротят. Накрашенные губки презрительно поджимают. Дорвались, мол провинциалки до культуры. Смотреть противно.
-К-а-а-кой милый домик!
Марина качнулась. Но равновесие удержала. Сашка не архитектор, но особняк снаружи таков, будто дворец в стиле рококо наизнанку вывернули, да так и поставили глаза услаждать. Стиль и вправду весьма и весьма причудливый. Если таков декор снаружи, то что же ждёт внутри?
-Интересно чей?
-Как чей? Мой. Точнее, за мной, как членом императорского дома числящейся. От денег отказаться легко, а вот от статуса...
-Финансирование реставрации этого шедевра архитектуры явно идёт по остаточному принципу.
-Конечно. Хозяйка внутри уже лет десять не бывала. Хочешь, зайдём?
-А там хоть интерьеры остались?
-А черт знает, если честно.
-Ну, тогда дальше пошли.
-Пошли.
Как прохладительное, так и горячительное со всех концов света здесь продается повсюду. Почти в каждом здании маленький уютный магазинчик, с очень неуютными даже для богатого человека ценами. Едва закончилась первая банка, Марина завернула в один из них. За новой. А как стала расплачиваться, вытащила из кармана пачку крупных купюр, разодрала обертку, протянула одну. Потом минут пять, шепча и слюнявя пальцы пересчитывала сдачу. Продавец, с казенно-радушной улыбочкой медленно багровел, и с трудом сдерживался от желания вызвать охрану. Марина-то демонстративно раз пять ошибалась. И всё по новой.
Невыносимо противно и больно Сашке смотреть на такую Марину. Опять вызов всему и вся. Только какой-то уж слишком дешевый и не натуральный.
Впрочем, за последующие расплачивалась нормальными купюрами. Кончаются банки с ужасающей быстротой.
Марина идёт пошатываясь. Со стороны — пьянее пива. На то и расчёт. Ибо на деле она, может и пьяна, но координация движений нисколько не пострадала. И в случае чего...
Но ''организмы'', похоже, и вправду работают.
-О, историческое здание!
-По-моему, на этом проспекте других и не имеется.
-Но это особенное. Отель ''Императорский орел'', и не менее знаменитый ресторан при нем. Даже жареного орла подать могут. Вместе с перьями... А в нем гусь, кажется... А в том утка. В утке... Заяц... или зяблик... Вспомнила! Перепелка! А в нем соловей... Забыла, как это жрать. Или жрать там надо только засунутое внутрь яйцо. Голубиное. Или поросячье. Или же туда орех запихивают. Позолоченный! Забыла!
-И чем же он так знаменит? Не поверю, что кухней!
-В большом зале ресторана проводились атомные испытания. Здание, как видишь, уцелело.
-Прямо там, внутри?
-Ага.
-И кто же присутствовал на таком зрелище?
-Имеешь в виду, кто взрывал?
-Угу.
-Эге. Потрясающе интеллектуальная беседа, не находишь?
-Агу. Когда морды бить пойдём?
-Не знаю.
-Кто испытания проводил?
-Испытания... Ах, эти испытания... Конечно, главный специалист по взрывам в общественных местах Сордар Эолиэн дерн Херкен унд ихрен швестер.
-Очередной аристократ, которому делать не фиг?
-Ого. В некотором роде. Сейчас ему делать точно не фига. А может, наоборот, до фига.
-Ты его убила?
-И не собиралась. Жалко. У него такая потрясающая младшая сестрица!
-В мегафоне не нуждающаяся, постоянно бухающая, а на трезвую голову обычно такое вытворяющая. Эта что ли?
-Угу. А может, другая. В фонтан пойти наблевать что ли?
-А не боишься? Сама же говорила, эта улица единственное место в городе, где полиция работает.
-Думаешь на пятнадцать суток за мелкое хулиганство посадят? Не забудь, у нас как у вас — у кого больше прав — тот и прав. А у меня прав на пару самосвалов с прицепами.
-Я не забываю — пресса у вас тоже зубастенькая. И желтее некуда. И ты в фонтане — сюжет на первую полосу.
-Саня, солнце, не забудь мне на репутацию уже давно...
-Не забывай, кто ты просто.
-Человек по имени Марина Саргон. Не больше. Но и не меньше. А со скотом я не спорю, а пинками загоняю обратно в стойло. Или режу.
-Какой приятный вечер, милые дамы.
Навстречу движется нечто, напоминающее вставшего на задние лапы пещерного медведя. Явно с намерением заключить в объятия Марину. На медведе вицмундир с якорями в петлицах, но портной не имел опыта пошива для косолапого. Хотя и старался. Сашка испуганно делает два шага назад, почему-то ожидая, что мишку сейчас изрубят на кровяную колбасу. Степень опьянения Марины уже перешла опасный предел. А на умение владеть оружием градусы никак не влияют.
Однако, пьяненькое их высочество почему-то позволило заграбастать себя, и даже раскатисто хохотала при этом.
Когда удивление Сашки немного схлынуло, смогла разглядеть большое сходство в чертах мишки не с кем-нибудь, а с самим императором.
Ну и члены царствующего дома здесь! Один другого лучше!
-И что же ты делаешь в этом гадюшнике?
-Выполняю приказ о передачи кораблей на долговременное хранение.
Марина хохотнула. Пол-улицы обернулось.
-Приплыли. Как я и предрекала! Слушай, давай в фонтане искупаемся? Вспомянем бурную молодость, или там зрелость!
Ноздри мишки чуть шевельнулись. В глазах заиграли заговорщические огоньки. Перехватывает сестренку поудобнее, и направляется к переливающемуся струями фонтану. Подходит, и почти без замаха кидает. Туча радужных брызг.
Мать-перемать, аж птицы перепугались.
Секундой позже в мерцающей воде в полный рост возникает переливающаяся всеми цветами радуги Марина. Больше всего напоминающая остывающей, но ещё шипящий кусок металла.
Сашка аж присела. Урезонить пьяную Марину стоило, но не столь же радикальным образом. К тому же, данный метод может привести к прямо обратным последствиям.
Мокрая с головы до ног Марина шипит похлеще любой змеи. Кулаки сжаты, вот-вот в драку кинется. Или не кинется. С ней никогда точно не знаешь. А лицо все-таки нехорошо дергается, и рука ножны разыскивает.
-Остынь! Противно смотреть на тебя пьяную!
Нахохлилась. Бешенство куда-то пропало. Зачерпнула воды, и плеснула себе в лицо.
-Самой иногда противно. Радикальные у тебя методы борьбы с алкоголизмом.
