— Полоса полного штиля. Говорят, что там никогда не бывает ветра, а саму полосу населяют жуткие твари, Морские Короли. Поэтому его в него никто и не может попасть кроме как через Ред Лайн.

— А это еще что такое? — устало спросил Олег, — ничего не понимаю.

— Ну, представь себе карту. Просто синий прямоугольник с названиями четырех морей.

— Представил.

— Теперь представь, что этот прямоугольник пересекает узкая полоса суши, которая делит моря на две части.

— Ну.

— И теперь еще одна полоса, только уже снова море, которая перпендикулярно этой суше, то есть делит моря не на две, а на четыре части. Вот эта полоса и есть Гранд Лайн. Суша — Ред Лайн, она почти непригодна для жизни. По бокам Гранд Лайн полоса спокойствия — Калм Белт — отделяет его от других морей. А место, где Гранд Лайн пересекается с материком, называется обратная гора. Оттуда пираты и отправляются в самое страшное море.

— А до обратной горы можно добраться только через Логтаун?

— Именно, — обрадовалась Лина, — Так ты понял?

— Более-менее. Так сколько нам плыть до него.

— Несколько недель. Похоже времени осталось в обрез. Хотя мы пару раз попадали в сильный шторм.

— Неважно, нам все равно стоит поторопиться!

Лина кивнула.

— Хотел бы я попасть в Логтаун, — вдруг сказал Саноске, — его называют городом начала и конца. Там родился и умер Золотой Роджер.

— Дался тебе этот Роджер, — рассердилась девочка, — заладил: Роджер то, Роджер се. Если ты и попадешь в этот город, то полюбоваться местом казни тебе не дадут. А там ты еще ему и позавидуешь. Я слышала от мамы, что рабство есть только на одном острове, но там живут жуткие люди. А нам ведь еще и этих, — она кивнула на находившихся в другом углу трюма детей с матерями, — выручать.

— А, ну вот еще проблема, — заныл Саноске. — Ладно, придумаем что-нибудь.

Олег сжал руку в кулак, затем закусил палец. Больно, до крови. А потом привычно стал дергать себя за прядь.

— Что с тобой, Хакурю? — недоуменно спросил Саноске.

— Насчет остальных. — он давно все решил, но не мог выбрать время, чтобы сказать об этом, — я думаю, нам придется их оставить.

Повисла тишина. Снаружи было пасмурно и свет почти не проникал в редкие иллюминаторы, однако Олег догадывался, какое выражение лиц сейчас у его друзей.

— Ты ведь не серьезно, да, — недоверчиво спросила Лина, — да, Хакурю? — она подошла и заглянула ему в лицо. Саноске смущенно подергал себя за волосы, повторив жест Олега. В отличии от Лины он тоже не питал никаких иллюзий.

— Ты что, хочешь отдать их этому рыжему? Чтобы он продал всех женщин и детей в рабство? Они же из твоего города! Очнись, Олег! — она впервые после того случая назвала его настоящим именем. Он взглянул ей в лицо, в молящие зеленые глаза и отвернулся, высвободив руку. Ее губы задрожали, но она сдержалась. Только посмотрела на него разочарованно и презрительно.

— Лина, — Саноске осторожно подполз к ней, — ты же и сама понимаешь, что мы просто не в состоянии спасти всех. Лодка выдержит троих детей, но для полсотни детей и взрослых нужна не шлюпка, а небольшой корабль. Захватить этот у нас ни за что не выйдет.

— Мы просто погибнем, если будем пытаться сделать то, что сделать не в состоянии, — мрачно подытожил Олег.

Спустя полчаса уговоров Лина поддалась. Еще столько же ей потребовалось чтобы поплакать о судьбе тех, с кем она двенадцать лет жила в одном городе. В конце-концов она согласилось, что у них просто нет выбора, но ее отношение к мальчику, решившему поставить крест на жизни стольких человек немного поменялась. Самую малость, но он знал, что больше она никогда не назовет его по имени. Теперь он окончательно стал для нее Хакурю.

— Осталось только придумать как избавиться от колодок и вырваться из трюма. — сказал Олег, — причем желательно, чтобы нас не услышали ни пираты ни наши сокамерники.

— А вот это уже можете предоставить мне, — сказал Саноске разминая руки, — я же не просто воздух сотрясал, у меня правда сильный удар.

Он подошел к самому краю решетки, и, коротко размахнувшись, ударил по ней кулаком. Олег наблюдал эту сцену с выражением скептицизма. Нет, он уже успел убедиться, что в этом мире человеческие возможности явно превышали таковые в его мире. Да он сам, после нескольких месяцев тренировок у трактирщика мог ударом кулака неплохо так повредить стену, вызвав явное одобрение у сурового Талласа. Но то, что продемонстрировал его друг, заставило испытать удивление даже его. Толстая труба от решетки, сделанная явно из специального сплава, просто вылетела с легким звоном. Отлетела она недалеко, так что они просто приложили ее, как будто так и было.

— Это я еще не в полную силу бил, — похвастался мальчик.

— И сколько раз ты сможешь ударить, хотя бы так? — Олег все никак не мог отойти от произошедшего.

— Ну, раз пять-семь. Все-таки это довольно сложно, а для сильного удара требуется несколько секунд концентрации.

— Все равно круто. Теперь у нашего плана есть шанс на успех, причем большой. — Хакурю слабо улыбнулся, видя как надулся от самодовольства Саноске. Лина поймала его взгляд и тоже улыбнулась.

— А теперь, давай запечатаем твой удар.

— Я не против, что мне надо делать?

— Просто ударь меня со всей силы.

— Ты уверен? — Саноске с сомнением поглядел на своего товарища, — если ты не сможешь его отразить, то есть вариант что я сломаю тебе что-нибудь важное.

— Целься тогда в плечо, если тебе так проще. Не волнуйся, — он ободряюще похлопал друга по плечу, — я знаю что делаю.

— Надеюсь, — пробурчал Сано, — ты готов? Я начинаю.

Он прикрыл глаза, отвел руку и с яростным "Хэ" ударил по Олегу. Это был очень мощный удар, сминаемый воздух застонал, а Хакурю почувствовал давление, когда кулак был еще только на полпути к его лицу. Похоже Сано решил не заморачиваться и ударил со всей силы не пытаясь делать скидок. И правильно. С негромким хлопком его рука резко остановилась, не дойдя десяток сантиметров до намеченной цели. Саноске покачал головой и удивленно посмотрел на свой кулак.

— Странные ощущения, — поделился он, — Все, ты запечатал?

— Да, но она одноразовая. Мне нужно еще два примерно таких же удара в течение суток, и я смогу использовать это когда угодно. Можешь ударить не в полную силу,высвобождаться все равно будет лучший с моей точки зрения. Хотя, конечно, ослабить его тогда не получится.

— Решил стать сильнее за мой счет? — добродушно усмехнулся Саноске, — ладно, только дай мне отдохнуть минут десять.

Спустя полчаса друзья тяжело дышали, но теперь у Олега появилась карточка с этим ужасным ударом.

— А как ты его назвал? — спросила Лина, — ну этот свой чудовищный удар.

Саноске приосанился. Похоже он давно хотел встать в крутую позу и объявить что-то эдакое, а девочка дала ему такой шанс.

— Я назвал его Кулак Свободы, так как он сломает наши решетки и приведет нас к свободе!

— Неплохо, оценил Олег, — только речь у тебя какая-то тухлая. Не надо было пускаться в объяснения.

— Да что ты понимаешь, дозорный?!

Лина весело рассмеялась. Последние дни у нее это выходило все чаще и чаще.

— Кстати, Хакурю — обратилась она к мальчику, — а ты не можешь запечатывать куда-нибудь кроме бумаги? Например как татуировку, на коже. Если ты это сделаешь, то будет гораздо удобнее пользоваться силой Саноске.

— Хмм, и правда, — подумав ответил он, — просто на кожу нанести сложнее. Но это решаемо, думаю за сутки я справлюсь. Однако есть у меня еще одна идея.

— Какая? -поинтересовалась девочка, — что со мной, верно?

— Да, если честно, я могу дать возможность высвобождать печати кому угодно, и если мы сделаем тебе татуировку на руке, то ты сможешь бить как Сано. Только это довольно утомительно, не думаю, что тебя хватит больше чем на два удара.

— Ух ты! Ты и правда можешь это сделать? — Лина тихонько захлопала в ладошки от радости.

— Ну зашибись, я вам теперь вообще нужен? — поворчал для вида Саноске, но было видно что он ничуть не злится.

— Но если ты сделаешь мне татуировку, то сам не сможешь...

— Смогу, — перебил ее Олег, — вечная печать у меня уже есть, а высвобождать и запечатывать даже немного легче чем заполнять чистую карту чем-то новым. Думаю за ночь я справлюсь.

Так и оказалось. За семь часов он смог запечатать силу Саноске в сделанные Линой татуировки. Ей — в изящный вензель на запястье, ему — в неприметную завитушку на среднем пальце, которую девочка ловко замаскировала под шрам, который получил Олег еще полгода назад.

Ближе к полудню его вызвал к себе капитан. После стандартной процедуры распечатки атмосферы, рыжебородый подошел к Олегу и сказал, как бы между прочим, тем не менее, цепко следя за реакцией пацана:

— Послезавтра мы приплывем в Логтаун.

Олег немного вздрогнул, чем себя и выдал.

— Значит ты уже знаешь о Логтауне. А если знаешь ты, то значит знают и дозорные и вообще кто угодно. Вобщем, парень, выбор у тебя небольшой: либо ты присоединяешься к моей команде как юнга, либо я продаю тебя вместе с остальными. Можешь сразу не отвечать. Я вызову тебя завтра утром. Вопросы?

"Похоже он опять меня испытывает" — подумал Олег, — "наверняка он знает, что я дружу с двумя детьми, и если я быстро соглашусь, значит дело нечисто."

— Я понимаю, что вы приплыли сюда чтобы продать людей, а я так, придаток. Но кроме меня есть еще двое. Они будут ценным приобретением! — Олег тщательно подбирал слова и интонации, меняя недовольные, злые и чуть просящие нотки в голосе. — парень очень силен, а девушка училась морскому делу, она отличный навигатор.

— Навигатор, говоришь... — капитан рассеяно покрутил в руках кинжал с золотой рукояткой, — да, навигатор лишним не бывает. А сильных парней и так хватает. Обычно они самые вспыльчивые, в итоге приходится каждый раз нанимать новых. А голая сила в любом случае проиграет тренировке или специальным техникам. — тут он усмехнулся и похлопал себя по бедру с висевшими на нем ножнами, — или отточенной стали, наконец.

— Он совсем не вспыльчивый, я за него ручаюсь. — Олег решил играть свою роль до конца и заставил себя поверить, что если он не отстоит Саноске, то его действительно могут отправить на черный рынок.

Еще несколько фраз, вставленная между строк лесть, и капитан разрешает оставить его на испытательный срок. Похоже поведение Хакурю ему понравилось. "В конце-концов", — подумал он с ноткой презрения, — "Он всего лишь сопляк и между работой на своего злейшего врага и гарантированным адом предпочтет работу. А торг за друзей лишь попытка обелить себя в собственных глазах." С этими мыслями он крикнул дежурившей за дверями группе конвоя и приказал увести ребенка обратно в трюм.

Войдя в ставший уже привычным отсек корабля, Олег сразу рассказал друзьям о том, что ему предложил капитан. Времени уже не оставалось. Побег решили назначить на сегодняшнюю ночь.

Самой уязвимой частью плана был момент, когда нужно пробраться в каюту к матросам и создать видимость пожара. Все-таки вахту пираты ставили, да и перед трюмом всегда дежурило по двое матросов, другое дело что к своим обязанностям они относились по большей части наплевательски, играя в кости и тихонько переругивались. Хотя одно то, что они не осмеливались пить, даже при явном отсутствии капитана, внушало уважение к последнему.

Как ни странно, но снять колодки и пробить ограду незаметно от других заключенных было достаточно просто. Последние дни на них напала апатия. Дети уже пытались играть друг с другом или закидывать своих матерей кучей вопросов. Они просто сидели у них на руках, вяло поднимаясь только для того, чтобы сходить в туалет: несколько ведер в углу. Возможно причиной этого являлась болезнь: почти все взрослые женщины кашляли, их кожа приобрела отчетливо серый оттенок, а в погасших глазах не было ничего кроме отупения. Олег не понимал почему: кормили их сносно, делать ничего не заставляли, а в трюм даже проникал свет из щелей и иллюминаторов с самого верха стены, что, вообще, было довольно странно для корабля. Впрочем Хакурю было не до чужих людей и их потерянной воли к жизни. Ему нужно было спасть себя и своих друзей.

Спустя два часа после принесенного ужина Саноске аккуратно разбил колодки, прутья из решетки он выломал немного раньше. Выбравшись из клетки, дети просто поставили их на место. С виду они не внушали подозрений еще при свете, что и подтвердили не обратившие на это никакого внимания стражники.

Выйдя из огороженной части трюма, друзья осторожно пошли к выходу. Саноске был уверен, что одна из женщин заметила их исчезновения, но та лишь равнодушно мазнула взглядом по их силуэтам в стремительно темнеющем помещении и закрыла глаза. Если она что-то и заметила, то ей было все равно.

Следующей помехой была большая, окованная железом дверь, из-за которой слышались приглушенные выкрики. Похоже игра в кости была в самом разгаре.

— Держи дверь, — прошептал Олег. Саноске послушно подпер дверь плечом и Хакурю, приложив одну из игральных карт к замку, запечатал его. Лина осторожно посмотрела в открывшуюся щель, к слову немаленькую. Это была самая опасная часть плана: если пираты заметят как вместо замка на двери появилась не хилая дыра, то тут же поднимут тревогу. К счастью, они были так увлечены своим занятием, сидя в пол оборота к двери и кидая на бочку игральные кубики, что ничего не заметили. Один из них как раз кинул кости и яростно ударил рукой по бочке, встав на колени. Его приятель с мрачным смешком похлопал его по спине, почти прислонившись поясницей к двери. При желании Лина могла ткнуть его пальцем.

— Ну-ну, полегче, сивая морда, а то свечу уронишь. Давай, гони мои деньги. — победивший пират навис над сгорбившимся напарником.

— Сейчас, — прошептал Хакурю и приложил одну из карт прямо к надсмотрщику. Несколько дней назад он смог в тайне от капитана сделать одноразовую карту молнии и сейчас применил ее. Эффект был впечатляющим. Не издав ни звука пират рухнул обугленной тушей прямо на своего напарника. Тот не сразу понял в чем дело, и раздраженно стряхнул с себя тело, а когда поднялся на ноги, то посмотреть на напарника ему уже не дали: кулак Саноске влетел ему прямо в гортань, превратив в месиво его горло и шею. С тихим кряхтением второе тело осело на палубу. Свеча все так же мерно горела на бочке с игральными костями.

Однако был и побочный эффект, даже два: во-первых, молния осветила весь трюм и заключенные заволновались и подползли посмотреть что же случилось. А во-вторых, Саноске никогда не убивал прежде, и теперь его неудержимо рвало, а из глаз катились крупные слезы. К счастью, будущие рабы быстро успокоились, а на довольно громкие звуки рвоты никто так и не подошел. Олегу не удалось выяснить точный маршрут патруля. Он знал лишь то, что до обнаружения тел у них немногим больше получаса, и нужно побыстрее устроить переполох.

Дальше шли максимально осторожно, прячась среди ящиков на палубе при малейшем шорохе. Саноске все-таки взял свечку их конвоиров не смотря на возражение Хакурю. Свои действия он объяснил тем, что на таком корабле был только один раз, а карты это все же немного не то, поэтому совсем без света он ничего не сделает. К сожалению, ночь была довольно темной, луна скрылась за тучами и если они случайно наткнуться на матросов или офицеров, вышедших до ветру, то их план провалится. Однако они благополучно миновали весь путь до помещения с матросами, и Олег запечатал свечку на всякий случай. В каюте матросов было тихо. Это было огромное помещение с приваренными к полу и стенам двухъярусными кроватями. В нем стоял такой ужасный запах, что друзьям пришлось зажать нос руками. В каюте некоторые еще не спали. Слышались какие-то разговоры, приглушенная ругань, звук шагов. Но делать было нечего, и тут безлунная ночь пришла детям на помощь. Хоть дверь каюты была отворена, туда не проникал свет, а значит и заметить закрытую дверь смогут не сразу.