Хроники Аскета. Третья сила. Часть 1.

— Что, не вписываюсь в характерный образ современной молодежи? — выпустив к потолку облачко табачного дыма, засмеялся дядя Саша.

— Да как-то не очень.

— Я, на свое несчастье, ниже этажом живу, — пояснил он. — Эти товарищи своей, с позволения сказать, музыкой мне по ночам спать не дают, аж штукатурка с потолка сыплется. Раз поднялся, чтобы вон тому, длинному, по его волосатой макушке настучать хорошенько, другой раз... Потом взял и плюнул. Потому как бесполезно. Решил, что уж если выспаться все равно не получится, то лучше здесь бодрствовать — всяко веселее.

В толпе возник запыхавшийся Крис, бочком протолкнулся между толпящимися в комнате людьми, выставил на столик две бутылки водки и протянул дяде Саше пачку "Винстона". Тот с благодарностью кивнул и великодушно махнул рукой на протянутую ему сдачу: Крис торопливо спрятал деньги в карман. Докурив сигарету, дядя Саша затушил ее в пепельнице и, подняв со стола одну из принесенных парнем бутылок, с хрустом свернул ей шею.

— Что за люди тут обычно собираются? — как бы невзначай спросила Светлана, рассеянно вглядываясь в полумрак зала.

— Вам лучше знать, — вновь ухмыльнулся дядя Саша, с бульканьем наливая себе очередной бокал. — Вы же пришли сюда в компании трех юных отроков. Неужто они вам не рассказали?

— Это их знакомые, не мои, — поморщилась Света. — И признаться честно, лично мне собравшаяся компания не слишком нравится.

— Ну, публика тут весьма разношерстная, — пожал плечами дядя Саша и указал рюмкой в сторону суетившегося возле музыкального центра волосатого парня: — Вот тот вот ночной ужас парикмахера — музыкант и хозяин всего этого бедлама. Интересуется только своим искусством, и до всего остального ему решительно нету дела. Думаю, он половину присутствующих по именам-то не знает... Ну, а остальные... Крис считает себя анархистом. Вон те двое пропагандируют родянство, несут, так сказать, свет учения Кощеева в массы. Кощеиты они. Или кощениты... Кхм, не так важно. Вот эти, в углу, называют себя "искателями истины". Слышала о таких?

— Нет, — покачала головой Светлана, решив не обращать внимания на тот факт, что дядя Саша как-то неожиданно и незаметно перешел на "ты".

— Очередное молодежное движение, елки-палки, — пояснил он и, крякнув, опрокинул в себя бокал. — Даже страничку в Интернете сваяли, для солидности. Ищут способ осчастливить человечество, превратив всех поголовно в псионов. Считают псионику новым этапом развития цивилизации.

— Вы так не считаете? — поинтересовалась Светлана.

— Нет.

— Почему же?

— Потому что всему свое время, — вздохнул дядя Саша. Удивительно, но выпитое почему-то никак не сказывалось на его речи и поведении, по крайней мере, внешне. — Эволюция — это постепенный процесс, медленный и поступательный. Всего, что люди получили в ходе развития, от парового двигателя до атомной бомбы, они добились собственными силами, своим опытом и умом...

— Но псионику мы тоже развивали сами!

— Нет, псионику мы получили во время Вторжения от чужих. Это была не эволюция, Света, это была революция, качественный рывок вперед, прыжок через ступеньку. Нам дали псионику на блюдечке, в почти готовом виде. А ведь на земле ничего даром не бывает. За все нужно платить.

— То есть вы думаете, что наша проблема в том...

— Наша проблема в том, — перебил ее дядя Саша, — что почти все псионы воспринимают свои способности как дар свыше. На самом же деле это не манна небесная, а крест. Который человечество пока еще не готово тащить на своих плечах — надорвется...

Света смолкла, обдумывая услышанное, в то время как дядя Саша потянулся за новой порцией алкоголя.

— Душно здесь, и накурено... — наконец прервала она молчание.

— На кухне можно открыть окно, — сказал дядя Саша. — Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?

Света безразлично пожала плечами, и дядя Саша, подхватив со стола початую бутылку с сорокоградусным напитком, направился следом за ней к дверям.

Окно поддалось с трудом, и в кухню ворвался свежий, наполненный далеким шумом машин ветер. Над ломаной крышей соседнего дома, ощетинившегося бастионами печных труб, угадывался синеватый провал ночного питерского неба. Почувствовав на своей коже прохладное дыхание сквозняка, Светлана непроизвольно поежилась. Дядя Саша глотком осушил свою посудину и вновь закурил.

— Странные какие-то ощущения... — задумчиво произнесла Света, вглядываясь в осколок неба над головой. Из-за облаков показалась полная луна, залив своим мертвенным светом узкий прямоугольник двора. Где-то вдалеке, подобно волчьему вою, тоскливо пронзила тишину автомобильная сигнализация.

— Ничего странного, — послышался за спиной голос дяди Саши, и в оконном стекле вспыхнуло багровой искрой отражение его сигареты. — Ты испытываешь сейчас одиночество, чувство покинутости, тоски и обиды на то, что никому, в общем-то, нет до тебя никакого дела.

— Что, опять выражение лица? — чуть наклонив голову набок, спросила Света.

— Нет, аура.

Он ведь прав, — подумала девушка, — именно такие ощущения она сейчас и испытывала. Значит, он умеет читать эмоции людей на расстоянии. Наверное, эмпат.

— И в чем же, по-вашему, причина? — испытывая некоторое любопытство, поинтересовалась она.

— Причина? — переспросил ее собеседник, и в темноте вновь полыхнул алый уголек. — Причина, скорее всего, в том, что тебе не с кем поделиться своими мыслями, тревогами и проблемами. Нет человека, которого ты могла бы назвать близким другом, а родители слишком заняты своими делами, чтобы вникать в твою жизнь. Их заботы хватает только на то, чтобы контролировать твои действия и ограничивать твою свободу. Которой катастрофически не хватает. К сожалению, ты еще не понимаешь, что настоящей, полной свободы в нашей жизни попросту не бывает.

— Вы умеете читать мысли? — встревоженно поинтересовалась Светлана: настолько точно и емко человек описал в двух словах то, что творилось сейчас в глубине ее души.

— Я? — хохотнул дядя Саша. — Нет. Просто подобные чувства испытывает девяносто процентов подростков. И ты не исключение, несмотря на способности псиона.

— Значит, свободы не бывает? — с грустью в голосе спросила Светлана.

— Смотря что понимать под этим словом. Любая свобода подразумевает ответственность. Готова ли ты взять ее на себя?

— Я не понимаю, о чем вы, — сказала девушка.

— Не удивительно, — ответил ее собеседник и выбросил сигарету в окно. Наступила тишина, нарушаемая лишь приглушенными звуками музыки, доносящимися из гостиной. Внезапно Света почувствовала, как ее сознания будто бы коснулась невидимая рука, вдоль позвоночника прокатилась теплая приятная волна, разбегаясь мурашками где-то в районе затылка, растворяясь в воздухе непривычной теплотой... Спустя мгновение ощущение чужого ментального присутствия исчезло так же неожиданно, как и появилось. Ничего не изменилось вокруг — лишь в самой глубине души вдруг возникло неприятное чувство, словно оборвалась незримая тонкая нить, связывавшая ее с чем-то большим, родным и далеким...

— Наслаждайся своей свободой, — насмешливо произнес за спиной дядя Саша, — а мне, пожалуй, пора. Четыре часа утра, скоро эти артисты угомонятся. Попытаюсь хоть немного поспать.

Хлопнула входная дверь, Света так и продолжала стоять возле окна, вдыхая прохладный ночной воздух и любуясь светом полной луны. Девушка не была пророком, но что-то подсказывало ей, что ее пути еще не раз пересекутся со странным алкоголиком-эмпатом. И, возможно, пересекутся уже очень скоро.

Ни один нормальный ремесленник не примется за серьезную работу, не проверив отдельных узлов хотя бы на макете. Наиболее показателен в этом смысле процесс создания, скажем, автомобиля. Сначала возникает замысел, конструкторы и дизайнеры разрабатывают общую концепцию, затем рассматриваются один за другим элементы компоновки, отбрасываются заведомо провальные варианты, подбираются оптимальные. Потом наступает следующий этап, когда изготавливаются и тестируются мотор, ходовая часть, кузов, прочие части машины. И лишь проверив все, что только можно, из отдельных частей собирается единое целое. Которое само по себе долго и тщательно подвергается различным испытаниям.

Я, естественно, не об отечественном автомобилестроении говорю.

Мои знакомые сектанты-родяне действовали по тому же принципу и, прежде чем вызывать духа высшего уровня, собрались опробовать свой артефакт на менее опасном существе. В качестве условно-добровольного помощника они избрали довольно сильного обитателя ментала, в их мифологии проходящего под именем Навий Князь. Странное решение. Князь, насколько мне известно, считается духом раздражительным, неуравновешенным и злобным, людей он не любит. Будучи слугой Чернобога, он не должен чинить преград родянам, но и помогать им не обязан. Его придется силой вытаскивать в наш мир.

— На мой взгляд, ваше желание сродни безумству, — произнес я, наблюдая за приготовлениями жрецов.

Слава в ответ только засмеялся:

— Перестань! Что он может сделать?

Много чего. Это мелкие духи не способны причинить ощутимых неприятностей, ограничиваясь в своей мести банальным телекинезом, простейшими фокусами с энергией да играми с человеческой психикой. Князь стоит на ином уровне, и проблем от него может последовать на порядок больше. Для подобного существа не составит особого труда наложить проклятие на целый город или загубить урожай по стране, или сотворить нечто, столь же впечатляющее. Счастье еще, что сильные духи надолго не удерживаются в реальном мире, рано или поздно их притягивает — или выталкивает, как посмотреть — обратно в ментал.

Ну, а прорыв же разгневанного бога... Честное слово, мне сложно представить возможности того же Кощея. Всепланетное погодные катаклизмы? Локальное изменение физических законов, появление новой расы разумных слуг? Думаю, для него это вполне реально.

— Конечно, никто не станет — да и не сможет в обозримом будущем — воплощать высших иерархов ментала во всей полноте их силы и власти. Слишком велика опасность, что они захотят сыграть по собственным правилам. Но и того, чем мы здесь занимаемся, уже достаточно для тревоги. — Я кивнул на заканчивающих последние приготовления волхвов. — Любой из них умеет проводить нужные обряды и общаться с духами напрямую. Зачем вмешивать богов?

Ответил мне не Слава Антипкин, бывший мой подчиненный и боец-"ангел", а жрец Всеслав. В его голосе звучала горечь.

— Знания. Человек из желания утолить любопытство готов пойти на любой риск. Сейчас мы призываем низших духов и в девяноста случаях из ста не понимаем, что они хотят нам сказать. В оставшихся десяти — истолковываем лишь частично. Нам нужен способ общения. Жрец, придя в капище и вознеся молитву, должен получить четкий, ясный и понятный ответ. Да, пусть этот ответ будет "пошел на хрен", но его не потребуется переводить десятку аналитиков!

— Вы даже не знаете, как высший дух может решить вашу проблему. Перевод с языка духов — если у них существует язык — на человеческий можно осуществлять разными путями. Предоставляя Кощею карт-бланш, жрецы дают ему власть над собой. — Я с сомнением покачал головой. — Лучше разработать свой метод. Потребуется больше времени, придется затратить много усилий, но мы будем уверены в безопасности результата.

— Мы верим в доброту богов. — Всеслав, по всей видимости, сомнений не испытывал. — До сих пор мы не видели от них зла. За пятнадцать лет, что кладутся требы Роду, их дары сами по себе не принесли вреда. Даже Чернобог и Морана проклинают только в том случае, если об этом их просят люди. Семя порчи не в них, а в нас.

Слава забыл упомянуть, что знание, как писали римляне, есть власть. Не сила, а именно власть. Верхушка родян стремится первой получить доступ к новейшим технологиям, привлечь как можно больше паствы, обрести влияние на правительство. С самыми лучшими намерениями — и Верховный Волхв Александр Белов, и другие лидеры движения, безусловно, искренне верили в свою правоту и действовали исходя из чистых побуждений. О том, куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями, они, видимо, подзабыли.

Возможно, боги действительно желают нам добра. Возможно. Но их добро может не иметь ничего общего с нашим, это раз. Во-вторых, насколько они правдивы и не являются ли искусными лжецами, неизвестно. Не исключено, что вся их благость — хитрый обман, призванный усыпить человеческую бдительность.

Быть может, мои размышления покажутся паранойей, но лучше я потом с облегчением посмеюсь над своими глупыми страхами, чем буду сожалеть о проявленной слепоте. Поэтому я здесь. И, кстати сказать, подобные мысли приходят в голову не одному мне. В городе крутятся Злобный, Сэм, Призрак именно сейчас приехал по своим делам. Под Питером проходят маневры дивизии псионов-армейцев, в Пушкине ощущается закрытое от сканирования пятно, похожее на работу спецов из группы Мисюрина. С началом ритуала капище будет жестко блокировано — нам есть, чем встретить прорыв, если он все-таки произойдет.

Родянам о принятых мерах не сообщали, меня тоже не поставили в известность. Можно сказать, что я догадался о концентрации бойцов по насыщенному напряжением, словно грозовое облако, энергетическому фону.

Обычно перед началом серьезного дела артефакту дают "отдохнуть". Проводят ритуальное очищение, снимают накопившиеся следы чужих энергий, чтобы ничего не мешало основной задаче. На сей раз волхвы решили пренебречь традицией. То ли они полагают, что посторонних влияний в подземной комнате нет, то ли настолько уверены в своих силах.

Двенадцать жрецов в белых одеждах окружили вмурованный в камень обруч и одновременно принялись петь. Насколько я разбираюсь в родянских таинствах, предшествующие три дня они постились, проводили время в молитвах и настраивались на предстоящее событие. Сегодня они находятся на пике физической и психической формы. Объединившись разумами, жрецы способны оперировать совокупным потенциалом своих оболочек, направить его в требуемое русло и с помощью артефакта притянуть духа в наше пространство. Заклинатели создают истинное имя Навьего Князя, на которое он не может не откликнуться, — вопрос только в том, насколько ему понравится собравшееся здесь общество.

Волоски на моих руках встали дыбом, кожу ощутимо покалывало. Меня так и подмывало сотворить какой-нибудь защитный знак, но пока что приходилось терпеть. Если аура пропускает стороннее воздействие, значит, угрозы для организма нет. В данный момент нет. Потоки энергии усиливались с каждым мгновением, простой человек уже сейчас не смог бы находиться рядом со жрецами. Постепенно пространство внутри круга менялось, словно истончаясь, казалось, будто в воздухе появились черные расползающиеся кляксы, стремящиеся заполнить собою все вокруг. Там, где они вплотную приближались к невидимой сфере, ограниченной обручем, чернота останавливалась, не в силах преодолеть силу артефакта, но в глубине круга воздух стремительно густел и наливался мраком, вытесняя прочь остальные цвета.