— Спасибо, — улыбнулась Варлея, подхватывая Алтая под руку. — Ну что, куда сегодня пойдем? Может, в Императорский театр? Там у них постановка "Механического сердца".
— Чего? — изумленно переспросил Тимур.
Название прямо указывало на Альянс, и ставить такое в сердце Империи? Алтай фоном как всегда равнодушно пожал могучими плечами, мол, ему все равно, как развлекаться. Это вот тоже иногда ставило Тимура в тупик — равнодушие Алтая при том, что разному времяпрепровождению или тренировкам он потом отдавался со всем пылом, искренне прикладывая силы и старания. Он даже как-то раз спросил Алтая, а тот ответил — как всегда предельно серьезно — что это помогает выживать.
— "Механическое сердце", — повторила Варлея, поворачиваясь к одному из зеркал.
Магических зеркал, разумеется. Оно тут же разделилось, словно бы на несколько экранов, демонстрируя Варлее ее саму с нескольких ракурсов. Имелись тут и зеркала, демонстрирующие трехмерные изображения, и Тимур дорого бы дал, чтобы понять, как магия это обеспечивала. Но магия зеркал и изображений была далека от боевой, так что он никогда не касался даже основ, а полузабытые знания оптики из курса школьной и университетской физики не помогали.
Не то, чтобы в магии зеркал была жизненная необходимость, но что-то вот она будоражила в душе Тимура.
— Новая постановка самого маэстро Бардини, — продолжала Варлея, поправляя прическу. — Говорят, сама императрица рукоплескала ей во время премьеры!
— Понятно, — поджал губы Тимур.
Новомодная постановка на злобу дня или как там это обычно называлось. Ни содержания, ни глубины (не говоря уже о том, что театрофилом он никогда не являлся), просто попадание в текущий момент.
— Зря ты так! — воскликнула Варлея. — Это глубокая трагедия о любви целительницы к боевой машине!
Тимур озадаченно несколько раз открыл и закрыл рот, а Алтай расхохотался на весь особняк.
— Тогда, конечно, надо сходить! — и подхватил Варлею под руку.
— Эй, ты все не так понял! — раскрасневшаяся целительница несколько раз шуточно ткнула его в плечо. — Я тебя люблю, но ты представь — любить машину! Невообразимо!
С этим Тимур мог бы поспорить, припомнив несколько образчиков искусства Земли, но он не стал. Варлея, похоже, воспринимала все всерьез, так что, пожалуй, не стоило портить ей радость. Да и на образцы трехмерной магии стоило еще посмотреть. Точно.
— Вот посмотрим трагедию и сможем вообразить, — произнес он примирительно.
На том и отправились в город. Особняк был прикрыт мощнейшими щитами, создававшими иллюзию, что тут ничего нет, только голый склон. Соответственно и какие-либо дороги или тропинки отсутствовали, не давая никому подобраться даже случайно. Перемещение же в город производилось при помощи локального портала, из которого можно было переместиться на любую из городских портальных площадок.
— Подождите здесь, — попросил их сопровождающий, после чего ввинтился в толпу вокруг театра.
За билетами пошел, подумал рассеянно Тимур, оглядываясь. Похоже, не одна Варлея не могла вообразить любовь к боевой машине, и жители столицы стекались на представление. Богато живут, еще подумал Тимур, все-таки билеты в Императорский театр стоили немало. Что-то мелькнуло на краю взгляда, Тимур повернулся и прикипел взглядом.
Еще одна трехмерная постановка — в этот раз из жизни.
— Славные воины Империи храбро идут в бой, завоевывая еще один остров! — вещал мягкий, проникновенный голос.
Тимур смотрел, прикипев взглядом к новостному зеркалу. Огромному экрану, на котором разворачивались такие знакомые пейзажи. Слава богу, без знакомых лиц, но сама картина — приближающийся берег, песчаный пляж и волны, корабли десанта — вызывала в памяти все, что сопровождало такие высадки. На экране заклинания разили деревья, пехотинцы Альянса падали, а в ушах Тимура звучало совсем иное.
Грохот артиллерии и танков, вспышки щитов, выкрики Пита и стоны раненых, вонь от новичка, обделавшегося со страху, лязганье оружия и кислый, медный привкус крови во рту. Столкновение заклинаний с силовыми полями, рубля не на жизнь, а на смерть, кишки на песке и боец, пытающийся запихать их себе в пузо, команды Алтая и выезжающий прямо на Тимура бронетранспортер с пехотой в силовых скафандрах.
— Добрый! — донесся далекий выкрик.
— Воздух! — рявкнул Тимур... и очнулся.
Алтай тряс его, крича практически в лицо
— Добрый, очнись!
— Что? Что?! — Тимур начал озирался, осознавая, что только что случилось.
Толпа продолжала спешить в театр, сопровождающие их представители Императора прикрыли Тимура своими телами. Варлея смотрела, совсем не куртуазно прикусив мизинец, а рукав одежды Алтая был опален. Почему-то не хватало дыхания, словно он еще был там, на берегу, прикрывал десант, рубился насмерть с Альянсом, ожидая, что вот-вот и из воды полезут биоты, ломая корабли, и отступать будет уже некуда.
— Тебе вредно смотреть новости, — покачал головой Алтай.
— Я, — Тимур облизал губы.
— Но рефлексы ты отточил, мы и глазом моргнуть не успели, как ты скрутил шар огня и собирался метнуть его прямо в экран, на потеху публике.
— А ты остановил, — медленно произнес Тимур, глядя на опаленное пятно.
— Что поделать, если тут все такие медлительные, — усмехнулся Алтай. — Не волнуйся, никто ничего и не заметил, просто не ожидали, что кто-то начнет файерболами кидаться. Спокойно тут живут.
— Точно, — потряс головой Тимур. — Знаешь, мне, наверное, лучше на эту трагедию не ходить, а то и правда случится трагедия.
Глава 3
Трагедию Тимур все же посетил — как выяснилось, у них будет отдельная ложа со щитами, да и Алтай обещал прикрыть, если что. Суть была простой — боевой автомат Альянса, человекоподобный робот (тут Тимуру живо вспомнился "Терминатор"), предназначенный только для уничтожения, оказался подстрелен в бою. И юная магичка-целительница, с даром редкой силы, вылечила, в том числе и этого робота, внезапно наделив душой и чувствами.
Разумеется, они полюбили друг друга, несмотря на противостояние, и робот боролся со своей программой, а целительница с неприятием машины для убийства, и все это сопровождалось потрясающей детальности сценами "из фронтовой жизни". Тимур искренне аплодировал творцу за то, что тот сосредоточился на любви и чувствах, а сцены просто выдумал из головы. Они — в отличие от новостей — были далеки от реальности, и не вызывали в нем провала, ощущения, что он снова там, на островах, жжет, рубит, высаживается или прикрывает отход.
А вот Алтай и тут остался равнодушен, обошелся без синдромов, что вызвало у Тимура серьезную задумчивость на тему перенимания такой полезной в жизни методики. Пока что приходилось обходиться налеганием на учебу и попыткой не смотреть новости.
Что, разумеется, немедленно вызывало зуд и желание посмотреть новости.
Предпосылки для конфликта создало само появление магов. Открывшиеся порталы и возможности магии вызвали у ученых Альянса непреодолимое желание их немедленно изучить. Оборванные, едва отдышавшиеся беглецы-маги воспринимались ими лишь как материал для опытов, и по господствовавшему тогда мнению, маги должны были быть благодарны за то, что им дали приют.
В то же время...
Строки учебника истории уплывали, расплывались. Тимур потряс головой, но и это не помогло. Он попробовал переключиться на теоретическую магию, но и та не шла в голову. Тимур поднялся, вышел из учебного зала, отправившись к выходу из особняка.
Откуда-то сбоку вынырнул Алтай, они обменялись взглядами и Алтай исчез. Тоже, в сущности, повод для беспокойства, рассеянно плыли мысли Тимура, пока мимо мелькали двери и статуи. Заколдуют и прости-прощай, никакой телохранитель не поможет.
Камешек пролетел по воде, отскочив три раза.
Не угроза того, что их тут заколдуют и очаруют, беспокоила Тимура. Привык за время на фронтах ходить с опасностью над головой. Иногда буквально — когда корабли Альянса висели над головой, изрыгая непрерывный поток бомб, плазмы, ракет и пуль. И заколдовать там его могли точно так же легко, даже еще легче — просто заколдовать издалека, не ставя в известность.
Бывали дни, когда он был так измотан, что ничего не ощутил бы. Бывали операции, когда он валялся без сознания и тогда его легко могли заколдовать. Конечно, можно было сказать, что их прикрывал статут телохранителей внучки Верховного и местные безопасники, но прибывшие магистры и архимаг Баадрих ясно продемонстрировали, где они видели этот статус и безопасность.
Нет, не чужое колдовство беспокоило Тимура.
Он прижался лбом к шершавому стволу сосны на склоне. Мысли бродили хаотично, не желая сосредотачиваться ни на чем. Попытки принудить себя, заставить, вызывали только головную боль. Истощение? Вроде бы нет. Во всяком случае, не физическое. Нервная усталость после фронта? Тимур не знал.
Собственное колдовство?
Да, он "провалился", наверняка в психиатрии для этого был какой-нибудь мудреный термин. Но и что? Разбил бы файерболом экран и плевать. Ранил кого-то? На то есть целители. Убил бы... да, убийство ни в чем не повинных людей все еще вызывало какой-то отклик в душе, но очень вялый и слабый. Разве не были жители Альянса людьми? И он убивал их, жег, рубил, не терзаясь муками совести. Нет, вначале еще терзался, но недолго — ведь сражения шли потоком.
Да что там, биоты тоже были разумными и живыми.
— В кого я превратился? — спросил Тимур изумленно, глядя на свои руки.
— В кого? — живо поинтересовался Алтай.
Тимур оглянулся — они сидели за обеденным столом, Алтай увлеченно уплетал какую-то местную птицу с подливкой. Он поглядывал весело в сторону Тимура, затем нахмурился, всмотрелся.
— В убийцу.
— Боевого мага, — поправил его Алтай.
— Убийцу.
— Хорошо, пускай убийцу, — согласился Алтай, задумался, жуя кусок птицы. — Зачем ты учишь боевую магию? Нет, не так, не надо про миссию от Шефа и склонность к разным школам магии. Вот ты выучил боевую магию, да, стал там, магистром, предположим.
— Предположим, — безжизненно отозвался Тимур.
— Оставим в стороне применение ее здесь, вот, скажем, ты выучился на магистра...
Понятно было, что Алтай говорил лишь гипотетически, но все равно эти слова "ты выучился на магистра" что-то задевали в Тимуре. Какие-то приятные струнки, словно от этих слов он уже стал магистром, словно они гарантировали, что Тимур выучится на него. Глупо, конечно, но стряхнуть это ощущение было непросто.
— ... и как думаешь, Шеф применит твои познания?
Тимур оглянулся немного тревожно. Может, на них и не воздействовали магией, но уж точно подслушивали. Слишком уж вовремя появлялись слуги. А где подслушивание, там и запись, хотя... маги же и сами пришли из другого мира? Может, поэтому они не пытались расспрашивать Тимура и Алтая?
— Вспомни, чем занят Шеф, — подсказал Алтай, не дождавшись ответа. — Вспомни, сколько у него будет препятствий. Зачем, по-твоему, ему нужен боевой маг?
— Убить всех, кто встанет на его пути, — пожал плечами Тимур.
Никакого отклика в душе, никаких терзаний. Впору было заплакать от того, что он стал бездушным убийцей. Но это была бы слабость, и Тимур усилием воли сдержался, не стал предаваться гнилым интеллигентским рефлексиям. Да и был ли в них смысл? Прошлое не изменить. Тогда надо было терзаться, когда все это еще начиналось, тогда надо было все бросать, а теперь толку-то?
— Ну вот, — удовлетворенно заметил Алтай, промокая губы салфеткой. — И чего ты теперь терзаешься? Или раньше ты убивал, не приходя в сознание?
Тимур невольно хохотнул.
— Нет, просто понимаешь, — он остановился.
Как объяснить Алтаю его состояние, если Тимур не мог объяснить его самому себе? Алтай смотрел заинтересованно, откинувшись на спинку кресла, разве что зубочисткой не ковырялся. Тимур в очередной раз ощутил зависть к Алтаю, который ничем таким не терзался.
— Ты же тоже убивал, — вырвалось у него, — и больше моего. Наверняка убивал еще там, на Земле!
Алтай пожал плечами и все-таки извлек зубочистку. Задумчиво поковырял ей в зубах, затем изрек.
— Ты неправильно на все это смотришь.
— Возможно. Но тогда подскажи, как смотреть правильно! А то я не могу сосредоточиться на учебе, да ни на чем сосредоточиться не могу!
— Развейся, отдохни.
— Бесцельное времяпрепровождение угнетает меня точно так же, как и занятия, — признался Тимур.
Алтай посмотрел с интересом, чуть склонил голову. Взгляд черных глаз пробежался по Тимуру, словно заново оценивая его.
— Только не советуй мне сходить к психиатру, полежать на диванчике с закрытыми глазами, — вырвалось у Тимура, — тем более что их здесь нет.
— Диванчик и закрытые глаза лишь приемы, позволяющие пациенту раскрыться и отвечать без зажатости и утайки, — немного рассеянно отозвался Алтай. — Это самое важное — правдивость и информация, с которой уже потом будет работать психиатр, иначе он определит все неверно и будет лечить не от того.
— Ладно, герр доктор, что со мной? — устало, улыбнулся Тимур.
— Я тебе что, психиатр? — искренне удивился Алтай. — Но судя по твоим словам, ты просто слишком много сил вкладывал в достижение цели.
Тимур зажмурил дрожащий глаз, затем выдохнул.
— Переведи.
— Ты не в состоянии расслабиться — ведь это время можно потратить на достижение цели, учебы, в общем. Но при этом ты устал, и учеба не идет, и ты вкладываешь в нее еще больше сил, загоняя себя. И я, возможно, догадываюсь, в чем тут дело.
Затем из уст Алтая полилась тарабарщина. Тимур вслушивался некоторое время, затем в мозгу его внезапно что-то перещелкнуло и он "включился". Алтай, даже не на русском, на котором они общались у Шефа, на казахском сообщил ему, что Тимуру следует подумать над тем, зачем он остался. Учиться? Так почему он тогда так напрыгивает на учебу, если не затем, чтобы закончить ее, как можно скорее? Но обучение на магистра займет годы, Тимур же пытается упихать все в дни, даже не осознавая того, и он просто тупо надорвался.
Не говоря уже о страхе перед имперцами.
Тимур облизал губы, посмотрел на Алтая, открыл рот и снова закрыл. Переспрашивать "серьезно?", пожалуй, было бесполезно. В словах Алтая была жестокая правда. Да, он решил остаться, но разве не пожалел о своем выборе сразу же? И холодная, властная Нидейса, разве не напугала она его своим видом? Из долга и обещания Шефу он тщился выполнить миссию, быстрее-быстрее обучиться и свалить прочь.
— Над этим надо подумать, — выдохнул Тимур, уже на местном.
— Подумай, — пожал плечами Алтай с видом, мол, ты тут босс.
Правильный ли выбор сделал Тимур? И если да, то тогда чего он терзается? "Боишься — не делай, а сделал — не бойся", мелькнула поговорка. Да, возможно, будут проблемы с имперцами, но если так всерьез их бояться, то надо возвращаться, без вариантов. Основу он себе поставил, с этим уже можно ехать в другой мир. Правда, там будут другие магические системы и неясно, насколько дружелюбны будут местные.
