Капитан Серебряной розы

После этого Мантикора предложил неслыханные скидки любому Дому, который наймет его отряд против Дома Шиповника. Вот это уже было новостью: чтобы какой-то наемный отряд объявил о своей враждебности по отношению к Великому Дому... Такого еще не бывало. Многие ожидали, что Великие Дома объединятся, и сотрут дерзкого с лица земли... Но на спешно созванном заседании Ландесраада Феникс наложил вето на обсуждение совместных действий против Мантикоры, а сразу несколько Домов объявили, что готовы нанять его.

После падения Альмаргора положение Шиповника стало критическим. Старые враги активизировались, норовя урвать кусок от падающего гиганта, в том числе и затем, чтобы этот кусок не достался другим. И вот теперь — последний оставшийся замок Дома оказался в осаде. И Глава Шиповника попросил помощи у Серебряной розы в обмен на нечто весьма заманчивое: Шиповник предлагал принести Серебряной розе оммаж, с правом восстановления статуса Дома через два поколения.

Отряд, возглавляемый мной, спешил на помощь уже практически вассальному Дому. Спешил, надо сказать, не слишком торопливо: известно было, что центральную (и единственную оставшуюся) резиденцию Шиповника осаждают войска Фиолетовой хризантемы, и что основные маги этого Дома не двинулись с места, чтобы принять участие в осаде. Так что, Глава Дома и его сильнейшие и вернейшие вассалы могли удерживать замок против собравшегося к его стенам войска неопределенно долгое время.

Я встряхнулся, отгоняя сонное оцепенение. Пожалуй, имеет смысл немного поторопить своих людей. Хотя Серебряная роза и союзники обозначили несколько угроз, которые должны были не дать магам Фиолетовой хризантемы покинуть обороняемые ими участки, но все-таки, маг — это маг. Сегодня он там, а завтра собрался — и оказался вовсе даже тут. Порталом, или на призванном драконе прилетел... Это уж как повезет. Хотя вероятность такого события была оценена аналитиками Серебряной розы как невысокая. Ведь уничтожение противостоящего дома дало бы Хризантеме скорее моральные бонусы, нежели какие-то серьезные выгоды: все что у Шиповника можно было отнять и поделить — уже отняли и поделили. А вот риск потерять что-нибудь важное, пропустив удар по незащищенному участку — был весьма существенным. Конечно, оставалась "темная лошадка" — отряд Мантикоры. Несмотря на все усилия разведки, добыть о них достоверную информацию оказалось практически невозможно. Конечно, кое-что было вполне общедоступным: количество бойцов и их вооружение, список выполненных заданий и отзывы работодателей... Но... все время оставалось какое-то ощущение недосказанности. Результаты, достигаемые этими наемниками, были ненамного, но выше декларированных возможностей. Конечно, можно было предположить, что к отряду присоединились маги из числа Отверженных. Но... с одной стороны — чем их мог привлечь только что образовавшийся отряд? А с другой... Как раз перед появлением Мантикоры на политической арене среди Отверженных прошла волна исчезновений. Пропало несколько десятков самых сильных и известных личностей. Некоторых потом даже нашли: кто-то встретил хорошенькую девицу, и удалился строить с ней семейное счастье, кто-то получил крупную сумму за выполненное задание — и "лег на дно", кто-то встретился с давними врагам и конкурентами — с предсказуемым результатом. Так что и остальных списали на те же причины. Конечно, шанс на то, что кто-то из пропавших всплывет в отряде Мантикоры — все равно был. Вот только вычислить кто это, и насколько он или они усилил отряд — возможным не представлялось.

— Мой капитан! — Я поднял голову, выплывая из собственных мыслей. Передо мной осадил коня вестовой, закрепленный за лейтенантом, ведущим головной дозор.

— Слушаю.

— Лейтенант Саар просил передать, что на дороге — солдат в форме отряда Мантикоры, с флагом переговоров.

— Он один?

— Да, мой капитан.

— Проведите его ко мне. — Интересно, что хочет предложить Мантикора, чтобы хотя бы замедлить продвижение отряда Серебряной розы к резиденции Шиповника? Это должно быть что-то запредельное, чтобы заставить меня хотя бы передать это предложение Совету Дома.

Вскоре на дороге появились четыре всадника. Один из них, действительно — в черно-коричневой форме отряда Мантикоры, но помятой и местами — обгоревшей. Видно было, что недавно он побывал в жарком бою. Всадники приблизились.

— Итак, что Мантикора хочет предложить мне, чтобы замедлить продвижение моего отряда? — Тон давал понять, что остановить меня Мантикора не сможет никакими предложениями.

— Ничего. — Я был более чем удивлен. — Моему кондотьеру совершенно безразлично, когда именно вы появитесь у развалин, и появитесь ли вообще.

— У развалин?

— Да. Этой ночью главная резиденция Дома Шиповника была взята приступом совместными усилиями нашего отряда и регулярных войск Фиолетовой хризантемы.

— И почему я должен Вам верить?

— Не должны. Придя на место — Вы убедитесь во всем сами.

— Тогда зачем Вы здесь?

— Передать Йоргу Тактику, младшему сыну Главы Дома Серебряной розы, предложение моего кондотьера, не относящееся к боевым действиям между нашими отрядами.

— И в чем же оно заключается?

— В ходе ночного боя нами было захвачено некоторое количество пленных: женщины и дети, принадлежавшие Дому Шиповника.

— И на каких условиях Ваш кондотьер согласен их освободить? Учтите, я не могу предложить слишком много: я всего лишь младший сын, и не располагаю значительными ресурсами.

— Мой кондотьер не собирается их освобождать.

— Тогда зачем...

— Мой кондотьер согласен передать их Вам под обещание принять их в Дом Серебряной розы по полному ритуалу. У Вас достаточно полномочий, для того, чтобы дать такое обещание от имени Дома. — Сказать, что я был ошарашен — значит не сказать ничего.

— Но... зачем Вашему командиру такое? Я пока не вижу его интереса.

— Мантикора поклялся уничтожить Дом шиповника. К Вам перейдут последние представители этого Дома. Сменив имя по полному ритуалу — они утратят возможность восстановить статус Дома, и мой кондотьер выполнит свою клятву, не проливая ненужной крови.

— Что ж. Это приемлемо. Я согласен.

— Прошу простить, но моему командиру нужно более формальное обещание.

— Хорошо. Я понял Вас. Я, Йорг Тактик, младший сын Главы Дома Серебряной розы обещаю принять тех представителей Дома Шиповника, которых мне передаст кондотьер Мантикора, в Дом Серебряной розы по полному ритуалу. И да будут порукой в этом мое Слово и моя Сила.

— Принято. Пленные будут доставлены Вам в течение ближайшего получаса.

— Отправляйтесь, Посланник.

Я отстраненно наблюдал, как переговорщик, удалившись на предписанное протоколом расстояние, забрал свое оружие у лейтенанта Саара, и скрылся. И настроение мое было при этом неоднозначным.

Гайрэ Недооракул.

Солнце медленно скрылось за горизонтом. Сегодня — особенная ночь. Сегодня решится: быть или не быть нашему Дому. Проклятье Отсеченной ветви, его отблеск ложится на все лица, которые я вижу в осажденном замке, последней резиденции Дома Шиповника. На некоторых лицах этот отсвет превращается в Маску Смерти, другие, детские — уродует оковами и решеткой, а уж во что он превращает лица женщин... Как хорошо, что я — не Скайла Горевестница, и не могу видеть собственную судьбу. Скайла, Скайла... сестренка, что же ты наделала...

Многие лица, даже уже отмеченные Смертью, освещает надежда. Все обитатели осажденного замка знают, что к нам идет помощь. Что завтра под стенами окажется отряд Серебряной розы, который ведет сам Йорг Тактик, брат наследника Дома, полководец, доселе не знавший поражений и боевой маг из первой десятки. Вот только они не знают, что помощь не успеет. Я ясно вижу, что все решится этой ночью, когда Роковая звезда встанет в зените. Это знаю я, и знает тот, кто принес и установил перед главными воротами знамя Мантикоры. Наш враг. Тот, кого мы сделали своим врагом. Мой брат, хотя его и изгнали из Дома.

Легкий ночной ветерок шевелит мои длинные волосы. Серебро — знак принадлежности к правящей ветви, одинаковый для любого Великого Дома, говорит о моем положении яснее, чем любые гербы и дорогие наряды. И только при Посвящении Главы Дома серебро становится золотом. Тоненькие, хрупкие пальцы впиваются в ограду наблюдательной площадки донжона.

Отец с утра заперся в Заклинательном зале цитадели. Наверное, он обновляет и усиливает защитные чары замка. Он не хуже меня чувствует присутствие Проклятья, ведь сегодня Мантикора не счел нужным скрываться, и его Сила горит темным пламенем. Вот только отец не знает, что его труды тщетны. Шторм вот-вот разразится, и ни чарам, ни стенам, ни доблести воинов не сдержать его. Так сказала Скайла, и так будет.

Как же ругался отец по поводу закона, запрещавшего обучать более одного оракула в одном поколении. Теперь, когда Скайла мертва, отец все равно, что слеп. И некому отвести Проклятье. Говорят, что Серебряная роза нарушила этот закон, и Сарне Огненная обучает сразу трех племянниц... Но никто так и не смог добыть достоверную информацию о делах этого, весьма скрытного, дома.

Я знаю, что отец дал согласие на вхождение остатков нашего Дома в Дом Серебряной розы. Он зря оговорил возможность восстановления статуса. Если бы нас приняли по полному ритуалу... Но полумерами Отсеченную ветвь не остановить. Он хочет необратимого уничтожения Дома. Я говорила об этом отцу... Меня никто не слушал. Так же, как и когда я кричала и плакала, требуя отправить помощь Альмаргору. Меня успокаивали, говорили, что старый Менхер — опытный и сильный маг... А я не могла отделаться от видения того, как серебристое копье пробивает щиты Заклинательного покоя Альмаргора и заклятье накрывает древнего мага. Потом... Сначала сказали, что Менхер предал нас, и переметнулся к Фиолетовой хризантеме... потом — что он умер от старости, а Мантикора как-то узнал об этом раньше Главы. И никто не вспомнил о моем предупреждении. Ведь я всего лишь — недооракул. Девочка, унаследовавшая способности, но никогда не проходившая обучения. Иногда мне кажется, что проклятье сестры накрыло и меня. Иначе — почему мне никто не верит?

А звезды над головой медленно движутся, совершая свой извечный и необратимый оборот. Кровавый, огненный глаз Роковой звезды подбирается к зениту. Боги Хаоса желают взглянуть на проклятых и обреченных. Внезапно меня накрывает видение.

...

Заклинательный зал. Отец, чьи золотые волосы потускнели от напряжения, а возможно — и оттого, что он скоро утратит статус Главы Великого Дома, плетет все новые и новые заклятья. Он спокоен, сосредоточен, погружен в работу... И не видит, как на полу медленно проступает кровавое пятно. Его уже несколько раз замывали, и даже пробовали закрашивать... но оно все равно проступает. И вот теперь, волей Проклятья — оно обретает свою истинную мощь. Кровь пьет Силу как воду. Рушатся тончайшие, но доселе — нерушимые связи. И Тяжкие Слова, что стальными оковами связывали Стихии — становятся просто бессмысленным набором звуков. С печальным звоном рвутся золотистые нити защитных заклятий... И вот уже первая атака Мантикоры обрушивает стену зала. Пространство сминается с жутким стоном, похожим на вопль боли... А когда я снова могу видеть — отец уже лежит на полу изломанной, брошенной игрушкой.

...

Значит, вот как оно будет. Может быть, имеет смысл попробовать предупредить? Нет. Поздно. Я не успеваю даже дойти до лестницы, по которой смогла бы спустится в Заклинательный зал, когда башня вздрагивает от страшного удара. На этот раз видение опередило реальность на считанные минуты.

Я подбегаю к краю площадки. Я должна увидеть падение моего Дома, даже если унесу это знание в могилу.

На том месте, где раньше стояло знамя Мантикоры — высится Игла звездного света. И лучи Роковой звезды багрянцем ложатся на ее гематитовую поверхность. Наверное, это — снова видение, потому что я не могу увидеть этого с такого расстояния и в такой темноте. Роковая звезда встала в зените, и Черное оружие пошло в дело.

Чудовищная фигура поднимается напротив главных ворот замка. И даже не сразу понятно, что именно в ней чудовищного: она отнюдь не поражает своими размерами, да и призрачные крылья отнюдь не являются чем-то запредельным для магов, глубоко погруженных в изучение стихии Воздуха. Но веет от этой фигуры даже не страхом, но диким, первобытным ужасом. Фигура делает движение рукой, и от нее к воротам устремляется поток огня. Мой охранник, младший боевой маг, презрительно фыркает. Конечно, стены и ворота прежде всего заговаривают от огня. Но этот поток — не обычный огонь. Да и отец мертв, и некому удержать рушащиеся под ударом защитные заклятья.

Странные, шелестящие звуки достигают моего слуха. И я понимаю — это слова древнего заклятья, запрещенного еще во дни падения Первой Империи. Заклятья, перед которым не могли устоять ни люди, ни камни. Потом ужасный грохот поглощает этот шелест... И ворота рушатся грудой обломков.

Отсеченная ветвь неумолимо движется к павшим воротам. Остается последняя надежда: что люди, собранные Мантикорой, не захотят последовать за демоном. Тогда будет шанс задавить одинокого врага числом. Но тает и она. По обсидиановому мосту, возведенному волей Проклятья, уже спешат, на ходу смыкая строй, многочисленные копейщики. А над ними серебристым сиянием светится аура защитного заклинания.

— Моя леди, идемте. Вам следует укрыться. — В первый раз присматриваюсь к охраннику. Да он совсем еще мальчишка. На черном шелке, обычном для боевых магов, вместо сложного узора опытных бойцов — лишь начальные такты защитных заклинаний. Ну конечно, разве стал бы Глава Дома отвлекать ценных боевых магов в преддверии решающей битвы на такую незначительную задачу, как охрана дочери? Я пытаюсь проникнуть сквозь завесу будущего, стараясь узнать если не собственную судьбу — я давно уже убедилась, что этого мне не дано, — но хотя бы судьбу этого мальчика. Тщетно. Чья-то воля вновь скрыла от меня грядущее.

— Где можем мы укрыться от Рока? Где найдем мы спасение, когда рушатся небеса? — Надежда давно покинула меня. Гнева или ненависти никогда и не было. И лишь сухое отчаяние царапает горло алмазной крошкой.

— Леди, в замке много тайников. Вы спрячетесь в одном из них, а завтра подойдет Серебряная Роза, придет Капитан Йорг, и с ним — спасение.

— А ты? Что собираешься делать ты? — Может и стоило бы промолчать, чтобы мой охранник умер в уверенности, что выполнил полученный приказ... но я не люблю и не умею лгать. Даже умолчанием.

— Я провожу Вас в тайник, и пойду сражаться.

— Умирать.

— Да, если понадобится — умирать. Если этого требует от меня Честь Дома.

— Это могло бы быть неплохим планом. Но, все тайники этого замка известны нашему врагу ничуть не хуже, чем нам.

— Откуда?

— А ты не знаешь?

— Нет, моя Леди. Нам, младшим, ни о чем не рассказывают.

— Что ж. Хранить тайну уже незачем. Наш Дом не переживет этой ночи.

— Моя Леди... не надо отчаиваться! — Гордый мальчик старается приободрить меня.