Всадники Апокалипсиса

Были такие среди заключённых, кого подкармливала администрация, и наускивала на "вероотступницу". Беда была и в том, что искренних ненавистников среди заключённых было много.

Парадокс, но больше всего верующих — среди негодяев. Процент верующих среди сидельцев в тюрьме просто невероятно высок. И навербовать сволочей, которые бы гадили "подлой атеистке" — не проблема. Проблема отбиться от избытка желающих.

Удивительно, что поп тюремный её провожать не припёрся.

Впрочем, может ещё и припрётся. Елена равнодушно скользнула по лицам офицеров. Тот, что оформлял какие-то бумаги, заметил и едва заметно улыбнулся.

— Надеюсь, что если ещё и встретимся, то не здесь. — сказал он акцентируя на слове "не здесь".

Елена кивнула, и тоже еле заметно улыбнулась. Бабёнка под погонами лейтенанта, наоборот скорчила зверскую мину. Скорее всего на начальство играет. Тем более, что начальник снова за каким-то припёрся. Глянул, буркнул и снова ушёл. Это выглядело слишком подозрительно.

Комова отложила это в памяти и невольно обратилась в воспоминаниях к тем первым дням пребывания здесь.

В камере, куда её определили, всё было готово к встрече "новенькой". Наверное, специально подбирали контингент.

"Впрочем, почему "наверное""? — подумала Елена. — "Наверняка подбирали. По части сволочизма и лизоблюдства пред администрацией".

Но тут они прогадали. Как формирующие, так и встречающие. Очевидно было по их вытянувшимся рылам, когда она "на раз" воткнула мордой в пол дежурную шестёрку и вывернула из сустава руку той, кто кинулся на помощь. Они ожидали встретить эдакое тепличное растеньице. А получили бешеную пантеру. Прогадали... Когда дело доходит до боёв, когда ясно стало, что придётся драться не на жизнь, а насмерть с обскурантами, с толпами, заряженными ненавистью к ним, пришлось учить не только биологию с химией. Пришлось изучать и такие дисциплины, как рукопашный бой, стратегия и тактика партизанских соединений, и много чего ещё. Последнее — спасло и её и ещё тысячу жизней тогда, а первое, спасло от изрядной порции издевательств уже в тюрьме. Там, куда раздосадованные организаторы "беспорядков" упрятали "генерала". Ту, кто организовал эффективный отпор.

Впрочем, её предупреждали, что будет так. И она была готова.

Потому и изобразила из себя именно бешеную. Изобразила так ярко, что уже скоро сидела в карцере. Когда через неделю её оттуда выпустили, отношение к ней было совершенно иным. Если не уважение, то опасение как минимум. Она показала предметно всем уркам, что может быть опасной.

Однако, это не остановило незримых кукловодов, дёргающих за ниточки очередных кукол-шмар, что на неё пытались прыгать. Цель была явной и читаемой запросто — сломить заключённую по имени Елена Комова.

Следующим персонажем в разворачивающемся действе был местный священник.

Поп тоже явно получил какие-то особые указания на её счёт. Попытки склонить её к "покаянию" не прекращались не на один день.

И начались они с того, что она отказалась выказать даже малейшее уважение к священнику в храме, куда их толпой, как баранов стадом, согнали, невзирая на лица. Она демонстративно повернулась спиной. А после, когда он, подошёл к ней, просто плюнула ему под ноги.

Уже неизвестно зачем их вот так согнали что за действо предполагалось. Потому, что на продолжении сего действа её не было. Да и "стадо" было подозрительно маленьким.

Попик оказался ещё и глупым. Сразу же ринулся увещевать. Возможно, привык, что если к нему и приходят, то шёлковые. Да и прокол администрации, которую, видно, очень крепко накачали, сказался.

— Ваши мерзавцы-хоругвеносцы, убивали моих родных и друзей. За то, что они осмелились иметь своё мнение, не совпадающее с вашим священным писанием. За что я вас должна уважать? За то, что на тебе одёжка красивая и крестик золочёный? — Сказала резко Комова на указание, что "в церкви так себя не ведут".

Внезапный переход от "вас" к "тебе", знаменующее чёткое разграничение людей Церкви (презрительно сказанное "вас") и конкретного служителя ( не менее презрительное "ты"), шокировало многих, присутствующих при "инциденте".

Сработал также и эффект "разрыва шаблона", когда сначала слушающим предполагается уважительное отношение (вы), а вдруг оказывается, что имелся в виду совершенно иной смысл. Многие потерялись. И от наглости тоже.

Но поп оказался упорный. Он завёл давно навязшую на зубах волыну про Веру, Мораль и Бога.

— Вы прекрасно знаете, что Религия, и Мораль — разные понятия. И что мораль среди атеистов, "почему-то" — Елена сделала жест пальцами ,как будто ставит кавычки — более крепка, чем у верующих. Нужно доказательство? Посмотрите вокруг — в тюрьме почти все верующие. Но из-за чего они сюда попали?

Последовал "аргумент" про покаяние. Что, типа, "они покаялись" и, теперь, чисты пред богом. А когда выйдут из тюрьмы, могут начать "с чистого листа и не грешить".

— "Свежо предание"! Каков процент повторного попадания в тюрьму, вам известно?

Поп не нашёлся что сказать. И этот диалог, после которого она снова попала в карцер, "за неуважение" был лишь началом. Дальше он повадился таскать её "на исповедь". Хороша "исповедь" если сторожили от неё всегда пара накачанных молодцев...

Впрочем, для Елены это было развлечением. Сколько тем было поднято! Но всё равно, поп терпел неудачу.

— За что ты нас так ненавидишь? — удивлялся он. Но на это шёл вполне ожидаемый ответ-напоминание. Ведь действительно, слишком много погибло от рук разных "хоругвеносцев".

И ничего не решало утверждение, что "хоругвеносцы бывают разные", что действительно, движение раскололось на два — "мягкое" и "экстремистское". Что все беды именно от вторых. Но ведь и те и другие были верующими. Истово верующими в Бога, Христа и Заповеди. Тем не менее, они убивали.

Христианская мораль, когда дело доходило до непримиримых убеждений, отходила в сторонку. Всегда.

Самое большее количество погибших до двадцатого века, было в религиозных войнах. Только Гитлер со своим нацизмом посрамил попов.

Пропаганда смирения также не нашла отклика у Елены. Лишь ещё больше разозлила. Ибо именно так, погибли люди в Екатеринбурге. Они поверили, что так лучше — не отвечать насилием на насилие. И как их не убеждали, они не стали ничего предпринимать, надеясь, что их защитит государство и гуманизм.

— А почему мы должны как бараны сидеть и не вякать, пока эти "во славу Христа" будут нас резать? — не уставала повторять Комова. — Потому, что вам так резать своих противников удобно?

— Но ведь убийство — это грех! Ведь ты согрешила...

— А ваши, хоругвеносцы сплошь святы и безгрешны, убивая нас? — оборвала его Елена.

— Они тоже грешны, но ведь сейчас речь именно о тебе сестра!

— Ты мне не родственник! — резко оборвала его Елена. И я тебе не сестра!

Но всё равно, поп по инерции продолжал величать её сестрой и каждый раз нарывался на жёсткую отповедь. Однако, тема "ты же здесь, в тюрьме" имела неизменное продолжение. И каждый раз, с разными вариациями, заканчивалась не в пользу священника.

— А с чего ты взял, что это именно я должна сидеть здесь, на нарах? Почему не ты? — как-то раз, неожиданно для священника, бросила Комова.

— Но я не вступал в конфликт с законом! — повёлся собеседник.

— Да?! А как же мошенничество?

— Клевета, есть грех, сестра! — с ритуальным подвыванием ответил поп.

— Двойная ложь — тоже есть грех! — насмешливо ответила Елена. — Во-первых, я не сестра тебе, а во-вторых...

Елена сделала многозначительную паузу прежде чем продолжить. Поп не зная, каково будет продолжение постарался сохранить елейное выражение лица, но это его не спасло.

— Мошенничество по определению, "хищение чужого имущества или приобретение прав на чужое имущество путем злоупотребления доверием или обмана. При этом, под обманом подразумевается как сознательное искажение истины, так и умышленное умолчание о ней".

Поп понял, "куда ветер дует", но пока искал что возразить, Елена продолжила.

— Вы хотя бы раз предоставили доказательства, что ваш "Бог" существует?

— Вера не требует доказательств! — отрезал поп.

— То есть их не было и не будет! — Елена прищурилась. — или вы готовы прямо здесь предоставить мне доказательства? Ведь мы, учёные, уважаем только ясные, проверяемые доказательства и факты.

— А вы докажите, что его не существует! — возразил поп.

— "Бремя доказательства, лежит на утверждающем!" — процитировала Комова. — Знаете такое правило? Вы утверждаете, — вам и доказывать!

— Намекаете на "чайник Рассела"?

— Можно и на "чайник" сослаться, но ваша беда в том, что это правило — одно из самых серьёзных. Ведь если признать обязательность доказательства чьего-то несуществования, то познание мира тут же прекратится. Любой и легко может сходу выдумать тысячи несуществующих сущностей. И доказывать их несуществование Ни у кого не хватит ни жизни, ни средств.

— Такая трансцендентная сущность как Бог, не поддаётся познанию вашими жалкими методами и правилами. Потому я и говорю, что Только Верой Можно Познать Бога!

— Какое "мосчное" возражение! — ехидно заметила Елена. — Только "почему-то" все блага цивилизации, которыми вы, церковники пользуетесь, произошли от науки. И антибиотики, и мобильники — всё! Вы же, только трындите о вашей фиктивной полезности.

— Но вы ушли от ответа на вопрос о нашем, якобы, мошенничестве. — попытался возразить поп подумав, что Елена преднамеренно уходит от ответа и "спрыгивает с темы" о, якобы, мошенничестве попа.

— Ничуть! Ведь если вы не доказали существования бога, то значит все ссылки на него, с вашей стороны — банальное враньё, обман. А раз вы, используя идею существования бога, склоняете людей отдавать Церкви вполне реальные материальные ценности... То есть, вы злоупотребляя доверием, обманом завладеваете этой самой собственностью, приобретаете ценности и так далее... Так чем вы, церковники, отличаетесь от той же Светки-кошечки, которая сидит здесь? Ни-чем!

Что характерно для всех дискуссий, когда поп нарывался на подобные "экзерсисы", где ему возразить было нечем, он либо просто уходил от ответа, либо принимался безудержно лгать. На чём регулярно ловился. Это не могло не подействовать на охранников, которые невольно присутствовали при этих "дискуссиях". Конечно, если бы на месте этих охранников было "тупое мясо" из сугубо Верующих, то этого бы не произошло. Но, на беду попу, и на удачу Комовой охранники отличались умом и сообразительностью.

Но однажды, это отношение было кардинально изменено. Потому, что Комовой удалось буквально потрясти их. Не очень странно, что охранники не знали тех фактов, что всплыли в беседе. В условиях начавшейся кампании травли и клеветы эта информация являлась самой опасной. А потому тщательно замалчивалась в официальных СМИ. Правда те, кто специально интересовался этим делом, — знали. Беда охранников была в том, что именно они не относились к категории "специально интересующихся".

И всплыли эти факты как-то буднично. В вялой перебранке со "святым отцом". Тогда, как хорошо помнила Елена, она никого не собиралась и не пыталась потрясти. Просто, по тому же злобному настрою "ко всем крестобрюхим" она повела себя вполне предсказуемо. Правда то, что она выдала, для многих, как оказалось, было более чем неожиданно.

— Вот вы, хвалитесь тем, что остановили в России "вмешательство в геном человека". Но ведь вы хвалитесь тем, что обрекли сотни тысяч людей на мучительную смерть.

— И чем же это? — скептически заметил поп. — Тем, что остановили опасные и богопротивные исследования? Остановили служение врагу рода человеческого?

— Нет, вы это служение не останавливали. Вы его не прерывали ни на секунду. Ведь именно ВЫ ему служите.

Священник слегка опешил от такого обвинения. Скучающие охранники оживились. Всё одно развлечение. А тут священника, похоже, задели за живое. Предстоял некий бесплатный атракцион.

— Вы не можете не знать, чем занималась моя лаборатория. — Начала было Комова, но встретила в глазах попа полное непонимание.

— А-а! Так вам не сообщили что за "богопротивные исследования" я и мои друзья вели! — подпустив как можно больше яду в голос воскликнула она. — А вели мы исследования, ни много ни мало, по поиску средства борьбы с таким заболеванием, как рак.

В глазах охранников зажёгся неподдельный интерес.

— И, кстати, почти преуспели! Нам оставалось всего-то полгода, на всё-про-всё, чтобы сделать его. Всего-то "довести". Были уже получены реальные результаты. Были конкретно спасённые жизни. И уже тогда, у того несовершенного средства эффективность была больше сорока процентов. И это на безнадёжных!!!

Комова сделала паузу, чтобы факт просочился во все мозги здесь присутствующие. Последняя фраза, произнесённая с особым ударением и злостью только подчеркнула её.

— Только ваши "святые великомученики" Глеб и Семён, со своей бандой разгромили лаборатории. Да так тупо, что и сами там сгорели. А вместе с ними сгорели и усилия учёных. Сгорело лекарство. Не знал?!

Харя священника стала каменной.

— Точно не знал! А теперь представь и посчитай: в год в нашей стране от рака гибнет от трёхсот до четырёхсот тысяч человек. Вы, задержали исследования и получение антираковой сыворотки своей кампанией уже на четыре года. Итого: На вас лежит вина (если брать среднее число смертности) за один миллион четыреста тысяч жизней.

Попу ничего не оставалось делать, как завести свою любимую речь о том, что "грешники" и т.д. "если бы обратились к Богу, истинно уверовали, то им бы...".

— Обломилось! — закончила Елена и рассмеялась. Правда смех вышел злой.

— И сколько таких бедолаг вы молитвами и Верой спасли? — продолжила она, отсмеявшись. — Один? Два процента? Или меньше?

Поп решил уйти от ответа, но был грубо возвращён к реальности.

— То есть, смотря по тому, как ты заелозил задницей, процент реально спасённых — исчезающе мал. И не надо мне бла-бла про "спасённые души". Ты мне так и не доказал существование бога. А раз нет доказательства, то и нет его самого! А теперь, попробуй мне доказать, в свете всего вышесказанного, что ты и вся ваша "церкофф" — не убийцы...

Повисла тишина. Поп грубо "не мог собрать мозги", а Комова просто наслаждалась его замешательством.

— А ведь мы могли бы их всех спасти. Весь тот миллион погибших в страшных мучениях! Нам оставалось всего-ничего — довести эффективность от сорока до ста процентов. Это было элементарно, так как мы знали. Знали как добиться этого. Знали причину по которой у неё было всего сорок процентов.

Действительно причина тогда, накануне погрома, была ясна. Оставалось только сделать чистое лекарство и завершить технологию. Всё! Но не вышло. Не дали завершить. Могли ли за религиозными фанатиками-погромщиками стоять фирмы конкуренты? Наверняка стояли.

— Ты хоть знаешь, как умирают от рака? Нет? — решила добить его Елена. — Так я тебе расскажу, так как не раз это наблюдала. Когда мы пытались спасти своими недоделками безнадёжных больных.