Хроники Валькирий. С именем ночи (черновик)

Сомнений в том, о чем именно идет речь, у Арлана не было. Слишком хорошо он помнил глянцевый блеск ночи на груди валькирии и тот хищный взгляд, которым наблюдала за ним Нюкта, пока кузнец перерисовывал руну. Да и Гийом в свое время запретил снимать его с шеи раненой женщины.

Похоже, схаал прекрасно догадался, что всей этой встречей и попыткой оттянуть время, его сын пытался обезопасить валькирию, на данный момент не способную выдержать еще один бой. И Арлану такое не нравилось. Ничего не ответив, он развернулся и кинулся в лес, желая лишь одного — побыстрее оказаться в замке, смыть с себя определенный запах, так свойственный всем оборотням, переодеться в строгие одежды и стать человеком.

Впрочем, стоило исполниться этим мечтам, как пришли новые.

Этот вечер Арлан предвкушал с каким-то особым нетерпением, а теперь еще надеялся избавиться от тяжелых раздумий, сводящих мужчину с ума.

Небольшая прогулка по галерее ведущей к комнатам, в одной из которых жил Арлан, прекрасно освежила голову, благо рабочие еще даже не приступали к возвращению в большие оконные проемы зимних рам, и позволила высушить мокрые после мытья волосы. Хотя мужчина и не сомневался, что после такого ему не помешает расческа, которую безуспешно пыталась заменить собственная пятерня. Хотя ему вообще не пристало на такое жаловаться, волосы он стриг довольно коротко для этих мест и вообще людей, считающих себя аристократами. Но для него каждодневные водные процедуры с применением особых притираний и ароматного пенного раствора стали обязательными, и такая прическа существенно упрощала дело.

Приведя мысли и разум в порядок, или хотя бы относительное спокойствие, он вернулся в общество людей, с недавних пор вызывавших разве что глубокое раздражение. Тем более Арлану не хотелось видеть семейство барона. Но тем не менее ему приходилось специально глушить в себе нетерпение. Все же за время, что валькирия провела без сознания, он успел привыкнуть видеть ее и знать едва ли не о каждом вздохе, благодаря словоохотливому Гийому, который с радостью делился своими наблюдениями.

Хотя сегодняшний вечер вполне может обернуться для него полной катастрофой, если Нюкте вздумается заняться разоблачением, или она вынесет ему обвинительный приговор.

Приглашенные на сегодняшний вечер все еще топтались в большой зале, и с нетерпением ожидали когда же их пригласят к столу, хотя Медок по всей видимости не спешил, дожидаясь кого-то особенного. И судя по тому, что среди присутствующих не было высокой фигуры валькирии, именно по ее вине вельможи и томятся от голода и любопытства. Впрочем, Арлан едва успел поприветствовать несколько семейств и перекинуться парой фраз с бароном, как двери снова раскрылись, пропуская опоздавших.

Конечно же, долгожданное возвращение валькирии в ряды живых и здравствующих не могло пройти спокойно, но и сама Нюкта решила не оставаться в стороне, слегка шокировав публику своим видом. Своими мужскими одеждами ей было уже никого не удивить, и никто просто не мог бы представить валькирию в платье. Впрочем, как и она сама, так что сегодня чернокудрая снова предстала перед ними в довольно широких штанах, перехваченных у щиколоток и больше всего напоминающих длинные плотные панталоны, а так же странной длинной камзол. На правом плече женщины лежала толстая коса, затейливого плетения, украшенная красными лентами, спускающимися почти до живота валькирии.

Арлан не смог скрыть усмешки, заметив этот знак, ясный наверное им одним. Значит она приняла его предложение, что не может не вызвать вздоха облегчения.

Когда барон решил, что Нюкту достаточно помучили вопросами о самочувствии и боевых ранах, он предложил всем пройти к столу, и даже любезно подал руку так "нуждающейся в защите и опоре" женщине. Она отказываться не стала, заведя милую беседу о ранней молодости Медока и совершенно не обращая внимания на стоявшего неподалеку Арлана, удостоив его только коротким взглядом, скользнувшим по влажным светлым волосам.

Зато уже у самых дверей его поймала Аурелия, молодая женушка старого друга барона... ну и одна из немногих женщин, с которыми он проводил ночи в замке, обычно-то Арлан предпочитал заводить любовниц подальше отсюда. А вот эта красавица, славящаяся своей добродетелью, сумела привлечь его внимание не рыжими косами, как многие до нее, а своим на редкость стервозным характером, о котором мало кто догадывался. Ну и пыла в ней было куда поболее чем у других благородных дам, пекшихся о своей репутации.

— Почему ты не заходишь навестить нас? Совсем меня позабыл? — жарко прижалась она к его боку. — Или мужеподобные прелести валькирии тебе милее?

— Аурелия, тебе будет лучше не говорить о Нюкте в подобном тоне, — как можно тише и оттого куда более угрожающе, чем он надеялся, предупредил Арлан. — В ней я от подобного не разочаруюсь, а вот в такой милой леди очень даже могу.

— Ну не будь таким жестоким ко мне! Я соскучилась и жутко ревную. Муженек сегодня наверняка вина опять переберет, а мне не хочется одной мерзнуть в постели.

Пожалуй, у этой распутницы вовремя закончились новые любовники, и она вспомнила о нем, все же с последними событиями светловолосый рыцарь оказался слегка обделен женским вниманием, хотя раньше славился отменным аппетитом до плотских утех. Тем более если учитывать, как его на прочность испытывала валькирия. Аурелии же было глубоко безразлично с чьим образом перед глазами мужчины растрачивают страсть в ее постели, лишь бы она сама осталась довольна.

— Придется принести тебе теплое одеяльце, — усмехнулся Арлан, проводя рукой вдоль женской спины. — Идем, пока нас не хватились. Нет, леди, могу уверить, что мы делаем все, что в наших силах, — уже громче заговорил он, входя с большую столовую залу.

Проводив леди к ее мужу, который казалось даже и не заметил отсутствия благоверной, увлеченно беседуя с соседом и размахивая ножкой птицы, мужчина присоединился к столу барона, по левую руку от которого сидела отнюдь не Роксана, как прежде, а Нюкта. Последняя встретила Арлана понятливым лукавым взглядом, на что он едва заметно пожал плечами.

— Чувствую себя героиней какой-то жуткой романтической баллады, — пожаловалась Нюкта, заходя в протопленное и теплое помещение кузницы. Ночи уже давно перестали быть теплыми, но сегодня и валькирия отметила, насколько близко подбирается к этим землям зима, крадя горячее дыхание даже у сестры смерти.

— Тогда мне для образа надо сходить оборвать клумбы, — в тон ей ответил Арлан, как обычно копающийся в железках у своего стола.

— Тебе для начала надо стать приличным рыцарем.

Косо посмотрев на Нюкту лукавым взглядом, светловолосый хмыкнул:

— А что, я такой уж неприличный?

— Сам-то как думаешь?

О блудливом характере Арлана она никогда не питала иллюзий. В ее компании он не делал невинных глаз, выдавая себя за девственника и всегда спокойно говорил о своих связях, если дело касалось этого так, как мог бы говорить с мужчиной, равным себе по возрасту и положению. И это подкупало Нюкту. Валькирии вообще не делают тайн из своих сексуальных похождений, если только они не касаются проклятия, и считают ложную скромность и тем более ханжество — лицемерием. И в этом случае схожесть в отношении к данной теме вызывала некое уважение.

Довольно хмыкнув, мужчина все же решил сменить тему.

— Извини, что не даю выспаться, но время сейчас слишком дорого. Мне надо понять какие особенности твоего движения учитывать при изготовлении защиты. Я хочу сделать что-то подобное чешуйчатой брони, но с усиленными широкими пластинами на животе. Но я боюсь переборщить и сделать их излишне жесткими, лишив тебя изворотливости.

Говоря об этом, Арлан с таким интересом рассматривал фигуру женщины, словно в первый раз видел ее. Его горящий от азарта и чего-то сравни фанатизму взгляд вызывал легкую, приятную дрожь, рождая мысли о том, как могли бы скользить по телу и его руки. Странно, но даже сейчас таким фантазии не вызывали в Нюкте неприятия, скорее малую толику нетерпения.

— И что ты хочешь от меня, да еще и ночью?

Взгляд мужчины изменился, в свете горна заблестев еще сильнее, а губ коснулась откровенно пошлая улыбка. Правда, в этот раз он предпочел не шутить с огнем.

— Хочу посмотреть, как ты двигаешься во время битвы. Раньше мне было как-то не до подробностей.

— Ты собираешься перекидываться?

Судя по всему — до этого не собирался.

— Большинство комнат, выходящих в сад — нежилые, так что никто даже ничего не заметит, — уверил ее Арлан, делая шаг к стоящей поодаль валькирии. — Ты же знаешь — я не причиню тебе вредя, а вот твоему телу тренировка пойдет на пользу.

В последнем он прав — Нюкта уже пробовала понемногу восстанавливать способности, но под присмотром Гийома, а он никогда не давал ей особой воли, опасаясь за заживающий бок. Впрочем, у старика были причины опасаться — прошлый срыв отразился на заживлении не лучшим образом. Вот только валькирия слишком долго бездействовала и в данный момент ощущала себя скорее обузой, бесполезной при сложившихся обстоятельствах. Не говоря же об отношении к ней, что было в замке — люди с чего-то взяли, что сейчас она не способна даже нож в руках держать, став похожей на этих чопорных матрон и распутных девиц, что они берут себе в жены.

А еще валькирию раздражало поведение Арлана и само его желание защитить её. Прикрыть спину в бою — это одно, а происходящее — совсем другое дело. Тем более, что Нюкта прекрасно понимала как на самом деле ей необходима эта защита.

— Думаю, это должно быть интересным.

Арлан был прав — вряд ли их кто-то мог увидеть ночью, ведь большинство людей, живущих в этих далеких землях, были все еще подвержены предрассудкам, считая, что ночной воздух вреден для здоровья и закрывали на ночь окна даже ставнями, совсем забывая, откуда взялось такое суеверие. Когда-то закрывать на ночь окна призывали даже валькирии, пытаясь оградить тем самым людей от ночных сикур, довольно опасных тварей, безумно расплодившихся в то время. Именно этот вид нечисти предпочитал залезать в комнаты к спящим людям через открытые окна и пользоваться телами людей, как кукушки чужими гнездами — через небольшой прокол сикуры откладывали в тело человека зародыш, который съедал своего носителя изнутри всего за полценсы. Когда же бедняга умирал в страшных мучениях, этот паразит выбирался наружу, пользуясь тем, что большинство простолюдинов закапывают тела своих родичей в землю, а не сжигают. Но после того как издали соответствующий закон — случаи смерти от сикур резко сократились и сейчас отдельные особи появлялись только в глухих деревнях. И их, разумеется, не могло быть в каменном замке.

Но такие привычки оказались в этот раз на руку. Выходя из кузницы, Нюкта заодно прихватила несколько недлинных палок, все же настоящее оружие в ее руках слишком опасно, валькирий никогда не учили тренировочному бою, так что она не сможет остановить свой замах, даже рискуя отсечь оборотню голову. А вот от нескольких болезненных ударов деревом ему не помешают.

— Хотя бы не убей меня, ладно? — чуть рычащее попросил Арлан, а всего через несколько вздохов мимо валькирии метнулась живая тень, буквально растворившаяся в ночном парке.

Это он правильно. Выучка взяла над ней верх гораздо быстрее холодного разума, так что Арлану сильно повезло, что у схаалов от природы отсутствуют хвосты, иначе он мог бы его лишиться в данный момент.

Тело валькирии напряглось, буквально вытянувшись от мерзкого холодка, прошедшегося по спине. Разумом она прекрасно понимала, что и кто эта нечисть, оказавшаяся так близко к ней, а вот тело и что-то гораздо более глубокое и дикое, чем сознание, продолжали ощущать рядом опасного хищника, которого надо уничтожить. В узком пространстве колодца двора, в ночной полутьме, освещаемой только высоким ликом луны и россыпью ярких звезд... идеальная ловушка.

Злость на себя, на Арлана и саму ситуацию, в которой непонятно кто кого взялся приручать, поднялась жаром из живота и сдавила горло. Вот только валькирия не спешила терять голову, вместо этого пружинящей походкой направилась в самый центр импровизированного сада, к уютной каменной скамейке. Положив на неё палки, имитирующие мечи, она принялась осторожно развязывать узлы на своей свободной одежде, привезенной из Схарии. В песках особенно не походишь в узких и облегающих вещах — песок все равно найдет как просочиться, а стертая в кровь кожа потом долго не заживает. Так же как оказалось под этими слоями ткани удобно прятать бинты и шрамы, что к немалому удовлетворению Нюкты стало доводом в пользу причины не отказывать себе в уже привычных вещах, которые Гийом еще в Церции требовал оставить в сундуках и вернуться к традиционной одежде валькирий.

— Может потом потренируемся, — раздался голос из ближайшего низкого кустарника с белыми, чуть светящимися под луной ягодами. — А сейчас я просто посижу и посмотрю.

— Ты же сам предложил, — ответила женщина и одним резким движением откинула бесформенный ком тканей в сторону метнувшейся тени. Правда удар палкой прошел уже мимо, здоровенная тварь хоть и запуталась в лентах и рукавах длинной рубашки, но умудрилась увернуться.

Довольно узкая нижняя рубашка валькирии теперь ярко выделялась среди теней, но прятаться от нюха схаала на такой небольшой территории довольно глупо, так что Нюкта могла себе позволить некую свободу взамен своей видимости.

Не успела она встать уверенней, как к ней снова вернулся ускользнувший было оборотень, целящийся клыками в бок. Пришлось встретить его ударом "острия" в грудь и добавить второй рукой, сжимающей "палицу". Зверь недовольно рыкнул и отшатнулся. Нюкта же тонко улыбнулась и перехватила палку в левой руке поудобней.

Нападения Арлана сильно отличалось то коротких опасных выпадов его отца. И не только некой неловкостью и заметной неопытностью, которую в ином случае можно было бы ждать от совсем молодого самца, что никак не вязалось с внешнем видом оборотня. В его движениях чувствовалась некая осторожность, которая скорее всего даже не зависела от схаала, слишком тот привык быть сильным и крупным, способным неаккуратным движением сломать или причинить боль. Это делало ему честь как человеку, но для целостности шкуры было губительно.

Подумав об этом, Нюкта внутренне усмехнулась.

Правда сегодня и ее нельзя было назвать такой уж опасной — тело упрямо продолжало копить силы, и было словно деревянным, ни обычной гибкости, ни быстроты реакции. Так что неудивительно, что в какой-то момент, ощутимо толкнул носом ей под зад, хотя в иной ситуации мог бы и клыками резануть. Попытавшись осадить нахальную тварь, едва ли не залезшую мордой между ног валькирии, она развернулась и хорошенько приложила того по ребрам. В тот же момент бок словно кипятком обдало. Неприятный жар быстро прошел, но его место заняло странное чувство, будто тело обмотали веревкой, которую теперь тянут в разные стороны.

— Хватит.

— Ты как? — тут же отреагировал схаал.

Ударив по любопытному носу, буквально сунувшемуся под руку, Нюкта подошла к скамейке, по которой до этого уже успешно побегала и легла на нее, вытягивая тело, всё еще сведенное судорогой. Ей нужно было немного остыть и отойти от того, во что её снова втянул Арлан.