Я не слушала его дальнейшие рассуждения. В голове пульсировало лишь одно: "Он знает, где монастырь. Он проведет меня к нему". Остальное было неважно; эта мысль настолько засела в сознании, что не допускала и малейшей возможности неудачи. Размышлений о том, что на засыпанном колодце вполне могли что-то воздвигнуть — тем более.
Оставались сущие мелочи.
-Где находится тот монастырь? — нетерпеливо спросила я, покусывая губы от бьющегося внутри лихорадочного возбуждения. Коннар громко расхохотался:
-Кошка, разумеется, десять лет назад я знал, что встречу тебя, и, конечно же, запомнил!
Возбуждение погасло, превратившись в тоскливо-щемящее чувство безысходности. Я сжала кулаки и отвернулась, чтобы северянин не заметил злых слез, на несколько ударов сердца навернувшихся на глаза.
-Успокойся, — услышала я голос северянина. Нотки самодовольства в нем стали еще отчетливее, и это заставило меня скрипнуть зубами, — я помню, что неподалеку от того места, где мы возводили монастырь, была двурогая гора. Наш десятник тогда назвал ее Козлиной, мол, ее вершины очень напомнили ему рога. Так и повелось. Правда, у горы было и другое название, но, я думаю, тебе оно не понравится...
-И как нам поможет этот ориентир? — перебила я северянина; тот недовольно дернул губой:
-Думаю, любой храмовник, служащий Лиару, мигом сообразит, что именно ты имеешь в виду, как только ты упомянешь при нем про двурогую гору и монастырь.
-Надеюсь, — вполголоса произнесла я. Коннар пытливо смотрел на меня; под его взглядом мне, как всегда, стало неуютно, и я поспешила нарушить нехорошую паузу, повисшую между нами:
-Монастырем займемся чуть позже.
-Мне казалось, ты рвешься в бой, — недоуменно протянул северянин; я подняла глаза на него, одарила чарующей улыбкой и промурлыкала:
-Все верно. Но ты, как опытный воин, не можешь не признать, что глупо пускаться в бой, не обзаведясь оружием.
* * *
Поблескивающий на прилавке товар был великолепен. Короткие мечи, чьи рукояти были украшены черненым серебром и изумрудами; кинжалы, в крестовине которых переливались аметисты и рубины; изящные малахитовые кастеты; длинные, тонкие, как пергамент, сабли — казалось, посмотри на них сбоку — и увидишь лишь тончайшую полоску...
Все они были прекрасны. И все они были одинаково бесполезны.
-Что-то не так , госпожа? — торговец был само обаяние и обходительность. Смешливый пухлый человечек с черной бородкой, он явно никогда не держал в холеных белых руках кузнечный молот. Скорее всего, все, что находится в лавке, делают какие-нибудь мастера в близлежащей кузнице, а его задача — сбыть плоды их труда.
Я тяжело вздохнула и нарочито медленно провела пальцем по разложенному передо мной великолепию.
-Они чудесны, — грустно сказала я, — однако все это больше похоже на украшения придворных дам, чем на настоящее оружие. Против тайгора или валкаса** с этим, — я наугад вытащила крохотный кинжальчик в форме лепестка лилии, инкрустированный бирюзой, — не пойдешь. Сломается прежде, чем извлечешь на свет.
Глаза торговца на мгновение округлились, однако годами отработанная выучка взяла верх, и он лишь еле слышно кашлянул.
-Я все понял, госпожа, — меда в его голосе не убавилось ни на каплю, — почему же вы сразу не сказали мне, что хотите подобрать оружие, достойное вашего наемника? Извольте подождать несколько мгновений, я мигом.
-Постойте, — устало сказала я, услышав, как за спиной Коннар шумно вздохнув, обдав мою шею горячим дыханием, и едва различимо пробормотал: "Не мешало бы". Торговец замер, нахмурившись, глядя на меня.
-Я благодарю вас за рвение, но, боюсь, мы опять не поняли друг друга, — произнесла я, чувствуя легкую досаду на то, что из-за излишней предупредительности торговца приходится объяснять все по несколько раз, — оружие нужно мне. И я прошу вас показать настоящие клинки. Те, которые точно защитят меня в случае опасности, а не осядут на мне лишней побрякушкой.
Видимо, в моем голосе начал звенеть холод, потому, что на лице торговца расплылось виноватое выражение — точь-в-точь преданный слуга, нечаянно наступивший хозяину на ногу.
-Простите, госпожа, — сдавленным голосом произнес он, низко склоняясь передо мной, — простите мою непонятливость. Старею, что уж тут поделаешь, привык выполнять одни и те же просьбы. Не сомневайтесь, я покажу вам лучшее, что у меня есть — клинки Барроуза покупает сам барон Энрик, а это что-то, да значит!
Имя барона для меня не значило ничего, да и эту привычку торгового люда — хвастаться именами знатных особ, "постоянно" отоваривавшихся у них, даже если эта особа заглянула в лавку лишь раз, да и то ради того, чтобы выпить стакан воды, — я знала хорошо. Оставалось мягко улыбнуться, показывая, что я не сержусь, и кивнуть, чуть приподняв бровь. Торговец, назвавшийся Барроузом, сжал мою ладонь в знак пущей признательности и, одним махом сметя с прилавка все принесенное раньше добро, исчез за ширмой, которая возвышалась прямо за его спиной.
-Старый пройдоха, — мрачно резюмировал северянин, скрестив руки и недоверчиво глядя ему вслед. Я лишь пожала плечами:
-Посмотрим, что он принесет на этот раз.
* * *
Выложенные Барроузом на прилавок клинки были и впрямь хороши. Не берусь сказать, что они были превосходного качества, но довольно-таки добротные, без лишних изысков, с хорошей балансировкой и крепкой гардой. Их я рассматривала более тщательно, поочередно вскидывая к глазам то один, то другой, передавая особо приглянувшиеся северянину — для профессиональной оценки. Коннар хмурился, качал головой и быстро возвращал их на прилавок, то и дело цедя сквозь зубы:
-Паршивая железка. Если бы валиррийский кузнец посмел бы выковать такое, его бы выставили против пещерного медведя, вооружив его же оружием — и поверь, Кошка, живым из схватки этот кузнец бы не вышел.
Барроуз, стоявший тут же, при этих словах наемника покраснел, затем побледнел, но возразить не решился — наверное, страх перед огромным северянином пересиливал. Когда стопка клинков на прилавке совсем поредела, а отвергнутые, напротив, лежали рядом неопрятной кучей, я демонстративно горько вздохнула и повернулась к наемнику:
-Похоже, здесь мы ничего стоящего не найдем. Наверное, у барона Энрика совсем непритязательный вкус, раз он довольствуется подобным хламом. Интересно, во всех оружейных лавках Корниэлля такой скудный выбор?
-Подождите, госпожа, — взволнованно выпалил торговец (теперь на его щеках ярко алели пятна, формой напоминавшие расплющенные яблоки), с опаской поглядывая на приготовившегося что-то сказать Коннара, — я мигом! Только не уходите! У меня есть то, что абсолютно точно вам понравится!
Ширма колыхнулась, когда он юркнул за нее; Коннар недоверчиво хмыкнул:
-Пойдем отсюда, Кошка. Нам просто не повезло, нарвались на пустозвона, который решил по привычке всучить завалявшуюся у него в закромах дрянь.
-Погоди, — осадила я его, — может быть, он и впрямь предложит нам что-то стоящее?
-Что стоящего может отыскаться у торговца, к которому ходят лишь городские неженки, в жизни не бравшие в руки настоящего меча? — парировал наемник. В его низком голосе почувствовалось закипающее раздражение, и я на мгновение запнулась, обдумывая, что бы такого ответить, чтобы не злить его еще больше. На язык просилось множество колких фраз, однако не хотелось усугублять напряжение, повисшее между нами. Оно искрилось и потрескивало, выпивая силы со скоростью изнывающего от жажды тайгора, дорвавшегося до водопоя.
По ширме повторно пробежала дрожь, и Барроуз вновь возник за прилавок.
-Вот, — отдуваясь, сказал он, выкладывая груду клинков, — на сей раз я готов побиться об заклад, что из этих-то вам точно что-то глянется. Если нет — можете и дальше бродить по лавкам Корниэлля — ничего лучше не сыщете.
Отметив про себя резкую смену его тона — с подобострастно-учтивого на прохладно-деловой, я в третий раз углубилась в перебирание товара. Это занятие уже начало мне надоедать, и я стала склоняться к тому, чтобы выбрать первый же попавшийся клинок и уйти отсюда.
Тем временем северянин не отставал от меня. На сей раз клинки задерживались в его руках намного дольше, да и выражение лица наемника немного смягчилось.
-Знаешь, Кошка, — едва слышно пробормотал он, краем глаза следя за Барроузом, — пожалуй, на сей раз этот торгаш не солгал. Здесь есть хорошие клинки, только упаси тебя Боги громко восторгаться ими, иначе с нас сдерут три шкуры.
-Я не вчера родилась, мой капитан, — отпарировала я с милой улыбкой, заметив, как лицо северянина застыло при последних словах, — я прекрасно знаю правила торговли, так что не стоит учить меня прописным истинам.
Наемник хрипло выдохнул и, скрипнув зубами, швырнул короткий меч, который держал в руках, в общую кучу. Клинки жалобно зазвенели, а Барроуз вздрогнул, но делать замечания не решился.
Тем временем, не придав значения секундной вспышке гнева северянина, я вытянула из предложенного нам ассортимента клинок, бросившийся мне в глаза уже давно. Это был недлинный кинжал, очень похожий на данк
* * *
, но с рукоятью, чуть более толстой, чем у последнего. Рукоять была оплетена тонкими сыромятными ремешками, а по ее бокам явственно нащупывались какие-то продолговатые выступы, надежно скрытые под оплетом.
-О, госпожа, у вас хороший вкус! — приободрившимся голосом возвестил Барроуз, заметив, как я примериваю кинжал к руке, — это не совсем обычный клинок. Если вы позволите, я покажу...
Дождавшись моего одобрительного, хоть и слегка удивленного кивка, торговец взял у меня данк и, вытянув перед собой, нажал пальцами на те самые продолговатые выступы. Клинок с легким шелестом нырнул в рукоять.
-Ого! — не выдержала я. Коннар что-то пробормотал, однако по его лицу тоже промелькнуло тщательно скрываемое изумление.
-Изобретение моего брата, — горделиво сказал торговец, явно наслаждаясь произведенным эффектом, — не знаю, каким образом он добился этого, но получилась крайне полезная вещь. Легкое движение руки — и ваш враг будет повержен, даже не подозревая о том, какое смертельное оружие у вас припасено.
Он сделал слегка неуклюжий выпад вперед, вновь надавив на бока рукояти, и сверкающее лезвие выскочило из своего укрытия. Я невольно вздрогнула, заметив, что Коннар порывисто дернулся ко мне.
-Очень интересно, — как можно более скучающим голосом протянула я, мгновенно взяв себя в руки, — и сколько вы хотите за него?
Барроуз повертел данк в руках.
-Девяносто серебрушек, — деловито сказал он, — сразу скажу, что торговаться не буду, так как это и так божеская цена за такую тонкую работу.
Я поджала губы: я рассчитывала уложиться в пятьдесят серебряных монет, и мне показалось, что девяносто — непомерно высокая цена.
Видимо, почувствовав мое настроение, наемник решил включиться в игру. Шагнув вперед и загородив меня своим массивным телом, он тяжело оперся об прилавок, недовольно скрипнувший под его весом, и тихо сказал, нависнув над разом съежившимся торговцем:
-Девяносто серебряных за такую поделку тебе равно никто не заплатит, уж поверь мне на слово. Поэтому тебе было бы лучше согласиться на шестьдесят...
-Пятьдесят, — шепотом подсказала я.
-Пятьдесят, — мигом исправился Коннар, — пятьдесят монет.
Барроуз нахмурился. На его круглощекое лицо набежала тень глубокой обиды.
-Это грабеж, — дрогнувшим голосом сказал он, пятясь к своей ширме, — на этот клинок было потрачено железной руды на гораздо более высокую цену...
Коннар пожал плечами, распрямился и будто бы с легкостью сбросил на пол несколько клинков.
-Советую подумать, — спокойно прокомментировал он.
Я подавила усмешку, увидев неподдельный ужас на лице торговца.
-Хорошо-хорошо! — во вскрике Барроуза прорезались истерические нотки, — умоляю, не трогайте тут больше ничего! Я согласен снизить цену, я уступлю вам этот клинок за семьдесят пять монет, но, клянусь, я не могу снизить цену еще больше! Я не хочу остаться нищим!
Было понятно, что он преувеличивал: один клинок вряд ли может наделать столько убытков. Однако мне стало жаль этого трясущегося от ужаса толстяка: я прекрасно знала, какой ужас может внушить Коннар при первой встрече. Поэтому я тихо сказала:
-Мы согласны.
Наемник резко повернулся ко мне, смерил недовольным взглядом, но промолчал. Он отошел в сторону, пропуская меня к прилавку, где я расплатилась с дрожащим Барроузом и забрала данк. В глазах торговца, направленных на северянина, поверх моего плеча, медленно таял испуг, смешанный с сочувствием.
-Благодарю вас, госпожа, — еле слышно сказал он, — что-нибудь еще?
"Нет", — хотела было ответить я, уловив в голосе толстяка сильное желание захлопнуть за нами дверь и больше никогда не видеть. Однако затем я вспомнила еще кое-что.
-Подойди сюда, — попросила я наемника. С подозрением глянув на меня, он приблизился, вызвав тем самым новый всплеск паники на лице Барроуза. Не обращая внимания на него, я вкрадчиво обратилась к северянину:
-Совсем недавно по моей вине ты утратил свой кинжал. Я не люблю быть обязанной кому-то, поэтому предлагаю тебе выбрать любой клинок из тех, что здесь есть... В знак извинения. За мой счет.
Темные глаза Коннара сузились — не то от изумления, не то от ярости.
-Мне не нужны твои подачки, Кошка, — почти рявкнул он. Я не отвела взгляд и мягко возразила:
-Считай это моим подарком.
На скулах наемника вздулись желваки, и он, не глядя, выхватил из кучи клинков, первый попавшийся.
-Этот! — рыкнул он.
-Сорок восемь серебряных, — пролепетал Барроуз. Очаровательно улыбнувшись ему, я принялась отсчитывать монетки.
Выходя из лавки, Коннар захлопнул дверь с такой силой, что здание вздрогнуло.
* * *
Прозрачно-бледная луна, чуть надгрызенная с левого бока, медленно поднималась в темнеющем небе. Неистово пахло жасмином и шиповником. Откуда-то издалека неслись веселые крики и пение, заглушаемые грохотом повозок, то и дело проезжавших по мощенным улицам Корниэлля.
Я стояла, оперевшись на подоконник раскрытого окна своей комнаты. В голове царил какой-то сумбур.
С одной стороны, нужно было передохнуть и уложить в голове вынесенную из библиотеки информацию; с другой — сердце ныло от неясной тревоги. Неужели я где-то допустила какую-то оплошность? Я лихорадочно перебрала в уме события последних дней: нет, не похоже. Тогда что это?
Я бездумно перевела взгляд на поблескивающий над остроконечными крышами домов шпиль какого-то храма, будто ища у него поддержки. Последние лучи солнца выкрасили его в кровяно-золотистый цвет, и он казался клинком, пронзающим сиреневеющее небо.
Сердце сжалось вновь, и я вдруг все поняла.
Это была не тревога. Меня грызло тоскливое нетерпение, исступленно нашептывающее: "Поспеши! Нельзя терять ни минуты! Ты же не хочешь, чтобы тебя опередили?"
Опередил — кто? Вторую веху ищет еще кто-то?
Я сжала виски ладонями, запустив пальцы в "венок Бриссы", из которого уже начали выбиваться пряди. Ерунда это все, вряд ли кому-то могло прийти в голову начать поиски Призрака одновременно со мной.
