-Кассандра. Так что у тебя случилось?
Покрасневшие от лихорадочных покусываний губы Руанны искривились в жалостливой усмешке. Она хрипло вздохнула и тихо заговорила, заикаясь и путая слова:
-Я из Мерании, это провинция недалеко отсюда. Вчера я сбежала из дома...
-Почему? — мягко спросила я, увидев, что при этих словах глаза девушки заблестели. Она глубоко вздохнула, явно делая над собой усилие, и с трудом выдавила:
-Я...я наверное убила Марка...
И, разрыдавшись, спрятала лицо в ладони, отшатнувшись от меня. Слегка удивившись такому откровению (на убийцу Руанна походила в последнюю очередь), я попыталась тактично выведать у нее подробности:
-Кто такой Марк?
-Мой отчим, — глухо послышалось из-за плотно стиснутых ладоней, — мама умерла полгода назад, и, выдержав траур, он потребовал, чтобы я заняла ее место, как самая старшая. А я его ненавижу, ненавижу, ненавижу, он жирный, как ордол* по весне, и у него мерзкая бородавка на носу! А еще он жестокий и приказывает сворачивать головы нашим домашним кроликам прямо у меня на глазах!
Плач грозил перерасти в истерику, и я рискнула легонько коснуться ее плеча. Она не отодвинулась, только явственно вздрогнула от прикосновения моей руки.
-Прежде всего тебе нужно успокоиться, — сказала я, поглаживая ее по вздрагивающей спине, — что именно случилось вчера?
Руанна сглотнула слезы и низким голосом проговорила:
-Вчера вечером он пришел ко мне и сказал, что завтра — то есть, сегодня — мы пойдем в храм Лиара и скрепим наш союз Светом. А, так как моя мать не родила ему кровного наследника, то он будет ждать его от меня.
Она прошептала что-то неразборчивое и с омерзением произнесла:
-Видели бы его, Кассандра... От этих слов на меня будто морок какой-то напал; я схватила тяжелый бронзовый кувшин и запустила ему в голову. Он...он упал...
Она отняла ладони от лица и принялась нервно ломать пальцы.
-На полу, под его затылком, растеклась лужа — темно-красная, блестящая. Он пытался подняться, но не смог и упал обратно. И эти глаза...
Она больно вцепилась мне в руку скрюченными, словно в агонии, пальцами и прохрипела:
-Я никогда не забуду его глаза, когда он посмотрел на меня. Я думала, что они сейчас выкатятся мне под ноги, как...как спелые яблоки!
Я невольно передернула плечами от омерзения, живо представив себе всю эту картину. Руанна лихорадочно дышала, облизывая сухие губы, и я чувствовала, как бешено колотится у нее сердце.
-Я испугалась, что сейчас в комнату кто-нибудь зайдет и увидит его... Меня. Я схватила все деньги, что у меня были и бросилась бежать. Не помню, как добралась до первого попавшегося трактира, где наняла двуколку и отправилась сюда... Я не знаю, как мне быть дальше!
-Вот, что, — успокаивающим голосом перебила я ее мягко, но настойчиво высвобождаясь из-под ее хватки, — ты уверена, что убила своего отчима?
Руанна опустила руки и непонимающе посмотрела на меня. В ее глазах полыхало отчаяние, однако мне показалось, что среди него промелькнул слабый лучик надежды.
-Я же видела кровь, — тихо сказала она. Я с сомнением покачала головой:
-Это еще ничего не значит. Он мог сильно удариться головой, мог даже на какое-то время потерять сознание, но что-то подсказывает мне, что твой отчим остался жив.
Руанна сцепила руки в замок, вытянув их перед собой и принялась раскачиваться из стороны в сторону, словно хайяньская фарфоровая статуэтка**.
-Не обнадеживайте меня попусту, Кассандра, — нетвердым голосом произнесла она, — это было бы слишком просто.
Я внимательно посмотрела на нее и положила ладонь поверх ее рук. Девушка нахмурилась, но не отодвинулась и не вздрогнула.
-Человеку свойственно всегда предполагать худшее, — задумчиво сказала я, — однако это вовсе не значит, что реальность будет отражением его страхов. Я больше, чем уверена, что с этим твоим ордолоподобным Марком сейчас все в порядке.
Руанна резко вырвала руки и ахнула, с ужасом глядя на меня. Ее мгновенно высохшие глаза заблестели от плохо сдерживаемой паники.
-Вы предлагаете мне вернуться?!
-Когда я такое говорила? — искренне удивилась я, — я предлагаю тебе совершенно обратное.
Я поднялась со своего места и встала перед Руанной. Та запрокинула голову, недоверчиво прищурив глаза и пристально глядя на меня.
-Я направляюсь в Миртон — это городок вниз по реке отсюда. Ты можешь отправиться туда вместе со мной, а потом уйти, куда пожелаешь. Денег я тебе дам. У тебя есть друзья или родственники, могущие приютить на какое-то время?
Руанна медленно отвела глаза влево и чуть наморщила лоб.
-Тетя Гленда, — с расстановкой проговорила она, пощипывая кожу между указательным и большим пальцем, — это старшая сестра мамы. Она живет в Иртасе, до него не так далеко от Миртона, если взять двуколку. Думаю, тетя выручит меня, тем более, она всегда ненавидела Марка...
При этих словах девушка встрепенулась, оборвав сама себя, и недоумевающе затрясла головой.
-Я ничего не понимаю, Кассандра. Почему вы помогаете мне? Вы совсем не знаете меня, и тем не менее, предлагаете помощь! Я не верю вам, здесь какой-то подвох! Если это так, то убирайтесь из моей комнаты, я справлюсь со всем сама!
Она сжала кулачки и с вызовом уставилась на меня.
Я не смешалась. Чувства, обуревающие Руанну, я прекрасно понимала и разделяла: окажись я на ее месте, тоже видела бы в любом встречном врага. Точнее сказать, на ее месте я уже побывала один раз. И, если бы не Одноглазый Том, протянувший мне руку, неизвестно, где бы я была сейчас.
"Есть особые долги," — написано в каменных скрижалях Храма Молчания
* * *
, — "долги, отложенные в судьбе. Их оставляют те, кто дарит тебе частицу своей доброты; рано или поздно в жизни появятся люди, потребующие вернуть этот долг".
Кажется, в моей жизни одним из таких людей стала Руанна.
-Послушай, — вкрадчиво, но твердо сказала я, присаживаясь перед ней на колени и беря ее руки в свои, — я не ручаюсь за то, что сейчас тебе встретится человек, искренне готовый предложить помощь. Как я. Не хочу тебя пугать, но, возможно, это твой единственный шанс продолжить свой путь и без приключений добраться до тетки.
Руанна заколебалась. Я отчетливо увидела сомнение в ее глазах и веско добавила:
-В своей жизни я тоже сталкивалась со злом и понимая, что люди могут быть злыми. Коварными. Жестокими. — мой голос дрогнул, — Главное, чтобы в тот момент, когда ты это понимаешь, рядом оказался тот, кто протянет тебе руку помощи.
Руанна нервно сглотнула, во все глаза глядя на меня. Затем крепко сжала мои пальцы.
-Я вам верю, Кассандра, — тихо произнесла она.
* * *
-Вы не говорили, что мы отправимся именно по реке! Есть же путь посуху, вдоль Айласы!
В голосе Руанны вновь прорезались истерично-пронзительные нотки, и она больно вцепилась мне в руку. Инстинктивно стиснув зубы, я сухо сказала:
-Кратчайший путь до Миртона лишь один, и он проходит по воде. Я действительно хочу тебе помочь, Руанна, но если ты имеешь что-то против этого маршрута, то нам придется распрощаться.
Девушка не ответила. Она тяжело, с присвистом, дышала, глядя на серебристо поблескивающую водную гладь, несущуюся мимо.
Мы стояли на подмостках Корниэлльского речного порта. Над нашими головами тоскливо покрикивали чайки и кряквы, покачиваясь в вечереющем небе. На поверхности Айласы покачивались айолы, пришвартованные к берегу; на одной из них матросы споро разворачивали ухающий от порывов сильного ветра парус. Влажный воздух был пропитан запахами тины и рыбы.
В широко раскрытых глазах Руанны, которые она переводила с меня на реку, безошибочно читался страх, даже ужас, какой охватывает человека перед лицом самых потаенных страхов.
-С тобой все в порядке? — выждав несколько мгновений, уточнила я: затянувшееся молчание девушки начало немного действовать мне на нервы; к тому же, пора было отправляться в путь.
Руанна вздрогнула и хрипло проговорила:
-Кассандра, если бы вы только предупредили меня раньше... Я очень боюсь воды. Около нашего дома тоже есть речка, и однажды зимой, когда я еще была ребенком, я провалилась туда. Течение было быстрое, и меня утянуло прямо под лед. Я пыталась кричать и биться изнутри, но меня затягивало в глубину, туда, где было что-то черное...
Она сглотнула и смахнула с глаз невидимые слезы.
-До сих пор не понимаю, как мне удалось выбраться, — более спокойным голосом продолжила она, — но с тех пор я ужасно боюсь даже приближаться к рекам. И не только к рекам.
Она с шумом выдохнула и с беспомощной тоской в глазах взглянула на меня. Я пристально смотрела ей в лицо, чувствуя, как внутри меня жалость к существу, на долю которого Хэлль отсыпал столько неприятностей, борется с нетерпеливым раздражением: нужно было отправляться немедленно, и ни о каком другом транспорте речи не могло и быть — слишком много времени потеряем.
-Мне очень жаль тебя, — сказала я наконец, — но, увы, я ничего поделать не могу. Выбирай: либо ты отправляешься со мной по реке, либо наши с тобой пути расходятся здесь.
Руанна глядела на меня так обреченно, что я чуть было не растаяла и даже на мгновение заколебалась: правильно ли я поступаю? Однако девушка все же опустила голову и едва слышно произнесла:
-Я последую за вами, Кассандра. Все равно у меня нет другого выхода, а со своим страхом я постараюсь что-нибудь сделать.
Я ободряюще похлопала ее по плечу.
-Вот и славно. Нужно бороться со своими страхами, Руанна, иначе они поглотят тебя, и ты сама не заметишь, как станешь их рабыней.
Руанна понуро опустила голову и промолчала. Я ободряюще улыбнулась ей и поспешила к сходням айолы, стоящий около которых матрос уже подавал мне нетерпеливые знаки.
* * *
Над рекой медленно плыла луна, масляно поблескивая на черной поверхности воды, журчащей за бортом. Свежий ночной ветер приносил с собой запахи домашней еды и скота, доносящиеся из прибрежных селений, чьи окна перемигивались кое-где желтыми точками; внизу, под палубой, раздавался мерный шорох ножных колес
* * *
, которыми матросы приводили в движение судно — с наступлением ночи ветер утих, и обвисшие паруса пришлось свернуть за ненадобностью.
Я ходила взад-вперед по палубе, иногда заглядывая в трюм — туда, где ровными рядами стояли пассажирские скамьи. На них вповалку дремали наши немногочисленные попутчики: в большинстве своем, мастеровые, мелкие торговцы и наемники, кочующие из города в город в поисках заработка. Мне же не спалось: на душе было неспокойно, и, усевшись на лавку, через какое-то время я вскакивала и поднималась наверх.
Что же так терзало меня? Я и сама не могла взять в толк: к уже привычному нетерпению примешивалась смутная тревога, плещущаяся в глубинах сердца. Это были явно не муки совести, постыдно пробудившиеся во мне совсем недавно; скорее, некое дурное предчувствие.
Потолок трюма давил на меня, вызывая совсем уж ненужные воспоминания о ранаханнском гареме, и я спешила на палубу. Наверху, на свежем воздухе, становилось немного легче, но странное чувство никуда не исчезало, а, скорее, притуплялось ненадолго.
Руанна неподвижно сидела на лавке, в самом дальнем углу, ссутулившись и крепко обхватив поджатые колени руками. Ее глаза были устремлены в одну точку, и, позвав ее пару раз по имени, я будто бы наткнулась на глухую стену: на лице девушки не дрогнул ни один мускул, а глаза не обрели осмысленного выражения.
Она так сильно боится воды?
Впрочем, не мне ее судить. Подспудные страхи терзали и меня, однако, если я хоть как-то научилась с ними справляться, то моя случайная попутчица явно решила последовать по более легкому пути.
...Край неба уже подернулся бледно-голубой каемкой — верный признак приближающегося рассвета, когда я в бессчетный раз ступила на доски палубы. Вокруг все утихло, погасли береговые огни, и наступила та особая ночная пора, когда все вокруг замирает, будто бы в боязливом исступлении перед началом нового дня.
Я любила это время суток. На Коннемаре ходило поверье, что именно в такой час, когда Мидаха
* * *
* готовится поднять свое покрывало, вся нечисть и нежить становится куда более опасной, торопясь ухватить хотя бы кусочек отведенной им ночи. Я не верила в эти байки и порой специально не спала ночами, карауля у окна: а ну, как появится кто-то из обещанных мне ночных монстров!
Однако за все мои годы, проведенные среди унылого коннемарского пейзажа, никто так и не появился.
Я улыбнулась детским воспоминаниям и оперлась о борт айолы, свесив локти над водой, и принялась всматриваться в темные очертания величаво проплывающих мимо берегов: может быть, хотя бы сейчас мелькнет что-то интересное?
Берега оставались безучастными к моим надеждам, и громкий стук прервал мои мысли; оторвавшись от сомнамбулического созерцания, я с внезапным ужасом ощутила, что сумка с Камнем, с которой я была неразлучна, каким-то образом выскользнула из-под рук и упала на палубу. Мигом забыв обо всех монстрах вместе взятых, я принялась лихорадочно засовывать обратно вещи, вывалившиеся из нее. Внезапно что-то кольнуло ладонь; машинально помянув Хэлля, я нащупала серебряный листок с агатовой каплей — подарок Акиры. Перевернув его, чтобы убрать в сумку, я замерла от нахлынувшего изумления.
Агат светился.
Вернее, тускло мерцал, будто где-то в глубине него зарождался трепещущий светло-желтый огонек, слабо подсвечивающий пространство вокруг.
Не веря своим глазам, я повертела самоцвет перед глазами. Свечение не исчезло, но и не усилилось; огонек мерцал ровно.
Что же это такое?
Забыв о сумке, я попыталась вспомнить все, что мне было известно об агате; выходило немного: я не была литанээ и не могла заговорить с камнем, чтобы выпытать у него причину мерцания. Вспоминались лишь слова хайянского оборотня: "Желтый агат убережет тебя от злых духов и нечистой силы, дурного глаза и ядовитых укусов".
Так что же — меня пытаются отравить или же где-то рядом притаились злоумышленники?
Я инстинктивно обернулась: палуба была пуста. Впрочем, это ничего не значило: никто не мог поручиться за то, что среди тех, кто сейчас дремлет в трюме, нет замысливших недоброе.
Я убрала агат и торопливо запихнула оставшиеся вещи в сумку, крепко затянув и завязав тесемки. Близилось утро, а это значит, что и конец нашего речного путешествия был не за горами. Оставалось уповать на то, что до порта Миртона мы доберемся без происшествий, а уж там будет видно, как действовать дальше.
В ту ночь я так и не уснула.
Если Вы нашли эту книгу в сети, пожалуйста, дайте знать оценкой или отзывом Ваше отношение к произведению. Авторская страница на СИ: http://samlib.ru/k/kruz_o
* * *
Ранние лучи солнца вызолотили кроны ясеней, густо обступавших порт: в отличие от корниэлльского, он был небольшим, едва-едва вмещающим три-четыре айолы. Меж деревянных одноэтажных береговых построек царило запустение: кое-где виднелись человеческие фигуры, однако бОльшую часть обитателей порта составляли жирные чайки, важно прогуливающиеся по деревянному настилу и недобро посматривающие на нас, склонив головы набок.
