Проект "anima". Деймон

Гер с самым несчастным видом поднялся из-за стола и поплелся к девушке, которая продолжала сидеть на своей постели, укутанная в теплый пушистый плед. Нет, ему нравилось учиться. Эмма милая, добрая и объяснять умеет хорошо. Все, что она рассказывала, казалось простым и понятным. Так даже Рей не умел. Это признать ему было особенно тяжело. Ведь до сего момента капитан оставался непререкаемым авторитетом и недостижимым идеалом. А тут оказывалось, что 'маленькая леди' умнее его кумира. Смириться с объективной реальностью помогало только то, что к жизни она оказалась совершенно не подготовлена. Но спрашивала девушка строго. Еще и вопросы задавала непонятно зачем. Не по содержанию, а просто так. Вот, например: 'Что ты чувствовал, когда читал это?' Да, какая разница, что он чувствовал, о чем думал и кто из героев ему особенно симпатичен? Это же его личное дело и к занятиям отношения никакого не имеет. Но когда мальчик попытался возмутиться, справедливо полагая, что Рей его в этом поддержит, капитан резко его осадил:

— Еще как имеет. Думаешь, ты такой умный и лучше Эммы знаешь, как вести занятия?

— Нет, но...

— Гер, если ты чего-то не понимаешь, это еще не значит, что тебя одни идиоты окружают. Наша маленькая леди не из прихоти задает тебе подобные вопросы. Это метод обучения, а не каприз. Так учили ее, меня и Деймона. И чтобы больше я жалоб от тебя не слышал. Уяснил?

— Да.

— Это хорошо.

На этом конфликт был исчерпан. А вот трудности только начинались. Ведь это так сложно, облечь в связную речь собственные чувства и переживания. Просто потому, что пока мы не пытаемся донести их до другого человека, они остаются бесформенными сгустками эмоциональных образов. Чтобы описать их, нужно до конца осознать и прочувствовать. Потом еще и слова нужные подобрать, чтобы поняли тебя правильно. А слов-то и нет. То есть, теоретически, они есть. И может быть, ты даже их знаешь. Только в повседневной жизни использовать не привык. Вот и думаешь над каждой фразой вдвое дольше обычного. А расширение словарного запаса в экстренном порядке — дело непростое. Выматывает сильно. Но результат всегда стоит затраченных усилий. Ведь ничто так не выдает человека так, как его речь. Можно одеться в дорогие тряпки, разъезжать на шикарном автомобиле, но стоит только тебе открыть рот, как окружающим мгновенно поймут, кто ты. В наше время образованность — удел лучших. И неважно, сам ли человек достиг этого или получил возможность учиться по праву рождения. Да, тем, кого с рождения учат говорить правильно и красиво, гораздо проще. Но когда это служило оправданием для представителей элиты? Жизнь, вообще, штука не справедливая. Не можешь соответствовать — так и не пытайся стать вровень. Место плебеев — нижние кварталы. Их работа тяжела и низкооплачиваема. Хочешь иной жизни — работай. И прежде всего над собой.

ГЛАВА 22

Илья Корсаков сидел за столиком возле окна, пил кофе и боролся с желанием закурить. Наверное, Мартин все же прав. Личные мотивы мешают работе. Следователь должен в любой ситуации оставаться холоден и беспристрастен. Страх, боль и жажда мести лишают человека рассудка, мешают мыслить последовательно и логично. И ты начинаешь совершать ошибки, ценой которых довольно часто является человеческая жизнь. Причем, не твоя собственная, а чужая. И это является самым страшным в данной ситуации.

Усталость и ненависть — плохие помощники в предстоящей игре. Поэтому нужно собраться, забыть обо всем и сосредоточиться на работе. И просто сыграть свою роль. И сделать это хорошо, раз не позволил другому занять твое место. Поэтому стискивай покрепче зубы, натягивай маску преисполненного служебным рвением, но не слишком умного служаки и встречай противника.

— Еще раз добрый вечер. Присаживайтесь.

Кристиан коротко кивнул и сел напротив следователя. Его поза была скованной и напряженной. От него так и веяло плохо скрываемым раздражением. Илья немного расслабился. Пока все идет по плану.

— Господин Корсаков, вы, кажется, хотели о чем-то меня расспросить.

— Ах, да, простите. Немного задумался, — смущенно улыбнувшись, Илья продолжил. — Я очень благодарен вам за то, что согласились встретиться. Мне поручено расследование безвестного исчезновения вашего коллеги Максима Ветрова.

— Да, это такая трагедия для всего научного сообщества, — фальшиво вздохнул Латен.

— И вот уже почти полгода мы не можем найти не только его, но и даже его следов. По настоянию моего начальства мы даже пустили его в полосу объявлений 'Разыскивается'. Но и это результатов не дало.

— Неужели никто не сообщил вам о его местонахождении? — как бы невзначай поинтересовался Кристиан, а внутри его все сжалось от леденящего страха.

— Почему же никто?

— В день я получаю десятка два подобных сообщений. И меня активно пытаются убедить, что абсолютно точно знают о его местонахождении. Если им верить, то Ветров освоил мгновенную телепортацию. Вот, например, сегодня. В 09.00 его видели в Южном округе. В 09.20 — в Северо-Восточном. В 10.23 — снова в Южном. В 10.37 — в Западном. И, наконец, в 11.05 — в Юго-Восточном. Как вам? С точки зрения современной науки такое возможно?

— Не думаю.

— Вот и я не думаю. Но это лирическое отступление. Господин Латен, я знаю, вы уже давали показания, но может быть, вспомните что-то еще? Понимаете, любая мелочь может пролить свет на ситуацию.

— Но мне действительно больше нечего рассказать вам. Мы посидели несколько минут в ресторанчике традиционной кухни, поговорили на абстрактные темы. Даже уже не помню о чем. Кажется о погоде. Или о любимых блюдах? Я уже, действительно, не помню. Мне жаль. Потом мы вместе вышли из зала и направились к лифту. Я вышел на своем этаже, а он поехал дальше вверх. Больше я его не видел.

— И он показался вам чем-то подавленным?

— Да. Но с ним такое бывало довольно часто. Я даже не придал этому особого значения. Понимаете, господин Корсаков, это не афишировалось, но Ветров был слегка не в себе. То есть, не сумасшедшим, конечно. Скорее, эмоционально-нестабильным. Он несколько раз лежал в психоневрологической клинике.

— Да, я знаю. И мне интересно ваше мнение. Вы не состояли с пропавшим в близких отношениях. Я прав?

— Простите? Что вы имеете в виду?

— То, что вы не приходитесь ему родственником или другом.

— Ах, это! Нет. Мы были просто коллегами.

— Именно! А значит, вы можете быть адекватны в своих суждениях. Не показалось ли вам, что Максим Ветров находился в состоянии несколько неадекватном? Просто, вы поймите меня правильно. Мне за прошедшие пять с лишним месяцев надоело искать эту 'звезду нейротехнологий'. Я уверен, что никто его не похищал и не убивал. Скорее всего, он сам решил свести счеты с жизнью. И мое предположение подтверждается свидетельством его лечащего врача.

Латен нервно взглянул на часы. Корсаков спрятал злую улыбку в глотке кофе. Спешишь, сволочь? Минуты считаешь? Не терпится поиграть с новой жертвой? Только ждет тебя маленький сюрприз. Той девочки давно нет в твоей квартире. И если бы мы не боялись спугнуть рыбку покрупнее, ты бы уже пару месяцев сидел в тюрьме, ожидая приговор. И это даже не за эксперименты над людьми, а за убийства четырех девушек. Черт, всего четырех! Хотя, Илья был абсолютно уверен в том, что их было гораздо больше. Только вот доказательствами их контора не располагала. Но даже того, что у них есть, с избытком хватило бы на парочку пожизненных заключения. Или один смертный приговор. Второе было предпочтительней. Нет, Илья не был фанатиком буквы закона, но излишним пацифизмом он тоже не страдал. Ведь тех девочек не вернуть. Так почему же их убийца должен жить?

— Так, чего именно вы хотели от меня услышать? — лениво, скорее, из вежливости, чем действительно интересуясь мотивами доблестного стража порядка, поинтересовался Латен.

Корсаков простодушно улыбнулся. Ему необходимо было, во что бы то ни стало, усыпить бдительность подозреваемого. Пусть расслабится и начнет делать ошибки.

— Подтверждений собственных догадок. Не более того. Спасибо. Вы оказали мне неоценимую услугу.

— И дело Ветрова...

— Скоро будет закрыто, — ни капли не покривил душой следователь. — Но эта информация строго конфиденциальна. Вы же понимаете.

— Конечно, — Кристиан не удержался, и его губы искривились в торжествующей ухмылке.

От этой гримасы Илью заметно передернуло. Мгновенно взгляд его визави стал настороженным. Чтобы сгладить собственный прокол, мужчина смущенно улыбнулся:

— Вторая чашка была лишней.

— Что?

— Изжога. Нет, с кофе пора завязывать. А то так и до язвы желудка недалеко. До свидания, господин Латен. Рад был с вами пообщаться. И еще раз извините, что отнял столько времени.

* * *

Услышав последнюю фразу собеседника, Кристиан рассмеялся про себя. Нервы совсем сдали. Он заподозрил этого следователя-недоумка. Смешно. Полицейские, вообще, интеллектом не отличаются, а этот... гений дедукции два и два сложить не сможет, не то, что вычислить его. Но это и к лучшему. Значит, у него полностью развязаны руки. Можно не бояться ареста и жить в свое удовольствие. Скоро дело об исчезновении Ветрова закроют и о нем все забудут. Служба безопасности перестанет крутиться вокруг 'Нео-инкорп' и можно будет восстановить разработки проекта 'Anima'. Да и клиенты в очередь выстроятся за новенькими ТSА, что сулит лично ему не просто деньги, а очень большие деньги. Ну, и другие маленькие радости, разумеется.

Латен вышел из кофейни вслед за незадачливой ищейкой из СБ. И, проследив, как тот садится в свой старый потрепанный мини-кар, прогулочным шагом направился к собственному автомобилю. Да и зачем ему спешить? Ведь он, как истинный гурман предпочитал растягивать удовольствие. Не слишком сильно, но... Предвкушение всегда распаляет желание. Поэтому ехал к своему дому тоже достаточно медленно и в деталях представлял, что он сделает со своей новой игрушкой.

Сначала он будет ласков и попытается успокоить бедняжку, пообещает отпустить ее домой. А потом... когда она меньше всего будет ждать от него удара в спину, начнется самое интересное. Кристиану доставляло необъяснимое удовольствие видеть, как и умиротворение сменяется на кукольных лицах его жертв ужасом и обреченностью. А еще он любил смотреть им в глаза. Ведь ничто не отражает чувства сильнее нашего взгляда. Именно поэтому Латен не спешил сделать из Лии ТSА — куклу, лишенную души. Да, они послушны, но их глаза пусты, а взгляд не выражает ничего, кроме тупой покорности. А это так скучно.

Квартира встретила его безмолвной темнотой. Нигде не горел свет, не слышались всхлипы. Складывалось впечатление, что кроме него там вообще никого нет. Хотя такое было невозможно. И, тем не менее, комнаты были абсолютно пусты.

Телефон зазвонил неожиданно, взорвавшись модной в этом сезоне мелодией в готическом стиле, когда он снова зашел в спальню. И Крис вздрогнул, только сейчас осознав насколько зловеще она звучала. Номер был незнаком, поэтому мужчина принял вызов с небольшой заминкой.

— Добрый вечер, господин Дюк, — раздался из трубки хриплый прокуренный голос.

Посредник. Только он звал его так. Это было обычной мерой предосторожности. Зачем лишний раз испытывать судьбу и оставлять следы?

— Не слишком, — хмыкнул Кристиан в ответ. — Где товар?

— Полиция. Курьера арестовали прямо возле вашего дома. Но не беспокойтесь. О клиентах мои люди до последней секунды не знают ничего. Так что на вас полиция выйти не сможет. Ни при каких обстоятельствах.

— Вы так уверены?

— Конечно. Мы профессионалы.

— Не сомневался. Но я свой заказ аннулирую. Мне ни к чему проблемы с полицией.

— Как пожелаете, господин Дюк. Всего наилучшего.

Латен сбросил вызов и тихо выругался, и со стоном повалился на огромную постель. Полежал несколько минут. Потом нехотя поднялся. Упущенной игрушки было, конечно, жаль. Но возможно все это и к лучшему. Сейчас нужно работать, как бы не хотелось обратного. Тот полицейский сказал, что Ветрова не так уж и активно ищут. Поэтому нужно сделать все возможное, чтобы он не нашелся сам.

ГЛАВА 23

Девушка проснулась довольно рано. Их обиталище было погружено в предрассветный сумрак. И лишь за окном серело, закутанное в облака небо. Деймон спал рядом в паре шагов от ее постели. Сейчас, растеряв привычную серьезность, парень казался таким милым. Вот интересно, каким он был в детстве? Наверное, очень ласковым, но при этом чуточку недоверчивым. Странно, но она прежде никогда не задумывалась об этом. Хотя, что в этом странного? До недавнего времени сам факт существования е него прошлого она спокойно могла бы поставить под сомнение. А сейчас ей хотелось посмотреть его старые фотографии и помечать о том, что ее сын будет похож на папу. Это отчего-то казалось Эмме особенно важным. Получить, как самый долгожданный подарок, крошечную копию любимого человека. А Дей, она была готова спорить, если бы знал о ее беременности, грезил бы белокурой девочкой. И все это продолжалось бы ровно до тех пор, пока малыш не появился бы на свет. А дальше пол, цвет глаз и волос отошли бы на второй план, и перестало иметь хоть какое-то значение. Потому что это был бы их ребенок.

— Привет, малышка, — раздался тихий шепот. — О чем ты так горько вздыхаешь?

Рейлен сидел за своим местом у приборной панели, только кресло чуть повернул в сторону ее постели. Он с укором смотрел на нее, раскачивая золотой медальон на манер маятника. Раньше капитан носил его на шее под одеждой и никому не показывал.

— Ни о чем. Просто так.

— Когда ты ему скажешь?

— О чем?

— Ты знаешь.

— Нет. Не знаю.

— О том, что уже у него есть не только ты.

Эмма вспыхнула и опустила глаза. Такой проницательности от него девушка не ожидала. Ведь она сама до недавнего времени не была уверена.

— Когда окажемся в безопасности. Хотя бы относительной. Но как ты догадался?

— Опыт. Когда-то у меня была жена. И две дочери.

— А теперь?

— Теперь у меня есть Гер. Не родной, но все же, сын.

— Прости.

— Ничего, — отмахнулся он.

— А как он к тебе попал, — спросила она, скорее чтобы уйти от разговора о собственной беременности.

— Нашел. Зимой, ночью и на улице. Ему тогда лет десять было. Он у меня кридитку стащить пытался.

— И ты?..

— Отвесил ему легкий подзатыльник и повел к себе домой. Ребенок все-таки. Едва живой от постоянных побоев и голода, испуганный ребенок. Сирота при живых родителях. Они наркоманы. Отец постоянно избивал жену и ребенка. Мать... на сына ей просто плевать. Она его иначе, как 'выродком' никогда не называла. Гер первые полгода тише воды был, боялся, что им верну.

— А потом?

— Потом мне было очень весело. Не жизнь началась, а сказка, сплошной экстремальный аттракцион. По-моему он не верил, что теперь у него есть настоящая семья, проверял, не брошу ли я его.

— Это нормально.

— Нормально? Я за эти два месяца поседеть успел, — Рейлен невесело усмехнулся. — Потом сорвался, когда его на экстрим потянуло и он по крышам прыгать начал. Я так еще никогда в жизни не кричал. Кстати, серьезно подумывал над тем, чтобы хорошенько его выпороть, чтобы вся дурь из головы вышла. Не знаю, как и сдержался.