Выждав минуту и накинув для верности ещё одну, выскочил из воронки. Пригибаясь, пробежал полсотни метров и спрыгнул в покинутый и совсем не пострадавший окопчик боевого охранения. Первая полурота последовала за ним. Вскоре сделала бросок и вторая полурота. Зимнев не спал. Всегда лучше иметь меньшую дистанцию для последнего броска к вражеским позициям. Лишние метры могут дорого обойтись. Эту азбуку прапорщик Зимнев выучил.
Зарядив красную ракету, Масканин выстрелил вверх, обозначив таким образам свой рубеж. Сделал он это на всякий случай. Танфиев на своём КНП или наблюдатели полкового дивизиона вполне должны были видеть, где залегла рота. Но знают ли об этом в гаубичных батареях — это вопрос. Несогласованностей, как и ошибок всегда хватало. Не то чтобы часто, но они случались.
Ровно через десять минут артиллерия перенесла огонь на вторую траншею, пресекая тем самым возможную помощь защитникам первой линии.
К этому времени поближе подтянулись ПРОГи, готовясь теперь с двухсот метров поддержать огнём стрелковые взводы.
— Пошли, вольногоры! — Масканин поднялся первым.
И сорвался на бег.
В полном молчании егеря пошли в атаку. Вернее, помчались в едином порыве, перепрыгивая через развороченные останки заграждений колючей проволоки. Где-то бахнул разрыв чудом сохранившейся растяжки, которые вместе с другими сигнальными средствами ставили перед траншеями чтобы уберечься от попыток захватить 'языка'. Криков после подрыва растяжки не было, видимо задевшего убило сразу.
Первую сотню из оставшихся до вражеских позиций метров цепи пробежали трусцой, на второй пустились в 'галоп'. И в этот момент по цепям разнёсся, дружно и слитно, боевой клич 'Ура!!!', унаследованный от древних славян. Наверное не одна тысяча лет уже эту кличу. Рёв десятков и десятков глоток, слышавшихся как раскатистое 'РА-А-А!!!', воздействовал на атакующих подобно заклинанию, заставляя превозмочь страх смерти и наполняя презрением к ней, и заодно жаждой уничтожать врага. Да, было в этом кличе что-то такое глубинное, засевшее в потаённых пластах сознания на генетическом уровне. Однако, магии древнего клича поддавались не все, отчего-то она слабо воздействовала на большинство новобранцев и на подразделения с подорванным боевым духом.
Не добежав двадцати шагов, егеря резко залегли. Это был давно отработанный в прошлых боях приём. В траншею дружно полетели 'рога', прозванные так по маркировке полукилограммовые наступательные гранаты РОГ-2 с выставленными на удар взрывателями. Пронёсшаяся по траншее серия взрывов внесла хаос в ряды и без того ошеломлённых защитников.
И вот рота ворвалась в траншею, огнём и штыками подавляя сопротивление. Вольногоры очищали позиции в коротких и яростных стычках, приземляясь прямо на головы уцелевших хаконцев. И шли дальше.
Масканин перепрыгнул траншею во главе группы бойцов из второго взвода, устремившись к вырытому наискось ходу сообщения. Там, между оплывших стенок маячили пятнистые каски. К счастью для вольногоров, это была не отсечная позиция, не-то полегли бы в считанные секунды. В этот момент хаконцы не ожидали нападения сверху, до траншеи было не так уж и близко. Пережидали видимо артобстрел где-то в дальнем блиндаже, а теперь спешили на выручку погибающим товарищам. Поэтому посыпавшиеся на них егеря стали полной неожиданностью.
Ещё в прыжке Масканин вогнал штык в горло ближайшего солдата. Приземлился пригнувшись, стремительно выдернул штык, отпихивая ногой тело, и вогнал его в брюхо следующего. А вокруг заработали приклады, штыки, кулаки, бебуты и окованные сапоги егерей. Один только хаконский унтер не растерялся, поймал на собственный штык бросившегося на него вольногора. Но был тут же убит выстрелом в упор ближайшим егерем. Схватка не заняла и четверть минуты.
— За мной, ребята! — скомандовал поручик, закинув винтовку за спину и достав из кобуры 'Сичкарь'.
Пистолет он переложил в левую руку, отнюдь не являясь левшой. В коротких стычках стрелять можно и левой. А правую ладонь легла удобная рукоять бебута.
Группа пошла по ходу сообщения. Метров через тридцать уткнулась в полузасыпанный поворот, из-за которого выскочил очередной враг. Шедший, как оказалось, первым. Он был застрелен Масканиным в упор. А где-то дальше защёлкали затворами десяток 'Коrs -2' — трёхлинейные винтовки хаконской пехоты.
Не раздумывая, двое егерей бросили почти настильно по гранате, метя попасть в узкий ход так чтоб подальше. Ожидая от врага того же, Масканин жестом увлёк группу за собой — прямо на врага. И не ошибся. Словно при замедленной съёмке, к егерям полетели две гранаты в ответ.
Не теряя ни секунды, противники сошлись, одновременно выскочив из хода сообщения. За их спинами почти синхронно прогремели взрывы, большую часть силы и осколков которых приняли на себя стенки проходов. А 'наверху' пошёл обмен выстрелами и ударами четырёх— и трёхгранных русских штыков и кинжальных штыков хаконцев. И криками. Сперва проорали русские маты и менее экспрессивные хаконские ругательства, потом уже кричали и хрипели умирающие. Всего несколько секунд и из почти двух десятков человек осталось шестеро. Масканин и пять его бойцов.
Поручик вытер бебут о штанину убитого врага, да спрыгнул обратно в ход. Облокотился о стенку, присматриваясь к выжившим егерям, ловя себя на том, что сознание словно выплыло из тумана схватки и прояснилось. И выбрал рыжего детину с расквашенным носом. Все пятеро были в звании рядовых, но требовалось сейчас назначить старшего. В способностях рыжего Масканин почему-то не сомневался и, как правило, его навыки в ситуационной психологии не давали сбоя.
— Подгорный, — вспомнил поручик его фамилию, — ты старший группы. Сейчас отойдёте немного назад и присматриваете за этим ходом. Если опять полезут, действовать по ситуации.
— Есть! — козырнул рыжий, а на физиономии его моментально обозначилась возросшее самомнение.
Выстрелы к этому времени стихли. Масканин поспешил в захваченную траншею.
Исходя из логики, в ближайшие минуты следовало ждать контратаки. И попрут хаконцы не взирая на продолжающийся обстрел. На их благо огонь по второй траншеи теперь вёлся не такой плотный в виду значительного расхода выделенных на сегодня для русской артиллерии выстрелов(1). И выбора особого у них нет, прекрасно ведь знают, что не вернув потерянных позиций, долго на запасных им не удержатся.
Сержант связи вынырнул как тот чёрт из табакерки, на ходу протягивая наушники совмещённые с ларингофоном.
— Четвёртый вызывает, — доложил он, вытирая проступивший, не смотря на сильную прохладу, пот на висках.
'Четвёртый' — это был позывной комбата на батальонном канале связи.
— Здесь шестнадцатый... — из-за плохой слышимости Масканин повторил вновь: — Шестнадцатый на связи...
С привычным статическим потрескиванием, голос Аршеневского доносился глухо, как из-за стены. Поинтересовался комбат в первую очередь успехами и спросил, сможет ли Масканин в случае чего поддержать соседей справа. Что-то там у пятого батальона не всё клеилось.
— Четвёртый, ожидаю контратаки, — ответил поручик. — У соседей справа до сих пор стрельба, но правофланговую роту в первой траншее только что наблюдал лично. Про поддержку соседа доложу после контратаки...
— Вас понял, шестнадцатый. По-прежнему ваша ближайшая задача — вторая траншея. Ждите в гости арткорректировщиков. С Богом! Конец связи...
Масканин хотел было собрать своих командиров в единственном почти неповрежденном блиндаже. Но заскочив внутрь, раздумал. Принимать доклады и ставить задачи среди растерзанных гранатами тел, не хотелось совершенно. Итак этого 'добра' хватает. Да и вонь! Холод холодом, а миазмы в блиндаже моментально отшибали всякое желание здесь задержаться. Сдержался чтоб не сплюнуть, знал себя, стоит плюнуть, накатят рвотные позывы, к некоторым вещам он так и не привык, да и не хотел привыкать. Напоследок бросил разочарованный взгляд на внутриблиндажный погром, задержавшийся на единственном целом трупе — женском, в новеньком мундире, застывшем в углу в неестественной позе. И поспешил вон.
На устроенный им НП прибыли вызванные вестовыми Зимнев и взводные унтер-офицеры. Не досчитались двоих, погибшего комвзвода-4 и тяжелораненого шрапнелью командира первой ПРОГ. Попросив у кого-то сигарету, поручик несколько раз жадно затянулся, забивая засевшую в гортани вонь. Выслушивая доклады о потерях, Масканин лишь заскрежетал зубами. И до атаки рота была не полнокровной, в стрелковых взводах по двадцать — двадцать пять человек. Теперь же во взводах по шестнадцать — двадцать егерей. В первом вообще дюжина. К тому же полагавшиеся на отделение ручные трёхлинейные пулеметы РПСМ-84, всё ещё надёжные, но давно устаревшие, принятые на вооружение в 84 году прошлого века, имелись в лучшем случае по одному на взвод. Зато в одном из блиндажей откапали десяток хаконских винтовок с пламегасителями и насадками к ним для 40-мм винтовочных гранат. Неплохое пополнение в огневых средствах. Оказалось, наткнулся на них Чергинец, за каким-то чёртом полезший в полуобвалившийся блиндаж. Винтовки эти имели съёмный откидной рамочный прицел. А гранаты, снабжённые пулеулавливателями позади стабилизатора с десятьюлопастным оперением, были начинены пентолитом и позволяли поразить цель на дистанции около трёхсот метров. Осколков они давали мизер, но фугасного действия вполне хватало для поражения дзотов или укрывшейся пехоты. Теперь у роты 'ручная' артиллерия появилась. Уже веселей.
Одни только ПРОГи при атаке уцелели. Впрочем, и они давно уже не имели чёткого штата. Сейчас их состав зависел от наличия 'профильного' вооружения. Обычно в них входил расчёт тяжелой СКВ 'Унгурки', пара-тройка снайперов с простыми армейскими 7,62-мм винтарями СМ, два расчёта крупнокалиберного пулемёта КПВО, пара расчётов станковых ПВСов, четыре-пять расчётов лёгких миномётов. Но это обычно. Уже с месяц, как в обеих ПРОГ некомплект. СМ по одному болту и по три миномёта осталось, а во второй ПРОГ один КПВО. Об огнемётах и заикаться нечего, такое богатство теперь только в штурмовых частях встречается, да у мотострелков.
Обо всём этом Масканин задумался мимоходом, ставя перед каждым командиром ближайшую задачу. На несколько секунд отвлёкся, посмотрев вместе со всеми на небо начинавшегося дня, обляпанное рваными облаками, в которых старались до времени спрятаться идущие клиньями бомбовозы. Истребителей видно не было, небось шли в верхних эшелонах высоты. Спокойней всем как-то сразу стало оттого, что над головой своя авиация. Особенно от мысли, что работать она будет где-то подальше.
— По местам, мужики, — напоследок сказал Масканин, — сейчас хаконы свою удачу проверять будут. И нашу стойкость.
И придержал за плечо Зимнева, выждав пока остальные разойдутся.
— А ты, Вадик, пока снова четвертый взвод прими. После боя доложишь свои соображения, кого бы на КаВэ-четыре поставить. И... — Максим вдруг проникся интуитивной догадкой. — Особое внимание на стык с соседями. Передашь Чергинцу, чтобы смотрел там в оба. Кажется, у восемнадцатой роты не всё гладко.
Обходя позиции первой ПРОГ, смешавшейся сейчас со стрелковыми взводами, поручик высматривал командира взвода миномётов. Юрий Лучко был почти ему ровесником и, не смотря на должность, по натуре абсолютно не военным человеком. Одень его в гражданку и не скажешь, что этот 'ботаник' превосходно умеет 'набрасывать', как он сам выражается, мины и управляться с буссолями и дальномерами, не путаться в таблицах стрельбы et cetera. Будучи выпускником матфака Вольногорского горного университета, Лучко несколько лет прослужил обычным школьным учителем старших классов. И в общем-то имел бронь и от призыва в мирное время и тем более в военное.
По законам Новороссии, научно-технические кадры и Корпус преподавателей и вузовских, и школьных от призыва в армию освобождались. Кто хотел служить — пожалуйста, добровольцам всегда рады. А в инженерных войсках так вообще принимали с распростёртыми объятьями. Треть офицеров инженерно-сапёрных частей — в прошлом гражданские спецы, приходя в армию, их гражданские чины переводились в военные в соответствии табелю о рангах.
Лучко решил стать добровольцем, записавшись вольноопределяющимся в полк в декабре прошлого года, а в апреле всего за месяц досрочно окончил ускоренные курсы младших артиллерийских командиров. В виду потерь стал на офицерскую должность. Но так и остался с девственными вольнопёрскими погонами и петличками.
Масканин застал его сидящим на корточках и по хозяйски осматривающим целёхонький хаконский миномёт. Малокалиберный и теперь трофейный.
— Смогёшь приспособить? — хлопнул его по плечу поручик.
— А то! — Лучко даже не обернулся, и вовсе не из-за какого-то там неуважения. Просто экс-учитель так и не впитал в полной мере понятие субординации, где уж там о прочих уставных 'тонкостях' говорить. — Смогём и ещё как! Только миномётик этот совсем уж пиндюрочный какой-то. Пятьдесят миллиметров.
— Велгонский, — блеснул познаниями Масканин. — А выстрелы к нему?
— Да завались. Мои хлопцы семь ящиков по двадцать штук в каждом натаскали. Тут, Макс, другое. Пока я его изучу, считай, что ящик спущу.
— И хрен бы с ним. Ещё найдём.
— А не плохая вещица, — дал оценку трофею Лучко, возясь с вертлюгом опорной плиты и визирующими приспособлениями. — И лёгкая, килограмм десять. Вертикальная наводка до плюс восемьдесят пять. По горизонту, без переустановки плиты, до тридцати. Не хило. Только дальность наверняка маловата, до километра, думаю.
— Нам, Юра, сейчас больше и не надо... А как с 'родными', в 'молчанку' сыграют? — не скрыл он опасений, имея в виду остатки боекомплекта к 82-мм миномётам.
Лучко недовольно поджал губы, его 'родные' ММТ-14, выражаясь армейским жаргоном, вскоре и правда замолчат. В голосе его была злость:
— По три выстрела на ствол осталось. Да и много ли, Макс, на своём горбу утащишь вдевятером? Поставил на колесики и погнал. Полцентнера и один боец утащит. А вдвоём много ящиков возьмёшь? Итак нагрузились, как вьючные кобылы. А на мне ещё мои прибамбасы... И всё на собственном горбу!
— Людей не дам.
— Знаю. Потому и не прошу.
— Аршеневский гостей обещал. Думаю, заодно нам БК подкинут.
Обнадёжив обещанием Лучко и самого себя в придачу, Масканин помчался по позициям пулемётных отделений первой ПРОГ, взвалив на себя прямое руководство ними. Лично уточнил сектора обстрелов, указал запасные позиции. На полминуты задержался у примкнутого траверса(2), рядом с наскоро оборудованными по обе стороны его ската гнёздами КПВО. Отсюда в бинокль хорошо просматривались частые кремальеры(3) вражеской траншеи, отчего та походила на полотно пилы. Помимо кремальеров, траншея была вырыта ломаной линией, местами приближаясь к передней 'сестре' метров на сто пятьдесят и уходя дальними изгибами вглубь на двести — двести тридцать. Имела кое-где забетонированные брустверы со снесёнными артогнём остатками маскировки. Не мало хаконы успели наворотить за отпущенное время, подумалось ему при наблюдении.
