Охота на Джека (Главы 1-4).

— Как вы уже успели заметить, Эльза очень красива. И иногда в её очаровательную головку приходят безумные идеи, вроде той, в которую вы и сами ввязались, — улыбнулся Питер, отправляя свой кусок в рот, — Она уже несколько раз затевала такие необычные пари.

— Связанные с Джеком-Попрыгуном?

— Нет, я в общем смысле. — Юноша стал загибать пальцы, — Кто быстрее пробежит по Хармони-стрит от одного конца до другого, при этом держа подмышками две свиные головы: известный спортсмен-бегун или мальчишка-рассыльный? Сможет ли барон Арчибальд прожить один день, переодевшись своим дворецким, да к тому же выполнять все его обязанности и принимать гостей, в числе которых была и Эльза? И осмелится ли лорд Эшфорд посреди ночи пробраться в пансион "Благочестие" и выкрасть из кабинета директрисы позолоченного льва — символ школы?

— И-и-и... часто она выигрывает?

-Когда как, — Питер отпил немного из бокала,— Деньги, если в пари задействованы они, её не интересуют. Ей больше нравится не результат, а собственно сам процесс.

— Ну-у... такой красивой женщине, как ваша сестра, можно простить это чисто мужское увлечение!

— Красивая? Неужели в Англии нашёлся кто-то красивее меня?

Услышав эту фразу, произнесённую на английском языке девичьим голоском, Кирилл впал в ступор. Он был совершенно уверен, что больше никогда не услышит его!

— Кирилл Петрович? — голос с характерным провинциальным говором за его спиной никуда не исчез — значит, ему не показалось, — Ведь это же вы!

Мужчина медленно обернулся, к своему удивлению обнаружив стоящую за его стулом девушку, которую он уже встречал однажды на борту дирижабля "Голиаф" — несравненная Софи!

— Моя дорогая Софи! — стараясь соблюдать приличия, Кирилл встал и поцеловал её протянутую ручку, — Я совершенно не ожидал встретить вас в этом месте. Что вы здесь делаете?

— Ох, не спрашивайте, — махнула она ладошкой, — Я тут со своим папенькой подыскиваю нового кандидата в мужья. А вы... в каком номере остановились?

— В восемьдесят седьмом, но..., — поняв, что сболтнул лишнего, Кирилл встряхнул головой, — ...но зачем вам это?

— Я хотела с вами побеседовать... наедине.

— Но ваш папенька...

— Софи! — неожиданно раздалось с дальнего столика. Кирилл Петрович успел разглядеть высокого седовласого мужчину с тростью, который, несомненно, приходился отцом девушке. Казалось, его взгляд способен при желании испепелить и его, и Питера Мьервиля, — Мы ждём тебя.

— До свидания, Кирилл Петрович.

Софи сделала небольшой реверанс и удалилась.

— Это какая-то тайна из вашего прошлого? Или мне будет дозволено расспросить вас об этой мисс? — поинтересовался Питер.

— Это всего лишь одна из пассажирок "Голиафа". И я летел вместе с ней.

Парень едва не поперхнулся куском:

— Вы... вы хотите сказать, что вы... когда этот дирижабль рухнул в Париже... вы там были?

— Да, я был там, — лениво отмахнулся мужчина, — И был одним из тех, кто рухнул вместе с дирижаблем.

Глаза Питера округлились:

— Пообещайте мне, что вы расскажете об этом!

— Всенепременнейше! — ответил тот по-русски.

— Что, простите? — не понял Мьервиль.

— Я сказал, что сделаю это попозже. Сейчас мои мысли занимает совсем другое.

— Джек, — кивнул молодой человек, хитро улыбаясь, — У вас есть какие-нибудь предположения?

— Не знаю... может быть да, а может, и нет...

— Так поделитесь ими! Вместе мы, я думаю, к чему-нибудь придём!

Вместо живого официанта, который брал у них заказ и приносил ужин, к ним подошёл автоматон, забрал пустые тарелки и потопал назад на кухню, тихо погромыхивая медными внутренностями.

— Не хотите ли прогуляться? — предложил Кирилл Петрович, — Подышим свежим воздухом перед сном.

— Я не против.

Покинув уютные стены ресторана, они вышли из отеля, и пошли по тротуару вдоль Ганновер-стрит. Дома уже были погружены в вечерние сумерки, и в большинстве окон загорался свет. Фонарщик, держа в руках длинную палку, на одном конце которой горело пламя, зажигал уличные фонари. Мимо них изредка проносились паровые коляски, в которые вместо живых лошадей были впряжены стальные — со множеством мелких позолоченных деталей в виде шестерёнок и завитков. Ноги их двигались с грацией, не уступающей живым жеребцам, а копыта были подбиты резиновыми набойками-подковами, отчего цокот стали приглушался. Из ноздрей этих металлических существ вырывались тонкие струйки пара — завораживающее зрелище!

— Такое вряд ли увидишь на улицах Петербурга, я прав?

— Слишком вычурно, — вынес вердикт Кирилл, — Можно было просто подсоединить колёса к паровому двигателю.

— Согласен. Но зато красиво!

— Друг мой! Ничто не сравнится с естественной красотой животного, — ответил мужчина, — А подобные подделки я не особенно люблю.

Через пару минут Кирилл Петрович неожиданно спросил:

— Вы были на дне рождения баронессы?

— Эльзы? Конечно! Право же странно, что вы меня не помните.

— Значит, вы запомнили условия нашего пари?

Питер задумался, потом улыбнулся:

— Я чувствую, назревает некий подвох.

Кирилл Петрович улыбнулся в ответ:

— Можно и так сказать. Баронесса захотела, чтобы я поймал того Попрыгуна, который буйствовал в Шеффилде и после этого, до сего дня.

Питер спрятал обе руки в карманы:

— То есть вы считаете, что Джек... их было несколько?

— Бог мой, ну разумеется! — Кирилл развёл руками. — Вы же не считаете, что Джек, который терроризировал Англию в тридцатых и сороковых годах — это тот же Джек, который был замечен в Шеффилде?!

— Но почему бы и...

— Возраст! Я уже говорил, что Джек-Попрыгун — это всего лишь человек, проделывающий хитроумные фокусы. Ведь с того момента прошло уже более тридцати лет! Самому первому Джеку сейчас уже около пятидесяти-шестидесяти лет! А тот, что был замечен в Шеффилде, всего-навсего его подражатель. Такие высокие прыжки, какие делал он, способен выполнять молодой мужчина — возможно тренированный атлет или..., — в этот момент они проходили мимо доски объявлений, добрую половину которой занимали афиши гастролирующего цирка "Северное сияние". Кирилл нахмурился, — ...или даже цирковой акробат.

Неожиданно из-за угла показалась толпа мужчин, облачённых в простую рабочую одежду — засаленные рубахи, первоначальный цвет которых уже трудно было определить, безразмерные штаны, держащиеся на подтяжках, и большие кепи. В разные голоса они скандировали какие-то речёвки, размахивая над головами горящими факелами и исписанными плакатами. Что именно было там написано, Кирилл не смог прочитать по причине сгущающихся сумерек.

— Не поздновато ли для митинга? — удивился Кирилл, — Что за протестующие?

— Не знаю, — пожал плечами Питер, — Сейчас кто только не бастует. Вы же знаете, многие заводы и фабрики устанавливают у себя автоматическое паровое оборудование. Теперь фабрикантам выгоднее устанавливать аппаратуру, которая изготовляет привычную продукцию, и механизмом которой будет управлять пара-тройка операторов, чем платить деньги нескольким сотням людей за ту же работу. Вроде бы с одной стороны — развитие прогресса, которое уже не остановить... но с другой, все эти новшества лишают рабочих мест вот таких работяг, которых за ненадобностью вышвыривают на улицу.

Длинное шествие перекрыло дорогу, так что паре колясок со стальными конями и одному велосипеду — с огромным передним и небольшим задним колёсами — пришлось остановиться и искать объездные пути.

— А вот и "кавалерия"!

Отфыркиваясь клубами пара, подъехали два длинных паромобиля с эмблемами скотланд-ярда на боках. Изнутри высыпало несколько десятков полисменов, которые решительно встали на пути у протестующих в две шеренги, вынув из-за поясов дубинки.

— Именем Её Величества! — начал кричать один из офицеров, — Немедленно разойдитесь!...

— Пойдёмте-ка обратно, — предложил Питер, — чтобы и нам не попало случайно...

Обратно они шли через один из городских парков.

— Вернёмся к нашей проблеме, Питер.

— Да, Кирилл Петрович. — На удивление, этому юноше произношение полного имени собеседника давалось с большей лёгкостью, чем его сестре, — Ваши мысли... про атлетов и акробатов..., — он задумался, — То есть, вы хотите сказать...

— Мы должны искать какую-либо организацию или человека, путешествующих по тому же маршруту, который выбрал и наш Джек-Попрыгун. Сам собой напрашивается бродячий цирк. Кто ещё?

— Кажется, я вас понимаю, — кивнул Питер, — Можно предположить, что это цыганский табор.

— Вы думаете, что у них найдётся необходимый аппарат для прыжков? — удивился мужчина.

— Но они, прикрываясь образом Джека, могли бы грабить прохожих, на которых нападают. А механизм с пружинами могли и украсть у какого-нибудь учёного.

— Но тогда где-нибудь всплыла бы новость о том, что у учёного украли столь дорогой аппарат. Пружинки-то не из дешёвых будут.

Питер пожал плечами:

— Значит, цыгане запугали его... или шантажируют.

— Хм-м... а это идея. Ещё?

— Даже не знаю. Может быть ярмарка с аттракционами?

— Вполне возможно.

— Идея для привлечения посетителей.

— Согласен, — Кирилл сцепил руки за спиной, — Пожалуй, больше на ум ничего не приходит... только если хорошенько поразмыслить перед сном... Гораздо более сложная задача стоит перед нами, если этот Джек-Попрыгун — одиночка.

— Какой-нибудь путешественник, который таким образом обкрадывает прохожих и разъезжает на эти деньги?

— Очень даже может быть. Предлагаете понаблюдать за всеми жителями Великобритании? — ухмыльнулся Кирилл Петрович, указав на незнакомца, проходившего в этот момент мимо них, — Можем начать прямо с этого джентльмена.

— Но мы ведь не можем установить слежку за каждым британцем. Это невозможно!

— Жаль... очень жаль.

К этому моменту они уже вошли в холл своего отеля.

— Что же, господин Мьервиль. Время позднее. Отправляйтесь к себе спать. А завтра в восемь часов подойдёте ко мне в номер, и мы будем дальше думать над задачкой вашей сестрицы.

Кирилл Петрович вошёл в свою комнату, погружённую во тьму, и, не зажигая света, разделся, аккуратно положив одежду на стул. Затем прошёл в ванную, где всё-таки зажёг светильник, и наскоро умылся.

Насухо вытирая полотенцем волосы на голове, он вернулся в спальню, где к своему удивлению обнаружил слабо светящую под потолком газовую горелку. В углах помещения была непроглядная темень, однако света хватало на то, чтобы он увидел силуэт человека, сидящего на постели.

— Кто здесь?

— Не бойтесь, Кирилл Петрович. Вы же не будете пугаться беззащитной девушки?

Незнакомка встала с края кровати. Она была одета в приталенную ночную рубашку из тончайшего шёлка, а свет за спиной довольно чётко обрисовывал её силуэт и делал практически обнажённой. Она стояла в пяти шагах от него — вызывающе откровенная и прекрасно осознающая свою привлекательность.

Только в этот момент Кирилл вспомнил, что на нём из одежды была только часть пижамы... точнее нижняя часть. Прикрыться? Сходить в ванную за пижамной рубахой? А смысл? Всё, что она хотела увидеть, она увидела.

— Ваш папенька в курсе, где вы сейчас? Может он волнуется, — он опёрся одной рукой на спинку кресла, — Ай-яй-яй, нехорошо так поступать, дорогая Софи.

— Я проделывала подобное уже не раз, так что за папеньку не волнуйтесь, — хмыкнула она.

— Так вот зачем вы вызнали мой номер? — кивнул мужчина, — Может, теперь назовёте мне свой?

— Зачем?

— Чтобы я отвёл вас туда, отдав на руки вашей нянечке.

— Но я пришла к вам не за тем, чтобы вы отвели меня обратно, — хихикнула девушка, — Я хотела бы, чтобы вы отвели меня обратно... часов в шесть утра, пока папенька ещё будет спать.

— А ваша нянечка? Уж она-то поднимет панику, узнав, что её воспитанница исчезла.

— О-о, этой старой кошёлке я уже заткнула рот.

Вот ведь нахалка! Напролом идёт, хотя её уже носом в намёки тыкают.

— Ежели вы таким способом пытаетесь найти себе нового претендента в мужья, то огорчу вас, — Кирилл сел в кресло, глядя ей прямо в глаза и стараясь не опускать взгляда ниже, — Кажется, я уже говорил вам на борту "Голиафа", что я женатый человек.

— Да-да, я помню ваши намёки, что вы будто женаты на своей работе, — девушка отмахнулась, — Даже если вы и говорили всерьёз, то женатому можно и развестись, разве нет?

— А если я этого не желаю?

— Да неужели ваша супруга красивее меня? — прошептала она.

В этот момент Софи подняла ладошки и лёгким движением скинула бретели с плеч. Кусок шёлка упал к её ногам, растёкшись по полу лужицей.

"— Господи! Дай мне сил и смирения! Это какое же терпение нужно иметь, чтобы не поддаться такому соблазну? — Кирилл протёр глаза, — Интересно, скольким уже мужчинам была оказана честь видеть её в костюме Евы?"

— Ну что же? Кто из нас красивее?

В этот раз Кирилл Петрович медленно обвёл взглядом её тело, каждый сантиметр бархатистой кожи, каждую выпуклость и впадинку. Она ведь сама этого хотела!

— Вы прекрасно знаете, что я небогатый человек.

— Знаете, по первости мой папенька действительно хотел выдать меня за какого-нибудь богача или политикана, чтобы иметь некоторую власть. — Она стала перебирать пальчиками свои вьющиеся локоны, — Но после того, как рухнули надежды на связь с месье Бертраном — банкиром из Франции, ему было всё равно, какое положение в обществе будет иметь мой жених.

— Он хотел поскорее избавиться от вас? — предположил Кирилл.

— Да, вы правы. Он считал, что я позорю его дом и фамилию.

— А вы считаете, что не позорите?

Софи с удовольствием наблюдала за тем, как мужчина встал с кресла и медленными шажками направился к ней. Наконец-то он сдался! Наконец-то он будет принадлежать ей! Пускай только одну ночь, но это атлетически сложённое тело и красивое мужественное лицо сегодня будут принадлежать ей! Только ей!

— Тайком от отца, заявляясь в комнату к малознакомому мужчине в таком откровенном виде... и с откровенными планами... и не позорите?

Он подошёл вплотную к ней, и Софи, положив ладони на его грудь, покрытую мелкими завитками волос, запрокинула голову и вытянула губы в предвкушении поцелуя. Кирилл несколько секунд смотрел на это смазливое девичье личико, борясь с искушением обнять её и опрокинуть на постель... Затем присел на корточки, подцепил пальцами ткань ночной рубашки, выпрямился и вернул бретели на её плечи, встретившись с её недоумевающим взглядом.

— Вы..., — она едва не задыхалась от переполнявших её чувств, но что это было — возмущение или возбуждение? — она и сама не разобралась, — ...вы не знаете, от чего отказываетесь!

Мужчина подошёл к входной двери и распахнул её, впустив внутрь яркий свет из коридора:

— Вы сами выйдете или мне помочь вам?

В бессильной злобе она сжимала кулачки, лицо её раскраснелось. Софи подошла к двери и бросила ему в лицо:

— Вы ещё пожалеете об этом!

Кирилл захлопнул за ней дверь, закрылся на ключ и упал на постель, заметив посторонний запах — какие-то цветочные духи, оставленные Софи. Это всё, что осталось после её посещения.