Александр. Продолжение похода 3

— Путь твой будет долгим и трудным, но в конце его ты обретешь достойную награду. Все в этом мире имеет цены и за осуществление своих планов, ты заплатишь жизнями несколько близких тебе людей. Таково решение великих богинь Мойр. Выбранный ими жребий дарует тебе победу над всеми врагами, но сила старого предсказания сохранена. Опасайся его вместе родственной кровью, ибо это твоя ахиллесова пята. Да будет так!

От услышанного Александра била мелкая дрожь. Именно последних слов он больше всего и боялся услышать от оракула Мойр. Вот уже много лет подряд царя преследовал фантом опасности, предсказанный ему богинями Судьбы на берегах Инда. После аравийского похода царь был уверен, что с ним покончено, но оказалось, что он ошибался. Вино, старость и рыжий цвет вновь ополчились против македонского владыки.

Обессиленный от своего перевоплощения, Нефтех в изнеможении опустился на ковер и утирал обильный струившийся с его чела пот, специально приготовленным платком. Это было весьма необычным зрелищем, так как выросший в исключительно жарком климате египтянин почти никогда не потел.

Владыка терпеливо ждал, пока гадатель придет в себя и сможет разъяснить ему прозвучавшее предостережение. Долгое время, общения с Нефтехом, приучило Александра доверять его толкованию, какими бы неожиданные бы не показались ему его слова. Царь учтиво протянул жрецу чашу с водой, а когда он одним залпом выпил её содержимое, помог сесть в кресло напротив себя.

Нефтех был тронуть царской заботой, и быстро приведя себя в порядок, стал говорить.

— Боги по-прежнему благосклонны к тебе государь. В долгой борьбе ты одержишь победу против обоих городов. Оба они падут и их народы признают над собой твою власть — уверенно изрек гадатель, но Александру было этого мало.

— Кто погибнет из моих близких?

— Видимо кто-то из твоих любимых стратегов или воинов, ведь именно они главные жертвы в любой войны. Ты прекрасно слышал, такова плата Мойр за вытянутый для тебя жребий и это справедливо.

— А старая опасность? — спросил Александр и его вопрос был явно не по душе Нефтеху. Вместо ответа он промолчал и отвел в сторону глаза.

— Я жду Нефтех, и желаю услышать все то, что ты узнал — потребовал царь и властной рукой повернул к себе голову гадателя.

— Боюсь оскорбить твой царский слух, но все указывает на твою мать, царицу Олимпиаду — с трудом подбирая слова сказал египтянин, но к его удивлению они не вызвали у Александра гнев.

— Возраст и цвет волос да, но вино? — быстро спросил Александр, — она не отравительница.

— Нет, государь, она вакханка, — учтиво подсказал царю нужную мысль жрец. — Именно на это и указывают Мойры.

— Не понимаю, как это может грозить мне. Может, стоит подумать о ком-то другом.

— Нет, — твердо заявил гадатель — у царицы Олимпиады от посвящения в вакханки развился сильный и бурный характер, смирить который под силу только богу. Своей властностью, она может испортить все твое дело, надолго оттянув воплощение твоих планов.

— Только в этом ты усматриваешь для меня опасность? — пристально глядя в глаза, спросил Александр.

— Да, только в этом. Ведь недаром великие богини упомянули среди опасностей родственную кровь.

— Что ж над этим стоит подумать — изрек монарх великой империи и кивком головы отпустил Нефтеха. Судьба похода была предсказана, предупреждение об опасности получено и теперь оставалось лишь свершить задуманное. Великий потрясатель Вселенной вставил ногу в стремя своего боевого коня, и никто в мире, в том числе и родная мать не могли остановить его в стремлении покорить оставшуюся часть Ойкумены.

Глава II. Рождение живой богини.

Мирно и неторопливо плыли царственные верблюды по бескрайним просторам Ливийской пустыни, мерно вздымая своими ногами её красно-желтый песок. Ведомый опытными проводниками, он держал курс на святилище Амона, которое пользовалось особым покровительством царя Александра.

Среди тех, кто находился в их богато украшенных паланкинах, был чрезвычайно важная особа в лице матери великого царя Азии и Македонии царицы Олимпиады. Вместе с ней следовал огромная свита, состоявшая из рабов, дворцовой челяди и воинов телохранителей.

Ехавшая на белом верблюде, царица Олимпиада наслаждалась мгновениями своего величия, к которому она шла всю жизнь.

Той встрече, что ей устроили в порту Александрии, могли позавидовать все царицы мира вместе взятые. Золотая барка, в которой её привезли к берегу, прекрасные ковры, что устилали её путь от пристани до царской колесницы. Десятки рабов осыпавшей царицу во время её шествия лепестками дивных цветов и сотни людей, радостно выкрикивавших её имя, навсегда остались в памяти рыжеволосой эпиротки.

Прекрасный дворец на берегу моря, множество слуг, готовых исполнить любое желание Олимпиады, все это тешило её самолюбие и ласкало глаз. Наконец-то она получила то, чего она была лишена последние десять лет.

Но комфорт и наслаждения были только одной стороной медали. Слава и почет радовали Олимпиаду, но куда больше она хотела получить власть над людьми. Это было самый важный стимул в жизни для матери македонского царя, мерило всех мерил.

Она уже принялась строить далеко идущие планы, по наведению порядка в рядах ближнего окружения сына, как вдруг Александр заговорил с ней, о необходимости посещения ею святилище бога Амона.

Слова сына сначала озадачили царицу, но затем, она поняла всю возможную для неё выгоду от подобного шага. Оракул великого Зевса-Амона признал Александра своим сыном и даровал ему власть над всей Азией и над всей Ойкуменой.

В этом плане посещение святилища бога его матерью было понятным и логичным. Признав Александра своим сына, пусть божество признает и его мать, своей смертной женой. В том, что все так и будет, Олимпиада не сомневалась, ибо сказав "А" оракул должен сказать и "Б". Тем более, если к этому будут приложены щедрые подарки.

За получение статуса смертной жены бога, эпиротка была готова заплатить очень многим, так как приобретала во много крат больше. Ранг признанной жены бога ставил её в один уровень с самим Александром и, следовательно, позволял претендовать на часть его верховной власти.

После её визита к оракулу в огромном государстве Александра должно было появиться два правителя, сам великий царь и его мать Олимпиада, замещающая своего сына в управлении царством на время его военных походов. В том, что они будут, зная характер своего сына, царица была уверена.

Ранее участию Олимпиады в управлении государством активно противился Антипатр и македонские аристократы, но теперь у царицы были полностью развязаны все руки. Не сегодня, так завтра Александр откажется соблюдать законы и обычаи Македонии, ограничившие права как царя и заменит их личной властью на персидский манер. Македонское воинское собрание будет отодвинуто в сторону и будет иметь только одно право, право выполнять царские приказы без всякого их обсуждения.

Силы и решительности у рыжеволосой женщины, что вольготно раскинулась в паланкине с тщательно закрытыми от солнца занавесями, было в избытке. Едва прибыв в Александрию, она сразу потребовала уважения к себе со стороны окружавших её сына людей.

Все те, кто не выказывал ей должного уважения и смел, открыто оспаривать её мнение, сразу становился заклятым недругом и попадал в список недругов подлежавших уничтожению. Всех их ждала не завидная доля, ибо за все время своей жизни, Олимпиада лучше всего научилась жестоко мстить своим противникам.

Эпиротка была очень не глупой женщиной и прекрасно понимала, что всех своих обидчиков из окружения Александра быстро и сразу удалить не удастся. Во-первых, этому будет противиться царь, уже привыкший к их присутствию возле себя за долгие годы похода, а во-вторых, почти каждый из них играл свою роль в подготовке и проведении новой войны с западными державами. Однако выбивать их по одному из окружения сына, задача была вполне осуществимая. Чем она и собиралась заняться после возвращения из святилища в ранге земной жены бога.

В первую очередь, по мнению Олимпиады, следовало избавиться от инородцев, попавших в близкое окружение царя во время похода. Они не были высокородными македонцами, и кроме одного Александра у них не было никакой опоры.

С греком Эвменом конечно можно подождать. Он верный царю, стратег и сразу же признал право Олимпиады на советы ее сыну. С критянином Неархом также нельзя было вздорить. Он возглавлял царский флот, которому отводилась большая роль в планах Александра в Западной войне.

Куда более уязвимое положение было у тайного советника царя — египтянина Нефтех. Бывший жрец сразу не понравился Олимпиаде тем, как он независимо держался в окружении македонской знати. Возвышенный из грязи по милости царя, он выказывал сдержанное почтение к стратегам и сатрапам, имея при этом только одно достоинство, талант удачливого гадателя.

Будучи воспитанная при знаменитом своими пророчествами храме в Дадоне и приняв посвящение вакханки менады Диониса, эпиротка испытывала ко всем гадателям иных богов стойкое предубеждение. К тому же Нефтех отказался выдать ей дочь Антипатра Арсиною, которая была у него в наложницах.

Узнав о том, что девушка находится в Александрии, Олимпиада хотела вымести на ней всю свою ненависть к человеку, заставившему ее покинуть Македонию и долгое время прозябать в Эпире. В объятом жаждой мщения мозгу уже выстроился план действий, но ничего этого не произошло. Едва царица предложила египтянину выгодно продать ей свою наложницу рабыню, как получила неожиданный отказ.

Учтиво улыбаясь и прося великодушно извинить его, Нефтех дал твердый отказ, объяснив его тем, что совсем недавно, Арсиноя стала законной женой советника, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Олимпиаде стоило больших трудов, чтобы ни дать волю своим чувствам, но с этой минуты судьба строптивого гадателя была решена. Им, вдовствующая царица решила заняться сразу по возвращению из святилища.

Таковы были её планы, но они имелись и у самого Нефтеха. Затеяв свою тайную игру и сделав в ней первые ходы, египтянин не собирался сворачивать с выбранного пути и идти до конца.

Умело обрисовав своим тайным партнерам Пердикке и Эвмену в самых мрачных тонах появление царицы Олимпиады в близком окружении царя, он добился от них согласия на разработанный им план по устранению эпиротки.

По этой причине, он сначала известил амонийцев о своем приезде с тайным поручением от царя Александра, а затем и сам выехал в святилище, опередив караван царицы ровно на сутки.

Направляясь в оазис Амона, Нефтех не сильно кривил душой. О том, чтобы жрецы святилища достойно приняли царицу Олимпиаду и помогли ей узнать волю бога, попросил египтянина сам Александр за два дня до отъезда матери. Царь желал, чтобы в воле бога, царицы были рекомендации не вмешиваться в политические дела сына, что чудесным образом совпадало с намерениями тайных триумвиров.

В том, что царица прислушается к воле Амона, Александр не сомневался. Рыжеволосая красавица с юных лет воспитывалась в духе своего будущего служения богу Дионису. С радостью неофита она впитывала в себя тайны могучего культа, готовилась принять посвящение, но жрицей Диониса так и не стала.

Её дядя, эпирский царь Арриба посчитал, что ему будет выгоднее, если его племянница обеспечит ему политический союз с Македонией, чем станет служить Дионису. Девушка пыталась оспорить решение дяди, но к голосу бесправной сироты никто не прислушался, и в свои неполные шестнадцать лет, она вышла замуж за Филиппа Македонского, которому она приглянулась.

Религиозное воспитание глубоко вросло в сознание царицы. После рождения детей и наметившегося раскола с Филиппом, она стала менадой и участвовала в праздниках посвященных Дионису.

Случайное знакомство с гостившим в Пеле магом, создало у неё глубокую уверенность, что она родила сына от бога, хотя своими чертами, Александр походил на Филиппа. О своей "тайне" она сообщила перед походом сыну, чем Александр воспользовался во время покорения Египта.

Посылая царицу в святилище Амона, царь был убежден, что слова бога упадут на благодатную почву и дадут хорошие всходы. Лишь бы это были правильные слова, для чего он и вызвал к себе Нефтеха.

Египтянин с почтением согласился с Александром, но прибыв в оазис, все переиначил. При встрече с верховным жрецом святилища Амона, он серьезно изменил объявленную ему царскую волю. Не моргнув глазом, Нефтех заявил, что царица Олимпиада, хочет получить подтверждение своего статуса земной жены бога, не от жрецов, а от самого бога.

Стоит ли говорить, что его слова вызвали настоящий шок у амонийцев. Всю жизнь жрецы привыкли к тому, что именно они являются голосом великого бога и вдруг от них требуют встречи с самим богом.

Верховный жрец Херхорн пытался возражать, но Нефтех жестко прервал его, заявив, что такова воля великого царя.

— Если великий царь желает, чтобы его матери явили бога, значит, его ей надо явить — властно отрезал и в комнате, воцарилась гнетущая тишина. Скажи кто-нибудь десять лет назад Нефтеху, что он так будет разговаривать с верховным жрецом Амона, он бы рассмеялся ему в лицо. Теперь это стало реальностью, но совершенно не для этого прибыл в святилище бывший младший жрец бога Тота.

Дав собравшимся жрецам ощутить всю безысходность их положения, Нефтех тут же бросил им спасательный круг.

— Мне не понятно, почему вы не хотите выполнить волю царя Александра, ведь явить бога его матери в ваших возможностях — многозначительно сказал Нефтех, давая понять жрецам, что он знает всю "техническую" сторону этого процесса.

— Но в нашей власти только дать царице лишь голос бога — робко заикнулся один из помощников Херхорна, честно обозначив способности святилища.

— Там, где слышен голос бога, можно увидеть и его самого. Надо только приложить к этому достаточно усердий.

— Может ты сам, попытаешься сделать это? — язвительно спросил Ипувер. — Говорить всегда легче, чем делать!

В комнате вновь возникла тишина. Напуганные смелой репликой верховного жреца, все остальные застыли в страхе. Обозленный Нефтех мог сильно осложнить жизнь святилища только-только увидевшего лучшие времена благодаря милости Александра, однако этого не произошло. Посланец великого царя не вспылил и не показал спину. Повернувшись лицом к Херхорну, он с расстановкой сказал.

— Сделаю, если не никто не будет мешать.

Прибытие каравана, в оазисе Амона было встречено торжественно. Толпа жрецов, одетых в праздничные одеяния дружно пропела гимн приветствия, земной возлюбленной бога Зевса-Амона.

В ответ царица преподнесла богатые дары для нужд знаменитого храма. В основном это была золотая посуда, яркие ткани, ларцы из драгоценных пород дерева с благовониями внутри и десяток молодых рабов, купленных ею лично на одном из невольничьих рынков Александрии.

Верховный жрец с благодарностью принял дары царицы Олимпиады и пригласил её в приготовленные для неё гостевые покои, где и состоялась их дальнейшая беседа.