Не тот герой для гаремника...

Всё же у пятерых Сэкирэй, неважно насколько могущественных, есть свои лимиты. И сражения с регулярной армией, это все же чересчур.

Потому тогда, в период неопределённости, мне приходилось терпеть её присутствие. Но терпение и принятие, это в корне различные понятия.

Ведь у каждого терпения есть дно. Даже самые спокойные и здравомыслящие в какой-то момент неизбежно срываются, если им постоянно приходится терпеть что-то, что день ото дня подтачивает их изнутри.

Вот, однажды, и мое терпение наконец показало своё дно. Я закономерно не выдержал. Высказал я ей тогда всё, что думал о её методах, поступках и так называемой "мотивации".

Помню, что тогда я сказал, что ненавижу её всеми фибрами души за то, что она делала, делает, и собирается делать дальше. Тогда я сказал, что я ненавижу то, чем она является. Сказал, что лучше бы кого-то вроде неё не было вообще.

И тогда же я впервые назвал её демоном, раньше даже в мыслях это слово я не мог прикрепить к кому-то из своих сородичей.

А сейчас... пожалуй, только спустя все это время, я действительно понял, насколько метко были мной подобраны слова в тот раз. Ведь с каждым годом чудовище, которое я однажды называл товарищем, все глубже впадало в пучину безумия.

Ну а в тот день, когда я наконец решил высказаться, она молча выслушала меня. Каждое мое оскорбление, каждое мое наполненное холодной яростью слово... а затем развернувшись, просто ушла. Не показав ни словом, ни жестом, что вообще услышала меня. Впрочем, мне следовало бы догадаться, слова не значат ничего для такой, как она.

С куда большим шансом на успех, я мог бы высказать свои претензии ветру.

С тех пор мы с ней не говорили больше того, что было необходимо при операциях и во время наших совместных миссий, которые, к слову, появлялись все реже и реже.

Мы так же больше не здоровались по утрам или при встрече, и даже не обменивались парой фраз, во время еды. И конечно же наша привычка... спорить во время миссий, или даже при встрече в свободное время, испарилось, будто её и не было.

А ведь когда-то, до того, как нам пришлось умыться кровью в череде спецопераций, и налетов вражеских сил, я мог бы без всякой натяжки назвать её другом.

Но после каждого раза, когда она обнажала клинок что-то в ней менялось, она становилась все жестче, резче, и просто... опаснее. Как для врагов, так и по отношению к союзникам.

И медленно, сам того не замечая, я начинал всё больше её презирать за бессмысленную жестокость. Пока презрение не обратилось в опаску, ведь если она, не моргнув глазом могла убить наших инструкторов, чем в её глазах я от них отличаюсь? Ну и наконец опаска, что позже развилась в полноценную неприязнь.

Которая чуть позже разожглась в костер глухой ненависти.

Признаю, я и сам не заметил, как возненавидел ту женщину, но даже так... сказать, что она этой ненависти не заслужила — я не могу.

Я искренне удивлюсь, если сейчас она еще в состоянии отличать своих товарищей от врагов.

Что же касается наших с ней отношений после того случая... Грубо говоря, даже те зачатки хоть каких-то положительных отношений между нами, что в тот момент еще оставались, погибли мучительной смертью. А она? Она стала еще холоднее и жестче.

Хотя спроси меня кто, возможно ли это до того случая, я бы твердо сказал: "Нет". Честно говоря, иногда я сам поражаюсь своей былой наивности.

С того же дня, было в общем-то очевидно, что однажды она попытается меня убить. Эта женщина просто не умела по-другому решать свои проблемы. И хоть я сам обычно не переношу кровопролития там, где его можно избежать... где-то в глубине души я знал, что этому демону я непременно отвечу тем же.

Конечно она сама ничего не говорила об этом. Не намекнула даже капелькой "яки", или дурным словом, о том, что теперь и я в общем-то среди тех, кого она рассматривает как "добычу".

Но мне не нужны были намеки или слова.

Я знал этого монстра, пожалуй, куда лучше, чем даже Минака, что держит её в роли цепного пса. Интересно, он правда не понимает, что первый упадет на пол с перегрызенной глоткой, как только у него закончатся те, на кого он может её спускать?

* * *

Поэтому я и удивился, когда так называемая "черная Сэкирэй" вместо того, чтобы сразу атаковать меня в том злополучном переулке, как она это любит, сначала заговорила.

— Скажи, пятый, ты ведь знаешь, что тебя ждет настоящий ужас? — её немного хриплый голос звучал беззаботно, словно она говорила о погоде. Она не поздоровалась, не кивнула, да и вообще никак не подала виду, что обратила внимание на мое присутствие, пусть я и стоял прямо перед ней. Пожалуй, будь обстоятельства другими, я бы даже решил, что она говорила сама с собой. На её лице же висела легкая улыбка. Казалось, что именно из-за неё она щурится.

Это было не так. Эта женщина всегда щурилась. Так она могла дольше играться со своими жертвами, не вгоняя их в полное отчаянье, и не убивая в них волю к сопротивлению. Ведь один прямой взгляд её мертвых глаз мог отправить в бегство даже тренированных военных, и убить желание к сопротивлению даже у иных ветеранов.

А эта женщина? Она любила, когда жертва брыкалась.

— Тебя... — мой голос дрожал от едва сдерживаемой, полузабытой ненависти, что холодной волной поднялась откуда-то из глубин моей души. Я уже и правда успел забыть каково для меня было её присутствие, — я не боюсь, — это было правдой. Ведь боятся того, кого ненавидишь всем сердцем довольно сложно.

— Меня? — слегка удивленно переспросил меня демон. После чего вновь расхохотался.

Я не пытался её прервать. Мне и так едва удавалось держать свой меч в ножнах, в её присутствии.

Потому что я её ненавидел, да.

А еще потому что я знал, что мне с ней не справиться. Все инстинкты кричали мне броситься на неё, как загнанное в угол животное. Броситься потому, что, только ударив внезапно, у меня была хотя бы тень шанса пережить этот день.

Потому что из грядущей, неминуемой схватки, я больше никак не смог бы выйти живым.

— ...ох, нет, тебе пока незачем меня боятся, — отсмеявшись, но продолжая держаться за живот сказала она. В следующую секунду её улыбка пропала с лица, а на меня взглянуло два хищных, серых глаза. — Смерть — это не то, чем можно напугать кого-то из нас, да? Даже та извращенная хикки-ведьма, готова была рискнуть жизнью ради того, во что она верила. Но ты, кажется, умудрился забыть, что у тебя теперь есть кое-кто, кто для тебя важнее, чем собственная жизнь. — Впервые за долгие годы, от слов этой женщины меня пробрала дрожь. А фразы вроде "сердце упало в пятки", или "мурашки пробежали по спине" даже близко не подходили для описания той волны страха, что меня накрыла в тот момент.

— Ты не посмеешь, — мой голос звуча как шипение, а клинок вышел из ножен и был направлен в сторону черной Сэкирэй, быстрее чем я смог понять, что именно я делаю. Вернее, кому, когда, и где я бросаю вызов. В ответ же, стоящий напротив меня "цепной пёс МБИ" только оскалился.

— Верно, мне есть чем еще заняться. Да и битва с тобой будет интереснее убийства твоего мальчишки для утех. — "Да как она смеет", — вспыхнула в голове мысль, хотя я и тут же её подавил. Я и так в проигрышном положении. Если я позволю ей еще и вывести меня из себя, то мои и без того смехотворно малые шансы на выживание, обратятся в ничто. — Только вот ты забыл одну простую вещь, не только я и наш старый отряд будет участвовать. — Она кровожадно облизнулась. — Ты вполне можешь встретить кого-то более молодого, кто сможет правильно оценить твои и свои силы. Или возможно даже Ашикаби, что отдаст своим рабыням нужный приказ. В общем вот тебе дружеский совет. — За секунду мой клинок был отбит в сторону, одновременно сноп оранжевых искр озарил темный переулок, и раздался звон удара стали о сталь, а она в то же мгновение оказалась слева от меня, положив одну руку на плечо. — Отрасти глаза на затылке. — Когда бетонные колья, что за долю мгновения материализовалась из окружающих стен, раздробили то место, где еще секунду назад стояла черная Сэкирэй, той уже и след простыл.

А я, стараясь унять свое бешено бьющееся сердце, повторял в мыслях одну и ту же фразу, словно какое-то заклинание или мантру.

"Будь ты проклята, Карасуба..."

* * *

И сейчас, вспоминая встречу, что произошла меньше недели назад...

Я наконец понял, что она имела в виду. Хотя, вернее будет сказать, что я наконец осознал значение её слов.

Знаю, прозвучит это самонадеянно, но как я привык считать, даже на фоне своих старых товарищей по отряду, слабаком я не был, пусть и был среди них самым "младшим".

Конечно сравнивая меня с первой, я был букашкой, которую та могла раздавить в любую секунду... если бы это было в её характере, конечно. Против неё, дерись та всерьез, я бы не продержался и доли мгновения. Да и, в сравнении с Карасубой я ничего из себя не представляю в ближнем бою, и двигаюсь как черепаха. Да, по чистой разрушительной силе, и тактическому применению способности я уступал третьей. И да, несмотря на свой опыт сражений, и в общем-то логический образ мышления, я даже близко не был способен состязаться в аналитических способностях со второй.

И всё же, на их фоне я не мерк. Да, моя скорость и сила уступала Карасубе. Но используя свои способности, да сражаясь на правильно выбранной местности, без союзников вокруг, я вполне мог её превзойти в открытом бою. Да, в сравнении с силой третьей, и её почти абсолютным контролем над ветром, мои способности, которые сводятся к точечным манипуляциям грунтом, или же вызову локальных землетрясений — смотрятся более чем блекло. Как в плане чистой разрушительной силы, так и в моём умении эти самые силы контролировать, не говоря уже про широту их применения.

Но комбинируя свою силу, и мои навыки во владении клинком, я был более чем сложным противником в том числе и для номера три.

Так что нет, даже в отряде из сильнейших существ на земле, я вовсе не был "тем парнем на заднем плане, что стоит там для вида".

Но у всего есть пределы. Как у твоей физической силы, так и скорости, мощи способности, и даже глубине логического анализа. У всего так или иначе есть граница, нечто, что превзойти уже никак нельзя, ведь это бы банально противоречило логике и здравому смыслу.

Даже у первой, с её богоподобной силой, есть свои лимиты.

И сейчас, впервые я ощущал предел собственных возможностей настолько, до болезненного, четко.

Он отводил руку с копьем назад. Да, я мог рассмотреть замах, для меня это не было сложно. Пусть в восприятии простых людей даже сейчас, затормозив, мужчина в синем был бы размытым пятном, я без труда поспевал за каждым его движением.

По крайней мере взглядом.

Я рванулся вперед, в то же мгновение, как на мне остановился взгляд алых глаз. Алых глаз, в которых не было ни сожаления, ни жажды убийства, ни даже азарта. Это был просто твердый и решительный взгляд того, кто знает, что делает.

"Интересно, все те солдаты видели меня так же", — не к месту всплыла в моей голове посторонняя мысль, пока тело, ведомое моими инстинктами, "защитить Ашикаби", само рвалось вперед.

И сейчас, уже в движении я понимал, что не успею. Я был слишком медленным, а мой контроль, и скорость активации моей способности, как и прочность защитных техник, для которых моя способность сроду предназначена не была, не позволяют мне остановить бросок отсюда.

В эти несколько мгновений я и вправду впервые почувствовал вкус отчаяния.

В те жалкие доли секунды, я смог прочувствовать на себе леденящий душу ужас, о котором говорил встреченный мной демон. А также полное бессилие, и панику от понимания того, что неизбежно будет дальше.

И всё равно, изо всех сил я рвался вперед. Клинок выпал из моей руки еще при начале движения, он был бесполезен. Я двигался слишком медленно, чтобы у меня был хотя бы шанс подставить его лезвие под удар. Не говоря уже про то, что меч с множеством отметин, и вызубрин вдоль и поперёк клинка, оставленными после ударов чудовищно крепкого копья, уже не был способен заблокировать сколько-нибудь мощную атаку, не сломавшись поперек.

Земля под моими ногами разрывалась, а воздух с характерным треском расходился в стороны вокруг меня, образуя звуковую, ударную волну.

Хотя в тот момент, вот уж на что мне было действительно наплевать. Каждый шаг дробил камень и гравий, и с каждым мгновением мое тело двигалась в сторону моего Ашикаби, что так и не свел глаз с облака каменной крошки, которое уже покинул теперь стоящий слева от него враг...

А затем копье, подобно алой ракете было отправлено в полет, с громоподобным треском сокращая и так короткую дистанцию между мужчиной в синем, и моим Ашикаби.

А дальше... а дальше копье пронзило-таки плоть.

Из-за мощи удара не было чавкающего звука, как и не было звона стали, или тем более взрыва. Всевозможные звуки столкновения плоти и чудовищного орудия заглушил грохот волочащегося от силы удара, по земле и камню, тела. Впрочем, этого я тогда не заметил.

Конкретно в то мгновение мне в глаза бросилось нечто поважнее. Боль. Нет, не так, БОЛЬ.

После столкновения меня, словно мешок с песком, сбило с ног, и поволокло по земле, мимо моего так ничего и не понявшего Ашикаби. И это несмотря на то, что я отчаянно пытался затормозить ногами.

Всё что я успел сделать перед самим ударом, это выставить руку ладонью вперед, да довернуть плечо.

Это видимо спасло мне жизнь.

— Муцу! — обеспокоено воскликнули успевшие сориентироваться первыми девушки, бросившись ко мне.

Но мне было не до них, как и не до моего Ашикаби, которого откинуло на спину моим собственным телом.

Нет, я судорожно искал взглядом аномального копейщика, что совершил этот поистине чудовищный бросок. Но его просто нигде не было. Ни там, где он стоял еще миг назад, ни на этой аллее, что после недавней схватки больше напоминала поле боя тяжелой армейской техники.

Только тихо шуршащая листва, да звук приближающихся, спешных шагов девушек были слышны в ночной тишине.

Я перевел взгляд на своего Ашикаби, что, всё еще сидя на земле с ужасом смотрел на меня. Вернее, не совсем на меня, а на багровое копье, что насквозь меня прошило, прямо сквозь вытянутую ладонь, и плечо, накрепко прибив меня к стоящему за моей спиной дереву, что и остановило моё, набравшее приличную скорость, тело.

И всё же это даже забавно. Столько мыслей, столько эмоций я успел испытать... а мой Ашикаби даже понять ничего не успел.

Да, это действительно иронично. Почему именно сейчас, прибитым к дереву я чувствую такое невероятное облегчение? Это моя природа как Сэкирэй в действии? Или мой Ашикаби правда успел стать для меня столь важным?

— Муцу... — одними губами пораженно прошептал он, перед тем как броситься в мою сторону. А бежал он через десятиметровую рытвину в земле, что я сам же и прокопал, во время торможения.

Опустив взгляд, я понял, что я вижу только половину копья... другая половина видимо торчит с той стороны дерева.