Рассудочность и авантюризм

— С подобного расстояния настолько филигранно работает только Луна.

Жабоспасательная операция длилась долго — разрушители проклятий консультировались с ответственными лицами министерства, а представитель Мунго настаивал на вырубании фрагмента потолка вместе с пострадавшей, для доставки той в лечебницу с минимальными телесными повреждениями.

Финального акта этого эпического мероприятия никто из учеников не видел — утром потолок оказался чист, а сведений о судьбе Генерального Инспектора... да этим просто никто не интересовался. Пяти— и шестикурсники со Слизерина, отличившиеся в Инспекционной Дружине, походили несколько дней с синяками (поговаривали, будто их отметелили собственные семикурсники) — и остались от Амбридж только декреты в рамочках под часами, считающими факультетские баллы.

* * *

За учёбой и повседневными событиями утекало время. Стало по-настоящему тепло, когда в апреле у Гермионы родился братишка. Она утром в одну из суббот аппарировала на часок в родительский дом проведать маму с папой и полюбоваться на мальчишку.

Потом, после коротких пасхальных каникул, Дафна не вернулась в школу — сказалась больной. Во время ужина по случаю возвращения учеников Гарри поймал на себе понимающий взгляд профессора Спраут — мудрая женщина всё заметила, но никому про это не скажет. Подготовка к сдаче СОВ у пятикурсников, к ЖАБА у выпускников и к обычным экзаменам у всех остальных, не обошли стороной и Поттера:

— Мистер Уэспер, — впустила Луна Лавгуд представительного хаффлпафца в комнату, кажущуюся бесконечно длинной — какой-то из бесчисленных коридоров старинного замка. — Вот отсюда, сразу за чертой, начинается полоса испытаний. Успех ждет вас на другом конце. Приступайте, пожалуйста, к прохождению. Ступефай, — как раз семикурсник сделал первый шаг. — Импедимента, — пустив вдогонку увернувшимуся удирающему студенту подножку, подсечку и ватноножное, девочка увидела, что за того принялся засевший в нише Невилл, и открыла дверь, впуская следующего испытуемого — их оставалось ещё тридцать девять. Некогда мешкать.

Через час с небольшим, оглядывая слегка дымящийся и заметно растерзанный контингент, Поттер напутствовал своих "выпускников":

— Мы же не виноваты, что в этом году Защиту вёл никуда не годный преподаватель. Сделали, что могли. И да сопутствует вам успех на настоящем экзамене у правильных профессоров.

— Спасибо, Гарри, — за всех ответил староста Райвенкло. — Не скромничай. Так, как ты нас гонял... да ни один профессор над студентами столько не измывается. Я тебе это припомню, когда понадоблюсь, — Вороны они вообще немного с вывертами — часто выражаются чересчур заумно. Другие не в пример проще — подняли палочки и выпустили вверх по одной искорке.

— А ты крут, дружище! — хлопнул Поттера по плечу Рон. — Классные были верёвки и сети — все хоть по разу да упали.

— А меня впечатлили нападающие доспехи от Джинни, — сказала Гермиона. — И огненные вихри Невилла. Где, кстати, он?

— Провожает Луну до гостиной, — ответила Джинни. — Ну, я пошла. Ужин уже накрывают.

— Точно, — спохватился Рон. — Я с тобой.

— Интересные пироги, мандаринка моя, — заметил Гарри. — Ужин накрывают вовсе не в гостиной Райвенкло, куда Невилл сопровождает Луну.

— Не суй свой нос в чужие дела, Гарри. Мы растём, они растут, — заметила Гермиона, оставшаяся с мужем вдвоём.

— И не вспомню даже, когда ты последний раз делала меня счастливым? — поспешил сменить тему Поттер.

* * *

Последним экзаменом у пятикурсников была история магии — письменная работа в Большом Зале, превращённом в аудиторию. В этой дисциплине Гарри был не особо сведущ — знал то, что запомнил в период скоростной зубрёжки накануне. Напрягаться пришлось нешуточно. А тут ещё духота. И в шрам вступило — перед глазами всё поплыло. Сколько мог — держал себя в руках и даже как-то отвечал на вопросы, но тут приступ острой рези в животе доконал окончательно.

Пришлось немедленно сдавать работу, мчаться в туалет и, устроившись в кабинке, судорожно выискивать в сумочке подходящее зелье. Оборотка, Веритасерум, Бодроперцовое — всё не то. Бадьян вообще внутрь не принимают. В этот момент почувствовал, как что-то скатилось по пищеводу в живот, и резь стала утихать.

— Ну вот, Джонни, вот, маленький! Лекарство поможет. Ну, ещё капельку.

Ещё капелька оказалась кстати. Посидев несколько минут, почувствовал, что характер проблемы изменился. Теперь его пучило, но не сторону места, на котором сидят, а наоборот. Он рыгнул, потом ещё раз, и всё утихло.

Вот это да! Малышу, в котором квартрирует Том Риддл, занемоглось настолько, что его переполнили боль и отчаяние. Ну да — мамы-то рядом не было, потому что она помчалась в аптеку. И эти острые чувства добрались до Гарри и наполнили его. Из-за того, что у неорганизованной и безалаберной миссис Смит не оказалось чего-то нужного для ухода за малышом, он бросил не дописанную до конца работу, к которой напряженно готовился!

Ярость вскипела внутри с неистовой силой — чтобы не разнести всё вокруг, выбежал из замка и бегом направился к озеру. Постепенно удалось взять чувства под контроль, хотя внутреннее давление оставалось высоким — неожиданно ставшая отчётливой связь, которой он почти не ощущал уже давно, вдруг вскинулась могучим всплеском. Давно с ним не происходило ничего подобного! И тут, откуда ни возьмись, сова с запиской — директор приглашает к себе. Ну да, как раз экзамен закончился, и тут — пожалуйте на ковёр.

— Гарри, мальчик мой! — ласково обратился к нему Дамблдор. — Сегодня мне стало окончательно ясно, что Лорд Волдеморт не умер. Поэтому настало время ознакомить тебя с важным пророчеством о вас обоих...

* * *

— И после этого ты разнёс весь кабинет? — уточнила Гермиона.

— А с подлинным текстом пророчества он тебя ознакомил? — полюбопытствовала Дафна.

Гарри достал из шкафчика Омут Памяти и вбросил в него серебристую прядь, извлечённую из виска — несмотря на то, что прошло уже несколько часов, его по-прежнему трясло.

Винки принесла мятный чай, а Добби тазик с водой, куда поместил ноги хозяина. Гарри смотрел на жён, склонившихся над Омутом, и невольно любовался их задними полусферами. Мысли медленно перетекали в позитивное русло.

Дафна, кругленькая и домашняя, расспрашивала о чувствах, которые испытывает трёхмесячный малютка, когда ему неможется. А Гермиона перебирала записи:

— Пророчество Трелони на третьем курсе оказалось верным, что выяснилось на четвёртом. То есть остаётся внимательно проанализировать текст о Гарри и Томе.

— Неплохо бы сравнить интонации и внешний вид предсказательницы при произнесении заведомо верного пророчества и того, что подсунул директор, — засомневалась Дафна. — В этой области полно шарлатанов.

Гарри сосредоточился и достал новую нить — девчата опять склонились над Омутом, доставив ему возможность впитать ещё одну порцию прекрасного.

— Пророчество о тебе и Тёмном Лорде подлинное, — констатировала Дафна, вынырнув наружу. — И ещё, вы оба в неадеквате.

— Да, как-то мне тревожно, — согласилась Гермиона. — А Гарри всё ещё потряхивает. Он сильно теряет в разумности, когда злится.

— А ты, когда огорчаешься, — добавил парень.

— Ну а со мной всё в порядке, — улыбнулась Дафна. — Грейнджер смущает, что пророчество обязывает тебя убить младенца, но на самом деле это не так.

Сказано: "Ни один не может жить спокойно, пока жив другой". Отсюда вывод — живи себе, сколько получится, потому что жизнь у тебя будет какой угодно, только не спокойной. Особенно, с Гермионой. Да и я не сахар.

Ну и момент про то, что прихлопнуть может или он тебя, или ты его. Так не прихлопывайте! А другие, как ни старайся, этого сделать не смогут. На мой вкус — неплохой расклад. Поэтому, мотайте обратно в Хогвартс. Хряпните на прощальном завтраке по кубку тыквенного, грузитесь в экспресс и дуйте в Лондон. Буду ждать вас дома.

* * *

Наконец-то начались летние каникулы. Поттеры собрались в гостиной, где, кроме диванов, теперь стоит и несколько столов с книжными шкафами — Гермионе уютней всего в обстановке, приближённой к библиотечной. Но сейчас она устроилась в кресле с книжкой в руках. Дафна свернулась клубочком, положив голову на колени Гарри, который блаженно бездельничает. За столом Винки. Она тоже отдыхает, но в своей эльфийской манере — делает для Гермионы перевод древнего талмуда на современный язык. Длительное пребывание в доме известного полиглота Крауча не прошло бесследно для её восприимчивой души — она невольно выучила прорву языков, среди которых много мёртвых. Добби, устроившись в уголке на скамеечке, вяжет очередной носок. Для домовиков отдых — это делать то, что хочется.

— Думаю, пора обсудить стратегию нашего рода, — мурлыкнула Дафна.

— Рода? — оторвалась от книжки Гермиона.

— Да. Он уже оформился. Мы ведь притерпелись друг к другу.

— И общие задачи намечаются, — Поттер мягко погладил животик младшенькой.

— Некоторые родовые черты уже сложились, — продолжила Гринграсс. — В первую очередь — скрытность. Для традиционных волшебных семей это вообще характерно, но именно мы в этой области превзошли всех на целую голову. Три могущественных мага, про которых известно лишь то, что один из них сильный. И это хорошо. Меньше зависти, боязни со стороны тех, кто слабее. Враждебности, наконец. Ведь для этого ты якобы живёшь у Дурслей?

— Конечно. Каждый день готовлю им завтрак, мою посуду и ухожу бродить по Литтл-Уингингу, — улыбнулся Поттер.

— Я продолжаю болеть в родительскои доме, Гермиона тоже гостит у папы с мамой — мы даже внешне не проявляем себя, как семья...

— ...успешно перенося тяготы и лишения супружеской жизни, — хмыкнула Грейнджер.

Шутку встретили улыбками и обратились взорами к Дафне.

— Пора наметить задачи.

— А какие они обычно бывают? — спросил Гарри, поглаживая черноволосую макушку.

— Волшебники традиционно старались всех нагнуть под себя. Присвоить отбранное, или заставить окружающих делать то, что для них нужно. Для этого требовались многочисленные группы сильных и послушных бойцов. К чему и стремился каждый род. Плодился, как мог. Подчинялся главе и избавлялся от слабых. То есть от сквибов и неуравновешенных, неуправляемых родичей.

— Именно из-за неуправляемости Сириуса выжгли с родового гобелена? — уточнила Гермиона.

— Да. Испортили прекрасную вещь, — вздохнула Дафна. — Эта Вальбурга вообще была вспыльчивой и с Андромедой поступила недальновидно. Поддержи она племянницу вместо того, чтобы гнобить — возникла бы ветвь Блэков по фамилии Тонкс, лишенная такого наследственного свойства, как возбудимость, которая издавна присуща этому роду и частенько играет с ним дурные шутки. В истории этого древнейшего и благороднейшего семейства много тёмных пятен, среди которых даже убийства собственных детей-сквибов.

— Как я понимаю, Гринграссы решают эту проблему адаптацией таких отпрысков в маггловской среде? — заметила Гермиона

— Да. У Гринграссов давненько слабо с магией. Поэтому детей обучают в нормальных школах, чтобы после окончания младших классов была возможность, если палочка не послушается ребёнка, продолжить его образование по правилам нормального мира.

— Но, зато, никаких родовых проклятий — все плодовиты и разумны, при том, что ещё и чистокровны, — улыбнулся Гарри. — Гринграссы не только тщательно следили за чистокровностью, но и избегали кровосмешения.

— И слабели потихоньку, — задумчиво проговорила Гермиона.

— Мой старший брат Элфиас учится на прикладного математика. Он на компьютере построил какую-то математическую модель этого процесса. По науке так и должно быть.

— Добротный результат. Но скоро, когда появится наследник с высоким потенциалом, ситуация может поправиться.

— Ты же не уверена в результате обряда истинного первенца! — воскликнула Дафна.

— Теперь уверена — удалось уточнить некоторые детали в части признаков достижения правильного результата. После третьего заклинания яйца у Гарри засияли пронзительно филетово. То есть — всё получилось. Причём, сам он в этот момент был сильнее, чем сейчас, потому, что ещё не делился с тобой своей магической силой.

— Кстати! А как у вас дела с восстановлением потраченного на меня?

— Идёт потихоньку. Чем дальше, тем медленнее. Это называется асимптотическое приближение. Кстати, телефончика Элфиаса не дашь? Мне явно не хватает математической подготовки, а если он желает подзаработать, думаю, мы сойдёмся.

— Желает, конечно. Как и любой студент. Гринграссы не очень состоятельны — содержание сына для них несколько обременительно. Так что Элли давненько подрабатывает. Чем рыбу разгружать, пусть лучше полезным делом займётся.

— Мы соскочили с темы, — напомнил Гарри. — Начинали, вроде, про стратегию.

— Изыскания Гермионы — тоже часть уже сложившейся семейной стратегии. Я думала, что разврат, устроенный нами поначалу — и есть один только разврат. А потом почитала её журналы экспериментов и поняла, что меня использовали в качестве подопытной крольчихи. Поплакала немного, но потом успокоилась — оказывается, наша семья владеет уникальными техниками!

— Технологиями, — поправила Грейджер. — Но о ритуале кражи силы никто, кроме нас, знать не должен. Да оно другим не так-то и поможет — сдавать Гарри в качестве донора магической мощи чужим бабам я не согласна, а где найти ещё одного такого неисчерпаемого — не знаю и знать не хочу.

— Через месяц я рожу парочку, — ухмыльнулась Дафна, поглаживая животик. — Всё у нас впереди в не слишком отдалённой перспективе. Но на первом месте по-прежнему проблема Тома Риддла.

— Есть подозрение, что Дамблдор как-то узнал о проявленной им активности, совпавшей по времени с последним экзаменом. И ему срочно потребовался Гарри. Не знаю, хотел он прочитать в мыслях Поттера ответ на вопрос, где скрывается этот отморозок, или рассчитывал на доверительную беседу с выбалтыванием мелких подростковых проблемок. Ты не почувствовал проникновения? — повернулась Гермиона к мужу.

— Я в растрёпе был. Плохо владел ситуацией и вообще самообладание меня покидало. Ни в чём не уверен. Хотя, чаю не пил, конфет не ел и смотрел только в пол. Злился.

— Исходим из того, что сведений о местопребывании Тома у директора нет. Зато он отслеживает его состояние по метке Снейпа. То есть, у крошечного Смита-Риддла забурчало в животе, у зельевара зачесалось на руке, и он побежал стучать. А потом директор позвал Гарри, чтобы прощупать при личном общении.

— И получил десять килограммов в тротиловом эквиваленте прямиком в свой благообразный имидж, — гоготнула Гермиона. — Ничего, он великий — починит игрушки, сотрёт со стен ошмётки и продолжит излучать искреннюю озабоченность судьбой драгоценного мальчика, который никак не образумится.

— В другой раз, если возникнет подобная связь, я буду лучше готов. Дафна! Ты не подметёшь у меня в мозгах? Что-то беспокоит, словно забыл о важном моменте.

— Легиллименс, — повернув голову и направив на мужа палочку, произнесла Дафна. — Ну, нет — за этим к Гермионе — я вне игры. А-а, вот этот момент! Ты не можешь понять, что за фигня происходит с этим младенцем. Кто он? Том или Джонни?