Хогвартс. Альтернативная история. 7

Невилл и Джинни последовали ее примеру, но их монеты также молчали.

— Ха! — торжествующе воскликнула Джинни. — Это сама судьба! Теперь ты нас не подслушаешь!

"Метка сбила настройку", без удивления подумал я, убирая бесполезный галеон в карман. Если чары Волдеморта способны влиять на магические предметы, находящиеся со мной постоянно, они могут воздействовать и на палочку. Надо будет обсудить это с Флитвиком. Кстати, о Флитвике.

— Из-за вашей дурацкой выходки все деканы сейчас получили большой втык, — сказал я, проигнорировав слова Джинни. — Идите завтракать, захватите с собой еды и оденьтесь потеплее. Через полчаса жду вас у выхода — будете сегодня помогать Хагриду.

Джинни усмехнулась:

— Только полный придурок может считать, что работа с Хагридом — это наказание.

— Только полный придурок может считать кражу школьных реликвий борьбой с Темным Лордом, — отозвался я.

Пока гриффиндорцы и Луна ходили есть и переодеваться, я сбегал в библиотеку, узнал у мадам Пинс, что Балстроуд уже раздала старостам пачки с розовыми брошюрами, и спустился в спальню за свитером и мантией. В рюкзаке оставались вчерашние яблоки, которыми я позавтракал по пути к входным дверям.

Скоро появилась Луна. Хотя теперь мы общались реже, она была неизменно приветлива и ни словом не обмолвилась о Метке. Я встретил ее, приняв очень недовольный вид.

— Слушай, я, конечно, не имею права тебе указывать... — начал я, но Луна, одетая в ярко-желтую вязаную шапку с большим помпоном и желтый шарф, такая довольная, словно не наказание шла отбывать, а отправлялась на экскурсию, сказала:

— Линг, не волнуйся за нас. Все будет хорошо.

— За них я не волнуюсь!

— А за меня тем более не надо, — Луна покачала головой. — Хотя о профессорах мы как-то не подумали. Жаль, что им досталось. Флитвик, наверное, теперь мне что-нибудь скажет.

— Очень на это надеюсь, — буркнул я.

Лонгботтома и Джинни мы прождали почти десять минут — мне уже начало казаться, что они решили проигнорировать директорский приказ. Завидев нашу компанию, Хагрид, коловший у огорода дрова, поначалу обрадовался, однако, прочитав письмо Снейпа, перестал улыбаться и во все глаза уставился на наказанную троицу.

— Воровство! — воскликнул он, тряся в воздухе снейповой запиской. — Здесь сказано, что вас наказали за воровство!

— Это не настоящее воровство, — возразила Джинни. — Меч Снейпу не принадлежит!

— Он принадлежит школе, — сказал я, — и у вас на него еще меньше прав, чем у директора.

— А ты вообще молчи! — рассердилась Джинни. — Мнения Пожирателей здесь никто не спрашивает.

— Все, хватит, угомонились! — громко перебил ее Хагрид. Он выглядел встревоженным. — Живо в дом. Меч... какой еще меч вы там стащили?

— Зайду за ними в семь, — сказал я Хагриду и, не дожидаясь ответа, повернул обратно к школе, решив отвлечься от всего, что со мной случилось за последние двенадцать часов, новой книгой Риты Скитер.

61.

"Жизнь и жуть..." оказалась гораздо менее скучной, чем я предполагал, и все благодаря бойкому перу и острому языку автора. Едкость Скитер позволяла читателю не заснуть на десятой странице, поскольку вряд ли кто-то смог бы осилить биографию Дамблдора, написанную традиционным языком строгих фактов при полном отсутствии предположений и версий, который так полюбился авторам серьезных трудов о масштабных личностях вроде нашего покойного директора. Об Аберфорте в книге было не так уж много: к концу обеда я узнал лишь о том, что во время похорон их младшей сестры Арианы он сломал Альбусу нос.

— Что читаем? — поинтересовалась Полина, которую мы дожидались у кабинета Слагхорна. Точнее, ждал ее Пирс, а я стоял под факелом и рассматривал фотографию молодого Дамблдора, принимающего очередную награду из рук скрюченного колдуна по имени Генри Кларендон.

— Вот, — я показал обложку.

— А-а, — с непонятной интонацией протянула Полина. — Ясно...

— Что тебе ясно?

— Раньше мне казалось, ты к Дамблдору неплохо относишься.

— То есть я теперь и биографию его не могу в руки взять?

— Не просто биографию, а биографию Скитер, — пояснила Полина. — Две трети вымысла и треть злобствования.

— Говоришь так, будто уже ее читала, — ответил я.

— Нет, не читала, — Полина снова посмотрела на книгу. — Но прочту. Чтобы утвердиться в своем мнении.

— Или понять, что была не права, — подколол ее Пирс.

Наконец, Слагхорн открыл двери и впустил своих немногочисленных студентов в класс. На преподавательском столе мы увидели клетки, в которых сидело с десяток птиц, от канарейки до иссиня-черного ворона. Приступая к зелью, дающему колдуну способность временно понимать язык пернатых, я оставил мысли о молодом Дамблдоре, успевшем к моему возрасту нахватать кучу наград и званий, и, периодически косясь на Пирса с Полиной, задумался о том, как же мне теперь вести себя с Миллисент. Ведь случившееся между нами не означает, что отныне она — моя девушка?

Я искренне надеялся, что не означает. Сама мысль о том, чтобы с кем-то встречаться, рождала во мне настоящую панику. Я не желал строить из себя влюбленного идиота, водить кого-то в хогсмидовские кафе и поддерживать пустые разговоры, которые, по моему мнению, вели между собой все школьные парочки. Сегодня мы с Балстроуд уже виделись — перед историей она сообщила мне, что утром сама раздала старостам пачки с брошюрами, — и никаких настораживающих перемен в ее поведении я не заметил. Это, конечно, радовало, но...

— Линг, осторожнее!

Возглас Слагхорна вернул меня в реальность: я так глубоко задумался, что высыпал в свой котел почти тройную дозу активного порошка из смеси различных хвойных. Зелье обрело болотную окраску и выглядело непоправимо испорченным.

— Его еще можно спасти, — обнадежил меня Слагхорн. — Вылей половину, приготовь нейтрализатор и продолжай.

Все оказалось напрасно. Я то и дело отвлекался, став единственным, кто так и не получил правильного состава. Пирс предложил мне отведать его зелье, чтобы узнать, о чем болтают между собой птицы, но я отказался. По окончании урока, когда все мыли котлы и убирали горелки, Слагхорн взял меня под руку и отвел к своему столу.

— Что с тобой? Это не из-за ночного происшествия? — озабоченно поинтересовался он. "Вот именно", подумал я и ответил:

— Нет, сэр, просто мне тут попалась одна книга... очень впечатляющая.

Слагхорн чуть крепче сдавил мой локоть, и я замолчал. Наконец, котлы и горелки были расставлены по местам, и ученики покинули класс. Тогда Слагхорн заглянул мне в лицо:

— И что же за книга настолько тебя впечатлила?

Я вытащил из рюкзака "Жизнь и жуть..." и протянул зельевару. После секундного колебания тот осторожно взял ее в руки, словно это был экземпляр кусачей "Чудовищной книги о чудовищах". Молча полистав биографию Дамблдора, Слагхорн вернул ее мне со словами:

— Откуда она у тебя?

— Вчера в библиотеку принесли целую пачку, — ответил я. — Либо их школа заказала, либо подарочек Министерства.

Слагхорн вздохнул.

— Все это грустно, — пробормотал он и рассеянно погладил ближайшую клетку с красногрудыми птицами, которые тут же начали пронзительно вопить. — Ладно, Линг, иди, отдыхай. Я сам здесь приберу, — добавил он, когда я вознамерился вымыть свой котел с испорченным зельем.

Оставшееся до семи часов время я решил уделить "Жизни и жути...", стремясь выяснить, почему книга Скитер вызывает у окружающих такую странную реакцию. Вернувшись в гостиную и заняв кресло у камина, я погрузился в рассказ о первых годах жизни Дамблдора по окончании школы, которые тот проводил в активных путешествиях и визитах к знаменитым магам девятнадцатого столетия. Недоумение росло — до сих пор мне не попадалось никакой сенсационной информации. Возможно, обещанная "жуть" появится ближе к середине...

— Ну как, интересно?

Я аж подскочил. В соседнем кресле сидела Балстроуд, глядя на меня с неприкрытой иронией.

— Не надо так дергаться, — сказала она.

— Черт, Миллисент, ты подкралась! — обвиняющим тоном воскликнул я, однако это прозвучало совсем по-детски. Едва сдерживая смех, Балстроуд несколько секунд наблюдала за мной, а потом спросила:

— И к какому выводу ты пришел?

Я не стал торопиться с ответом. Сделать вид, будто я не понимаю, о чем речь, означало струсить и упустить возможность хотя бы отчасти управлять ситуацией. Поэтому я закрыл книгу, взглянул на Миллисент и произнес:

— Мне бы не хотелось идти к Хагриду за той штукой, которой он поил твоего кота, но если условием продолжения... — я помедлил, — в общем, если твои условия предполагают соблюдение традиционных правил поведения, я пас. Ничего личного, Миллисент — просто не хочу тратить время на то, что мне не нужно.

— Все правильно, — кивнула Балстроуд. — Я рада, что ты понял. — Она встала и покинула гостиную.

Решив не забивать себе голову играми Миллисент и просто подождать, что будет дальше, оставшийся час я читал "Жизнь и жуть...", а потом закинул книгу в спальню, оделся потеплее и отправился к Хагриду.

До сих пор я не очень понимал, зачем мне встречать Луну с гриффиндорцами и вести их к Кэрроу — неужели они сами не доберутся? — однако выяснилось, что в своей записке Снейп просил Хагрида представить ему план того, чем именно они целый день занимались. Покосившись на кота Балстроуд, свернувшегося клубком на огромной постели Хагрида, я забрал у лесничего помятый лист бумаги с нацарапанным на нем списком проделанной работы, и мы направились в замок.

— Когда нам отдадут палочки? — спросил по пути Невилл.

— Сейчас и отдадут, — буркнул я, не слишком настроенный на разговоры после целого дня учебы и книги о Дамблдоре.

— В лесу было так здорово! — поделилась со мной Луна. — Мы собирали лукотрусов, расставляли кормушки для ушастых енотов и даже видели кентавров!

— Кентавров? — переспросил я. — А среди них случайно не было черного?

— Черного не было, — сказала Луна. — У тебя появился знакомый кентавр?

— Да нет... Как там Фиренц поживает?

— Весь в своих вычислениях, — ответила Луна. — Но мне кажется, ему здесь грустно, он скучает по лесу. Не знаю, примут ли его когда-нибудь обратно в стадо?

— Кентавры — упертые консерваторы, — проговорил я. — С их точки зрения Фиренц — предатель, так что вряд ли он туда вернется.

Я думал, Амикус Кэрроу не упустит возможности высказать нарушителям все, что он думает о ночной краже, однако замдиректора едва на них взглянул. Достав из ящика стола три палочки, он вручил их Лонгботтому.

— Разбирайте и живо отправляйтесь к своим деканам. Им есть что вам сказать. — Он посмотрел на меня. — А ты останься.

Когда кабинет опустел, я протянул Кэрроу письмо Хагрида.

— Это еще что? — Он быстро пробежал глазами список и вернул мне бумагу.

— Сейчас сам отдашь. Идем.

Вместе мы поднялись на седьмой этаж, миновали горгулью и через несколько секунд оказались в кабинете Снейпа. Директор стоял у приоткрытого окна, развязывая шнурок на шлейке большого серого филина. Достав письмо, Снейп выпустил птицу и вернулся за стол.

— Знаю, о чем думаешь, — хмыкнул Кэрроу, плюхаясь в кресло.

— Неужели, — с сомнением произнес Снейп, разворачивая перед собой пергамент.

— Об этих твоих маггловских приборчиках, — Кэрроу обернулся ко мне, остановившемуся у дверей. — Да не тянись ты, сядь... — он сделал движение палочкой, и напротив него возник стул. Я посмотрел на Снейпа, однако тот не обращал на меня внимания, погруженный в чтение, так что я сел и положил на стол записку от Хагрида.

— Мои маггловские приборчики сейчас бы не помешали, — заметил Снейп, откладывая свиток в сторону и беря в руки принесенную мной бумагу. — По крайней мере, не пришлось бы дожидаться ответа до завтра.

— Считаешь, надо торопиться? — поинтересовался Кэрроу. — Вот ты мне скажи, на кой им сдался этот меч? Что бы они стали с ним делать?

Снейп сунул записку Хагрида в стол и посмотрел на своего зама.

— Я написал Беллатрисе, — сказал он. Судя по вытянувшемуся лицу Кэрроу, это оказалось для него полной неожиданностью.

— Но ты же хотел... — начал он. — Она не согласится!

— Надеюсь, мои аргументы ее убедят. А если нет, свяжусь с Руквудом.

— Надо было сразу ему писать, он бы подключил ресурсы Министерства, — ответил Кэрроу. — Значит, ты все же опасаешься, что они могут повторить попытку?

Снейп перевел взгляд на меня.

— Об этом лучше спросить у нашего префекта, — произнес он. — В предыдущие годы между ними сложились довольно тесные отношения.

— Скажите пожалуйста, — недоверчиво протянул Кэрроу и тоже посмотрел на меня, — тесные отношения... Ну и что? Совершат эти варвары второй набег?

— Не совершат, если узнают, что меча в школе больше нет, — ответил я. — Хотя могут придти за Шляпой. — Я кивнул на Распределяющую Шляпу, одиноко лежавшую на полке.

Кэрроу мои слова очень насмешили.

— За Шляпой! — хохотал он, откинувшись на спинку кресла. — За болтливым барахлом! Ну ты загнул!

Глядя на веселящегося Кэрроу, невольно улыбнулся и я. Даже Снейп слегка усмехнулся.

— Погоди-ка, — Кэрроу внезапно успокоился. — А с чего ты решил, что меча в школе не будет?

— Вы сказали, — я пожал плечами.

— Нет-нет, постой. — Кэрроу глянул на Снейпа. — Ты ему говорил? Вы уже это обсуждали?

Снейп отрицательно качнул головой, и его усмешка сделалась более язвительной.

— Вы только что об этом разговаривали, — сказал я.

— Ну хорошо, — произнес Кэрроу. — Раз ты такой умный, ответь, зачем твоим дружкам понадобился меч? Может, их кто-нибудь об этом попросил? Например, Поттер?

— Никто их не просил, — ответил я. — Они сами все придумали.

— Почему вы так решили? — подал голос Снейп.

— Потому что они не расстроились. Если бы кто-то просил их достать меч, они бы огорчились из-за неудачи.

— То есть ночь в камере не произвела на них впечатления? — спросил Кэрроу едва ли не с обидой. — Ну пусть только попробуют еще что-нибудь выкинуть — я их в карцер засажу... на сутки!

Я не знал, чем плох карцер, но если он нравился Кэрроу, туда лучше было не попадаться. Поскольку Снейп никак не отреагировал, я недовольно сказал:

— Конечно, если вам хочется сделать из них героев...

— Героев? — удивился Кэрроу. — Что ты имеешь в виду?

— Чем сильнее вы станете их наказывать, тем больше сочувствия они вызовут, — объяснил я.

— Значит, по-твоему, пусть эти шпанята и дальше безобразничают? — с негодованием спросил Кэрроу.

— Нет. Просто в случае серьезных нарушений санкции должны применяться ко всей школе. Тогда их никто не будет жалеть.

Кэрроу уставился на меня в изумлении, представив, вероятно, битком набитые камеры и грандиозную очередь на чистку клеток, однако Снейп понял мою мысль и проговорил, обращаясь к своему заму:

— Я тебе не рассказывал о Долорес Амбридж?

— Амбридж? Это та министерская карга, которая сейчас грязнокровок допрашивает? — Кэрроу скривился. — Вроде она здесь преподавала.

— Пару лет назад, — ответил Снейп. — Но я думаю, — директор перевел взгляд на меня, — мистера Ди теперь можно отпустить. Вряд ли ему будет с нами интересно.