Книга 5: Сумерки

— Я сказал правду!

— Это будет твоим новым хобби?

Дамон опустил Бонни, обратно в грязную от крови воду, чтобы выйти из ванной, которая превратилась в свалку, но...

Но она была его пациентом. Она выпила достаточно крови, чтобы начать меняться. Если то, количество крови, которую она выпила, окажется для нее не достаточно, то ей уже ничто не поможет.

Он закрыл свой порез на руке, чтобы остановить кровотечение, начал говорить...

И дверь снова с шумом распахнулась.

На этот раз это была Меридит, и держала в руках бюстгальтер Бонни. И Стефан с Дамоном испугались. "Меридит была сурова", — подумал Дамон. Она медленно осмотрела ванну, с разбросанной по всему полу одеждой. И спросила Стефана:

— Как она?

Чего не сделал в отличие от нее Мэтт.

— С ней все будет хорошо, — ответил Стефан, и Дамон удивился чувству облегчения и гордости, которое нахлынуло на него, за хорошо выполненную работу. __________________.

Меридит глубоко вздохнула и быстро закрыла глаза. Когда она сделала это, ее лицо покраснело. Возможно, она молилась. Прошли столетия с тех пор, когда Дамон молился и он никогда не знал ни одной молитвы.

Затем Меридит открыла глаза, огляделась, и ее лицо сново стало суровым. Она собрала в кучу одежду, разбросанную по полу и сказала:

— Если вот такой вещи, — сказала она, указывая на бюстгальтер, — не окажется надетой на Бонни, у вас будут проблемы.

Она начала мала им, словно флагом.

Стефан смутился. Как он мог забыть про это (про то, что она была без нижнего белья)? Дамон задался вопросом. "Как он мог быть таким невнимательным дураком? Разве Елена не носила такого когда-либо?" Дамон сидел неподвижно, полностью погруженный в свои мысли.

Затем он заговорил. Он нашел ответ на загадку Меридит.

— Ты хочешь прийти и проверить? — Спросил он резко поворачивая голову.

— Да, я проверю.

Она стояла спиной к нему, поскольку она подошла к ванне, опустила в воду руки и обмотала полотенце вокруг Бонни. И услышал ее облегченный вздох.

— Ее кровь у тебя на губах, — сказала она, когда обернулась. Ее глаза казались темнее, чем когда-либо.

Дамон был удивлен. Он по привычке, кусал рыжую, а потом забыл об этом.

— Ты пробовал высосать яд? — Спросил Стефан, бросая белое полотенце ему в лицо.

Дамон вытер ту сторону, на которую смотрела Меридит, и понял причину. Неудивительно, что его рот горел огнем. Этот яд булл довольно противным, хотя он не причинял вреда вампирам, но лишал жизни людей.

— У тебя еще на горле кровь,— продолжала Меридит.

— Неудачный эксперимент, — сказал Дамон, и подал плечами.

— Ты порезал свое запястье довольно серьезно.

— Для человека — возможно. Пресс — конференция закончена?

Меридит отступила назад. Он легко прочитал ее выражение лица и улыбнулся про себя. Дайте мне еще разъяренной Меридит!

Разочарование. Он уже видел такой взгляд у тех, кто отчаялся расколоть орешек по имени Дамон.

Меридит встала.

— Могу я как-то помочь, чтобы остановить кровотечение около рта? Может, выпьешь что-нибудь?

Стефан был поражен. Одной из проблем Стефана, было то, что он думал, что кормить людей своей кровью является грехом. Даже говорить об этом...

На самом деле так оно было даже привлекательнее. Людей — и даже вампиров — всегда тянет к порочному. Дамон был расстроен. Как можно вернуться назад, когда почти все считалось запретным? Потому что сейчас, ему очень не хватало таких удовольствий.

Меридит стоя спиной к ним, больше не казалась ему суровой. Дамон раздумывал над ответом на вопрос, что ему выпить.

— Милая... Любимая...

— У тебя слишком много любимых, — загадочно сказала Меридит, просто констатируя как факт то, что он многих называет любимыми, а не лезла в его личную жизнь и ушла. С путешествующим лифчиком Бонни.

Стефан и Дамон остались одни. Стефан подошел на шаг ближе к ванной, не сводя с нее глаз. "Ты так много пропустил, ты чурбан",— подумал Дамон. Да, это было то слово, которое он искал. Чурбан.

— Ты много для нее сделал, — сказал Стефан... с трудом подыскивая слова и скользя взглядом по Дамону и ванне, находящейся позади него. Наконец он ставился в стену.

— Ты сказал мне, что убил бы меня, если бы я этого не сделал. Я никогда не беспокоился об этом, — сказал он и ослепительно улыбнулся Стефану и не отворачивался, пока не повернулся он, чтобы посмотреть на него, а затем быстро отвернулся.

Ты сделал больше чем нужно для нее.

— С моим младшим братцем, никто никогда не знает, где заканчиваются твои обязанности. Скажи мне, что означает вечность? — Стефан вздохнул.

— По крайней мере, ты — не хулиган, который только терроризирует, когда у него есть возможность.

— Ты предлагаешь мне уйти, потому что они просят?

— Нет, я горжусь тобой, ты спас жизнь Бонни.

— Я не знал, что у меня есть выбор. Как, кстати вам удалось вылечить Меридит?

— Елена поцеловала их. Ты даже не понял, что она ушла? Я просил их возвращаться, пока не пришла она, и не вылечила их. Она вернулась к нам, поцеловала и исцелила. Все что я видел, это то, что она превратилась из духа в полноценного человека. Думаю это займет еще пару дней, судя по ее прогрессу, с того момента как она открыла глаза, и заканчивая сегодняшним днем.

— По крайней мере, она разговаривает. Не очень, но вы можете ее спросить обо всем._________________________________________________________________________.

— Почему, Дамон? Почему ты не признаешь, что ты заботишься о ней, по крайней мере, поддерживаешь ее жизнь и не пристаешь к ней. Ты знал, что она не могла потерять много крови...

— Это был эксперимент, — быстро объяснил Дамон. — И сейчас все закончилось. Бонни проснулась и спала бы, жила бы или умирала на руках Стефана, а не на его. Он был мокрым, неудобным, и был сильно голоден, для того чтобы помогать им. Его рот горел. — Она в твоих руках, — сказал он резко. — Я уезжаю. Ты, Елена и... дурак можете все закончить.

— Его зовут Мэтт, Дамон. Не трудно запомнить.

— Это в том случае, если ты не имеешь никакого интереса к нему. Если он тебе не интересен. Поблизости находится слишком много красивых девушек, чтобы сделать из него что-нибудь, а не моей закуской.

Стефан в ярости ударяет по стене. Его кулак ударил по старой штукатурке.

— Черт побери, Дамон, это не все для чего нужны люди.

— Это все что мне от них нужно.

— Проблема в том, что ты большего у них не просишь.

— Это был эвфемизм. Это все что я собираюсь брать у них. Конечно, это все что меня интересует. Не думай, что мне нужно что-то еще. Бессмысленно искать доказательства, этой маленькой, грязной лжи.

Мелькнул кулак Стефана. Это был его левый кулак, Дамон держал голову Бонни на той стороне, поэтому он не мог наклониться. Она была без сознания, она могла бы набрать полные легкие воды и сразу же умереть. Кто знал этих людей, особенно когда они были отравлены?

Вместо этого, он сосредоточился на защите нужной стороны лица, подвергающейся наибольшей угрозе со стороны Стефана. Он не мог изящно уклониться, как делал это обычно. Он знал, что сможет взять удар, даже от нового улучшенного Стефана, продолжая держать девочку, даже если он сломает ему челюсть.

Кулак Стефана остановился в нескольких миллиметрах от лица Дамона.

Настала пауза. Братья смотрели друг на друга через расстояние нескольких фунтов.

Стефан глубоко вздохнул, и спросил:

— Теперь ты это допустишь?

Дамон был искренне озадачен:

— Допущу, что?

— То... что ты заботишься о ней. Вместо того чтобы ответить на удар и позволить Бонни погрузиться в воду.

Дамон посмотрел на него, затем рассмеялся и уже не смог остановиться.

Стефан отвернулся. Затем он закрыл глаза и погрузился в собственные мысли. Дамон все еще хихикал.

— И ты думал, что я заботился об этом небольшом...

— Почему же ты тогда это сделал? — Спросил устало Стефан.

— Захотел. Я сказал.... просто захотел.... — Дамон разразился сумашедшим хохотом от недостатка пищи и переполнявших его эмоций.

Голова Бонни ушла под воду.

Оба вампира кинулись к ней, отталкивая друг друга, поскольку у ванной, каждый хотел оказаться первым. Они быстро отступили, ошеломленные.

Дамон больнее не смеялся. Если что, то он как тигр бросился бы, чтобы вытащить девочку из воды. Стефан был близок к тому, чтобы победить его. Это было именно так, как Дамон и предполагал где-то час назад — ни один из них не подумал объединиться, чтобы вместе помочь девушке. Каждый пытался сделать это сам и мешал другому.

— Уйди с дороги братец, — прорычал Дамон, почти шипя.

— Не тебе судить. Уйди с дороги.

Вдруг произошло наподобие гейзера, и Бонни выплыла из воды самостоятельно. Она выплюнула из рта воду и закричала:

— Что случилось? — Тоном, от которого расплавилось каменное сердце.

_________________________________________________________________________. Стефан побежал к двери, чтобы сообщить остальным хорошие новости. На мгновение Дамон и Бонни остались наедине.

— Это ужасно на вкус, — горестно сказала Бонни, выплевывая оставшуюся воду.

— Я знаю,— сказал Дамон, уставившись на нее. Он испытал новое чувство, разраставшееся в нем. Когда Бонни сказала:

— Я жива! — Резко развернувшись на 180 градусов, Дамон опьянел от радости и гордости, появившихся в его сердце. Он и только он, вернул ее к жизни. Ее заполненное ядом тело, вылеченное им, именно его кровь помогла рассеять токсин. Его кровь.

Затем новое чувство, появившееся в нем, взорвалось.

Он ощутил трещину в своем сердце, из-за этого чувства, и большая часть его откололась.

Он прижимал Бонни к себе, ощущая влажное полотенце, через его шелковую рубашку, и чувствуя небольшое тело Бонни в своих руках. "Определенно девушка, а не ребенок", — подумал он. Он прижал ее к себе, как будто собирался наслодиться ее кровью — как будто ураган бушующий в морях, и отпустить ее, будет означать потерять ее, навсегда.

Еще больше трещин стало появляться в его каменном сердце, оно собиралось взорваться полностью — он был горд и рад, рад заботиться. Трещины продолжали распространяться в его сердце.

Бонни оттолкнула его. Она обладала большой силой, для такой маленькой девочки.

Она вырвалась из его объятий. Ее выражение лица снова радикально изменилось: теперь оно выражало страх, отчаяние и... да... отвращение.

— Помогите! Кто-нибудь, помогите! — Ее карие глаза, казались огромными, а ее лицо вновь побледнело.

Стефан ходил вокруг. Все что он видел, было то, что видела и Меридит, проскальзывая под его рукой из другой комнаты, или что видел Мэтт, пытаясь увидеть в маленькой ванне, переполненной людьми: Бонни, отчаянно сжимавшая свое полотенце, пытаясь закрыться им, и Дамон, стоящий на коленях, с ничего не выражающим лицом.

— Пожалуйста, помоги. — Он слышал, как я звала на помощь — чувствовала его там, на другом конце — но он просто наблюдал. Он стоял и наблюдал, белый как смерть. Он хочет убить нас всех, так как ему нужна наша кровь, поскольку ее нехватка убьет нас. — Пожалуйста, уберите его от меня!

Итак. Маленькая ведьма оказалась более опытной, чем он думал. Было весьма необычно признавать, что она обладает обратной связью с ним, у нее оказывается особый дар. К тому же теперь Стефан, может и не порвет его на мелкие кусочки. Она была одаренной, его птенец... нет, не птенец, не с ее сверлящим взглядом, полным ненависти, с которой Бонни не могла справиться.

Было тихо. У Дамона был шанс отрицать обвинение, но зачем? Стефан мог увидеть правду во всем этом. Возможно и Бонни тоже.

Отвращение появилось на всех лицах, как будто это была заразная болезнь.

Наконец Меридит поспешила вперед, захватывая другое полотенце. В другой руке она держала горячий напиток, похожий на какао, запах от которого разносился по всей ванной. Оно было горячим, и возможно эффективным оружием — не было способа избежать всего этого, не для усталого вампира.

— Сюда, — сказала она Бонни. — Мы в безопасности. Здесь Стефан, Мэтт и я. Возьми это полотенце, и позволь накинуть его тебе на плечи.

Стефан стоял тихо, наблюдая за всем этим, вернее, наблюдая за своим братом. Он сказал ему глядя на него одно слово.

— Пошли.

На четвереньках, как собака, Дамон нащупал свой жакет, позади себя, нашел его, и было жаль что эта поза не у кого не вызвала смеха. Но лица окружавшие его, выражали только равнодушие. Словно они были вырезаны из камня.

Но это было ничто, по сравнению с теми чувствами, которые снова разгорались в его душе. Его сердце, которое раньше было как скала, начало обламываться.

Их лица все еще выражали равнодушие, поэтому Дамон попробовал выйти из маленькой комнаты, слишком переполненной из-за большого количества людей. Некоторые из них говорили: Меридит с Бонни, дурак — нет, от Мэтта шел поток жгучей ненависти... но Дамон, в действительности, не разбирал ни слова. Он чувствовал запах большого количества крови в ванной. У каждого были небольшие раны. Их кровь обладала разными ароматами и он чувствовал себя окруженным ими. Его голова кружилась. Ему необходимо уйти отсюда, или он схватит самое близкое к нему существо и насладится его кровью прямо здесь. Сейчас он был измучен жаждой... безумно.

Очень, очень голоден. Он долго работал, не питаясь, и сейчас был окружен добычей. Они кружились перед ним. Как он мог сдержаться, чтобы не схватить одного из них? Можно ли было промахнуться?

Там была та, которой он еще не видел, и не хотел видеть. Прекрасное лицо Елены, было искривлено в ту же самую маску отвращения, которую он видел на всех лицах людей, присутствующих здесь. "Неприятно", — подумал он, и его любимое бесстрастие наконец-то вернулось к нему.

Но этого нельзя было избежать. Поскольку Дамон вышел из ванной, Елена стояла прямо перед ним. Его глаза были полузакрыты, как будто он не хотел видеть ее выражение лица.

Выражение лица Елены, было другим. Она выглядела взволнованной и расстроенной. На нем, не было и следа отвращения или ненависти, которое было у других.

Она даже говорила очень странной речью, которая была, так или иначе, подобна телепатии, которая позволяла ей входить в два уровня связи сразу (имеется ввиду: речь и чтение мыслей).

— Дамон. Расскажи мне о малахах. Пожалуйста.

Дамон только изогнул бровь. Рассказать этой группе людей о себе? Она что, смеется?

Кроме того, малах действительно ничего не делал. Она отвлекла его на несколько минут, которые слишком много значили. Бессмысленно обвинять малахов, когда все, что они сделали — укрепили его собственные убеждения. Он спрашивал себя, — "Имела ли Елена, хоть какое-нибудь понятие о его ночном времяпровождении?"

— Дамон. Я могу видеть все это. Но тем не менее, пожалуйста.

Возможно, я привык к наблюдению, за развороченными телами людей. Елена не ответила на эту мысль, таким образом, поставив его в тупик.

Это не было то ощущение, к которому он привык. У них были разные пути, люди к себе домой, а он в лес. Елена, конечно, осталась бы со Стефаном.