Ворон - Возвращение в небо (Часть - 5)

— Хе-хе-хе-хе...

Ее зловещий смех разносился в могильной тишине огромного зала, и она спокойно прошла к большой двери к камерам.

Там, проходя мимо одиночных камер, где содержались довольно опасные личности, она и дошла до секции Особое Содержание, где было довольно мало камер.

— Рада твоему терпению и что ты меня дождался, — сказала она, подойдя к камере ?17.

— Хебико! — ответом ей стал голос, полный радости и счастья.

С кровати быстро поднялся Хиро и подошел к стеклу, которое отделяло его камеру от коридора. Парень немного похудел от жизни в камере, а серая хламида ему явно не шла.

— Рад тебя видеть, — улыбался он.

— Я же всегда держу обещание и прихожу, — ответила та, присаживаясь на поставленный тут стул. — Принесла гостинцы. Несколько книг и сладости.

— Ах! Спасибо! — заплакал от счастья Хиро. — Жаль, остальные не могли прийти.

— Ты сам понимаешь, что их не пускают. Меня бы тоже не пустили, если бы не дружила с капитаном. Но тебе тут куча писем и открыток от друзей.

С помощью специального окошка она передала ему свертки.

Парень с радостью принял посылку и просто светился от счастья.

Ооно Хиро. Их друг, с которым они учились в Академии. После учебы он пошел в 12-й отряд, где за годы службы поднялся до заведующего лабораторией, а потом и главы одной из них. Он был успешен, и даже сам Куроцучи признавал навыки юного ученого, хотя особо и не был в нем заинтересован.

Но десять лет назад в НИИ произошел какой-то случай. Что там случилось — засекретили, и даже Хебико не смогла узнать правды. Но после случившегося Хиро арестовали и посадили в Гнездо Личинок в камеру Особого Содержания. Его заключение тут — 100 лет.

Увы, никакие связи и дружба не смогли освободить их друга, как бы они не старались. Зато хоть посещения разрешили и посылки от друзей. Хебико теперь каждый год приходит сюда и болтает с ним, пытается поддержать друга и всеми силами показывает, что о нем не забыли, что его помнят и ждут. Да, осталось еще девяносто лет, но синигами долгожители, потому они дождутся его.

— 'Мы умеем ждать'.

Каждый год Хебико передает ему посылку, письма и открытки от друзей, какие-нибудь подарки и просто могла пронести. Ее вещи не проверяют, так что она могла доставить что угодно, ну почти, но только то, что вмещалось в эти контейнеры. Так что она несет ему книги, чтобы было что почитать и сладости, как небольшая радость ему.

— Кира, Ренджи, Рукия, Энджи... ребята, — он вытер слезы. — Я так рад.

— Я заставила их оторвать свои задницы от их важных дел, чтобы они написали все это, — смеялась Хебико.

— Да уж. Что нового случилось недавно?

— Говорят, на днях Ренджи назначат лейтенантом Шестого отряда. Он много работал над этим и, похоже, Бьякуя-сама заметил его таланты и признал их.

— Он все еще пытается добиться расположения Рукии?

— Ага. Хотя после случившегося с Каеном, я думаю, она сейчас не готова к каким-либо отношениям. Я бы посоветовала Ренджи найти себе кого другого, но ты же знаешь этого упертого осла.

— Если он что-то решил, то уже никогда не отступит, — рассмеялся Хиро. — Такой уж он человек.

Они некоторое время вспоминали жизнь в Академии и то, что там было. Это было хорошее и беззаботное время, и она была счастлива там. Жаль вернуть обратно уже ничего нельзя.

С тех пор как не стало ее любимого, мир будто начал ломаться.

Команда начала распадаться.

Сначала Юске и Такеши перешли во 2-й взвод, затем Чизуру и Шоджи после рождения ребенка перешли от оперативной работы в аналитический отдел. Они больше не хотели рисковать собой и оставлять своего ребенка сиротой. Они очень давно пытались завести детей, но старые раны, полученные в битве, сказывались на Чизуру. И не так давно они все же добились своего, и у них появилась милая дочка. Так что не удивительно, что родители решили уйти с опасной работы.

Только Шуан осталась во взводе, чтобы помогать и поддерживать Йоко, но взвод сам по себе уже стал совершенно иным.

Много чего еще случилось, и потерь они пережили еще немало.

После всего этого самой Хебико стало тяжело.

Работы в госпитале прибавилось, и много времени, она не появлялась в здании взвода, а потом уже не решалась войти. Слишком больно было вспоминать то, что уже не вернуть.

Много лет прошло с тех пор, но шрамы на душе так и не зажили.

С тех пор Хебико больше никогда не плакала...

Она оставалась с Хиро столько, сколько могла, и болтала на разные темы, отвечала на все вопросы и просто пыталась приободрить его. Он ведь тут постоянно один. Целый год в одиночестве и всего час имеет право поговорить с другом.

Но, увы, время, отпущенное на посещение, подошло к концу. Если бы она могла, она бы приходила почаще и приносила ему больше всякого. Ей даже свою зарплату не жаль, да и тратить ее особо было не на что. Хебико ведь живет одна.

— Пора уходить, — грустно сказала она, видя, что пришла Хаана.

Пожилая дама и так дает им больше времени побыть вместе, чем положено по договору. Тем разрешено всего час, но Хаана включает таймер только после сорока минут, хотя никому об этом и не говорит.

— Я приду, как смогу, друг, — добро улыбнулась она.

— Удачи, — улыбался Хиро.

Грустно вздохнув, Хебико покинула камеры, а затем и само Гнездо.

День уже клонился к вечеру, и она не спеша побрела к своей больнице, в которой она и живет. Ей предлагали свою квартиру в первом районе, но та отказалась, так как в Руконгае ей делать уже нечего.

Но по пути она решила, что надо бы навестить их.

Добралась с помощью сюнпо до Академии, а затем отправилась в парк к небольшой полянке.

Там у корней большого дуба располагалась маленькое каменное надгробие, выточенное из нескольких камней. На них были написаны имена.

'Сакамото Кано — Верный друг, лучший брат, ушедший победителем ?1'.

'Куроки Карасумару — Навсегда в наших сердцах. Мы будем ждать твоего возвращения'.

У Караса вообще-то есть официальное надгробие на кладбище синигами, куда часто приходят сослуживцы и просто знакомые, но настоящие друзья знают об ином более близком к сердцу надгробии.

— Тут уже была Йоко, — заметила она цветы перед камнем.

Девушка молча смотрела на имя своего любимого тут. Того, благодаря кому она тут.

— Я жалею, что так и не смогла стать твоей женой, — вздохнула девушка. Когда он стал командиром омницукидо, у них уже была возможность быть вместе официально. Ее семья ничего бы сделать не смогла против командира взвода. Но тогда Хебико была не готова и просто боялась такого серьезного шага. А сейчас понимала, что упустила свой единственный шанс.

После того, как не стало Караса, она поменяла имя. Стала для всех Куроки Хебико, а свое старое имя она выкинула. Хотя бы так она стала той, кем хотела.

Постояв тут некоторое время, она уже думала уходить, как в лесу наткнулась на своего знакомого идущего сюда.

— Котонэ? — удивился он.

— Хотака, — не меньше удивилась она. — А ты как узнал про это место?

— Ренджи-сан, когда выпьет, часто друга вспоминает, — ответил он. — Вот я и тоже иногда прихожу к нему.

— Вот оно как...

Он подошел к надгробию и тоже оставил цветы.

Раньше Хотаку пророчили ей в женихи, родители хотели, чтобы они поженились, но Хебико всеми силами этому препятствовала. Хотака хороший парень, редкостно хороший, несмотря на то, что он из богатой аристократичной семьи. Его родные воспитывали его как настоящего дворянина, а не избалованного придурка.

После того нападения на приют Хотака решился сам стать синигами и уже дослужился до звания Одиннадцатого офицера Первого отряда. Это очень и очень высокий пост, и даже со связями и деньгами туда не добраться, ведь таких людей отбирает лично Главнокомандующий, а на него повлиять со стороны весьма сложно. Так что или Хотака действительно так хорош, или его отец Бог Политики и сумел каким-то образом договориться с Ямамото Генрюсаем.

— Как там твоя невеста? — спросила она.

— Ждет не дождется свадьбы, — чуть покраснел парень. — Жаль, что ты мне отказала.

— Ты сам перестал добиваться меня, — усмехнулась она.

— Просто когда я понял, какие у вас были отношения, мне стало стыдно пытаться отбить тебя, — вздохнул он. — Я решил, что это будет по-свински. Но не так давно нашел ту единственную. Может, оно и к лучшему.

— Может...

Он посмотрел на надгробие.

— Мы с ним не ладили, — покачал он головой. — Когда я был просто человеком, я не понимал насколько опасны и сильны синигами и кто такой Карасумару-сан. Но сам став таким...

— Он всегда считал тебя придурком, — честно сказала она. — Ты бесил его своим лицом.

— Это обидно, — усмехнулся он, опустив плечи.

— Но при этом он уважал тебя, — добавила она.

Парень удивленно посмотрел на нее.

— Когда речь заходила о честных аристократах, то в пример он всегда ставил тебя. Не других капитанов или знакомых, а именно тебя. Не смотря на свою личную неприязнь к тебе, он безмерно уважал тебя.

— Я не догадывался даже...

— Работая в омницукидо, он много мерзости в знати видел, и такой хороший пример, как ты, был ему приятен. Он даже по работе тебе тайно помогал.

— Да?

— Ты ведь не думаешь, что дело о том аристократе-каннибале, который ел детей, само к тебе пришло? — усмехнулась Хебико. — Это он распорядился, чтобы эти документы попали к тебе в руки. Сам он не мог арестовать или даже убить аристократа, политика сковывала ему руки. А вот ты сам из знати и семья у тебя в Совете, причем твой отец с тем уродом политические соперники. Вот через тебя он и смог хоть как-то очистить мир от грязи. Жаль, только документы пришли уже после его смерти...

— Вот оно как...

Они некоторое время молчали. Каждый думал о своем и не мешал другому.

— Уже поздно, потому стоит закругляться, — первым нарушил тишину Хотака. — Было приятно встретиться и поболтать.

— И мне.

— Придешь на свадьбу?

— Такие вещи не пропускают.

Распрощавшись у выхода из парка, они разошлись. Хебико пошла к себе, а он к себе, и на душе стало как-то полегче. После Гнезда поговорить хоть с кем-то надо было, и это несколько оттянуло мрачность.

Подходя к больнице, она увидела двух неприятных знакомых. Эти две девушки стояли у входа в ее больницу и не решались войти. Рядом с ними стоял небольшой экипаж, который их сюда и привез со слугами.

— Кейко, Казуко, вы чего тут забыли? — с мрачностью в голосе спросила она. — Я же вроде как все уже сказала.

— Котонэ, — заметив ее, замялись ее сестры.

Забавно смотреть на тех, кто все детство издевался над ней, а сейчас до ужаса боится.

Хебико ушла из семьи, отказалась от прав на наследство и своей фамилии, так что ничего она своей семейке не обязана. Когда-то давно она думала отречься, но слишком сильно боялась гнева матери. А потеряв любимого, ей просто на все стало плевать.

Уже двадцать пять лет она не общалась с сестрами и матерью.

Сестры повзрослели за эти годы. Стали уже красивыми женщинами, чем девушками. У самих семьи уже и прочее, но все еще вместе, как всегда.

— Мы насчет мамы, — сказала Кейко. — Ей последнее время плохо, а от врачей она отказывается.

— Вот мы и подумали, — продолжила ее речь Казуко. — Что, может, ты ее осмотришь?

Первым порывом было послать их матом куда подальше, но она все же сдержалась. С одной стороны сестер она терпеть не могла, как и свой дом. Но с другой, семья все-таки. Какими бы они не были неприятными, они родня. Да и не мешают они ей.

— Ладно, завтра я загляну к ней.

— Спасибо, сестра, — улыбнулись близнецы.

Раскланявшись, они уехали, а Хебико пошла к себе домой с единственным желанием поесть, в душ и спать...

Глава 28. Дом Слез.

Дом семьи Накано представлял собой слегка запущенный двухэтажный особняк. Нет, это не была развалина, и бедность в ней не прослеживалась, да и ремонт видно делают часто. Запущенность проявлялась в нестриженных кустах, лозе, которая опутала часть стены и даже мху, растущему на крыше. Хотя смотрел вполне себе мило, прямо домик из какой-то сказки.

Это место не вызывало у нее особо теплых воспоминаний. Самым счастливым для нее днем было, когда она покинула дом и отправилась в Академию, а каждое возвращение всегда сопровождалось новыми проблемами.

Так что когда она окончательно покинула свою семью четверть века назад, то нисколько не жалела об этом.

Но всему хорошему рано или поздно приходит конец, и вот она опять тут.

Вот только сейчас она больше не маленькая девочка и не забитая и комплексующая дура, а полноценный офицер Готей 13 с немалым жизненным и боевым опытом. Сейчас все те детские страхи давно уже остались позади, но порой мелькают на заднем фоне.

— Пора и с этим разобраться.

Собравшись с духом, она вошла внутрь.

Внутри дом разительно отличался от того, что снаружи. Тут чисто, опрятно, пол сверкает, и через открытые окна внутрь проникает солнечный свет.

Длинный коридор, на стенах которого развешаны дорогие картины, шелковые ткани и столы с хрустальными вазами. У окон цветы стоят в горшках, а через большую веранду виден каменный сад. Мама всегда любила жить в красоте и любила красоту во всем.

Хебико на секунду помедлила, посмотрев в сад...

— Уа-а-а-а! — ревела маленькая девочка.

Няня не ответила, а только грустно опустила глаза, продолжая утешать малышку...

Воспоминания...

Они сами собой лезут в голову.

В этом доме все пропитано слезами и печалью.

— Котонэ-сама! — услышала она хриплый голос, и к ней помогая себе тростью, вышел старичок-слуга. Он шел медленно и держался за поясницу.

— Дедушка Зу, — улыбнулась она. Подошла к нему и помогла устоять. Положила руки ему на спину и влила немного целительной энергии, убирая боль. — Вам не нужно так напрягаться.

— Как же я рад вас видеть, Котонэ-сама, — обрадовался ей слуга. — Как вы поживаете? Все ли у вас хорошо?

— Все хорошо, дедушка Зу, — ответила она. Дедушка Зу давно уже служит их семье. Он всегда был добр и заботлив.

— Котонэ-сама, вот, — добрый дедушка протянул маленькой девочке куклу. Та была сшита из каких-то тряпок и выглядела кривой.

— Вау! — обрадовалась малышка. Сестры выкинули ее куклу, а эта была такой милой, и ей было все равно что она не красивая, для нее она была самой лучшей. — Спасибо, дедушка Зу...

У Хебико были не лучшие отношения с семьей, но со слугами она хорошо сдружилась. Ее еще в детстве отдали на попечение нянек. Возможно, только благодаря их заботе она тогда не очерствела и не стала ненавидеть весь мир.

— Не напрягайтесь так. Я позже зайду к вам и помогу со спиной, — сказала она. — А где тетя Ноно?

— Она сейчас на кухне, я передам ей, что вы прибыли. Ноно будет рада вас увидеть. Вы останетесь на обед?