Вежливо улыбнувшись девушкам, показывая своим видом, что подобные действия принимает как шутку, он отвернулся и стал смотреть в окно, ожидая, что будет дальше. И первое время ничего особенного не происходило. Подружки весело шушукались друг с другом, хихикали в пол голоса, так что расслышать что-то не представлялось возможным, но понятно было, что разговор их касался его персоны. Павел время от времени чувствовал на себе заинтересованные взгляды, тем не менее, перейти к активным действиям девушки не решились. Потом была остановка, и они вышли. Молодой человек уже собирался продолжить свои лингвистические изыскания, считая, что его приключение закончилось, как снова ощутил ладонь на своей попе. К такому повороту событий он совершенно не был готов.
Оборачиваться не имело смысла. Личность "поклонницы" теперь не вызывала сомнений, потому что просто не осталось других претендентов. Однако эта информация молодого человека совершенно обескуражила. Он, наверное, меньше бы удивился, если бы перед ним остановилась машина президента, и тот лично предложил бы подбросить его до дома. Поэтому какое-то время Паша тупо стоял и прислушивался к своим ощущениям, не будучи в состоянии решить, как ему в этой ситуации реагировать. А хулиганка тем временем развивала свою активность. Ее осторожные вначале касания стали сперва более явными, а затем превратились в самые откровенные домогательства. Конечно же она понимала, что ее действия обнаружены, но это ни мало ее не смущало. Наоборот, чем дольше Паша занимал пассивную позицию, тем нахальнее она становилась со вкусом предаваясь своему занятию. Молодой человек просто физически чувствовал исходящее от нее возбуждение и удовольствие. Похоже, что только присутствие других пассажиров сдерживало ее от более кардинальных шагов.
На остановке у станции метро народу в автобусе еще прибавилось. Соседку плотно притиснуло к Паше и он буквально оказался в ее объятиях. Руки ее переместились к нему на живот и грудь, она прижала его к себе, и он ощутил спиной ее твердые от возбуждения соски, а копчиком интимное место. С этого момента он уже совсем перестал что либо соображать, каким-то образом женщина полностью его себе подчинила, словно опутала незримой паутиной, не давая возможности пошевелиться и что-то предпринять. Да и ему самому, если честно, просто не хотелось сопротивляться, потому что желание полыхало теперь во всем теле, охватив от макушки до пят.
Павел едва не проехал свою остановку. Голос водителя на какое-то мгновение прояснил его мысли, он не без труда освободился из сладких пут и стал протискиваться к выходу. "Выпав" из автобуса, молодой человек постоял какое-то время огорошенный, затем повернулся и увидел ее. Взгляды их встретились, и он почувствовал исходящее от женщины желание, да такое жгучее, что ему даже страшно стало. Возможно, она и уступала немного Лене в привлекательности, но отличалась какой-то особенной хищной красотой, завораживающей и подчиняющей. Незнакомка обладала необычной аурой, приковывающей к себе внимание и лишающей воли. Это являлось своего рода оружием, и красавица знала, как им пользоваться. Она была уверенна в себе. Ее губы сложились в улыбку. Леди ни куда не спешила, просто смотрела и ждала. Иди, словно приказывали ее глаза, и Паша пошел, чувствуя, как она идет за ним следом.
В таком порядке, он впереди — она сзади, они преодолели весь путь до Пашиного дома, пересекли двор и вошли в подъезд. Как во сне молодой человек подошел к лифту, слыша ее шаги у себя за спиной. Лучше и нельзя было определить его состояние. Все что с ним происходило, осуществлялось словно бы не по его воле. Вот и сейчас он должен был нажать кнопку вызова лифта и при этом понимал прекрасно, что этим сыграет только на руку своей преследовательнице. Он не хотел, но его пальцы будто сами потянулись к кнопке на стене. Сделав над собой усилие, Павел заставил руку остановиться. Сзади раздался тихий смешок. Сопротивление жертвы позабавило охотницу. Молодой человек первый раз услышал ее голос и тот показался ему приятным и мелодичным. Ладонь женщины легла на Пашино запястье, и она его рукой нажала на злополучную кнопку. Двери лифта сразу открылись, словно тот специально их ждал. Рустик вошел в проем и сразу нажал на кнопку своего этажа, надеясь видимо, что преследовательница останется снаружи. Однако женщина ловко проскочила следом и, дождавшись, когда кабина двинется вверх и проедет немного, остановила лифт где-то между вторым и третьим этажами.
Павел стоял прижавшись спиной к стене и в странном оцепенении смотрел как его попутчица не спеша подняла юбку, на мгновение обнажив до самых трусиков свои длинные красивые ноги, а затем эти самые трусики сняла. Его состояние было подобно временному параличу, возникающему у людей при сильном страхе, когда те замирают не в силах пошевелиться. Однако вызвано оно было не страхом, а... каким-то сексуальным очарованием, которое совершенно непостижимым образом эффективно сковало его тело.
По иронии судьбы лифт у него в доме словно бы специально разрабатывался для любовных утех. Просторный, грузовой, рассчитанный на пятнадцать пассажиров, снабженный зеркалами по всему своему периметру, словом лучше места и не придумаешь. Женщина меж тем постояла какое-то время напротив своей жертвы, с аппетитом ее разглядывая и крутя трусики на указательном пальце. Затем отбросила их в сторону и сделала шаг вперед, приступая к активным действиям. Она придавила Павла к стене, заключая в жаркие объятия. Ее руки обвили его за шею, губы приникли к губам в глубоком поцелуе, язык жадно проник в рот и молодой человек почувствовал, как начинает тонуть в переполнявших его чувствах. Далее он воспринимал все словно в тумане, смутно ощущая как женщина, не переставая его целовать, ловко расстегивает пуговицы на его ширинке, проникает рукой внутрь и достигает желаемого. Чувство плотной обволакивающей близости возникло внезапно как вспышка и охватило наслаждением все тело. Женщина тоже застонала, подрагивая от желания, повисла на нем и стала быстро двигаться, нетерпеливо собирая наслаждение, как мучимый жаждой человек большими глотками поглощает воду.
Паша медленно сполз по стене на пол, но это лишь позволило хищнице с еще большим комфортом устроиться верхом на его бедрах. Невероятным было то, что молодой человек каким-то не постижимым образом воспринимал все, что испытывала напавшая на него незнакомка. И эмоции восторга от своих действий, от власти над пленником, от его беспомощности, и чисто физическое наслаждение от сексуального контакта. При этом она не просто механически двигалась, стимулируя себя, а как бы проникала в энергетику жертвы, извлекая требуемые для своего удовольствия ингредиенты.
Как вероломный кулинар, попавший на чужую кухню, роется по шкафчикам, достает специи и продукты, смешивает их в нужных пропорциях, варит, режет, шинкует, быстро, ловко и изящно, просто мастерски готовит невероятно вкусное блюдо, которое собирается тут же самолично слопать. И, что особенно удивительно, сам же Павел ей в этом добровольно и даже активно содействовал, причем совершенно по мимо своей воли. Шкафчики с нужными продуктами предупредительно открывались сами, избавляя леди от долгих поисков. Плита включалась автоматически и, когда надо было, издавала предупредительное "дзынь", мол пора вынимать, хозяйка. Это, похоже, и саму кулинарку несколько удивляло, однако не мешало ей с удовольствием услугами пользоваться, посылая каждый раз неизменное мерси и что-то наподобие шутливого книксена с приседанием и оттягиванием в сторону подола платья. Именно так это Паше и представлялось.
Однако несмотря массу получаемых им впечатлений, все на самом деле происходило очень быстро. Захват, поцелуи, овладение, жадные ускоряющиеся движения, сопровождающиеся тихими стонами и всхлипываниями, сползание в сидячую позу, набор темпа, судорожно сжимающиеся объятия и резкий взрыв потрясший обоих сумасшедшим наслаждением и долго не угасающими импульсами блаженства. Все заняло минуты полторы, от силы две. Причем едва ли не треть этого времени длилась сама кульминация.
Леди издала долгий томный стон и засмеялась. Со вкусом поцеловав своего пленника и, слегка укусив того за верхнюю губу, она встала на ноги и подняла с пола свои трусики. Игриво улыбаясь, посмотрела на Пашу сверху, потом нажала кнопку, и лифт поехал вниз. Подняв его сумку, она прикрыла ей обнаженные места молодого человека. На этом и закончилась вся ее забота о его репутации. Только лишь двери открылись, она выпорхнула наружу и была такова.
Паша какое-то время приходил в себя не в силах сконцентрироваться на действиях, которые ему необходимо было срочно выполнить. А именно натянуть штаны как минимум, да и вообще привести себя в порядок, пока его никто не застал в таком шокирующем виде. Двери лифта и не думали закрываться, покуда в нем находился человек. И механизму было абсолютно плевать, что он дискредитирует этим пассажира. Тем не менее, услышав приближающиеся шаги, Паша приподнялся и надавил кнопку с номером своего этажа. Двери закрылись, и лифт поехал вверх.
Первые же движения частично развеяли сковывающее парня оцепенение. Тот пошатываясь встал на ноги и неуклюже как пьяный принялся натягивать на себя штаны вместе с плавками. Наспех застегнув ширинку и ремень, он едва успел повесить сумку на плечо, как двери лифта открылись. Нельзя сказать, что Павел был в полном порядке. Отражение в зеркальных стенах показывало обалдевшего и взлохмаченного человека, живо напоминавшего незабываемую сцену из "Кавказской пленницы". А именно оглушенного товарища Саахова, который стоял с подносом в руках, цветочком за ухом и мокрыми волосами. Паша выглядел, конечно, более презентабельно, однако в голове у него крутилась подобная же фраза: "Обидно, понимаешь, обидно! Просто хулиганка какая-то!"
Аналогия развеселила молодого человека, он вышел из кабинки, закусив губу и едва сдерживая смех. Павел рассчитывал быстро проскочить лестничную площадку и попасть в квартиру без свидетелей, однако надежды его не оправдались. Как назло двери одной из квартир открылись, и из них вышла его соседка Мария, которая еще в студенческие годы молодому человеку очень нравилась. Взаимности, правда, добиться он так и не сумел. Впрочем, если быть объективным, сказуемое "не сумел" здесь плохо подходит, потому что в силу своей ужасной застенчивости он и не пытался даже что-то сделать.
— Рустик! Ты... как здесь... — вымолвила соседка, запнувшись, пораженная его непрезентабельным видом.
— Стреляли! — совершенно непроизвольно вырвалась у парня крылатая фраза из фильма "Белое солнце пустыни", и он рассмеялся не в силах больше сдерживаться.
Девушка тоже засмеялась, настолько заразительно это получалось у Паши.
— Погоди-погоди, — остановила она его, — ты откуда такой взъерошенный? Что случилось?
Молодой человек сам себе поражался, но за словами ему сегодня не приходилось лезть в карман.
— Почему взъерошенный? Нормальный, — серьезно сказал он. — Я вообще только что из салона красоты, в котором мне сделали креативный привлекательный имидж. По идее я должен разить наповал весь прекрасный пол. Ну как? — продолжил парень интимным голосом. — На тебя действует?
— Нет, — снова засмеялась девушка, — тебя бессовестно обманули!
— Жаль, — сказал Паша, в раз погрустнев. — Ну, тогда я пошел.
— Иди! — продолжала смеяться Маша. — Лучше тебе с таким креативным имиджем дома сидеть.
Рустик артистично поклонился, пожал, а затем и поцеловал девушке руку, потом решительно повернулся и направился к двери. Соседка весело заливалась ему вслед. Хорошее настроение ей на ближайшее время было обеспечено.
Паша закрыл за собой дверь и потрясенно плюхнулся на стул, стоящий в прихожей. Его, что называется, отпускало, и он поражался все более и более, осознавая те события, которые с ним за последний час произошли.
— Боже! — вырвалось у него, наконец. — Как такое могло... и главное как я так... блин!
Паша потряс головой и взъерошил себе волосы. Мысль о том, что его приключения на сегодня еще не закончились, вдруг явственно возникла в голове. Вольно или не вольно, но своими действиями он добился того, о чем раньше мог только мечтать. Молодой человек заинтересовал Марию, и она как пить дать пожалует к нему в гости. Он мог об этом поспорить. И дело не в открывшемся самомнении, он физически чувствовал проснувшийся к себе интерес, вот только теперь это было не очень кстати.
— Ну, Ленка, блин! Ну, погоди! Вот встретимся с тобой вечером — все тебе выскажу. Ты у меня будешь знать, как навешивать на бедных людей таланты, о которых те не просят!
Рустик откинулся на спинку стула и резко выдохнул. Потом посидел улыбаясь. Настроение его переключилось на другой лад.
"Ну ладно, — подумал он. — Хочешь сделать из меня Донжуана? Ты его получишь. Как бы потом самой не пожалеть. В конце концов, меня уже отымели сегодня, теперь моя очередь. Даже интересно на что я способен. Попробую провести, так сказать, исследование своих возможностей".
Он решительно поднялся и пошел переодеваться. Ему еще предстояло готовить трапезу на двоих, и гостьей будет отнюдь не Стоцкая.
"Так ей и надо" — подумал Рустик и мысленно показал язык.
Примерно через час или чуть больше в дверь Пашиной квартиры позвонили. У того уже почти что все было готово. На столе стоял салат из помидоров с огурцами со сметаной. В кастрюльке томилось жаркое из картошки с говяжьей тушенкой. Как раз то, что молодой человек мог рассчитывать приготовить в столь короткий срок. Ему оставалось еще сделать морс из лесных ягод, которые он привез из экспедиции. Хотел родителей угостить, но, ведь надо ж так, пригодились для свидания. Спиртного в доме не было, но Паша по этому поводу не сильно переживал. "Морс — всему голова", — думал он с удовольствием, азартно давя толокушкой ягоды в миске.
На пороге стояла Маша. Она застенчиво теребила нижний край своей кофточки в руках и похоже маялась мыслью, что сказать и как объяснить свой приход. Павел за последний час кардинально сменил свой "креативный" имидж. Тем не менее, одетый в строгий темный костюм с белоснежной рубашкой, галстуком, кухонным фартуком поверх всего этого и с перепачканными в соке ягод руками он продолжал выглядеть забавно.
— О! Маша, проходи! — радушно сказал он, отступая в сторону и приглашая даму войти. — Ты очень кстати!
Девушка робко вошла. То, что не пришлось ничего объяснять, ее в высшей степени устраивало. Паша закрыл за ней дверь и повел в комнату с накрытым столом. На нем была белоснежная скатерть, ваза с полевыми цветами (тоже из экспедиции), пара свечек, стеклянная миска с салатом и два набора приборов с тарелками, бокалами, вилками и ложками. Из кухни доносились вкусные запахи.
— Погоди, — озаботилась девушка. — У тебя что, праздник какой-то? Я не помешаю?
— Да какой там праздник, — Павел легкомысленно махнул рукой. Просто собрался пообедать.
— А почему стол накрыт на двоих?
— Понимаешь, — ответил Рустик уже из кухни, — я всегда много готовлю, и это очень странно. Хочу сделать на себя, а получается на двоих.
