— Почему?
— Бог не может быть бездушным. Неужели непонятно? Эта новость подорвала бы основы веры.
— Да, верно, извини. И как Афродита отнеслась к такой модификации?
— Она активно и охотно участвовала в работе. Уж кому как не ей понимать все выгоды этого дополнения. И без помощи, богини, между прочим, было просто не обойтись. Ведь полноценное "Я" по сути своей как вселенная: бесконечно детализирована и бесконечно обширна. Ну по крайней мере по человеческим меркам. Поэтому ее создание требовало огромного числа сложнейших и кропотливых операций, которые под силу были только суперкомпьютеру.
— И сколько по времени это заняло?
— Первая действующая модель появилась примерно через месяц. Она умела чувствовать, испытывать желания, даже шутить, но ощущение ее искусственности оставалось достаточно явным. Ей, как бы это сказать, бесконечности не хватало, что ли. Однако Афродита сообщила, что способна все исправить. И уже на следующий день ее было просто не узнать. Она стала по настоящему живым и одушевленным существом. Определенная доля бесстрастности и некоторой компьютероподобности еще оставалась, но она наоборот оказалась очень кстати, потому что придавала Афродите ауру этакой божественной мудрости и уравновешенности.
— Что же она такое сделала?
— Совершила свой первый человеческий поступок, — хихикнула девушка, — схитрила. Она в качестве собственного ядра использовала мою личность, а то, что было создано искусственно, сделала внешней надстройкой.
— То есть она присвоила твою личность себе?
— Нет, скорее назначила меня своим внешним представителем.
— И ты не была против?
— Да я тогда не соображала нифига, ведь мне был едва ли год отроду.
— Но как ты сейчас оцениваешь этот ее поступок?
— Считаю, что лучшего для нас двоих тогда просто невозможно было придумать. Я осознала себя в своем теле, могла ходить, разговаривать, могла просто обнять свою маму и прижаться к ней. Я была счастлива.
— Но разве до этого ты своим телом не управляла?
— Мне были доступны лишь те функции моего организма, на которые способен годовалый младенец: видеть, слышать, обонять, осязать, чувствовать вкус, плюс к этому добавлялись простейшие движения руками, ногами и головой. Самостоятельно я бы тогда даже ходить не смогла. Возможно смогла бы ползать, но не более, пусть и выглядела уже как четырехлетний ребенок. Из-за того, что мое физическое развитие было таким стремительным, ментальное за ним просто не поспевало. Поэтому изначально Афродита делала за меня все, что я сама не умела. Зато в новом качестве я получила полную свободу действий и это было круто.
— Ты осознавала себя взрослым человеком?
— Нет. Я имела знания и способности взрослого, но в душе все равно оставалась ребенком. В неофициальной обстановке, когда от меня не требовалось никаких решений, я носилась по дому, играла с игрушками, совершала свои детские эксперименты на практике познавая мир. Но когда нужно было выполнять работу Богини, сестра брала в руки "микрофон" и говорила от моего имени. Такая поддержка доставляла мне особое удовольствие. Я чувствовала себя умной. Мне очень нравилась реакция взрослых на такие метаморфозы. Многих вводила в замешательство столь неожиданная смена образа. И это вызывало у людей чувство религиозности, которое так ценила сестра.
— Какие между вами складывались отношения? Вы общались друг с другом. Как-то взаимодействовали?
— Конечно. Мы испытывали друг к другу настоящие сестринские чувства. Когда создавалась личность Афродиты, в нее постарались вложить черты характера одноименного мифического божества. Не знаю насколько это удалось, как-то не очень-то она выглядела любвеобильной в первые годы. Однако Олимпийским богам были свойственны родственные связи и это в полной мере унаследовала Афродита. Она с самого начала относилась ко мне как к сестре и всячески обо мне заботилась. Ну а я просто обожала ее и очень ей гордилась.
Мне нравилось задавать ей самые разнообразные вопросы, и потом слушать как она все объясняет, даже несмотря на то, что ответы я сама могла найти в своей памяти. Просто я получала удовольствие от ее рассказов, и сестра похоже тоже находила в нашем общении что-то интересное для себя. Возможно ей нравился нестандартный образ мышления ребенка и неожиданные вопросы, которые любого взрослого могли поставить в тупик. В такие моменты, я закрывала глаза и замирала в расслабленной позе. А присматривающие за мной взрослые наверное думали, что я медитирую.
Сестра всегда была рядом. Она словно стояла за моей спиной, придавая мне чувство уверенности и защищенности. Мы были очень довольны друг другом. Я чувствовала ее поддержку, а она училась у меня быть человеком. Наблюдая за мной, она продолжала достраивать свою личность, стремясь сделать ее полноценной. С самого начала в ее планы не входило наше окончательное слияние. Почему-то ей важно было сохранить мою индивидуальность.
— И ты не знаешь почему?
— Мне как-то и в голову не приходило задаваться таким вопросом. Но, думаю, что она просто любила меня и поэтому хотела сохранить.
— А что потом?
— Погоди. Мне что историю жизни своей тебе рассказывать? Это слишком долго и не интересно. Давай чем-нибудь другим займемся.
— Ну, хотя бы немного, вкратце, — взмолился Сергей. — Мне очень интересно. Вот ты сказала, например, что вы с сестрой разделились. Как это произошло и почему?
— Я устроила истерику из-за того, что мне не давали заниматься сексом. Ну и сестра просто изолировала меня, чтобы я ей имидж не портила.
— А?.. Что?.. — молодой человек удивленно открыл и закрыл рот. — Кажется мы пропустили один сезон сериала и я потерял сюжетную нить, — пожаловался он.
— Тогда краткое содержание серий. Жизнь мою условно можно разделить на пять этапов. Первый — младенчество. Про него я уже рассказывала. Телом моим управляла сестра, а я даже говорить не умела. Длился он год с небольшим, но за это время я выросла примерно до уровня четырехлетнего ребенка.
Второй этап — детство. О нем ты тоже слышал. Я с Афродитой составляла единую личность. Была необычным ребенком, шокирующим взрослых своими метаморфозами, а сестра выполняла свою божественную работу причем не только в моем теле, но и как энергетический конгломерат планетарного масштаба. Этот период занял около трех лет. Каждая сотня дней шла примерно за год. Так что к концу четвертого года своей жизни я превратилась в четырнадцатилетнего подростка.
Третьим этапом было юношество. В организме моем стали работать гормоны, я постепенно осознала свою женскую сущность и однажды мне впервые захотелось мальчика. К тому времени я, кстати, имела уже детальное представление о том, что собой представляет секс и какие он несет выгоды. Биологически я тогда выглядела лет на шестнадцать, обладала сумасшедшей сексапильностью, поэтому мне не сложно было перейти от теории к практике.
— И кто же стал твоим первым мужчиной?
— Если честно, тот кто первым оказался под рукой. Я тогда особой разборчивостью не отличалась. Конечно сейчас то я понимаю, что этого парня мне мама подсунула. Тщательно подобрала юношу с наиболее широким частотным диапазоном и познакомила меня с ним примерно месяца за три до буйства моих гормонов. Она отлично все просчитала. Этого срока вполне хватало, чтобы я привыкла к нему и чувствовала себя с ним комфортно. А ей оставалось только ждать, когда во мне проснется хищница и слопает подброшенную добычу.
— Он знал, кто ты такая?
— В смысле, что я Афродита? Конечно знал. Меня в лицо знала вся планета, поэтому сохранить инкогнито было просто нереально.
— И как он относился к вашему с ним эм... знакомству?
— Весьма положительно. А если точнее, был в меня по уши влюблен.
— Но...ему как-то ведь объяснили, зачем вас знакомят?
— Ничего не объясняли. Просто его родителей перевели работать в храм, где я жила. Ну и он соответственно переехал с ними.
— Они были жрецами?
— Нет, дизайнерами. В храме затеяли модернизацию и потребовались соответствующие специалисты.
— Все так удачно совпало?
— Вряд ли это было совпадением, — возразила девушка.
— Ну и... как прошло... ваше первое знакомство?
— Нормально.
— Он что, вот так просто подошел и сказал: "Здравствуй, меня зовут Вася Иванов, давай дружить"?
— Неээт, — засмеялась собеседница. — Подошел смущаясь и краснея, попросил дать ему автограф под моей фотографией.
— И ты дала?
— Конечно же нет.
— Почему?
— Потому что целую неделю ждала пока он наконец наберется решимости. А если бы я ему расписалась, вряд ли бы он нашел еще один повод чтобы ко мне приблизиться.
— Ну и что же ты сделала?
— Предложила ему сыграть в карты. Мол если он выиграет, то автограф я ему дам, проиграет — нет.
— Ну и как? Он выиграл?
— А ты сам подумай. У меня же компьютер в голове. Обыграть меня простому подростку не реально.
— Ну и что случилось, когда он проиграл?
— Мы раздали снова, и во время игры разговорились. Я вела себя как обычная девушка, мило ему улыбалась, рассказала о своей жизни в храме и мимоходом пожаловалась, что друзей у меня нет и что мне тут одной скучно. Потом расспросила о нем. Как его зовут, где он учится, кем работают его родители. Так постепенно слово за слово я его и расслабила. Парня, кстати, звали Максимом. Он стал рассказывать о себе увлекся, оттаял, а потом понеслось.
— Что?
— Стал выпытывать у меня о достоверности баек, которые обо мне болтали.
— И что спрашивал?
— Действительно ли я быстро расту и на самом деле мне сейчас всего пять лет? Знаю ли я все на свете? Умею ли я творить чудеса? Ну и тому подобное.
— Любопытные вопросы! Я и сам бы на них не прочь услышать ответ!
— Да что ты! — рассмеялась собеседница. — Вот честно! Не было печали, как участвовать в очередном интервью.
— Ну, пожалуйста, что ты ему ответила?
— Кое в чем я схитрила, сказала не настоящую правду, а официальную. Например по поводу возраста ответила, что до сегодняшнего дня я действительно росла быстро и физически родилась всего пять лет назад. Однако учитывая свою внетелесную жизнь, мне сейчас шестнадцать, то есть я как раз выгляжу на свои годы. Я сказала так не потому что хотела скрыть существование своей собственной личности, мне этот ответ посоветовала Афродита. Еще я добавила, что скорость моего взросления теперь стала обычной, так что через год, я не превращусь в двадцатилетнюю тетю. И это кстати было правдой. После того как молодой человек узнал, что мы ровесники и таковыми останемся, психологическая дистанция между нами заметно сократилась.
— А что ты ответила по поводу чудес?
— Я кое-что ему показала. И это действие опять было скорее политическим. Ведь на чудеса пока что способна была не я, а моя сестра. Однако, во-первых, я не имела право портить ей имидж, а во-вторых, такая демонстрация еще больше нас сблизила.
— Почему?
— Вот мне тоже любопытно стало и я спросила, что его так ко мне расположило? Он ответил, что очень круто дружить с волшебницей, которая при всех своих наворотах вполне обычная и прикольная девчонка.
— Ааааа, это правда! — засмеялся Сергей. — Прекрасно понимаю этого парня. Ну и чем закончилось первое ваше рандеву?
— После небольшой демонстрации чудес, мой новый знакомый заявил, что с картами я скорее всего жульничаю, поэтому продолжать игру он не видит смысла. Ну а я возразила ему, что он не прав и смысл есть во всем. Ведь автограф ему я все же дам, потому что для друзей мне ничего не жалко.
Сестра шепнула мне тогда, что дело сделано, мол у меня теперь появился новый приятель. И она, кстати, тоже оставила своеобразный автограф на той фотографии. Стоило Максиму взять мое фото в руки как изображение на нем оживало. Я начинала улыбаться ему и строить глазки.
— Круто! — восхитился Сергей. — Могу представить восторг этого юноши.
— Да, он действительно был впечатлен и очень обрадован. После этого мы встречались с ним каждый день и помногу времени проводили вместе. Я не знала еще, что обладаю способностью полностью совмещать с собой любого мужчину, но мне нравилось как Максим глазеет на меня украдкой и смущается. В том чтобы поддразнивать его и разыгрывать я стала находить особое удовольствие. Обнаружив, что больше всего Макса шокирует моя частичная или полная нагота, я специально стала подстраивать такие ситуации. Чего я с ним только не вытворяла, притворяясь, что не обучена правилам этикета в отношении противоположных полов. Ему так и не удалось объяснить мне почему нагота является неприличной. Когда возникала неловкая ситуация, он просил меня больше так не делать, и я обещала, но каждый раз придумывала что-нибудь новенькое. А потом вдруг обнаружила, что ситуации эти начинают меня саму заводить и одна из них в конце концов получила естественное свое продолжение.
Это стало открытием века! Я догадывалась конечно, что секс — приятное дело, но не подозревала насколько. Вот тогда я наверно стала похожа на мифическую Афродиту, а возможно даже и переплюнула ее. Сестра забирала себе излишки энергии, которые не могло вместить мое тело, поэтому я в принципе не переполнялась и способна была заниматься сексом непрерывно сутки напролет. Она предупредила, что для полноценного развития одного мужчины мне будет недостаточно. Я и сама это чувствовала, аппетиты мои каждый раз доводили бедного Макса до полного изнеможения. Однако дело было не только в этом. Как объяснила сестра, разнообразие моих частот многократно превосходило диапазон любого обычного человека и чтобы задействовать их полностью требовались мужчины с различным набором вибраций.
Тогда-то возник вопрос о создании Ордена рыцарей и я была только за. Афродита преследовала цель побыстрее продвинуть меня в классе, а мне же хотелось разнообразить свое удовольствие.
— И как Максим отнесся к такому повороту событий?
— Я к тому времени, так измочалила его, что снижение сексуальной нагрузки он посчитал за благо.
— И что, не было никакой ревности?
— Нисколечко. У всех моих мужчин просто не возникало мысли, что я лишь кому-то одному должна принадлежать. Еще раньше сестра предусмотрительно объяснила мне какие потенциалы не следует зажигать, чтобы не провоцировать собственнические инстинкты. Ну, а исключительность моего положения и особенности энергетической структуры, отличающие меня от обычных людей, давали логическое объяснение такому положению вещей и мотивировали его справедливость.
— Четвертым этапом, я так понимаю, стал период сексуальной распущенности?
— Ну, можно сказать и так, хотя название ты придумал какое-то не солидное. Я бы назвала его этапом продвижения в классе. Официально, кстати, все также выглядело достаточно респектабельно. Сестра нашла применение моим неуемным аппетитам, наладив процесс обмена информацией через этих мужчин. Тогда же они получили статус священников и вошли в штат служителей Храма.
— И долго это продолжалось?
— Два с половиной года. После пятой моей трансформации лафа закончилась. Сестра смогла полностью привязать свою энергетику к моему телу и для дальнейшего его развития любовники стали не нужны. Ей совсем не жалко было и дальше потакать моим слабостям, просто я стала убийственна для неподготовленных мужчин по причине своего огромного потенциала. Я по-настоящему превратилась в Богиню, а если точнее, сестра получила свое окончательное физическое воплощение.
