После потопа Часть 1 - Выжившие

Где же остальные? Неужели три человека, и среди них капитан Сухоцкий, захвачены бандитами?

На следующее утро из Зеленодольска исчез Мильченко и одна из ротных радиостанций. Оставленная Сергеем записка гласила: "Ушел за капитаном Сухоцким".

Глава 5.

Надя и Юра.

Сухоцкий в несколько прыжков достиг неподвижно лежащего тела Нади Беслановой, перекатился через голову, и, поднявшись, с колена ударил короткими очередями по подбегавшим бандитам.

Их оказалось всего четверо. Еще двое были ранены во время скоротечного суматошного боя. Надо же, всего лишь четверка бандитов обратила в бегство полтора десятка парней, имевших за спиной БТР!

Юрий сквозь зубы пробормотал грязное ругательство и навскидку пустил еще очередь. Передний бандит быстро упал в траву и перекатился в сторону, ответив Сухоцкому одиночным выстрелом из автомата. В руке его тут же мелькнул магазин. Сухоцкий медленно повел стволом, выровнял прицел, нажал на спуск. Автомат выплюнул три пули и умолк. Бандит, роняя из рук магазин, рухнул ничком в траву.

Теперь Юрий резко повалился на бок и перекатился в сторону, уходя от автоматных очередей. Где-то краем сознания Сухоцкий уловил рокот мотора БТР. Последний раз коротко прогрохотал его пулемет, взбив фонтанчики песчаной почвы рядом с бандитами. Один из них со стоном скрючился на земле, обхватив обеими руками коленную чашечку.

В сознании Юрия на какое-то мгновение мелькнули тщательно подавляемые воспоминания. Высокие горы. Слепящее солнце. Пограничная горная речка, обмелевшая от летнего зноя, и тихо шелестящая между камней. И он сам, стоящий за дувалом разрушенного кишлака, и зачем-то сжимающий в левой руке пустой магазин от автомата, а в правой — пистолет с последней обоймой...

Несмотря на ранение, бандит с поврежденным коленом, непрерывно шипя что-то сквозь стиснутые зубы, пришел в себя и грамотно прижимал Сухоцкого к земле короткими очередями. Двое других перебежками подобрались к закрывшей их от Юрия куче алюминиевых обломков, бывших когда-то бомбардировщиком-ракетоносцем средней дальности. Теперь им оставался только один хороший бросок, — шагов двадцать-двадцать пять, — чтобы достать Сухоцкого.

Юрий выхватил из подсумка "лимонку" и, не поднимаясь с земли, швырнул ее в гору алюминиевого хлама. Стараясь вжаться в песчаную почву в ложбинке за еле заметным бугорком, он со страхом ожидал ливня осколков — у "лимонки" они разлетались метров на полтораста, а то и больше. Однако выбора не оставалось...

Страшный грохот больно ударил по ушам, а вспышка, казалось, ослепила глаза, закрытые сложенными руками. По телу двинула мощная ударная волна, в него впились осколки, что-то тяжелое крепко шмякнуло по каске и по плечу, сверху посыпались камни, песок и рваные куски дюраля.

Сухоцкий осторожно приподнял голову. Кажется, жив. Прямо перед ним лежал пулемет с помятыми сошками и расщепленным деревянным прикладом — это он двинул Юрия по каске. Шагах в двадцати виднелась большущая воронка, над которой еще висел дымок. В воздух стоял знакомый запах сгоревшей взрывчатки. Неужели разбитый самолет скрывал неразорвавшуюся бомбу или ракету? Двух бандитов, прятавшихся за обломками самолета, как и большинства самих обломков, не было видно. Раненый в колено бандит лежал на том же месте, что и до взрыва, но на спине, весь окровавленный, и выл нечеловеческим голосом.

Юрий попробовал привстать, и тут же ощутил сильную давящую боль в голове, и несколько саднящих ран на ногах и на плечах. Оглядев себя, он увидел, что одежда во многих местах разорвана и пропитывается кровью. Однако, несмотря на боль, он смог встать — вроде бы никаких серьезных ранений нет. Лишь рваные поверхностные раны, нанесенные мелкими обрывками дюралевого листа.

Страшный непрерывный вой раненого бандита драл и без того натянутые нервы. Юрий, сдерживая подступившую тошноту и головокружение, прошел полтора десятка шагов, потом еще несколько, стараясь не сосредоточивать взгляд на развороченном боку бандита, где торчали белые осколки костей и внутренности. Вытащив из-за пояса пистолет, он прицелился и дважды выстрелил. Обе пули вошли в левую половину груди, и вой оборвался.

Вернувшись на место, Юрий, пошатываясь, опустился на колени и наклонился над телом Нади, осыпанным песком, пылью и мелкими камушками. Камуфляж во многих местах порван, на ткани расплылись кровавые пятна. Кровь постепенно пропитывала и слой пыли, покрывавший ее одежду. Сухоцкий машинально стряхнул песок и с трудом, стискивая зубы от сильнее навалившейся головной боли, перевернул ее на спину. Раздался тихий стон.

Юрий затравленно оглянулся. А вдруг здесь, или где-нибудь совсем поблизости, есть еще бандиты? Недолго думая, он взвалил безвольное, отяжелевшее тело Нади на плечи и зашагал к ближайшим зарослям бузины, ивняка и черноольховника, стараясь идти возможно быстрее, но плавно, без рывков и толчков.

Это оказалось гораздо тяжелее, чем ему представлялось сначала. Едва скрывшись в зарослях, и осторожно опустив тело Нади на землю, он обессилено рухнул рядом. Отдышавшись, сбросил с себя каску, бронежилет, камуфляжную гимнастерку. Да, ничего серьезного. Но рана на левом плече продолжала довольно сильно кровоточить. Сухоцкий перетянул ее бинтом, протер и остальные повреждения на коже антисептической салфеткой из индивидуального пакета, подтянул камуфляжные штаны, застегнул ремень, снова засунул за него пистолет и наклонился над Надей.

Стащив с нее каску, бронежилет и камуфляжную форму, он тщательно обследовал ее раны. Одна из них, на правом боку, начинавшаяся у подмышки, где у бронежилета была широкая пройма, внушила ему серьезные опасения. Рваные и перекрученные куски дюраля вошли здесь в тело, и, двигаясь по касательной, забились дальше под бронежилет. Юрий промыл все раны водой из фляжки, обработал тампоном, пропитанным антисептиком, и вплотную занялся рваной раной на боку. Вопреки первым опасениям, она была неглубокой, но очень обширной, и опасной сильным кровотечением. Юрий разрезал штыком порванную, когда-то белую, а теперь почти всю красную от крови футболку, отбросил ее в сторону, и стал бинтовать рану. Бинт из индивидуального пакета мгновенно насквозь пропитался кровью.

Сухоцкий стиснул зубы, встал, выдернул пистолет из-за пояса и вышел из ольховника. Осторожно озираясь, он вернулся к месту боя, подобрал свой автомат, вытащил магазин с патронами из подсумка одного из убитых ребят. Осмотревшись, он разыскал всего троих убитых ополченцев. Забрав у них четыре рожка с патронами, и еще один автомат, он вытащил все индивидуальные пакеты, а затем, подумав, стащил с одного из них камуфляжную куртку.

Вернувшись к Наде, лежавшей без движения, с закрытыми глазами, он наклонился и, увидев слегка вздрагивающую жилку на шее, торопливо сменил мокрую от крови повязку, и наложил новую, давящую, использовав два антисептических тампона, два бинта, и ее куртку, разрезанную штыком на полосы.

Когда он окончательно затягивал узел на повязке, Надя снова тихо застонала. Ресницы ее задрожали.

"Надя! Бесланова!" — громким шепотом позвал Юрий. — "Это я, капитан Сухоцкий. Ты меня слышишь?"

Ресницы снова задрожали, веки немного приоткрылись, а губы девушки, зашевелившись, пробормотали что-то едва слышимое.

"Надя! Очнись!" — чуть громче позвал Юрий.

Ресницы опять дрогнули и распахнулись. Темные глаза ожили, взгляд постепенно остановился на лице Юрия.

"Ты можешь говорить?" — допытывался Юрий. Надя вновь зашевелила губами:

"Где... ребята?... Отбились?..." — еле уловил Сухоцкий слабый голос.

"Отбились, отбились!" — поспешил успокоить ее Юрий.

Надя попробовала приподнять голову, и Юрий торопливо подложил под нее свою неловко скомканную камуфляжную куртку. Ее взгляд скользнул по собственному телу. Обнаженная грудь, спущенные до самых ботинок камуфляжные штаны, сбившиеся трусики, грязные, в пятнах крови...

Закусив губу, Надя попробовала шевельнуть руками. Со стоном ей удалось приподнять левую руку и в несколько движений пододвинуть ее к груди, чтобы полуприкрыть ее.

Юрий понял, что убеждать ее лежать спокойно и не обращать ни на что внимания будет непросто. Он быстро проговорил:

"Лежи тихо! Сейчас поправлю штаны и принесу тебе новую куртку! Не шевелись!"

Кое-как подтянув и застегнув ей штаны, Юрий снова поплелся к убитым и вернулся с двумя камуфляжными куртками и двумя майками. Накрыв Надю куртками, как одеялом, он сел рядом с ней.

"Пока лежи. Рана немного затянется, тогда попробуем уйти отсюда". Вскоре Надя снова впала в забытье. Несмотря на тень, было жарко. Юрий тоже стал задремывать, но два гулко ударивших выстрела моментально стряхнули с него сон. Подхватив автомат, он стал острожно пробираться к выходу из кустов. Послышались отдаленные человеческие голоса:

"Обоих пришлось добить. Не жильцы''.

"Какие суки все это наделали?"

"Лысый, прежде чем я его маслятами угостил, успел сказать — человек пятнадцать, на броне, в армейском камуфляже, салаги, с одним офицером".

"Смотри, какая воронка! Да, горячо тут было".

Сухоцкий чуть раздвинул ветки. Говоривших было двое. В сотне метров за ними Юрий заметил автомобиль. Видно, задремав, он не уловил шум мотора.

Стрелять или не обнаруживать себя? Стрелять! Надо захватить автомобиль!

Подумав, Юрий поставил переводчик автомата на одиночный огонь. Двое были одеты в такой же серо-пестрый камуфляж, что и напавшие на них бандиты. Затаив дыхание, Юрий ждал. Вот расстояние между ними сократилось шагов до тридцати. Он аккуратно выцелил одного из бандитов, но тут они шагнули за высокие кусты, росшие плотной кучкой посреди открытой поляны. Юрий дернул щекой, но продолжал терпеливо ждать.

Вот бандиты вновь показались из-за кустов. Юрий поправил прицел.

"А-а-а-а!" — истошный крик, донесшийся откуда-то слева, заставил Сухоцкого вздрогнуть и резко повернуть голову.

Там, вдоль опушки рощицы, кто-то бежал в противоположную от Юрия сторону, закрыв голову обеими руками, и громко вопя на ходу. Кто-то из своих: одет в камуфляж, в бронежилете, но без оружия и без каски. Вот бегущий выскочил из тени, и по коротким соломенным косичкам Сухоцкий узнал Таню Гаврилину, девчонку из своего отряда.

Бандиты уже бежали ей наперерез. Юрий торопливо прицелился и выпустил короткую очередь. Мимо. Снова поймав бандитов в прицел, он бессильно застонал и опустил ствол автомата — бандиты были на одной линии с бегущей Таней. Один из бандитов плюхнулся на землю и ответил Сухоцкому короткой очередью, а другой в несколько прыжков настиг девушку и сбил ее на землю.

Теперь бандиты стали перебегать к своей машине, стараясь не подпустить к ней своего неожиданного противника. Пока один прижимал Юрия, лупя по кустам длинными очередями, другой, прикрываясь девчонкой, как щитом, бежал к машине. Потом роли менялись. Бандиты быстро продвигались к своей цели.

Юрий, пытаясь достать автоматчика, не защищенного пленницей, бил прицельно короткими очередями, перебегая в кустах поближе к машине. Но его противники стреляли на удивление метко, а передвигались прытко, ловко меняя позиции, так что Сухоцкий явно проигрывал состязание в скорости.

Вот они уже запрыгнули в автомобиль. Несколько мгновений Юрий колебался, не решаясь стрелять по машине, где находилась Таня. Затем, представив, какая участь уготована ей в бандитском плену, он торопливо выпустил вслед набиравшей скорость машине длинную очередь. Было видно, как брызнули осколки стекла, но машина продолжала ехать. Юрий прицелился тщательнее, нажал на спуск...

Автомат молчал. Юрий рванул из подсумка запасной магазин, отсоединил пустой, стукнула защелка. Ствол поднялся и тут же опустился. Юрий с силой ударил кулаком по земле — автомобиль ушел за деревья.

Теперь его противником становилось время. Даже чувство вины за Таню Гаврилину, схваченную бандитами, отступило на второй план. До Города здесь семь-восемь километров. На машине — от силы минут пятнадцать, а то и десять. Самое большее через полчаса здесь будут бандиты.

Сухоцкий бросился в кусты, надел на себя одну из двух камуфляжных курток, осторожно вдел левую руку Нади в рукав другой и застегнул три нижних пуговицы. Подобрав все обрывки бинтов, камуфляжа, Надиной футболки, тампоны, оба бронежилета и каски, он скрутил все это в подобие большого свертка, подхватил его, отнес к воронке, и, бросив на самое дно, тщательно засыпал песком. Вернувшись, он бросил взгляд на пустую фляжку, валявшуюся рядом с Надей, подавил тяжелый вздох и бросился бегом на поляну у шоссе. Сняв фляги с убитых, он быстро прицепил их к себе на пояс и бегом вернулся обратно.

Подхватив девушку, он поставил ее на ноги и перекинул левую руку себе на плечи. Надя застонала, потом вскрикнула, удержавшись, однако, на ногах.

"Потерпи!" — умоляюще прошептал Юрий сквозь стиснутые зубы и двинулся сквозь заросли.

Мысли его прыгали как в лихорадке.

Куда идти? На Ясногорское шоссе и потом — к повороту на Зеленодольск?

Но именно в том направлении и будут искать бандиты... Тогда в противоположную сторону! Нет, нельзя. Этот путь ведет к Городу, прямо в лапы к бандитам...

Юрий повернул на северо-запад, держа направление на лес, тянувшийся западнее Колосовца. Сначала он шел вдоль железной дороги, скрываясь в неширокой — метров пятьдесят — полосе леса, росшего у полотна. Затем начались открытые места, перемежаемые небольшими рощицами, купами деревьев и кустов. Надя с трудом переставляла ноги, ее пошатывало, и она время от времени тихонько стонала сквозь стиснутые зубы. Юрий плюнул на маскировку и вышел на внутриаэродромную бетонку. Идти стало полегче, но вскоре бетонка кончилась и снова потянулась пересеченная местность.

Теперь он вынужден был то и дело останавливаться, чтобы дать Наде передохнуть. Каждая такая остановка причиняла Наде дополнительные страдания — ведь он вынужден был то помогать ей осторожно опускаться на землю, то вновь поднимать; перекидывая левую руку себе на плечи. Большая рана на правом боку из-за этого продолжала кровоточить. Наконец, когда они вступили в полосу леса и перебрались через расположенный там овраг (к счастью, с довольно сглаженными верменем склонами), Надя уже вовсе не держалась на ногах и уже открыто жаловалась на головную боль и тошноту. Сухоцкий вынужден был сделать большой привал, тем более, что к этому моменту, пройдя с многочисленными остановками около шести километров, он и сам совершенно выбился из сил.

Далеко впереди, за полями и перелесками, среди больших старых каштанов и фруктовых садов, на фоне леса, тянувшегося вдали сплошной зеленой стеной, виднелись первые домики Колосовца. Но до них было еще километра три, не меньше. И все это открытое пространство. Тем более, что Сухоцкий побаивался идти в поселок. А если там кто-то есть? Да и бандитам вполне может прийти в голову мысль обыскать дома.

Влево и вправо от домиков тянулся лес. С правой стороны за ним скрывалось озеро, неподалеку от которого было расположение авиационно-технической части. И туда вело шоссе. Однако Сухоцкий твердо решил не выходить на эту дорогу, чтобы не столкнуться с бандитами. А левее, где на запад и на север от поселка тянулся сырой, подтопленный лес, бандиты вряд ли будут их искать. Вот куда надо попасть. Но всё равно придется идти по открытому полю.