После потопа Часть 1 - Выжившие

Ремонтная команда занервничала. Следующие полчаса прошли под знаком нарастающего напряжения. Но вот последняя цистерна отброшена с пути. Начало двенадцатого. Бандитов нет. Однако со стороны порта доносятся звуки автоматных очередей. Неужели группа Калашникова напоролась на бандитов? Только что они приняли сигнал — "путь свободен" — и сообщили, что у них все в порядке...

Через пятнадцать минут томительного ожидания автоматные очереди стихли. Еще через несколько минут, когда напряжение достигло предела, послышался давно никем не слышанный звук двигателя маневрового тепловоза и один из ополченцев, не сдерживаясь, заорал во всю глотку — "Едут!"

Калашников скупо объяснил перестрелку в порту:

"Ничего серьезного! Пришлось пугануть пяток мародеров. Уж больно оказались настырные..."

Составы пошли через Город. На крышах вагонов, на кучах угля, на контрольных площадках лежали ополченцы, сжимая в руках оружие. На Федора Лукьяновича, самолично ведшего головной состав, почти насильно напялили каску и тяжелый бронежилет. По бокам его встали ополченцы. Параллельно по улицам Города ехала бронегруппа, готовая при первом сигнале опасности придти на помощь товарищам. Под ее охраной возвращались автоцистерна, заправлявшая топливом тепловозы, и автокран.

Только в районе ботанического сада с поездов заметили несколько человек с оружием, стоявших на путепроводе над путями. Но те были так удивлены зрелищем движущихся железнодорожных составов, что даже не решились сделать ни единого выстрела, предпочтя поскорее скрыться за застывшим на трамвайных путях красно-желтым вагончиком.

Составы небыстро катились по рельсам, погромыхивая на стыках. Тепловозы натужно гудели дизелями, выбрасывая в свежий июньский воздух противный сизый дымок. И эти звуки, и запах напоминали ополченцам что-то забытое, ушедшее, — неужели всего год назад? — казалось, в полное небытие. Теперь это ушедшее возвращалось. Может быть, вернется и еще что-нибудь?...

Меньше, чем через час, составы прибыли в Зеленодольск. Гарнизон был уже предупрежден по радио. Вокруг станции была выставлена охрана. На платформах и на небольшой площади перед вокзалом, окруженной старыми липами и каштанами, теснились сотни местных жителей, сбежавшихся встречать первый за год с лишним поезд, пришедший в городок. Головной тепловоз издал протяжный гудок и остановился перед выходной стрелкой. Ее перевели вручную и состав с углем медленно въехал на грузовой путь, дальний от станционного здания. Второй состав пришел к первой платформе.

"Раздача продуктов питания и одежды будет производиться завтра в здании вокзала! Просьба сегодня, примерно через час, подойти и проверить, включены ли вы в списки! " — громко объявил Калашников с тепловоза, стараясь перекричать гомон возбужденной толпы.

К Сухоцкому подошел Генка Пяльцин:

"Гражданин капитан, разрешите обратиться? Можно, я отправлю свободных от дежурства ребят и девчонок своего взвода к морю — им бы грязюку смыть, после погрузки, по такой жаре очень неприятно..."

"Шагай", — бросил Юрий, — "под твою ответственность".

И веселая ватага побежала прямо на пляж — смывать угольную пыль. Благо, что по прямой до набережной было не больше трехсот шагов. Сухоцкий проводил их глазами и молча покачал головой — ну что за разгильдяйство! Даже никакого подобия строя.

Ополченцев с восхищением сопровождали несколько ребятишек — жителей Зеленодольска. Ребята и девчонки на ходу скидывали измазанные углем и бог знает чем еще камуфляжные гимнастерки и сбегали к воде, присаживаясь на песок, чтобы расшнуровать тяжелые армейские ботинки. Вскоре у полуразрушенной штормами набережной уже слышались веселые крики и девчоночий визг. Июньская водичка была еще довольно холодной, поэтому даже самые смелые лишь вскакивали туда с разбегу на несколько секунд и тут же вылетали обратно на теплый, прогретый солнцем песок. Другие плескались по щиколотку в воде у самой кромки прибоя, набирая пригоршнями воду и со смехом поливая друг друга.

Сухоцкий, самолично расставив посты вокруг станции и складов, выставив охрану у каждого тепловоза, тоже направился к пляжу. Удача удачей, а мало ли кто мог подкрасться незамеченным вдоль береговых дюн. Ребятишки вон как разошлись, аж здесь слышно. Небось, позабыли про все, им бы лишь повеселиться...

Однако, к неожиданной радости Юрия, на уцелевшей бетонной лестнице с серьезными лицами стояли двое ополченцев с автоматами наизготовку, внимательно поглядывая по сторонам, а особенно вдоль пляжа, в обе стороны — и в сторону Ястребков, и в сторону Сосновки. Один из них даже прижимал к глазам окуляры полевого бинокля. Рядом с часовыми, прислоненные к бетонным плитам, стояли автоматы и пулеметы купальщиков.

"Молодец Пяльцин", — подумал Сухоцкий, — "все-таки о главном не забывает. Может, и выйдет из него толковый командир".

А Зеленодольск на глазах превращался в шумную перевалочную базу. Автокран снял с платформ оба экскаватора и те занялись разгрузкой угля. Часть его оставили в Зеленодольске, часть самосвалами перебрасывали в Рыбаково и Приморское. Три рейса с углем самосвал совершил в Пуликово, еще четыре — в другие поселки. Из вагонов второго состава выгружали ящики и коробки с продовольствием, обувью, одеждой. Их сортировали, составляли опись, и рассредоточивали по двум складам вблизи станции. Из Рыбаково в Зеленодольск за два дня перевезли две подбитые самоходки, один подбитый танк, две подбитых БМП и три БТР, поставленные на охрану железнодорожной станции.

Как оказалось, мера эта была не лишней. Бандиты, узнав, что из Города в Зеленодольск прошли два поезда, взорвали через день на всякий случай железнодорожный путь в районе Карачаровского и Ольховки. Еще через день они устроили налет на Зеленодольскую железнодорожную станцию, намереваясь не только сорвать возможность железнодорожного сообщения между Зеленодольском и Городом, но и разграбить прибывшие грузы. Охрана станции, на которую была брошена большая часть сил Зеленодольского гарнизона, имела категорический приказ — ни в коем случае не допустить повреждения тепловозов.

Ополченцы встретили бандитов огнем такой интенсивности, что атака сорвалась, едва начавшись. Не ожидавшие напороться здесь на артиллерию, угрожавшую уничтожить их машины и бронетехнику, бандиты поспешно отступили, успев, впрочем, взорвать выходную стрелку. В этом бою принял крещение небольшой отряд самообороны, составленный из жителей Зеленодольска.

Однако эта вылазка имела последствия, знай бандиты о которых, вряд ли бы они предприняли свой налет. Совет коммуны решил: бандитское гнездо в Городе должно быть уничтожено. Без промедления.

Глава 8.

Разгром

В конце июня в Зеленодольском районе прошли выборы. Права, полученные капитаном Айтуллиным, как представителем правительственного комиссара, позволили назначить выборы, издать временное положение о их проведении, сформировать избирательную комиссию, определить избирательные участки. Самым трудным делом было составление полных списков избирателей в сельской местности. Однако и эта задача была решена. Выборы состоялись. Теперь в Зеленодольске заседал районный Совет, в Рыбаково был сформирован поселковый, а в Пуликово — межпоселковый Совет. Около тридцати человек были избраны советниками.

Только после этого капитан Айтуллин дал, наконец, согласие регистрировать браки на территории, где были созданы новые органы власти. В Зеленодольске особых проблем в этом смысле не накопилось, а вот в Рыбаково собрались сыграть сразу больше десятка свадеб.

В ходе избирательной кампании при помощи пограничников-связистов была проведена работа по восстановлению телефонной связи и теперь жители Приморского, Рыбаково, Зеленодольска и Пуликово могли пользоваться телефоном. Но параллельно с этими мирными хлопотами шла напряженная подготовка к военным действиям.

Была расширена география поисков оружия и боеприпасов. Вокруг аэродромов в Смеляково, заброшенного аэродрома в Днепровке, и даже в Водопьянове обшарили каждый метр. Осматривали сбитые вертолеты в местах боев. Вскоре обе винтокрылые машины были снабжены необходимым количеством боеприпасов — снарядами для автоматических пушек, бомбами, управляемыми противотанковыми ракетами, кассетами с неуправляемыми ракетами. По настоянию летчиков были разысканы и привезены в Рыбаково на охрану вертолетной площадки четыре подбитых, но боеспособных самоходных зенитных установки.

Пополнился и арсенал роты ополченцев. Еще несколько единиц бронетехники было отремонтировано и введено в строй. Понемножку восполнялись запасы снарядов, гранат, патронов.

Сложнее обстояло дело с разведкой. До сих пор место дислокации банды "Коменданта" было известно лишь приблизительно — северная окраина Города неподалеку от Ясногорского шоссе. Этот район довольно надежно прикрывали посты бандитов, и проникнуть за их кольцо никак не удавалось. Даже Сергей Мильченко пока не имел успеха. И однажды, раздосадованный неудачами, он собрал сухой паек, откопал свою захоронку с прибором ночного видения, рацией, биноклем и пистолетом, и опять самовольно ушел в поиск.

Лишь на третью ночь ползания на брюхе по кустам около Ясногорского шоссе ему удалось проскользнуть мимо бандитских патрулей. Около старинного форта, построенного еще в конце XIX века, небольшая роща разрослась в непролазные заросли деревьев и кустарников. Именно там, нацепив на голову шлем с инфракрасным биноклем, двигаясь ползком и замирая при каждом шорохе, он пробрался ночью на полтора километра за линию патрулей.

Держась западнее Ясногорского шоссе, он потихоньку подбирался к старым казармам радиотехнических частей. Впереди уже показалось антенное поле, когда Сергей снова заслышал шаги патрулей. Здесь они сновали даже чаще, чем у кольцевого шоссе. Мильченко вынужден был неподвижно лежать в кустах. До утра ему удалось продвинуться лишь на несколько десятков метров, к Ясногорскому шоссе.

С рассветом положение Сережки еще более ухудшилось. Пришлось замереть и не шевелиться. Шел час, другой, третий... При всем неудобстве своего положения он не видел возможности сменить пункт наблюдения. Ему уже было ясно, что место, наконец, найдено — в сотне метров по другую сторону шоссе начинался большой элитный коттеджный поселок, застроенный дорогими двух-, трех-, а подчас и четырехэтажными домами. Территория поселка была окружена мощной оградой из чугунной решетки на массивных кирпичных столбах. И здесь, вне всяких сомнений, было логово бандитов.

Между домами и за оградой сновали вооруженные люди, одетые кто в камуфляж разнообразных типов и расцветок, кто — несмотря на теплую погоду — в легкие кожаные куртки, а кто и в спортивные костюмы. Время от времени с территории поселка выезжали легковые машины. У въездных ворот ощетинился крупнокалиберным пулеметом БТР-70.

Мильченко пролежал на одном месте целый день. Справлять естественные надобности ему пришлось под себя, но он узнал главное — бандиты занимают коттеджи и один из корпусов казарм, видневшихся поблизости. Удалось также установить, где расположены посты, с какой периодичностью и по каким маршрутам передвигаются часовые. Однако его наблюдательный пункт не давал возможности найти ответ на вопросы: как организована оборона поселка? где размещена бронетехника и огневые точки? где находятся склады с вооружением и боеприпасами?

С наступлением темноты Сергей осторожно выбрался из кустов и стал отходить от элитного поселка в западном направлении. Там, в одном из дочиста разграбленных домиков на окраине, он устроился на ночевку. Последующие два дня Мильченко потратил на то, чтобы отыскать высокую точку, с которой территория поселка хорошо просматривалась бы. Несмотря на все старания, такой точки не нашлось — поблизости от поселка холмов или возвышенностей не было, а единственными более или менее высокими зданиями были казармы, где тоже хозяйничали бандиты. Однако на третий день он сделал неожиданное открытие.

Блуждая по окрестностям бандитского гнезда, Сережка снова вышел к старинному форту. Его стены из темного кирпича местами были разрушены и заплыли землей, но в основном устояли перед напором времени и проносившихся над этими местами войн. Перекрытия форта несли на себе толстый слой почвы, на которой вырос настоящий густой лес. Ров вокруг форта был на треть заполнен прозрачной водой, в которой отражались его отвесные берега, сложенные из крупного дикого камня.

Вдруг совсем неподалеку раздались шумные голоса, напомнившие Сергею веселые компании, выезжавшие некогда на лоно природы. Мильченко осторожно двинулся вокруг форта, стараясь не покидать окружавших его зарослей. Через несколько минут перед его глазами предстала как раз такая веселая компания, о которой он только что вспоминал. Несколько молодых мужчин и женщин расположились на берегу рва в том месте, где его каменная облицовка была разрушена и спускалась к воде широкой пологой насыпью. Трое или четверо плескались в прозрачной воде, еще столько же загорали на берегу, причем большинство — нагишом. Рядом с ними стояли три легковых автомобиля, к распахнутым дверцам и колесам которых были прислонены автоматы.

Сергей обратил внимание на светловолосую коротко стриженную девушку в купальнике, лежавшую рядом с голым крепышом лет тридцати пяти. Чем-то неуловимым она показалась ему знакомой. Мильченко аккуратно устроился в кустах лежа, подстелил под себя ветровку, извлек цейссовский бинокль, навел на резкость и стал ждать. Вот девушка повернулась к нему лицом и Сережка непроизвольно опустил бинокль, протер глаза, и снова напряженно уставился на светловолосую.

Больше сомнений у него не было. Хотя она похорошела, сменила косички на короткую стрижку, открывающую шею, и, оставаясь стройной, немного раздалась в бедрах и в груди, сомнений действительно не оставалось — это была Таня Гаврилина.

Сама же Таня Гаврилина старалась не вспоминать свою прошлую жизнь. А в особенности она не хотела вспоминать тот день, когда ее схватили у Водопьяновского аэродрома. Однако ночные кошмары нередко напоминали ей об этом.

Один из захвативших ее бандитов был начальником разведки у "Коменданта". Доставив ее к своему главарю, он сначала молча наблюдал, как его босс, наставив на девчонку пистолет, повторял:

"Хочешь жить — говори! А не то получишь пулю в лоб!" Начальник разведки, бывший в прошлой жизни всего-навсего старшим прапорщиком Львом Панасенко, разглядывал девчонку. Худенькая, стоит, кусает губы, глаза потемнели от злости. Молчит, не произносит ни слова.

Льву Панасенко девчонка даже приглянулась. Жалко, придется, видно, вырывать у нее показания с мясом. "А хорошо было бы завести себе такую", — подумалось ему. Шлюхи из клуба порядком потрепаны, а их продажные ласки надоели...

Лев медленно поднялся из кресла и, лениво подойдя к "Коменданту", шепнул ему на ухо:

"Слышь, полковник, отдай мне девчонку в личное пользование, а я тебе предоставлю ее показания на блюдечке".

"Комендант" пожал плечами и ответил:

"Получишь от нее информацию — и забирай". Лев крепко взял девчонку за локоть: