После потопа Часть 1 - Выжившие

"Другого не остается. Вот посоветуюсь с ребятами — и тогда снова к вам. На поиски".

"Чем сможем — постараемся помочь. Договоритесь с капитаном Айтуллиным о связи. У них есть радиостанция помощнее".

Попрощавшись с Сухоцким, летчик в сопровождении Виктора отправился наносить визит пограничникам. Переночевав в коммуне, он с раннего утра поспешил обратно, к своим товарищам. Калашников с лодкой вернулся в Рыбаково, намереваясь на следующий день уехать в Зеленодольск, чтобы опять гоняться за бандитами. Весь вечер он вместе с Юрием копался в мастерских, пытаясь вернуть к жизни разбитую бронетехнику, и лишь поздно вечером, когда был отключен движок, снабжавший поселок электричеством, завалился спать.

...Грохот автоматных и пулеметных очередей явственно доносился со стороны границы. Полевой телефон, соединяющий с заставой, мертво молчал. Но рация исправно запищала. Когда Сухоцкий, разбуженный выстрелами, прибежал в дежурную комнату и схватил рацию, Капитан Айтуллин сообщил:

"Литва атаковала наши посты у Приморского. Наши казармы тоже обстреляны. По шоссе выдвигается их бронегруппа — пока насчитали три танка и до семи бронемашин при поддержке примерно двух сотен пехоты. По Приморскому бьют минометы.

Приказываю: выдвинуть роту ополчения к перекрестку дорог у Приморского. Ваша позиция — с морской стороны от шоссе, включая перекресток. Я занимаю позиции в дюнах со стороны залива. Задача — сковать противника боем, по возможности выбить его бронесредства. Все ясно?"

"Так точно. Значит, как договорились" — ответил Виктор.

"Как договорились" — подтвердил капитан. — "Связь кончаю".

Понадобилось не меньше получаса, чтобы три взвода, поднятые по тревоге, разобрали оружие и боеприпасы и заняли свои места в бронетранспортерах. Здесь, в Рыбаково, после передачи всех исправных бронемашин Зеленодольскому гарнизону, успели отремонтировать и ввести в строй лишь два БТР-70 и четыре БТР-80, да одну БМП-3. По штатам этого было маловато на три взвода, но достаточно, чтобы разместить в бронемашинах весь личный состав. Набивались плотно, потому что два БТР остались в распоряжении резервного взвода на охране поселка.

Хуже было с остальной бронетехникой. Калашников, после многочисленных попыток отремонтировать танки и самоходки, убедился, что им не хватает технических знаний. Лишь после того, как после настойчивых поисков в развалинах военных городков были обнаружены несколько потрепанных руководств по эксплуатации танков, появилась надежда, что проблема будет все-таки решена...

Во время движения бронемашин по шоссе из леса ударил громкий хлопок гранатомета, сопровождаемый яркой вспышкой. Огненный хвост противотанковой гранаты чиркнул в нескольких сантиметрах над броней одного из БТР. В сторону выстрела загрохотали с бортов БТР автоматные и пулеметные очереди. Предрассветный сумрак не давал возможности разглядеть стрелка и вести прицельный огонь, но, напуганный плотностью огня, тот предпочел больше не высовываться...

Литовцы уже прочно оседлали перекресток. Их танки били с места по дюне Фей, а пехотинцы, поддерживаемые огнем с бронемашин, разворачивались для атаки Приморского. Неприятным сюрпризом для них оказалось наличие у пограничников шести БТР-80, которые открыли огонь с вершины дюны Рыжей, севернее дороги на Приморское, и с дюны Фей, возвышавшейся южнее дороги. Затем с дюны Фей ударила гаубичная батарея. Еще через четверть часа со стороны Рыбаково начала работу батарея 120-мм минометов. Огонь велся весьма неточно, однако сильно подействовал на нервы нападавшим. Они остановились и уже не помышляли об атаке.

Прошло еще около четверти часа, прежде чем командование литовской войсковой группы решило нанести удар в обход позиций на дюне Фей. С литовской стороны подтянулись еще два танка, и в сопровождении шести бронетранспортеров двинулись через лес, минуя шоссе со стороны моря. Здесь их ждал еще один сюрприз — ополченцы из Рыбаковской коммуны.

Расстреляв из двух РПГ шесть гранат, ополченцы подбили один из танков. Бронетранспортерам литовцев пришлось еще хуже. Крупнокалиберные пулеметы БТР-80 быстро выводили их из строя, и они становились легкой добычей гранатометчиков, израсходовавших все четыре "Мухи" не совсем впустую.

"Вот идиоты!" — заметил сквозь зубы Сухоцкий, стараясь поймать в прицел 100-мм пушки БМП-3 приближающийся танк литовцев. — "НАТОвцы сбросили им это утильсырье, а они решили на нем воевать. Это же консервная банка, а не бронемашина!" — Юрий имел в виду не танки, а дряхлые М-113, напоминавшие большие коробки, при поддержке которых литовцы пошли в атаку. Из шести машин горели или были подбиты уже четыре. Ополченцы потеряли пока только два БТР, разбитых из танковых пушек, оттянув остальные поглубже в лес.

Литовский танк в оптике БМП-3 вдруг стал подаваться назад.

"Неужели отходят?" — удивился Сухоцкий.

Литовцы действительно отходили. Не выдержав сильного минометно-артиллерийского огня (не очень-то прицельного, но весьма впечатляющего), и понеся потери в бронетехнике, они стали откатываться назад. На решение литовцев отступить подействовала и неожиданно большая — значительно превышавшая их разведданные — численность войск и военной техники, которые ввел в бой их противник.

На перекрестке дымились два танка, подбитые пограничниками, в лесу стоял еще один, который подбили ополченцы. Бронемашин противника было разбито и сожжено девять штук. На шоссе были видны несколько воронок от гаубичных снарядов и минометных мин, рядом с которыми лежали трупы в литовской форме.

"Думаю, теперь они больше не сунутся" — сказал Сухоцкий, пожимая руку капитану Айтуллину.

"Хорошо бы, если так", — произнес капитан, — "а то у нас гаубичные снаряды вышли полностью".

"Могу подарить четыре штуки" — пошутил Юрий.

Неудача отрезвила соседей надолго. Во всяком случае, на полуострове они больше не пытались атаковать пограничные посты. Потери и пограничников, и ополченцев были небольшими, но болезненными — ведь их численность и так была невелика. Вдобавок еще во время боя из поселка испарился Сергей Мильченко. Он пропал, и вместе с ним исчез его автомат.

В районе Зеленодольска продолжались изнурительные рейды на пресечение бандитских налетов. Крестьяне переносили напасть довольно стойко, а вот некоторые жители Зеленодольска, напуганные активностью бандитов, решили переселиться подальше от налетчиков, поближе к пограничникам.

Они избрали местом жительства не совершенно пустое Приморское — Литва была под боком, и не Рыбаково, а брошенные дома семей комсостава локаторщиков, стоявшие неподалеку от казарм пограничников.

В коммуне помогли новым поселенцам с обзаведением и с перевозкой имущества. В этой помощи было не только чисто человеческое участие, но и немалый практический резон — среди переселенцев были врач и медсестра-акушерка, а также опытный автомеханик.

В начале сентября Сухоцкий снова сменил Виктора в Зеленодольском гарнизоне, а Виктор занялся вылазками для сбора продуктов и боеприпасов. Он оказался удачливым — одна из первых же дальних экспедиций на восток принесла огромную добычу. Внешне эта добыча выглядела весьма непрезентабельно — два огромных кирпичных сарая с облупившейся штукатуркой и давно не чиненой крышей, обнесенные ржавой колючей проволокой на покосившихся столбах. Но под этой крышей оказался склад старых моделей оружия, давно снятого с вооружения, и боеприпасов к нему.

Там были старые, очень (и не очень) изношенные автоматы АК-47 калибра 7.62, ручные пулеметы Дегтярева РПД, устаревшие, но совершенно нетронутые станковые противотанковые гранатометы СПГ в заводской упаковке, старые ручные противотанковые гранатометы РПГ-2 и немного более новые РПГ-7, а также хранившиеся с незапамятных времен и каким-то чудом не полностью разворованные в смутные 90-е годы пистолеты ТТ... И самое главное — в соседнем сарае стояли штабелями ящики боеприпасов ко всем этим полумузейным образцам.

Забрать все за раз было решительно невозможно. Виктор тяжело вздохнул и распорядился:

"Берем все противотанковое вооружение и боеприпасы. Для начала грузим двенадцать СПГ, тридцать два РПГ-7 и комплект боеприпасов к ним — не меньше восьми гранат на ствол. Найдется больше — возьмем больше. Остальное потом".

Грузили долго — ящики были тяжеленные. Управились лишь поздно к вечеру, и решили заночевать на месте. Колонна машин, сопровождаемая бронетранспортером, прошла через Зеленодольск лишь на следующий день.

"Как только разберем ящики, сразу отряжу вам партию противотанковых средств" — пообещал Виктор другу во время короткой остановки в Зеленодольске. Известие о находке большого количества противотанкового оружия весьма обрадовало Сухоцкого. Такого оружия очень недоставало. Вот уже два раза его тревожная группа, выезжая по сигналу о налете, натыкалась на ответный огонь бандитских БТР, а один из его бэтээров сгорел, получив в борт противотанковую кумулятивную гранату из ручного гранатомета. Хорошо, что бойцы уже успели покинуть машину, и в ней погибли лишь водитель и башенный стрелок.

Теперь можно было надеяться дать бандитам соответствующий отпор. Но радость Сухоцкого была недолгой. Следующей же ночью он был разбужен писком рации:

"Здесь Мильченко. Мое место — Колосовец. По Ясногорскому шоссе прошла колонна и свернула на Зеленодольск, не доезжая Колосовца. Минут через двадцать выйдут на вас. Очень громкий рев моторов. Я боюсь, там не только грузовики".

Юрий, крикнув — "в ружье!" — вскочил с кровати и кинулся к оружейной стойке. Когда бойцы заняли позиции в траншеях, стали слышны автоматные очереди, доносившиеися с окраины Зеленодольска. Однако на этот раз ополченцы успели полностью занять окопы вокруг казарм и неподвижные огневые точки на основе подбитых БТР, пулеметчики расположились на крыше, все пять исправных бэтээров выскочили за ворота. Бой на этот раз разворачивался по всем правилам, но... Но и на этот раз неудачно для ополченцев.

Бандитов было много — никак не меньше полутора сотен. Их поддерживали шесть бронемашин. Тем не менее огонь ополченцев и особенно девяти крупнокалиберных пулеметов заставил бандитов залечь. Попытки обтечь опорный пункт ополченцев с флангов были пресечены плотным огнем. Однако почти сразу же из-за перелесков на окраине городка раздались артиллерийские залпы и вокруг радиостанции встали темные кусты разрывов. Сначала артобстрел велся довольно беспорядочно, но вот стали случаться и попадания. Еще через четверть часа на поле боя появились два танка и открыли огонь прямой наводкой. Бандиты приободрились и снова полезли вперед.

Вскоре прямым попаданием танковых снарядов была уничтожена вкопанная в песчаный грунт БМП-2 — единственное их серьезное оружие против бронетехники — и два вкопанных в землю БТР. Выстрелом из танка был разбит один из подвижных бэтээров, а из ручных гранатометов были подожжены бандитами еще две исправных бронемашины. Теперь, несмотря на довольно еще частый огонь ополченцев, бандиты приободрились и уверенно охватывали бойцов Сухоцкого полукольцом, явно намереваясь замкнуть окружение. Потери росли.

Конечно, и в этом положении, несмотря даже на танки, можно было продержаться еще с полчаса, а то и час, в зависимости от настойчивости нападающих . Но Сухоцкий не мог себе позволить потерять большую часть ребят.

"Отходим! Передай по цепи — отходим!" — скрипнув зубами, скомандовал Юрий, сплюнув песок изо рта. Он поднялся, низко пригнувшись, быстрым движением отряхнул песок и пыль с камуфляжа.

"Короткими перебежками! Держаться ближе к заливу!" — крикнул он на ходу, упал и перекатился в сторону. Бойцы стали отходить назад, огрызаясь короткими автоматными очередями. С патронами было уже не густо.

С крыши радиостанции, расковырянной снарядами танков и очередями тяжелых пулеметов, уже не было слышно стрельбы. Юрий увидел, как из ворот выскочила Надя Бесланова и, двигаясь зигзагом, как он учил, перебежала дорогу, плюхнувшись в придорожную канаву. Пулемет в ее руках мерно застучал.

Бой постепенно смещался в плотные заросли ивняка, орешника и ольховника, тянувшиеся вдоль шоссе. Еще одна бронемашина была разбита выстрелом танковой пушки вблизи КПП. Единственный оставшийся БТР быстро отходил по шоссе, оторвавшись от линии боя метров на 800, и лишь изредка погромыхивая крупнокалиберным пулеметом. Танки бандитов уже не рвались вперед — видно, бандиты берегли их для будущих боев.

"Не двинутся ли они прямо на Рыбаково?" — тревожно думал Сухоцкий, залегший рядом с Надей, лупя одиночными выстрелами по силуэтам, мелькавшим впереди в чаще кустарника. Бой постепенно распадался на отдельные перестрелки и как-то сам собой угасал.

Лишь через два с лишним часа в Сосновом удалось постепенно собрать остатки взвода. Ребята выходили к бэтээру, поставленному Сухоцким прямо на шоссе. Многие из них были ранены, иных тащили на себе товарищи.

"Будем держать оборону здесь" — просто сказал Юрий. Неожиданно ему возразил Генка Пяльцин:

"Против танков много не навоюешь. А у нас все гранатометы остались в Рыбаково, да и те уже без гранат!"

"Можно заминировать шоссе..." — протянул кто-то из ребят.

"Можно", — отозвался Овечкин, — "да только вот чем?".

Сухоцкому и самому становилось ясно, что удержать Сосновое после потери многих бойцов и четырех бронемашин из пяти, да еще и против танков — дело, скорее всего, безнадежное. Однако он стал возражать:

"Бандиты могут быть здесь в любой момент — я удивляюсь, что их до сих пор еще нет. Если мы их не задержим, они прорвутся по шоссе на Рыбаково и будут там самое большее через час. В любом случае их нужно задержать. Ротная радиостанция, по которой мы держали связь, погребена под обломками в казарме. Наши УКВ-рации отсюда не достают до Рыбаково и мы не можем предупредить коммуну. Один выход — послать БТР вперед, чтобы они связались на полпути с нашими, а мы постараемся сковать бандитов боем".

"Да они проскочат мимо нас за считанные минуты!" — выкрикнули из группы бойцов, сидевшей кружком у придорожной канавы.

"Командир дело говорит!" — повысил голос Пяльцин. — "Хоть и нечем танки остановить, а придумать что-то надо. Нельзя же, чтобы они ребятам как снег на голову свалились!".

Саша Овечкин предложил:

"Соорудим баррикаду. Хоть символическую. Танки встанут, сразу ее таранить не будут, подумают — вдруг заминировано?"

"А дальше-то что? Проверят они ее и снова вперед покатят..." — раздался скептический голос.

"Так надо баррикаду под обстрелом держать, чтоб сразу не проверили!" — отпарировал Саша.

"Точно!" — вступил в разговор Пяльцин. — "А остальным занять позицию вдоль дороги метрах в пятистах перед баррикадой и обстрелять бандитов. Когда в танках услышат перестрелку за спиной, повернут и поедут обратно. Еще минут двадцать выиграем".

Сухоцкий не стал долго размышлять. Пятнадцать человек занялись строительством баррикады, пятеро пошли устраивать засаду у шоссе, БТР укатил в сторону Рыбаково.

Ребята энергично стаскивали на шоссе всякий хлам, обнаруженный во дворах и на приусадебных участках — доски, бревна, ящики, металлические и пластмассовые бочки, лестницы, скамейки... К тому моменту, как гул танковых моторов стал явственно приближаться, баррикада все же осталась чисто символической. Но большего от нее и не требовалось.