Кукушонок

— А как же герцог?

— Всё зависит от того, насколько удачной будет экспедиция. Если найдёте что-то ценное, то король прикажет, и Его Светлость будет вести себя тихо. Другое дело, если он раньше прознает. Может потребовать твоей выдачи.

— Но я же сын графа.

— Имеешь шансы стать почётным заложником со всеми обязанностями егеря.

Настроение у меня совсем испортилось, есть не хотелось, чтобы занять голову, я черкал в бумагах и читал книгу о болотах до тех пор, пока не стали слипаться глаза.

День двадцать четвёртый.

Если что-то может случиться, то оно обязательно произойдёт. Ищейка герцога оказался умнее Орла, ведь он захватил с собой мага. Это было моё первое столкновение с магией, заставившее серьёзно пересмотреть взгляды на местную нечисть. До этого момента я думал, что магия — это выдумка малограмотных дураков и впечатлительных девиц. Жители Нибла считали иначе и имели на то все основания.

Только я успел протереть глаза, как ко мне вошёл Херви с приказом графа спускаться вниз да побыстрее. Я не стал себя накручивать прежде времени, решив разбираться с проблемами по мере возникновения. Если Викор решил выдать меня герцогу, то это его проблемы, я ничего не знаю про Арнакталь, но затеряться в городе мне намного проще, чем в лесах и полях. Мысленно проклиная все эти чулки и убогие балахоны, я мечтал о нормальной одежде. Отсутствие привычного белья и туалетной бумаги только кажется мелкой проблемой, изводя медленно, но верно. Херви проводил меня в небольшой кабинет, где уже сидел порядком пьяненький маг.

От остальных смертных он не отличался ни одеждой, ни внешним видом. Чуть смуглее, черноволосый, с тонкими пальцами в перстнях. Я ещё не понимал, что стал свидетелем средневековой борьбы спецслужб. Салатир Раскер захватил с собой мага. Все маги стояли вне привычной мне феодальной системы. Было их очень мало, большей частью происходили они из племён веджей и на самом деле умели творить чудеса. Делали это волшебники редко и неохотно, ссылаясь на какие-то там условия, но когда мага удавалось подкупить, или уболтать, он мог многое. Привычные законы мироздания рассыпались в прах по его воле. Щелчком пальцев маг был способен развалить крепость, или сжечь армию, вылечить смертельную болезнь, или вернуть память. Не считая всяких мелочей, вроде чтения мыслей. Права магов признавали все страны, и права эти были необычайны: никто не мог препятствовать магу, кроме королей и других чародеев.

Магистр Хоргал практиковал в городе Арнакталь, и согласился по пути в Хегль заглянуть к скучающему без волшебства Викору Орлу. Чародей требовался в качестве замены детектору лжи. Прознав об этом, граф не стал сходить с ума: он приказал подпоить мага. Магистр оказался крепче, чем выглядел, и только добродушно ухмылялся, поглядывая на храпящих собутыльников. Сам он опьянел до того состояния, когда ходить уже не мог, говорил с трудом, но соображал. Чародей повелел, и меня усадили перед ним для всевозможных проверок.

С магией у него не ладилось, и он громко бранился.

— Ленивый демон, вылезай, кому говорю.

Ничего не происходило, и маг начинал злиться.

— Все силы выпущу, скормлю чужим демонам.

Что-то слабо зазвенело. Хоргал приказал мне сесть рядом, коснулся моей головы ладонями, и я перестал веселиться. Боли не было, лишь какое-то оцепенение, сменившееся странным ощущением невесомости. Хоргал стоял напротив меня, рассматривая мои воспоминания, как картинки и видеоролики. Стены, потолок и пол состояли из кусочков моей жизни. Хоргал ничего не понимал, и сосредоточил внимание на последних днях. Когда он дошёл до болота и увидел мои приключения там, то с облегчением прекратил мучить и меня, и себя. Мы снова были в небольшом зале, магистр отпыхивался и вытирал пот со лба, а я с трудом мог сидеть, заваливаясь в стороны.

— Теперь надо выпить. Обязательно.

Маг налил два кубка вина, и мы выпили.

— Лазать в чужую голову — та ещё работёнка. Если никто не сопротивляется, ещё ничего, а когда надо преступника допросить, то и сам без сил валишься, и злодея убить можешь. Демоны, они выпивку не любят, хулиганят, не слушаются. Но если надо в голову лезть, то потом обязательно выпить, а лучше и до!

Хоргал захохотал. Настроение волшебника постепенно улучшалось, он не пьянел, и не трезвел, сохраняя избранную степень опьянения и разговорчивости.

— Занятные у тебя в голове картинки. Хозяйки — большие выдумщицы. Я знаю все языки мира, но такого никогда не слышал. Оплатите проезд, Спартак! — магистр очень чётко произнёс непонятные ему слова.

На некоторое время чародей погрузился в размышления.

— На Болоте ты был. Демон это и так почуял. Не любят демоны Болота, боятся.

Я набрался смелости, и спросил:

— А кто такие демоны?

— Никто не знает. Призывать их мы умеем. Кормить научились, использовать. Вся магия от демонов. Но этого никому знать не положено.

Маг закатал рукав. Руку у локтя опоясывала татуировка свернувшейся змеи. Я попытался коснуться её пальцем, и змея шарахнулась в сторону.

— Во всём мире есть три типа людей: в одних демоны не видят никакой пользы, их мы зовём обычными людьми; другие помогают демонам, и демоны помогают им, делая волшебниками; а третьих демоны боятся и избегают, но если попадут в услужение, то служат верно, это меченные Хозяйками.

Чудо перед моими глазами лишило меня всяческой осторожности:

— А откуда берутся демоны?

— Из воздуха, из воды. Старшие колдуны знают ритуалы призыва и подчинения. Это почти всё, что мы знаем о них.

Магия плохо укладывалась в моей рациональной голове:

— Зачем же демонам служить магам?

Хоргал налил себе вина.

— Взаимная польза. Демоны постоянно жрут друг-друга. Слабые становятся добычей сильных. Если же маг призывает демона, то самый слабый демон сможет поглотить сильного, и сам стать сильнее. Волшебная сила — это сила мага и его демона. После ворожбы и колдун, и демон должны хорошо питаться, или погибнут. Колдуны кормят демонов, а демоны кормят магов, творя волшебство по приказу.

Маг улыбнулся, покивал головой, потом помотал ею. Змейка на его руке подползла к кубку по его руке и коснулась вина. Маг отхлебнул и поморщился:

— Я люблю выпить, но эта зараза превращает вино в уксус. Управлять демонами очень сложно. Нужно уметь одновременно желать чего-то изо всех сил и повторять в уме определённые магические формулы. Тогда демон услышит тебя. Как ты можешь заметить, сами демоны не ограничены такими костылями, и творят, что вздумается.

— Неужели эта змейка разумна?

— Её зовут Сиринка, она не глупее тебя, или меня, и ей уже двести лет. Мне доверила её магистр Теттикса, упокой тени достойную душу.

Хоргал пожевал острой закуски, и продолжил:

— Меченные Хозяйками могут приказать демону, и он отдаст всю свою силу до капли по приказу. Вот Сиринка и боится тебя.

— Прямо так взять и приказать.

— Нет, конечно, — маг улыбнулся:

— Сначала надо выучиться магии, но меченным всё проще даётся, потом поймать себе демона, или забрать чужого. Забирать только меченные и могут. Самые сильные маги из меченных, но в Мальвикии сидят дураки, использующие вас для того, чтобы безделушки из Топи вытаскивать. Угробят тебя, парень.

Волшебник надолго замолчал, я уже решил, что он заснул, когда его взгляд упёрся в меня:

— Забрать бы тебя, или выкупить. Я постараюсь поговорить с Советом. А пока знай: желание меченного Топь может исполнить, но и плату возьмёт большую. Не трать его понапрасну. И ещё. У меченных бывают вещие сны.

Опьянение победило мага, и он захрапел. Сиринка проползла по коже до ладони, высунула голову наружу, оскалилась и зашипела на меня. Я тихонько проскользнул к себе, избегая людей герцога. По мою душу явились новые покупатели, и меня это не радовало. Весь день я просидел у себя, дочитывая болотный трактат. Настроение после встречи с магом застыло в тревожном состоянии непрерывного беспокойства: доложит он людям герцога, или нет? Магия всё меняет. Это совершенно ясно, и мои планы на сытую жизнь вне опеки Викора Орла становились глупостями самоуверенного подростка. Если бы я мог выбирать между жизнью в Хегле, или среди магов, то ещё утром мой ответ был бы очевиден. Жизнь городского изобретателя и прогрессора манила сильнее, чем тайны астрологии и очковтирательства.

Теперь же я растерялся. Что может маг, и чего он не может? Если демон легко превращает вино в уксус, не станет ли он заменой химическому и металлургическому заводу сам по себе? Статус магов гарантировал независимость и высокое положение. Волшебник подтвердил, что я меченный, и открыл передо мной два пути. Один вёл на службу к сильным мира сего, другой предоставлял неведомые возможности и большие права. Мой побег теперь выглядел не столь привлекательно. Я находил доводы за и против, ходил из угла в угол, прервавшись только на обед. Моя нервотрёпка закончилась, когда кто-то с силой открыл дверь.

На пороге стоял граф Раскер. Он как-то странно замер, потом поджал губы, приобретая всё более озлобленное выражение лица.

— Кретин! — рявкнул он непонятно кому.

Я не успел обидеться, как люди герцога прогремели назад по коридору и устроили скандал с криками внизу. Скрываться было уже поздно, и я вышел: решалась моя судьба.

— Орёл, ты ополоумел?!

От такого напора Викор закусил удела:

— Он мой сын, и герцог не посмеет его забрать! Я призываю весь замок в свидетели — две декады назад я усыновил его!

Салатир Раскер ходил вокруг Викора Орла, как хищник вокруг добычи.

— Я не смогу замять это! Герцог взбеленится, и Его Величество станет на его сторону.

— Это мы ещё посмотрим, — хорохорился Орёл.

Раскер подошёл к стулу и устало плюхнулся на него.

— Какой же ты кретин. Покуситься на права герцога, да ещё так! Мой тебе совет. Когда герцог пришлёт своё войско, выполни все его требования.

Слуги герцога Вепря спешно собрались и уехали. Граф смотрел на них из окна. Вся его натура требовала немедленно кинуться в погоню, найти, догнать и порубить досадную помеху своим планам. Дважды он что-то решал для себя, и дважды отказывался от этого. Визит Раскера с чёртовым магом закончился наихудшим образом. Теперь время поджимало, и подготовку юного егеря нужно ускорить. Самое большее за неделю Салатир доберётся до Арнакталя. Через несколько дней из столицы герцогства выступит сильная армия. Не позже, чем через месяц она прибудет к стенам замка Орла. К этому времени Инизамгор должен сходить на болото, добыть что-нибудь ценное, чтобы угодить королю. Викор обменяет подарок на милость монарха, и армия герцога развернётся назад. Уголовно-политический расклад был столь прост и ясен, что всё читалось на лице графа.

Граф Орёл довольно сильно ошибся в расчётах. Раскер уложился в трое суток дикой скачки, но герцог не стал собирать армию. Это происшествие оскорбило одинокого и больного Вепря намного сильнее, чем мог подумать Орёл. Как я уже замечал, Викор мыслил категориями войны и охоты, плохо понимая политику. Герцог сразу же известил о произошедшем Его Величество, и тут сыграла свою роль сила первого доклада. Король прежде симпатизировал Орлу, собираясь передать герцогство после смерти Хифуса Вепря одному из принцев. Новому герцогу Болотного Края преданный и опытный пограничный граф стал бы опорой. Самоуправство Викора разозлило короля, и он решил не вмешиваться. Если бы Викор доложил ранее, его слова текли бы из уст короля, но первым прибыло письмо герцога, составленное лучшим бюрократом всей Мальвикии — советником Арти. Ненужные королю мелкие детали были опущены, а все требуемые герцогу факты выставлены на показ в таком свете, что король не смог бы выступить на стороне Орла без большой смуты среди дворян. Вепрь дал Орлу времени испугаться, а потом начал действовать.

Я пребывал в блаженном неведении, зная только о том, что меня поджимают сроки. Занятия с наставниками сменились выездами на охоту. Одна нагрузка до изнеможения заменилась другой. Я с трудом мог ходить после многих часов на коне, спотыкаясь в лесу и шумя, как стадо коров. Теперь все занятия были групповыми, где мне отводилась роль важного, но не единственного элемента. Наш отряд натаскивали сражаться с болотными тварями, выживать в Топи, одновременно с обучением разным дурацким приметам. Пару раз я думал сбежать, но обстоятельства были против меня. Тем не менее, никаких причин унывать я не видел: у меня появились деньги, кое-какие вещи и связи. В самое ближайшее время, я готовился исчезнуть из рук дворян. Стоит рассказать об этом подробнее, чтобы читатель этого дневника понимал, сколь тщетны человеческие приготовления и надежды.

Вечер двадцать четвёртого дня и несколько следующих дней.

Кажется, после спешного отъезда герцогских посланников и некоторого колебания граф сосредоточил своё внимание на мне. Он понял, что сейчас самое время.

— Инизамгор, надеюсь, ты понимаешь, что герцог постарается оторвать тебя от семьи?

— Да, отец.

Он смотрит на меня, сравнивает с чем-то.

— Хорошо маг тебе голову поправил.

Я киваю. Мне же проще, когда он сам находит объяснения любым странностям. При всей невзрачности моего положения, есть кое-что весёлое: у нас с графом одинаковая проблема — недостаток времени. Но для разных целей. Ему нужно быстрее закинуть меня в Болото, а мне успеть смыться до этого. Если бы он мог знать, что я выживу, то отправил бы в Топь прямо сейчас.

— Чтобы выбраться из этих проблем, нам нужно сходить на Болота, добыть там ценный трофей и поднести его королю. Тогда герцог не сможет ничего тебе сделать.

Меня интересуют лишь ограничения по времени.

— Когда мы должны быть готовы?

— Неделя, или полторы — это наибольший срок, что даст нам герцог.

Сердце пропускает удар. Слишком быстро! Я не успеваю подготовить побег!

— Наши егеря — лучшие во всей Мальвикии. Королевские — прекрасные охотники, но они редко бывают на Болоте. У герцога хорошо организованные отряды, ставящие главной целью истребление монстров, но добытчики из них так себе. Арна течёт из дальнего от Чёрной Топи края Болота. Находки там дешёвые, хоть их и много. В Чёрную Топь ходят только мои люди.

Граф умолчал, что посылал осуждённых в Топь. Повешенные вчера разбойники могли бы стать отличным источником разового дохода, но суд проходил под пристальным взором Раскера, и казнь привели в исполнение немедленно. Мало кто возвращался из Болота после того, как солдаты пиками загоняли его в чёрную жижу, хотя определённый шанс был. Находки выживших пополняли казну графа, правда слишком нерегулярно. Топь словно сама решала, когда она выдаст порцию чудес, а когда проглотит жертву вместе с охраной. Меченные Хозяйками могли как-то предугадывать удачные дни. Граф ещё что-то говорил, но запомнил я только жгучее желание отправить меня в Болото поскорее.

Маг напился, Эфиш составил ему компанию. Поговорить стало не с кем. Долго грустить в одиночестве мне не дал Викор. О привёл старшего егеря. Сколько я не искал в своих записях, так и не нашёл его имени, этот невысокий и жилистый однорукий мужчина сохранился в моей памяти только, как старший егерь. Молчаливый бирюк с трудом справился с обязанностями экзаменатора, подтвердив моё знание 'болотной теории'. Он больше присматривался, и вроде как принюхивался ко мне, чем спрашивал. Закончив с опросом, сам начал рассказывать да показывать, довольно путано объясняя банальности. Из-за потери руки, откушенной удачливым раскером, советы старшего пояснял на практике его ученик — Бокли. Так феодальный бардак создал достаточно сложную систему взаимоотношений в будущем егерском отряде.