Владычица Ночи: Дитя Смерти

Владычица ночи: дитя Смерти

Глава 1.

Солнце не так давно скрылось за горизонтом, но все же оставило после себя настоящее пекло, которое еще не успела загасить вечерняя прохлада. Было жарко даже для предместья Парижа, и уж тем более для середины августа. Но это не могло перебить легкого запаха молодого вина, норовившего забраться в каждый уголок Франции.

Но ни жара, ни этот запах не слишком-то заботили куда-то явно спешащую девушку, выходящую из дома. Чуть за двадцать, маленькая, миниатюрная, с прямыми весьма коротко остриженными волосами чернее ночи, но светлокожая и, что совсем удивительно, с пронзительными зелеными глазами. Правда их почти невидно было под козырьком бейсболки. Белая тенниска, голубые джинсы и кроссовки, и еще небольшой рюкзак — вполне обычный наряд.

Девушка отперла гараж и меньше чем через пять минут выехала оттуда на мотоцикле. Проселочная дорога, шоссе, кишащее машинами, и вот Париж. Вечный город, город влюбленных и блистательных королей. Но это для туристов. Так что девушка ехала, не обращая внимания ни на старые извилистые улочки, которые отлично помнили революцию, ни на памятники архитектуры, которых здесь было куда ни плюнь.

Промчавшись, как ветер, по Елисейским полям, пару раз свернув, заложив крутой вираж, девушка притормозила возле заведения с изящной неоновой вывеской "L'aube rouge" (Красный рассвет). Почти тотчас же к ней вышел, просто выплыл из внушительной толпы, изящный юноша лет двадцати пяти. Высокий, во всяком случае выше среднего, спортивного телосложения, которое лишь подчеркивали черные кожаные брюки и алая шелковая рубашка. Лицо тонкое, с чертами как у статуи античного юноши, и почти мраморной бледности. А серые глаза горят как две пойманные звезды. Что до волос, то они были цвета осенних листьев, эдакие медные, коротко остриженные, но не слишком коротко.

— Ну наконец-то! — расплылся в улыбке юноша. — Я уже волновался. Опять гнала как сумасшедшая? — девушка смущенно потупилась. — Я давно предлагал тебе купить машину.

— Ага, и как я объясню ее появление родителям? Ты об этом подумал, Мюриэль?

— С тобой порой не легко, Шерри.

— Никто и не говорил, что будет легко, — улыбнулась девушка, вешая шлем на руль.

— Я знаю, — парень обнял ее и нежно поцеловал.

Так они простояли некоторое время, согреваясь в лучах собственных чувств, пока Мюриэль резко не обернулся, вглядываясь куда-то в темноту, ставшую почти чернильной.

— Что там? — тотчас насторожилась Шерри. — Кто-то из...

— Не знаю, вряд ли. Наверное, мне просто показалось. Идем во внутрь. У меня для тебя есть сюрприз. Кажется, я нашел нужного... человека.

— Правда? Здорово. Но ты какой-то напряженный... Это из-за него?

— Нет, вовсе нет.

— А в чем тогда дело?

— В нашем городе сиятельная гостья.

— Она что-то требует от тебя?

— О, нет! Просто одно ее присутствие налагает определенную... ответственность. Не бери в голову. Идем, нехорошо заставлять ждать.

— Ладно, идем.

Оба, рука об руку, скрылись за дверями клуба. Просто просочились сквозь толпу. Ни музыка, ни танцы не интересовали их. Они прошли прямиком в служебные помещения, и никто не смел им мешать. Еще бы! Кто помешает владельцу клуба войти в свой кабинет?

В этом кабинете, на кожаном диване удобно устроился щуплый старец в болохонистых одеждах, в которых больше всего походил на странствующего монаха. Но у этого монаха был весьма цепкий взгляд, сразу ухватившийся за Шерри. Без каких-либо приветствий он проговорил каркающим голосом:

— Ты был прав. Она сильна, очень сильна. Но ее способности, ее сила весьма необычны. Возможно... некромантия.

Шерри нервно переглянулась с Мюриэлем.

Глава 2.

Серебристый лимузин скромно стоял у обочины, хотя к такой машине не очень-то подходило слово "скромно". На эту роскошь небрежно оперся задом мужчина лет двадцати восьми в безупречном костюме сочного синего цвета, ладно сидевшего на безупречной фигуре, при галстуке с сапфировой булавкой. Наряд лишь подчеркивал длинные светлые, практически белые, волосы и огненный взгляд.

Мужчина невозмутимо курил, хотя нет, просто смотрел, как маленькие искорки медленно пожирают сигарету. Очевидно, что он кого-то ждал. Через пару минут стало ясно — кого.

Из темноты выплыли, просто материализовались две фигуры: мужчина и женщина. Женщина не просто красива — прекрасна! Как спустившийся с небес ангел. Сложно определить ее возраст, но вряд ли старше двадцати пяти. Высокая, стройная как пальма. Кожа цвета слоновой кости, бесконечно-длинные вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы, аристократичное, тонкое лицо с удивительными изумрудно-зелеными глазами, горящими таинственным огнем, как два драгоценных камня. Одета она была в туфли, легкие светлые брюки и классическую блузку, но держала себя так, будто на ней венец и мантия.

Ее спутник — мужчина лет двадцати пяти. Строен, широкоплеч, чуть выше ее, но не так высок, как тот, что в костюме. Приятное открытое лицо обрамляют длинные, с оттенком рыжины, волосы, собранные в небрежный хвост. Глаза серо-зеленые. Одет в бежевую рубашку и шоколадные брюки, а завершали наряд начищенные до блеска коричневые ботинки.

— Как прошла охота? — поинтересовался беловолосый.

— Никак, — фыркнул другой. — Представляешь, Димьен, ей вдруг расхотелось!

— Антуан, на то были причины, — мягко, но твердо возразила женщина. У нее оказался удивительный по красоте голос.

— Что-то случилось, Менестрес? — поинтересовался Димьен, а имя произнес так, как произносят "госпожа".

— Не знаю, возможно.

— Я тебя такой никогда не видел! — сокрушенно проговорил Антуан. — Ты словно призрака узрела! А там и не было никого, кроме милующейся парочки. Ну да, один из них вампир. Делов-то! Неужели он так тебя встревожил, моя дорогая?

— Нет, он тут совершенно не при чем. Поехали домой. Мне нужно о много подумать и просчитать.

— Да скажи, в чем дело! — попросил Антуан, садясь в машину вслед за молодой женщиной.

— Потом, когда буду во всем уверена. Извини.

Фыркнув, машина мягко тронулась в путь. Димьен вел умело и аккуратно. Ехали молча. Менестрес погрузилась в задумчивость, из которой Антуан, как не пытался, не мог ее вывести. В конце-концов она одарила его весьма неодобрительным взглядом, так что он оставил попытки.

Не прошло и получаса, как они оказались в предместьях Парижа. Именно там и жили все трое. Машина остановилась возле старинного замка. Для замка, конечно, он был небольшим, но изящным. Плавность линей придавала ему какую-то воздушность. Одна из стен сплошь увита плюющем — все как положено. Таков был замок Шемро, стоящий на этом месте не одну сотню лет.

Двери замка распахнулись, казалось, еще до того, как кто-либо прикоснулся к ним. Внутреннее убранство замка осталось почти таким же, как и пара сотен лет назад. Конечно, с некоторыми современными коррективами, как то: водопровод, электричество, свет, телефон, телевидение. Но все было искусно вписано в старинную роскошь. Так что картины восемнадцатого века прекрасно гармонировали с телевизором, и не только с ним.

Шаги гулко раздавались по мозаичному полу зала. И на эти шаги вышла еще одна молодая женщина не старше двадцати восьми, с темно-рыжими, коротко стрижеными волосами и приятным лицом, одетая в бордовое платье без особых изысков, но из дорогой ткани и с золотой вышивкой. Она приветливо улыбнулась пришедшим. Так улыбаются старым друзьям. Так оно и было. Очень старые друзья, знавшие друг друга века. Ибо все четверо людьми являлись лишь отчасти. Они были вампирами. Возраст Димьена составлял почти четыре с половиной тысячи лет, рыжеволосой женщины, которую звали Танис, чуть больше тысячи двухсот, Антуан немного не дотягивал до четырехсот. Но самой старшей являлась Менестрес. Ее возраст перевалил за шесть с половиной тысяч лет. Одна из самых старых вампиров в мире, и самая сильная из них. Иначе и быть не могло. Ведь она — королева вампиров. Владычица Ночи.

— Вы рано вернулись, — отметила Танис.

— Так получилось, — пожала плечами Менестрес. — Я буду у себя. Не беспокойте меня, пожалуйста, — и она просто растворилась, в следующий миг оказавшись наверху лестницы, и скрылась в коридоре.

— Мне кажется, или она чем-то взволнована? — спросила Танис, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Да она сама на себя не похожа сегодня! — сокрушенно воскликнул Антуан.

— Возможно, — пожал плечами Димьен. — В конце-концов, что бы там ни было, она справится.

— А если нет? — не желал униматься Антуан. — Может, нужна наша помощь?

— Послушай, — Димьен говорил очень спокойно, как отец с неразумным дитем. — Я знаю, как сильно ты ее любишь, и именно поэтому ты забываешь, что она — наша королева, оплот наш. И если она с чем-то не может справиться, то никто не сможет.

— Но...

— Если она сказала, чтобы ее не беспокоили, так и должно быть.

Антуан посмотрел на Танис, но и у нее не нашел поддержки. Тогда, тяжело вздохнув, он решил просто уйти. Наверное, самое разумное решение.

Глядя ему вслед, Димьен покачал головой, а Танис сказала:

— Порой любовь закрывает глаза на очевидные вещи. И все-таки Антуан ее выбор, и выбор достойный. Он ведь Черный Принц.

— Да, но он слишком молод. И воспоминания о второй человеческой жизни еще не до конца оставили его. Поэтому ему порой трудно понять Менестрес.

— Возраст это ерунда, — не согласилась Танис. — Все королевы были намного старше своих избранников.

— Я знаю. Но Антуану еще предстоит постичь смысл этого. Надеюсь то, что они предназначены друг другу, облегчит задачу.

— Кстати, о разнице в возрасте, — вспомнила Танис. — Сильвия спрашивала о тебе.

— Правда? — Димьен встрепенулся, и тут же потупился, словно устыдился собственных чувств.

— Что ты спрашиваешь? Ведь ты бы почувствовал ложь, — фыркнула вампирша. — Она в гостиной возле своей комнаты.

— Да-да, — Димьена как ветром сдуло.

— Он еще об Антуане рассуждает! — усмехнулась Танис.

Сильвия была приемной дочерью Менестрес, и единственным человеком в этом доме. Сейчас ей двадцать лет, хотя вампирша удочерила ее, когда Сильвия была совсем маленькой девочкой. На глазах Менестрес она выросла в красивую девушку. Ее родиной являлась Италия, поэтому нет ничего странного в ее смуглой коже, карих глазах и черных вьющихся волосах. Сильвия стройная, невысокого роста, а ее лицо — это лицо ангела. К этому еще следует прибавить скромный, покладистый нрав и доброту. И Димьен, и сама Менестрес не раз с ужасом задумывались о том, что могло статься с этой девушкой, не встреться они тогда, как могла покалечить ее жизнь.

Но сейчас Сильвия была вполне счастлива. Она получила блестящее образование, у нее было все, что можно пожелать, а главное — любящая семья, пусть и не имеющая с ней кровного родства. Менестрес никогда не скрывала от нее этого факта, равно как и то, кем они являются на самом деле.

Воспитанница королевы вампиров сидела, забравшись с ногами в кресло, и что-то увлеченно читала. Книги всегда были ее страстью. Но стоило Димьену войти в комнату, как книжка тотчас оказалась забыта. Сильвия не встала, а просто слетела с кресла и кинулась к вампиру. Но, буквально в паре шагов, замерла в нерешительности. Тогда Димьен сам пошел ей навстречу, нежно обняв. И очень осторожно. Для существа, которое может голыми руками смять автомобиль в гармошку, это оправдано.

— Я думал, ты уже спишь.

— Отоспаться я могу и днем, — улыбнулась Сильвия. — Я хочу с тобой побыть.

Вампир довольно рассмеялся, подхватив девушку на руки, и поцеловал ее в уголок губ. Сильвия обняла его за шею и положила голову на плечо.

— Ты совсем-совсем не хочешь спать? — поинтересовался Димьен с лукавой улыбкой.

— Совсем-совсем, — замотала головой девушка.

— Что ж... тогда могу предложить ночную прогулку по Парижу.

— Правда? — глаза Сильвии загорелись. — Здорово!

— Тогда идем.

Они отправились, подхваченные летним порывом ветра. Димьен решил устроить чисто вампирскую прогулку, воспользовавшись умением летать. Так что Сильвия путешествовала в его крепких и надежных объятьях.

Димьен уже и не помнил, когда именно понял, что любит это хрупкое создание в его руках. Как-то так вышло, что он перестал видеть в Сильвии только приемную дочь, его чувства стали намного глубже. Хотя он до последнего боролся с ними, прятал даже от самого себя. Возможно, он и не раскрыл бы их, если бы его мягко не подтолкнула Менестрес, которой, казалось, известно все на свете. И Димьен был благодарен ей за это. Ибо сам он всегда чтил долг превыше чувств.

* * *

Что до Антуана, то он тщетно пытался найти себе занятие, не думать о Менестрес хотя бы минуту, но у него не получалось. В конце-концов он поймал себя на том, что ходит по комнате кругами, как тигр в клетке. Антуан просто не понимал, что произошло, почему его возлюбленная вдруг так замкнулась.

Наконец, он не выдержал, вышел из комнаты, и ноги сами понесли его к кабинету. Антуан остановился возле нее, когда услышал приглушенные толстым деревом голоса. Вернее один голос — голос Менестрес. Он был тих и ровен, и все же красной нитью пробегало беспокойство.

— Значит, снова... — вздохнула за дверью королева вампиров. Пауза, словно кто-то ей ответил, но Антуан ничего не слышал, как ни напрягал слух, а ведь он бы с последнего этажа услышал, как на первом булавка упала. И снова голос Менестрес, — Печать волнуется. Возможно, будут побочные эффекты, которых мы не ожидали, — опять тишина в ответ, после которой, — Хорошо, постараюсь все разузнать и действовать сообразно обстоятельствам. Ты же знаешь, мои чувства так же сильны, как твои.

Тут уж Антуан не стерпел, попытался войти. Но только его рука коснулась дверной ручки, как тотчас перед его глазами произошло вспышка света, его отбросило к стене, и Антуан ясно услышал в своей голове:

— Я же просила меня не беспокоить. Имей терпенье!

Антуан не стал более искушать судьбу, но это не уменьшило его подозрений. В конце-концов ему стало просто интересно, с кем могла общаться Менестрес при закрытых дверях, если это не Танис, не Димьен, не Сильвия и не он сам, а в их замке больше никто и не жил. И этот разговор... Он показался Антуану более чем странным, особенно если учесть, что он не чувствовал ничьего другого присутствия, кроме самой Менестрес. А если она общалась с кем-то телепатически, то зачем говорить вслух?

Вопросы сыпались на бедную голову Антуана один за другим, как из рога изобилия, доставляя настоящие мучения. Он сам от себя подобного не ожидал. Изводить себя попусту — это не в его правилах. Да вот поди ж ты.

Антуан вернулся к прерванному занятию — хождению кругами по комнате. Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы Менестрес не вышла из своего добровольного заточения и не пришла в их комнаты. Она на ходу расстегивала блузку, желая переодеться. Подобное зрелище было уже выше сил Анутана. Он готов был не выпускать ее из своих объятий ни на секунду.