Мы наш, мы новый

Девушка тихонько вздохнула и прибавила.

— Увы... меня там не будет...

— Далеко идти? — не сообразил я сразу. — Долго?

— Идти? — переспросила амазонка. — Не знаю... Наверно. Всадник за день доберется. А если бегом, то можно и к обеду успеть.

Интересный вариант. Бегом, значит, быстрее, чем верхом? Хотя, почему нет? Я же не знаю, какие у них тут лошади... Может, вроде пони? А ножки у девушки длинные, стройные... Такими можно с легкостью не одну версту отмерять. Вот только мне за ними сто пудов не угнаться...

Ага, как раз из-за них. Пудов, в смысле. И собственных, и приобретенных... В виде доспехов и прочей амуниции. С дистанции не сойду — на это здоровья хватит. Но тягаться наперегонки с конем не рискну. И даже с осликом...

Хотя...

Мысль причудливо соскользнула с ослика на безымянную девицу. Если она такая прыткая... Нет, навьючивать амазонку, как длинноухое животное, я не собирался, но почему и не разделить груз поровну? Вернее, ей — все то что не имеет режущих и рубящих краев, а себе оставить только оружие...

— Но не в этом дело... — продолжила тем временем девушка. — Я не войду в Круг, потому что не выполнила задание. И не заслужила имени.

Ага. Тут проблема посерьезнее, оказывается. Для получения имени не только вековой ценз надо преодолеть, но и заслужить.

— И что помешало?

К этому времени рассвело достаточно, чтобы можно было прочитать ответ в ее глазах.

— Я?! Но чем?

Память услужливо подсказала прочитанные в свое время книги о американских индейцах, где перед посвящением в воины, юношей тоже подвергали различным испытаниям на выдержку и мужество. Весьма болезненным.

— Неужели тем, что развязал? Так это не нападение было? А всего лишь испытание на выдержку? Черт... Но я же не знал... Может, если я расскажу сестрам, как было... — взгляд упал на труп второй амазонки, и слова прилипли к языку. — М-да... Не уверен, что объяснение им понравится больше. Но, с другой стороны... Вы же сами. Могли хоть словом обмолвится. Или знак какой поставить...

— Вообще-то, — отозвалась девушка, — костер дымился...

— Ну, да... Иначе как бы я тебя нашел.

— Ты не понял. Этот дымок указывал всем сестрам место испытания. А Герминдия... — девушка тоже посмотрела на мертвую. — Она следила за тем, чтобы все правила были соблюдены. Ну, и чтобы помочь... если я все же не справлюсь. Или мужчин окажется слишком много.

— Ничего не понял? — я помотал головой. — Так на тебя все же напали?

— Нет...

Тема разговора девушке явно все больше переставала нравиться. Но надо же разобраться. В конце концов, на мне еще один труп. И когда совесть проснется, хотелось бы иметь возможность оправдаться. Если не в чистую, то хотя бы смягчающими обстоятельствами.

— Нет 'что'?

— Напали... но не успели...

— Погоди, — я подсел ближе. — Давай начнем сначала. А то я совершенно запутался. Кто напал? Чего не успел? И куда они потом делись, не оставив после себя совершенно никаких следов?

Девушка неуверенно поерзала, посопела, но поскольку вопрос задал не кто-нибудь, а сам Летящий с орланами — принялась излагать свою историю по порядку.

И как оно в жизни зачастую происходит, все оказалось совершенно иначе, чем казалось.

Подвиг, который должна совершить каждая юная амазонка, прежде чем получить имя, заключался не в энном количестве часов, которые надо провести без воды и еды, — хотя и это тоже входит в испытание, — а в том, чтобы победить мужчину. Причем, взять в плен или убить, заранее не оговаривается. На усмотрение победительницы.

Дочери степи отлично знают все более-менее оживленные дороги, по которым в Царство амазонок направляются гонцы, купцы, переселенцы или искатели приключений. Где и устраивают возле них вот такие ловушки на живца. Дальнейшее зависит от поведения тех, кто на приманку клюнет. Если связанная девушка покажется мужчинам легкой добычей, то их, как правило, ожидает разочарование. Иногда быстрое, а иногда и весьма болезненное.

А когда в ловушку попадется более умелый воин или слишком большая ватага, то на помощь 'жертве' приходит опытная наставница.

Вот только в этот раз они обе ошиблись. Не сумели распознать во мне избранного. За что и поплатились. Герминдия — жизнью, а девушка — тем, что еще на год останется безымянной. И, судя по тону, которым амазонка это сказала, девчонка явно предпочла бы судьбу наставницы.

А вот это зря. Честь, гордость и все такое — конечно, очень важно. Но, в данном конкретном случае, я солидарен с Экклезиастом, предпочитавшего живую собаку, а не мертвого льва.

* * *

— Посмотри на это иначе...

Я развязал девушку, присел рядом, так чтобы по одну сторону была она, а по другую — все оружие. Но она была так удручена, что даже не заметила моих маневров. Пришлось попытаться приободрить.

— Вот ты говоришь, что не справилась с заданием. А теперь скажи, как восприняли бы известие твои сестры, о том, что ты убила Летающего с орланами? Понравилось бы?

Девушка взглянула на меня, как на умалишенного, и рассмеялась. Как по мне -чересчур громко. Даже Синильга проснулась и недовольно встопорщила перья. Ну, вот кто объяснит, как их понимать? То вселенская скорбь и уныние всего иудейского народа на лице, то хохочет, словно ей пятки щекочут.

— Я спросил что-то смешное?

— Конечно! — снова хихикнула девушка. — Разве можно убить легенду? Ты же бессмертный!

— Ну, это другой вопрос... — на всякий пожарный я решил не углубляться. Если амазонки считают меня бессмертным, то зачем их разочаровывать? Не хуже, чем не оправдать надежды женщины. — Но тогда тебя тем более не в чем упрекнуть.

Посмотрел в непонимающие глаза и объяснил.

— Если меня нельзя убить, то в чем твоя вина? Кто может выполнить задание если оно изначально невыполнимо? Никого же не посылают... например, обогнать ветер или — зачерпнуть лунного сияния?

Похоже, девушка начала соображать.

— Я не подумала об этом... Спасибо... — она буквально ожила и даже непроизвольно стала поправлять прическу. — Да... Все так. Имени могут и не дать. Пусть не по своей вине, но все же испытание я не прошла. Зато и позора на мне нет. Однажды похожий случай уже был. Лет десять тому. Когда пожар не дал сестре Иридии закончить дело.

— Вот и отлично. Значит, у тебя есть повод поторопиться. Пойдем?

Теперь девушка смотрела с сомнением.

— Вместе?

— Ну, да... А что опять не так?

— Нет, ничего... Просто я еще не встречала мужчину, умеющего быстро бегать.

Засранка... Не видела она. Да ты вообще хоть одного мужчину в своей жизни уже видела? А ля натюрель, имею в виду... Блин! Как говориться, вразумить тебя некому, а мне некогда. Разве что личным примером и по ходу движения?

Поэтому улыбаемся во все тридцать два и цедим с ехидной ленцой.

— Значит, самое время познакомиться. Или ты считаешь, что с орланами летать легче, чем бегать наперегонки с излишне самоуверенными девицами? Ну, тогда, скажи это Синильге.

Синяя птица услышала свое имя и заинтересованно посмотрела на девушку. Вряд ли, как на добычу. В образе сокола она и с зайцем еле справлялась. Но амазонка что-то нужное там для себя разглядела, потому что когда заговорила снова, уважительности в голосе заметно прибавилось.

Это зря. Мне больше смешливые барышни нравятся. А почтительность — это привилегия седобородых старцев.

В другой обстановке я бы поспешил снять невольно возникшее напряжение какой-нибудь уместной и слегка фривольной шуткой. Но сейчас я ее не кадрил, значит, придется потерпеть. Зато проще будет убеждать.

— Вот и отлично. Тогда, вперед?

— А как же Герминдия?

Черт! О покойнице я забыл.

— Ты хочешь ее с собой забрать?

— Это было бы правильно, — подтвердила девушка. — Но сестры поймут, если мы ее просто похороним, а семье вернем оружие.

Ну, хоть труп не придется тащить по жаре.

— Ладно. Тогда, тем более, нечего рассиживаться. Могила сама не выкопается? Вот только чем ты ее рыть собираешься? Ножом?

Вообще-то, небольшие тесаки, которыми помимо копий и сабель вооружались амазонки вполне могли сойти за усеченную саперную лопатку. Но, оказалось, я просто ничего не смыслю в ритуальном погребении дочерей степи. Впрочем, чего еще ждать от мужчины. Оказывается, покойниц не предавали земле, а наоборот — выносили на самое высокое место, откуда мертвая воительница могла в последний раз проститься с любимой степью. В нашем случае — курган.

Шкафоподобная Герминдия весила не меньше центнера и тащить ее на горку было то еще удовольствие, но по затраченным усилиям и времени, в общей сложности, намного легче и быстрее, чем пришлось бы попотеть, пытаясь выдолбить в сухой земле достаточное укрытие для бренных останков. А за одно, появилась возможность вспомнить о том, что раньше или позже, но спросится за всякое деяние. Удержал бы меч -не пришлось бы теперь пыхтеть.

Хорошо, хоть со спартанскими традициями тут не заморачивались. Типа, со щитом или на щите... А то я с трудом представляю, как нам удалось бы такой трюк провернуть. С учетом моих метр девяносто с хвостиком и максимум — метр семьдесят Безымянной. Почему-то вспомнилась сценка с торжественными похоронами Высокого блондина из одноименного фильма. Так что все время, пока мы тащили покойницу волоком за руки, я глупо улыбался и старательно отворачивался, чтобы напарница не заметила неподобающего выражения.

Синильга недоуменно пискнула. Потом взлетела, описала несколько кругов, пытаясь понять, что мы делаем. Но вряд ли преуспела, поскольку даже я не до конца понимал смысла, и улетела, не дожидаясь окончания.

У меня такой возможности не было, так что пришлось честно выполнить последний долг до конца.

Наверху юная амазонка усадила мертвую наставницу возле каменного истукана и попросила оставить их наедине. Мол, по их законам, мужчине можно присутствовать на похоронах только в виде раба, сопровождающего воительницу в мир Весенних Ветров. Будучи предварительно умерщвленным специальным ритуальным образом.

Поскольку у меня подобного желания не было, да и Безымянная не была посвящена в таинство, я попросил девушку, по возможности, не задерживаться и вернулся к месту стоянки.

Развернул карту мэтра Игнациуса, посмотрел и свернул обратно. Увы, в данном случае толку от нее было ноль. Границы степи были прорисованы очень тщательно, но кроме одной точки, указывающей на возможное место сопряжения Пространств, весь остальной район являло собой пресловутую Terra Incognita — то есть земли, где еще не ступала нога картографа. Ни одного ориентира. Даже ближайший курган и тот не отмечен.

Не удивительно, что придворный чародей телепортнул меня совсем не туда, где в данный момент находилась кочевье амазонок. И пытаться исправить ситуацию самостоятельно, — с учетом уже имеющегося опыта, весьма неприятного и чудом не закончившегося печально, — желания не возникло. Лучше уж ногами... Ну что я, реально за девчонкой не угонюсь?

Процесс размышлений самым бесцеремонным образом прервала, свалившаяся на меня, утка. А следом за ней, довольная и счастливая Синильга. Утка была не слишком упитанная, но довольно крупная и весила килограмма три не меньше. Как у бедняжки только силы хватило дотащить такой груз?

Видимо, чары только внешний облик меняют, а по существу, моя синяя птица по-прежнему остается синим орланом. Еще совсем юным, но растущим не по дням, а по часам. И, если верить мэтру, через полгода достигнет таких размеров, что сможет катать меня на спине.

— Спасибо... — похвалил я птицу, выполняя наставления чародея. — Ты у меня умница. Добытчица. Вот только хозяин твой балбес. Не удосужился запастись не только каким-нибудь подходящим заклинанием, а даже спичек не захватил. Так что пропадут твои продукты почем зря. Вон, еще вчерашний заяц валяется.

Синильга спрыгнула с меня на землю, подошла к упомянутой тушке. Посмотрела на нее одним глазом, потом склонила голову на бок и оценила утку. Подумала немного и принялась потрошить длинноухого. Видимо, решила, что утка более свежая и не так быстро испортится.

Аппетит орлана тоже соответствовал не форме, а содержанию. Хорошо, что амазонка вернулась после того, как Синильга закончила трапезничать. Зрелище не для слабонервных... Даже мне жутко было глядеть как в небольшом клювике фальшивой соколихи исчезают огромные куски зайчатины. Иной раз не уступающие размерами целой птице.

А когда посмотрел на девушку, понял, что меня таки есть еще чем удивить. Судя по вещам, которые амазонка надела на себя и объемному свертку за плечами, покойницу раздели до первозданного вида.

Впрочем, если отбросить предрассудки, то почему нет? Мертвому вещи без надобности. А оставлять их мародерам, учитывая специфику захоронения, глупо. Да и вообще, кто я такой, чтобы осуждать чьи-то традиции. Небось, их не вчера придумали. Одно плохо, я же собирался навьючить на Безымянную часть собственных вещей, а теперь всю амуницию придется тащить самому.

— Я готова... Можем отправляться...

— Я тоже...

Ну, а чего. Долго ли бродяге собираться. Одежда на мне. Меч на поясе. Забросить за спину котомку и щит на другое плечо пристроить.

— Веди...

— А спросить можно? — девушка явно в чем-то еще сомневалась.

— О чем?

— Зачем ты идешь? Чего ищешь?

— Не чего, а кого... Свою девушку. Невесту... А для этого мне надо вашу царицу увидеть.

— Девушку? Здесь? В нашей степи?

— Чему ты удивляешься? Где же еще искать амазонку, как не в ваших кочевьях?

— Ты ищешь амазонку? И она твоя невеста?.. А ее, случайно, не Леонидией зовут?

— Знаешь где она? — я непроизвольно шагнул к девушке. Едва сдержавшись, чтобы не схватить за грудки.

— Знаю... — кивнула Безымянная. — И нам действительно надо поторопиться. Потерявшую честь и достоинство изменницу Леонидию казнят сегодня на закате.

— Что?! Что ты говоришь? Как казнят? За что?!

— 'Как' я не знаю. Это Большой Круг решит. А 'за что' — слышала. Она пыталась убить царицу...

Глава вторая

Седой ковыль ровными волнами захлестывает грудь, но в отличии от морских вод, его нельзя зачерпнуть ладонью и освежиться, смыть с лица едкий пот, то и дело заливающий глаза.

Конечно же, я переоценил собственные силы. Многочасовое лежание на диване и езда в общественном транспорте не прибавляют выносливости. Даже, если сумел пройти все три 'Готики' и то недоразумение, которое назвали четвертой частью, а в 'Древних свитках' неустанно прокачивал ловкость и акробатику.

И понял я это уже на первых пяти километрах. Еще часок держался исключительно на морально-волевых и энергии, которой меня подпитывал меч. Но, глядя, как ровно бежит... нет, скользит по зеленым волнам амазонка, — кстати, не только не запыхавшаяся, а даже не вспотевшая, — понял, что надо срочно что-то предпринимать. В общем, одно из двух. Либо я ударю мордой в грязь, причем, как бы от имени всех мужчин, чью честь самонадеянно пытался отстоять, либо — придется хитрить и лукавить.

Размышлял и колебался недолго. В конце концов, сыновья Адама грешат этим с дочерями Евы со дня вкушения запретного плода. В смысле, достигают цели любым путем и способом. В том числе и обмано... военной хитростью.