Наверное, я и в самом деле пробыл бы возле мемориала еще долго. Возле него я чувствовал одновременно и грусть, и умиротворение. Я был спокоен. И разум мой был чист. Но кряхтящие за спиной гоблины напоминали о том, что пора ехать дальше.
— Я вернусь, — зачем-то пообещал я безмолвной хадаганке. В то место, где осознается, как на самом деле ничтожны мелкие сиюминутные проблемы, нужно иногда возвращаться, чтобы обрести внутренний покой.
Попетляв еще около часа по степи и не достигнув успеха, мы снова вышли на дорогу. Я уже устал от безостановочного галдежа двух музыкантов и повернул назад, чтобы отвезти их на плац, ну тут последний потерявшийся гоблин сам выбежал нам навстречу, активно размахивая руками.
— Подождите! Меня, меня подберите, я музыкант, ага! У меня и значок есть, вот!
История, которую он рассказал, была странной и очень мне не понравилась.
— Меня схватили по дороге. Я дрался как зверь, я знаю приемы, ага! Их было штук сорок, все в синих повязках!
— Батальон Синих.
— Не знаю. Повязки то синие, а флаг красный, ага. Но я так просто не сдался! Одному врезал ногой, второму — саперной лопаткой промеж глаз! Но тут сзади на меня набросилась огромная цепная гиена! А я их с детства боюсь. Хорошо, что бегать я умею. Как дал деру, еле ноги унес! А тут смотрю, вы едете, я вас издали заприметил...
Красный флаг у солдат с синими нашивками мог быть такой же фантазией, как и отчаянная битва с четырьмя десятками нападающих, но отчего-то информация никак не шла у меня из головы. С другой стороны, это мог быть флаг не батальона, а Империи, который, как известно, тоже красного цвета.
— Помню, укусила меня одна гиена, потом пришлось два месяца пить настой от бешенства. А ты знаешь, из чего он делается?..
— Нет.
— Везет тебе! А я знаю. Но тебе не расскажу, чтобы не травмировать, ага.
Я был уверен, что Суровин уже нас заждался, но, как выяснилось, он и думать забыл о музыкантах. Тем не менее, он едва ли не пинками погнал их к остальному оркестру.
— Чтобы я еще хоть раз связался с гоблинами?! Да никогда, клянусь своими погонами! Что это за смотр без музыки! Посмешище, да и только! А ты что стонешь? Хватит прикидываться инвалидом, будешь играть как миленький — с руками у тебя все в порядке. Выдадим тебе потом офицерский паек за мучения...
Когда все музыканты оказались в сборе, Суровин повернулся ко мне и коротко проинформировал:
— Дело — дрянь.
Затем он отвел меня подальше от больших гоблинских ушей и продолжил:
— Все идет из рук вон плохо! У нас флаг слямзили! Наш, с львиной головой! Какой позор... Без флага и смотр не начнется. То есть я не знаю, слямзили или нет, но думаю, что это Синие его украли. Они все отрицают, но рожи у них очень довольные, что само по себе уже подозрительно.
Он кивнул на другой конец плаца, где маршировал второй батальон.
— Это они, — подтвердил я и рассказал про странную историю гоблина, в которой теперь все встало на свои места.
— Так вот оно что! Значит у нас и доказательства теперь есть, отлично! А это, между прочим, подсудное дело, так что миндальничать я с ними не буду! Подам рапорт Петлициной, она этого так не оставит. Совсем распоясались! Пусть получат, что заслужили!
Суровин рванул к Синим с таким бешеным выражением лица, что я невольно посочувствовал тем, на кого сейчас обрушится его гнев. Флаг нам вернули быстро, но комиссар все равно грозился доложить наверх об этом инциденте.
В день смотра все были особенно напряжены. Я же, напротив, чувствовал облегчение от того, что скоро эта утомительная подготовка закончится и наконец стартуют Большие Учения, где я смогу хорошенько размяться и помахать мечом.
— Ну что ж. Теперь дело за нашими ребятами. "Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваши жены...". Нет, про жен петь не надо, а не то бойцы замечтаются и собьются с ноги. Лучше вот это: "Нам Незеб дал стальные руки-крылья..." — Суровин довольно потирал руки и как заботливая матушка все время подбегал к готовому выступить батальону, чтобы поправить на ком-нибудь китель или просто подбодрить похлопыванием по плечу. — Ох, я весь трясусь! Волнуюсь... Странно, да? А ведь поводов для паники больше нет — гоблины на месте, все готово. Солдатики мои устроят такой парад, не стыдно и самому Яскеру показать. Не зря я гонял их по плацу столько времени. Сейчас начнем...
Я отошел подальше в тень деревьев, чтобы издали наблюдать за смотром.
— Ник...
— Лиза? А ты почему не со всеми? — спросил я и тут же осознал всю глупость своего вопроса. — А... ну да.
— Похоже, мы единственные, кто не принимает участие в параде, — произнесла она.
Мы заняли удобную позицию за спинами музыкантов, где нас почти не было видно, зато весь плац был перед нашими глазами как на ладони. Съехавшиеся генералы Хранителей уже рассаживались на небольшом возвышении, украшенном флагами. Батальоны ровными рядами выстроились по обеим сторонам каменного монумента с гербом Империи, у подножья которого синим пламенем горел Вечный Огонь. Грянула музыка и солдаты под синими и красными знаменами начали свое торжественное шествие по площади. Их действия были такими слаженными, что они казались единым организмом. Синхронный стук сапог по плацу, который не смог заглушить даже оркестр, напоминал единовременный залп из сотен орудий — в этом четком ритме была невероятная сила и я вдруг осознал, что пытаюсь дышать ему в такт.
— Это даже... красиво, — немного удивленно прошептала Лиза. — Не думала, что такое бывает в Империи.
— А в Лиге есть военные парады? — спросил я, завороженно глядя на плац и жалея, что не марширую вместе со всеми. Мне очень хотелось быть причастным к этому действу.
— Не знаю. Меня никогда не интересовала армия.
— Как же ты умудрилась попасть в плен?
— Я много путешествовала после того, как разругалась со своим Домом. Последним моим пристанищем был Железногорск.
— Дайн?
— Да. Аллод вольных торговцев.
— Что-то слышал.
— Там довольно мило. Но вскоре мне стало скучно и я решила продолжить свое путешествие по вольным территориям. Села на корабль...
— И его поймал наш патруль. Ты говорила.
— Обычно ни Империя, ни Лига не трогает нейтральные корабли торговцев, но видимо — то был не их день, — засмеялась Лиза.
— Вижу, ты не очень огорчена таким исходом.
— Все могло быть и хуже. Ведь я осталась жива.
— Но тебе же пришлось... э-э-э... — замялся я.
— Работать в борделе? — подсказала Лиза и снова засмеялась. — В этом, конечно, мало приятного... Но у эльфов несколько иное отношение к подобного рода вещам. Тебе, как истинному хадаганцу, это трудно понять. Да и не стоит. В вашей закомплексованности даже есть своя доля очарования.
Я не был готов обсуждать с ней столь интимные вещи и решил оставить скользкую тему. К этому времени солдаты уже сделали почетный круг по плацу и выстроились в длинные ряды перед командованием. Один из генералов подошел к трибуне и начал что-то говорить, активно жестикулируя, но до нашего наблюдательного пункта его слова не долетали.
— Из-за чего ты поссорилась со своей семьей? — спросил я Лизу, отчаявшись расслышать речь Хранителя.
— Они мне больше не семья, — оборвала она и замолчала.
Я не решился расспрашивать дальше, но через некоторое время Лиза продолжила сама:
— Они не слишком переживали обо мне, когда я ушла. И не бросились на помощь, когда я попала в плен. Я думаю, они даже расстроятся, если узнают, что меня не повесили в Империи. А знаешь почему? Потому что я заинтересовалась областью магии, недостойной эльфийки из благородного Дома!
— Магией разума? — удивился я.
— Нет, конечно. Среди эльфов хватает мистиков. Я увлеклась языческой культурой, долгое время даже жила у друидов. Считается, что это низшие формы магии, ведь язычники не способны стать Великими Магами и держать аллоды.
— Но ты все-таки не хотела называть нам свое имя, чтобы не позорить Дом, — вспомнил я.
— Танцевать в борделе врага — не самое достойное занятие. Может я и в ссоре со своим Домом, но это мне не мешает гордиться тем, что я — ди Вевр, в моем роду были великие эльфы.
— Я тебя не понимаю, — покачал головой я, но Лиза лишь пожала плечами, не желая дальше развивать эту тему. — А меня ты тоже считаешь врагом?
— Что?
— Ты сказала, что танцевала в борделе врага.
— Ты и твои друзья сделали то, чего не сделали мои так называемые родственники. Вы пытались мне помочь. И в целом — помогли. С чего бы мне считать вас врагами?
Многоголосое, троекратное "Ура!", донесшееся с плаца, ненадолго прервало наш диалог.
— А почему ты решила покинуть Лигу? — спросил я.
— Это было спонтанно. Сначала я поселилась в лесной избушке рядом с небольшой деревней на осколке Умойра. Первое время я неплохо зарабатывала на жизнь травничеством, но потом в деревне случился неурожай, а затем мор. Нашелся один умник, который вспомнил обо мне и обвинил во всех бедах. Всей деревней нагрянули ко мне с косами и кольями, ведьму жечь... Я сбежала.
— Наверное, тебе просто стоило переехать в город.
— Возможно. Но большая часть Кании — это суеверные и бестолковые крестьяне, а с эльфийскими Домами я больше не поддерживала связи. Покинув Умойр, я поняла, что в Лиге меня абсолютно ничего не держит. Я там просто... не прижилась, — она с ухмылкой глянула на меня. — Уверена, тебе это кажется ужасным.
— Почему?
— Ты патриот, как и все хадаганцы. И я даже где-то вам завидую. Самую малость.
— Тяжело не иметь Родины.
— Я не скажу, что это разрывает мое сердце.
— Но тебе обидно, — осторожно сказал я, вглядываясь в ее лицо. Лиза промолчала.
Я открыл рот, чтобы извиниться за свою бестактность, но тут с плаца долетел строй хор: "Служу Великой Империи!", и в небо вонзились тысячи разноцветных взрывающихся искр. Мы задрали головы, глядя на красочный салют, который не прекращался очень долго...
Глава 16. Страна безупречной морали
— Все в порядке, Ник, — сказала Лиза, печально улыбнувшись. — Я знала, что так будет. Просто не могло быть по другому.
— Я им не позволю! — я схватил ее за плечи и встряхнул. — Ты же не игрушка.
Лиза отстранилась, сделав шаг назад. Было совсем темно и я не видел, плачет она или нет, но голос ее был тверд.
— Не волнуйся за меня, я справлюсь. Я уже большая девочка.
Она развернулась и уже направилась было в сторону ожидавшего неподалеку хадаганца — лысого, зато с густыми рыжими усами.
— Ник, ты только... — она обернулась, — Мише не рассказывай, ладно? Пожалуйста.
Как только ее мерцающие крылья поглотила темнота, я первым делом рванул на поиски Грамотина и остальных.
— Во имя астрала, Ник, не говори, что мы теперь еще должны прислуживать генералам на праздничном банкете! — закатил глаза Орел. — Я на этом параде устал больше, чем на полигоне, и если в ближайшее время моя голова не коснется подушки, я точно кого-нибудь убью.
— На банкет нас не пригласили...
— Слава Незебу!
— А вот без Зизи не обошлось.
— Этого следовало ожидать, с ее то послужным списком, — хохотнул Орел, но осекся, увидев окаменевшее лицо Грамотина. Пару секунд ему понадобилось для того, чтобы сделать выводы, после чего он обреченно сказал: — Я так понимаю, мы вызываемся добровольцами?
Михаил, сумев наконец справится с эмоциями и снова придав лицу невозмутимое выражение, сказал:
— Заступиться за честь дамы — долг любого настоящего мужчины.
— Да-да, конечно, — махнул рукой Орел. — Только ты все равно будешь мне должен, очкарик.
Он ворчал всю дорогу, пока мы пробирались к рыжеусому через группы солдат, которые, пользуясь небольшой передышкой после завершения смотра, разбрелись по всему плацу, тихо переговаривались и строили планы дальнейших действий. Нас постоянно окликали знакомые, приглашая присоединиться к обсуждению, но у нас намечалась другая программа. Судя по долетавшим до меня обрывкам разговоров, спать после отбоя никто не собирался и ночная вылазка (предположительно — в сторону женских казарм) обретала все более реальные очертания. Этот факт особенно огорчал Кузьму и он еще больше начинал жаловаться на то, как несправедлива к нему жизнь.
Воздух пах гарью петард и табаком. Официально курить разрешалось только в специально отведенных местах, но после команды "вольно, разойтись" неформальная обстановка заволокла плац вместе с дымом отгремевшего салюта, и генералы Хранителей, покидая площадь, закурили прямо на ходу. За ними и все остальные потянулись за сигаретами и вскоре от густого едкого дыма стало щипать глаза.
Крылья Лизы снова были спрятаны под плащом и мы не сразу нашли группу "счастливчиков", которых выбрали организовывать генеральский досуг. Кроме эльфийки здесь было еще полдюжины хадаганок весьма приятной наружности, среди которых оказалась и Матрена, две орчихи, в чьей красоте я не очень разбирался, а также Зэм и пара крепких орков.
— А вам чего надо? — подозрительно спросил рыжеусый. — Вы кто такие?
— А вы кто? — вопросом на вопрос ответил я.
— Я Эдуард Котомкин, снабженец.
— Ну, а мы — местные альтруисты!
— Я вас не приглашал, можете возвращаться в казармы вместе со всеми.
— Как так? — оскорбился Орел, с возмущением уставившись на Котомкина. — Генеральская пирушка — и без нас? Да вы знаете, кто я?
— Кто? — немного струхнув, спросил снабженец.
— Да я лучший тамада в округе!
— Нам не нужен тамада. Нам просто нужны лишние руки, подавать на стол и помогать на кухне...
— Вот это вам свезло так свезло! Наши руки как раз созданы именно для этого!
— Мы просто хотели предложить свою посильную помощь в организации данного мероприятия, — вышел вперед Михаил, сердито глянув на Кузьму.
— Да-да, — покивал головой тот. — Нет для истинного имперца большей радости, чем услужить любимому руководству!
— Добровольцы, значит? — неуверенно протянул Котомкин. — Вообще-то я набрал уже помощников...
— Это вот этих что ли? — Орел презрительно окинул взглядом группу снабженца. — Да от их мин у генералов пиво прокиснет, котлеты сгниют и борщ плесенью покроется. Надо же с радостью, с душой...
— Ну хорошо, — кивнул Котомкин. — Помощники лишними не бывают.
— А куда мы направляемся? — спросила одна из девушек с иссиня-черными волосами и раскосыми, миндалевидными глазами, по виду — самая младшая.
— В "МясФронт". Как заведено, перед Большими Учениями наши генералы собираются завалиться в охотничье хозяйство и попировать. И правильно! Вдруг война или какое другое мероприятие... Всегда надо быть сытыми и начеку.
"МясФронт" походил на передвижной лагерь большой группы туристов. Возможно, его местоположение действительно часто менялось, однако сейчас охотничье хозяйство располагалось недалеко от главного плаца, поэтому шли мы туда пешком.
— А ты как тут очутилась? — шепотом спросил я у Матрены.
— Мне сказали, что потребуется моя помощь, — пожала плечами она, а потом добавила с сомнением в голосе. — Мы ведь просто поможем накрыть на стол, да?
