— Понятно, — нахмурился я. — Все не могло быть легко и просто.
— Бюрократы, — неожиданно выдал Лоб и приготовившийся возмущаться Орел так и застыл с открытым ртом.
— Интересно, где теперь мои мечи и топоры? Это нужно непременно выяснить, пока меня не отдали под трибунал.
— Уверена, Комитет уже начал расследование и скоро виновные будут наказаны, — произнесла Матрена.
— Может быть, имеет смысл поставить магические метки на следующие партии? — предложил Миша. — С помощью намагниченного железа. В случае повторной диверсии можно будет отследить маршрут и поймать того, кто осуществляет подмену.
— Отличная мысль! — воскликнул Одион и с уважением посмотрел на Михаила. — Эта история с подменой оружия в условиях военного времени может стоить мне головы. Но если я накрою мерзавцев...
Поскольку животных дальше проходной не пустили, заносить ящики на территорию "ИгшПромСтали" пришлось на себе. Мы уже почти закончили таскать оружие, как меня окликнул какой-то кузнец, кивком головы подавая знак следовать за ним. Я огляделся — на нас никто не обращал внимания — и юркнул в темное помещение, где пахло пылью и сыростью.
— Насколько я понимаю, вы — именно тот агент Комитета, который занимается "делом о Посохе Незеба".
— Агент Комитета — это громко сказано. А вы — Яков Бондин?
— Да. И у меня мало времени, так что не будем медлить. Докладываю. В процессе слежки за мастером-оружейником выяснилось следующее: мастер Одион очень любит гулять по степи. Я составил карту, где отметил все его маршруты, и заметил, что на каждой прогулке он обязательно посещает пещеру, расположенную к востоку отсюда. Мне нельзя надолго выпускать из вида оружейника, поэтому у меня не было возможности обследовать пещеру самостоятельно. Все. Больше мне нечего добавить.
С этими словами Бондин, козырнув, быстро вышел, не дожидаясь ответа, и я остался стоять один в темноте с картой в руках.
— Что будем делать? — спросил Орел, пока Миша задумчиво изучал карту.
Мы вышли за ворота и отошли от мастерских подальше, чтобы наш разговор никто не мог услышать.
— Наверное, надо отнести это Шрамину? — неуверенно произнесла Матрена.
— А кто за то, чтобы прогуляться по любимым местам оружейника и посмотреть на пещеру?
— Но нас ждет Шип Змеелов! — напомнила она.— Мы с Ником должны отправиться в тюрьму как можно скорей.
— Это понятно, — кивнул я. — Шип хочет, чтобы я разыскал там Вихря Степных.
— А еще тебя вызывали в "НекроИнкубатор", — вставила Лиза.
— А вот это уже странно. Этим то что от меня может быть надо? Где-то я уже слышал это название, — я закрыл глаза и потер пальцами переносицу, стараясь сосредоточиться. — Кругом одно начальство и всем я срочно нужен.
— Давайте сделаем так, — сказал Миша. — Ты, Ник, отправляйся к Зэм, а мы пока попробуем добраться до пещеры оружейника и осмотреть ее.
Предложение показалось мне разумным и я согласился. Встреча с некромантами Зэм меня пугала, но возможно мне удастся разобраться с этим делом быстро и я не задержусь там надолго. Утешая себя подобными мыслями, я въехал на чистенькую территорию "НекроИнкубатора", с виду похожего на госпиталь.
— Ну что, Старик, ты, должно быть, не подвержен суеверным страхам, — сказал я, похлопав дрейка по загривку. Тот повернул ко мне свою морду — сквозь тусклое, зеленоватое свечение был отчетливо виден череп — и негромко фыркнул. — А вот я, признаться, чувствую себя не в своей тарелке.
Старик ткнулся носом в мое плечо и я почувствовал его горячее дыхание.
— Жди меня здесь. И никого не обижай!
Почти все сотрудники "НекроИнкубатора" были представителями народа Зэм. К руководителю Сарангу Кхалдун-Кнефу меня проводили сразу же без лишних вопросов.
— Сержант Санников по вашему приказанию прибыл! — гаркнул я, войдя в кабинет, где за длинным столом сидел Восставший.
— Проходите, товарищ Санников, присаживайтесь. Я ждал вас.
Я молча сел напротив и уставился в светящиеся зеленые глаза Зэм, ожидая разъяснений о цели моего визита. Кхалдун-Кнеф не стал ходить вокруг да около:
— Последнее время мы в Инкубаторе вынуждены самостоятельно изыскивать резервы. Местное кладбище почти исчерпало свой ресурс, скелеты и зомби нужны армии, а опыты над военнопленными запрещены Комитетом. Впрочем, на счет пленных нам удалось договориться на местах, но об этом позже! С вашей помощью, товарищ Санников, мы надеемся добиться успеха и обратить внимание руководства на наши требования. Я знаю, что вы на хорошем счету в Незебграде, а кое-кто даже уверяет, что вы протеже Самого... Вот мы и решили привлечь вас к своим делам.
— Вы преувеличиваете мою значимость, я обычный солдат, — медленно проговорил я. — Но все-таки, что от меня требуется?
— Пойдемте. Я вам все покажу.
В том месте, куда он меня привел, стояла невообразимая какофония. Со всех сторон доносился рык каких-то животных, пронзительный клекот, низкое, гулкое уханье, пробирающее до дрожи шипение и еще множество разнообразных звуков.
— У нас тут стало несколько шумновато, — сказал Зэм. — Шумоизоляция есть пока только в накопителе баньши.
— Баньши?
— Да. Хотите посмотреть? Это здесь.
Мы вошли в помещение, разделенное стеной с большим мутноватым стеклом, за которым плавно перемещались размытые фигуры. Я подошел ближе и, прижавшись к стеклу носом, стал вглядываться во внутрь. Правда, через несколько секунд мне пришлось резко отпрянуть, потому что-то из полумрака с той стороны вдруг показалось безобразное женское лицо с выпученными глазами, прильнувшее к стеклу прямо передо мной. Женщина открыла беззубый рот и наверное закричала что есть мочи, но до меня не долетело ни звука.
— Кто это? — ошарашено произнес я.
— Баньши-плакальщицы, они обитают на кладбищах. С их помощью мы добываем эманации смерти, которые нужны нам для наших ритуалов.
Когда женщина отклеилась от стекла и взмыла куда-то под потолок, я подошел ближе и снова заглянул внутрь. Баньши медленно двигались во всех направлениях из-за чего казалось, что я смотрю в огромный аквариум.
— Хорошо, что хотя бы здесь ничего не слышно. Раньше от их воя даже Восставшие Зэм падали в обморок, совершенно невозможно было работать!
Я подумал, что работать невозможно даже находясь по соседству с такими существами, но вслух говорить этого не стал.
— Насколько я знаю, вы находились в составе штурмовой группы, освобождавшей ХАЭС, — сказал Кхалдун-Кнеф, когда мы проследовали дальше. — Мы изучили найденные под электростанцией скрижали Тэпа...
— Так вот откуда я о вас знаю, — вспомнил я. — Я привез вам пакет из Незебграда, когда прибыл в ИВО.
— Именно. Отпечатки скрижалей. Среди прочего в них была интересная инструкция по созданию животного-зомби и мы решили испытать описанную технологию в действии.
— И весь этот шум — результат ваших опытов? — спросил я, чувствуя, как меня передернуло.
— Что вы, все эти животные пока живы.
Мне резануло слух слово "пока", но я промолчал.
— Вы только вдумайтесь — впервые за несколько тысяч лет заклинания Тэпа вновь прозвучали в этом мире! Воистину, это был самый великий некромант Сарнаута! Впрочем, почему "был"? Вполне может быть, что "есть" до сих пор!
— Вы так говорите, как будто вас это радует, — на этот раз я не удержался от комментария.
— Нет, конечно, — ничуть не смутился Кхалдун-Кнеф. — Деяния его ужасны, но вместе с тем нельзя не признать его гений.
— Так что же с вашим экспериментом? Удался?
— О, да! Мы первый раз выполняли этот ритуал и ожидали осложнений, но все получилось! Мы создали некроносорога!
В этот момент он драматично распахнул передо мной двери и взору предстало отвратительное чудовище, напоминающее носорога очень отдаленно: наполовину робот, наполовину живое существо, с криво сшитыми частями тела, из которых в неожиданных местах торчали трубки и металлические штифты.
— Он прекрасен! — со всей теплотой, на какую только способен Восставший, сказал Кхалдун-Кнеф. — Смерть — это интереснейший процесс, изучение которого открывает поистине безграничные возможности.
— А что это за ведро у него вместо головы?
— Это не ведро! — оскорбился Зэм. — Это шлем! У нас не было достаточно хорошего черепа, чтобы воспроизвести голову носорога, поэтому наши инженеры сконструировали вот такой прототип.
— По-моему, он ничего не видит.
Некроносорог, вонзаясь своими лапами-штырями в песок вольера, в котором он находился, слепо тыкался в металлическое ограждение.
— Это опытный образец, так сказать, альфа-версия! Возможности этого существа еще не изучены до конца, но он грозен и малоуязвим, и убить его будет непросто! Эксперимент не окончен, мы все еще пытаемся определить степень его живучести. Если тесты пройдут успешно, мы поставим это существо на конвейер для нужд фронта, — с гордостью произнес Кхалдун-Кнеф. — Надеюсь, все получится.
— Определяете степень живучести... — эхом повторил я, глядя как прутья клетки заискрили и носорога отбросило назад. — А он... оно... испытывает боль?
— Боль? В том понимании, которое вы подразумеваете — нет. Это всего лишь зомби. У него нет сознания.
— Но если на него напасть, оно ведь будет защищаться?
— Конечно. Но это не доказательство наличия разума. Это просто рефлексы. Вам никогда не доводилось сталкиваться с зомби?
Я помотал головой.
— Понимаю. Парадоксально то, что чем примитивней существо, тем сложнее вернуть его к жизни.
— То есть превращать людей в зомби проще?
— Разумеется. Пойдемте.
Я догадался, что Кхалдун-Кнеф собирается мне показать, но не был уверен, что готов это увидеть. Однако, ноги сами понесли меня вслед за ним.
— В каком-то смысле некромагия теперь даже на шаг впереди Триединой Церкви, — продолжил Зэм, — ведь жрецы не могут воскрешать животных!
— Я бы не стал сравнивать некромагию с тем, что делает Триединая Церковь. Жрецы не просто воскрешают, они по настоящему оживляют, возвращают в тело разум, чувства, память!
— Конечно, жизнь, которую даруют некроманты, нельзя назвать полноценной, но... Вот мы и пришли. Здесь у нас опытный полигон, но есть проблема, на которую я хочу обратить ваше внимание. Далеко не все опыты заканчиваются удачно и постоянно появляются отходы производства. Собственно — это официальная причина, по которой вас вызвали сюда. Бракованные мертвецы бродят по нашему опытному полигону и мешают работе. Но вы не волнуйтесь, у нас вообще-то есть своя охрана, так что вам делать ничего не придется, нам просто нужен был формальный повод пригласить вас сюда. Бракованные зомби медлительные и конечно безоружные, так что обычно хватает одного-двух солдат с КПП, чтобы навести порядок.
— Зачем же вы вызвали меня?
Если Кхалдун-Кнеф и испытывал какие-то эмоции — маска надежно скрывала их от посторонних глаз, и я не мог и предположить, о чем он думает.
— Подавляющее большинство Имперцев никогда в жизни не смогут попасть даже в Око Мира, — осторожно сказал Зэм после паузы. — А уж в кабинет нашего многоуважаемого Главы и вовсе вхожи единицы. Не поймите неправильно, я вовсе не критикую управленческий госаппарат, но он состоит из такого количества инстанций, что часть... м-м-м... важной информации искажается или теряется по пути до нужных лиц.
— Вы ошибаетесь, я не вхож в кабинет Яскера. Я был там один раз и может быть больше никогда туда не попаду.
— Возможно. Но в тот момент, когда вы переступили его порог, вы перестали быть обычным гражданином Империи. Не отрицайте. Вы амбициозны, и думаю, что очень скоро станете офицером. И если вы попадете в зону боевых действий, то сразу поймете, насколько важно то, чем мы занимаемся здесь. Тогда, я уверен, вы постараетесь сделать так, чтобы нас услышали.
Я обдумывал сказанное некоторое время, а потом произнес:
— Мне все еще не совсем понятно, о чем именно идет речь.
— Речь идет о запрете опытов над военнопленными, — без обиняков заявил Кхалдун-Кнеф. — Здесь неподалеку располагается тюрьма. С ее начальником меня связывают давние дружеские отношения. Еще с тех древних времен, когда мы жили в первый раз. Немногим Зэм повезло воскреснуть и отыскать своих друзей и близких, да-а...
— И ваш друг поставляет вам пленников для опытов?
— Поставлял. Как я уже сказал, дальнейшую поставку заключенных сочли нецелесообразной.
— А там что? — я кивком головы указал на двери полигона.
— Нежить. С тюремного кладбища. Но нам для работы нужны живые образцы!
— Живые образцы... — протянул я, поражаясь кощунственности формулировки, которую Кхалдун-Кнеф употребил на полном серьезе.
— Боюсь, Комитет не до конца понимает, какими катастрофическими последствиями может обернуться для нашей Армии такое решение! — продолжил он.
— Но ведь у вас уже есть некроносороги! Вы собирались организовать их серийное производство.
— Да, но это произойдет еще нескоро. И потом, животные малоуправляемы, вряд ли они станут полноценной заменой разумным существам.
— А вас не смущает этическая сторона вопроса? — наконец поинтересовался я.
Кхалдун-Кнеф какое-то время молчал, словно пытался подобрать нужные слова, а потом произнес:
— Идет война. А войны аморальны сами по себе. Вы не задумывались о том, почему Лига, имеющая значительное численное преимущество, до сих пор не может победить Империю? У нас есть три главных столпа — мудрое хадаганское правление, сила орков и наука Зэм. Поймите, войну выигрывает не тот, кто слишком любит морализировать, а тот, кто сильнее, умнее и организованней! Научный прогресс — это одна из основ нашего государства.
— Именно наука вас и интересует больше всего, — покачал головой я. — Война для вас лишь убедительный повод, на самом деле вам важны только опыты.
— Какими бы не были наши мотивы, работа ученых идет на пользу Империи. Вы не согласны?
Я не моргая смотрел на Кхалдун-Кнефа. По металлической маске скакали зеленые блики от его мерцающих искусственных глаз. Много ли в этом теле осталось от живого человека? Возможно, это и не важно. Гораздо важнее, сколько человеческого осталось в его голове. Когда-то Зэм тоже были простыми людьми, но теперь даже орки казались мне ближе и роднее, потому что они были живы — в их груди стучало настоящее сердце, по их венам текла горячая кровь, они рождались, взрослели и умирали от старости. Зэм, воскреснув после многовекового забвения, просто существовали. Их дети и старики не выдержали испытание временем, поэтому все Восставшие были примерно одного возраста. И их больше не интересовали проблемы простых смертных, они нашли себя в изучении мира, открытии его тайн. Теперь они только ставили свои бесконечные опыты... иногда даже на живых, ведь тем, кто уже давно мертв, чужда наша мораль. Я не любил Зэм. Но в войне, которую живые вели друг с другом, они были на моей стороне.
— Да. Пожалуй, вы правы, — медленно сказал я после раздумья.
— Я знал, что вы все поймете, — Кхалдун-Кнеф одобрительно хлопнул меня по плечу своей металлической рукой. — Рад, что не ошибся в вас. Подождите здесь, я позову солдат, чтобы они разобрались с бракованной нежитью.
