Проект "Крысы Апокалипсиса". Иван

И буквально через несколько минут поступило распоряжение вывести всех рабочих на поверхность и приготовиться заблокировать африканцев внутри комплекса, закрыв створки внутреннего шлюза.

5

— Что вы собираетесь предпринять? — поинтересовался у безопасников Столяров. — Пустить усыпляющий газ? Сомневаюсь, что для данного объема где-либо найдется достаточно газа. В любом другом случае, оказавшись запертыми, эти чернокожие ребята наверняка учинят такой погром... Не травить же вы их насмерть собираетесь? Куда потом столько трупов девать?

— В данный момент мы собираемся всего лишь эвакуировать вас из комплекса, — пояснил один из сотрудников службы безопасности. — Поторопите своих подчиненных, мистер Стольяроф.

Пока Сергей что-то объяснял рабочим, а Марта беседовала с безопасниками, Иван продолжал рассматривать аборигенов. Его внимание привлекла весьма колоритная мужская фигура. Двигался данный персонаж по середине центрального прохода из дальнего конца комплекса. Тут правильнее будет сказать, не двигался, а шествовал. Или даже, царственно шествовал. Это был крупный африканец, ростом, пожалуй, под два метра. На нем грязно-белая тога, поверх которой надет серый военный китель. Вся грудь в сверкающих значках и медалях. Погоны обшиты золотистой бахромой. С левого бока болтаются ножны с саблей. Справа на широком ремне большая кобура. На голове, вишенкой на торте, фуражка с красным околышем и с огромной, задранной словно парус, синей тульей.

Не дойдя полсотни шагов, колоритный абориген остановился, поднес к правому глазу самую настоящую подзорную трубу, покрутил ее, настраивая резкость, и растянул в широкой улыбке по-африкански пухлые губы, обнажив крупные желтые зубы.

— Это что за клоун? — удивленно вопросил Георгиев.

— Где? — обернулся Столяров. — О! Да это ж сам Ко Ко Юнда к нам пожаловал. Марта, мне кажется, он именно тебя рассматривает в свой микроскоп.

— Почему ты так решил, Серхио? — удивилась женщина.

— Потому что его плотоядный оскал вызывает во мне чувство ревности. А я не адепт ваших западных ценностей, и это чувство во мне никто из окружающих нас мужиков пробудить не могут.

Иван давно знал о симпатиях Сергея к мулатке. А вот она сама посмотрела на ведущего инженера с удивлением и, вроде бы даже, с заинтересованностью.

Между тем, Сергей оказался прав. Ко Ко Юнда, насмотревшись в подзорную трубу, вновь двинулся к ним, звонко шлепая босыми ступнями по гранитному полу. Теперь уже ни у кого не оставалось сомнения в том, что его алчные глазки были направлены именно на Марту. К ней африканский вождь и обратился, совершенно игнорируя присутствующих рядом мужчин. Тыча себя в грудь кулаком и то и дело произнося свое имя, он минуты три изливался непонятной тарабарщиной.

— Что этому Члену Злобного Бегемота нужно? — не выдержал Иван.

Недовольный Ко Ко Юнда бросил хмурый взгляд на прервавшего его белого человека и что-то отрывисто сказал. Из-за спины вождя выступила его полная внешняя противоположность — тощий коротышка с угловатым лысым черепом. Он что-то ответил своему шефу. Между ними завязался короткий диалог, после которого коротышка, уставившись на Ивана укоризненным взглядом, заговорил на достаточно понятном английском:

— Имя короля народа саваны переводится как Яйца Свирепого Носорога!

— Ко Ко Юнда! — ударил себя в грудь Ко ко Юнда.

— Сочувствую, — произнес Георгиев по-русски и, получив сзади тычок от Столярова, добавил по-английски: — Искренне извиняюсь.

Но мелкий абориген уже отвернулся от Ивана. Он, как и его хозяин, теперь смотрел на Марту Вудман. Вождь опять немного потараторил, и коротышка начал переводить:

— Король народа саваны могучий Ко Ко Юнда говорит тебе, женщина, прекрасная, как самка носорога в брачный период, что он готов разделить с тобой место на шкурах у своего очага. Он постелит тебе такие же мягкие шкуры, какие стелит под собственный зад. Он позволит тебе укрыться от гнева черного ангела в этой пещере, — африканец повел рукой вокруг.

Первым не выдержал Иван. Рвущийся из груди гомерический хохот он вовремя скрыл под приступом жестокого кашля, заслужив тем самым новые недовольные взгляды со стороны могучего вождя и мелкого переводчика.

— Зря гогочешь, — по-русски процедил сквозь зубы правильно оценивший кашель соотечественника Столяров. — Под рукой у этого носорога несколько сотен вооруженных аборигенов с насквозь пропеченными солнцем мозгами. Надо как-то спасать Марту.

Иван посмотрел на стройную мулатку, пребывающую в ступоре от неожиданного наезда черного громилы, назвавшего ее течной самкой носорога, и едва не зашелся в новом приступе кашля. Однако, взглянув на напряженные лица безопасников, частично проникся высказанными Сергеем опасениями. А проникшись, сделал то, что сам от себя никогда бы не ожидал. Выступив вперед и заслонив собой Марту, Иван решительно заявил:

— Эта самка носорога принадлежит мне!

Теперь закашлялся Столяров. И явно не от смеха.

Оттаявшая было мулатка открыла рот для достойной отповеди наглому Ко Ко Юнде, вновь застыла, ошарашенная неожиданным пассажем своего шефа.

Переводчик тоже онемел, будто соображая, как донести слова белого наглеца хозяину.

И тут пришла очередь удивлять африканскому вождю. Он повернулся и что-то громко и отрывисто пролаял собравшимся за его спиной женщинам. Те, выслушав повелителя, бросились бежать в разные стороны, сбивая с ног подворачивающихся ребятишек и оглашая подземный комплекс дикими криками.

Теперь Иван испугался вполне серьезно. Он решил, что женщины побежали поднимать вооруженных воинов. Судя по побледневшим лицам безопасников, их посетила такая же мысль. А рабочие, которые только что с интересом наблюдали за развитием событий, вдруг решили подчиниться спущенному сверху распоряжению об эвакуации и поспешно потянулись к выходу из комплекса. Лишь Столяров отстранил Марту ближе к сотрудникам службы безопасности и шагнул к Ивану.

Видя, что объект его вожделения пытаются от него скрыть, Ко Ко Юнда покраснел даже сквозь черную кожу. Повернувшись к своему племени, он заорал с такой силой, что хилый переводчик непроизвольно пригнулся, пытаясь стать незаметнее, а чернокожие детишки перестали бегать и с недоумением уставились на своего вождя.

Из шлюза ближайшего бункера вышли первые два вооруженных автоматами африканца. Следом выскочила голая по пояс девушка на вид лет пятнадцати. Мужчины остались стоять возле бункера, а девушка поспешила к вождю, смешно семеня в длиннополой юбке. Ее догнала другая африканка того же возраста и так же одета — кроме юбки на ней были лишь стеклянные бусы. Африканки подбежали и, вызывающе выпятив упругие девичьи груди, вопросительно уставились на Ко Ко Юнду. Вот к ним присоединилась третья девушка. Затем четвертая, пятая... Затем еще и еще.

В задних рядах белых зрителей послышались смешки и шепотки. Это, заинтересовавшись происходящим, вернулись не успевшие покинуть комплекс рабочие.

— Ты, член злобного бегемота, — на неожиданно неплохом английском заговорил африканский вождь, ткнув подзорной трубой в сторону Георгиева, — можешь выбрать себе пятерых юных дев народа саванны. За них отдашь мне, королю народа саванны великому Ко Ко Юнде свою женщину.

Опешив от столь неожиданного поворота, Иван обернулся к бездействующим безопасникам. Выражения их лиц подсказали, что толку от этих ребят в сложившейся ситуации не будет. Его взгляд непроизвольно остановился на Марте. Со стороны казалось, будто он оценивает, стоит ли менять главного менеджера на чернокожих красоток. Вероятно, такое же впечатление создалось и у Вудман.

— Джон, мне не нравится этот цирк! — возмущенно заявила она.

— Молчи, женщина! — опять же неожиданно для самого себя прикрикнул Иван.

— Ну ты поаккуратнее, землячок, — вступился за мулатку Столяров.

Но Иван уже смотрел в глаза Ко Ко Юнде.

— Сорок восемь! — заявил он и, мгновение, подумав, добавил: — И две запасных.

— Что, сорок восемь? — в непонимании наморщил лоб африканец.

— Моя самка, — Иван ткнул большим пальцем за спину, — стоит сорока восьми твоих, — он указал на сгрудившихся юных аборигенок.

— И двух запасных? — прищурив левый глаз, уточнил чернокожий король.

— Да, сорок восемь и две запасных. Именно столько я отдал ее бывшему хозяину.

— Она не стоит столько! — раздувая от негодования и без того широкие ноздри, взревел Ко Ко Юнда.

— Что-о? — в притворном возмущении протянул Георгиев, и тут же сделал вид, что заставляет себя усмирить праведный гнев. — О-кей. Тогда нам не о чем и говорить. Пойдемте отсюда, парни.

Подгоняемые Иваном люди поспешили к выходу, увлекая с собой и виновницу эксцесса.

Услышав за спиной глухое рычание, Иван обернулся и ткнул пальцем в сторону начинающего осознавать облом африканца:

— Если передумаешь, пришлешь список кандидаток на кастинг.

Пока могучий африканец пытался осмыслить реплику Ивана, тот скрылся за монтажными воротами.

— Ну, ты, брат, отмочил! — выдохнул Столяров, когда они уже мчались на электромобиле к наружному шлюзу.

— Это похоже на дурную пьесу! — наконец-то получила возможность выговориться Вудман. — Джон! Зачем ты называл меня самкой носорога? Я теперь навеки стану общим посмешищем!

— Извини, Марта, — смущенно глянул на женщину Иван, — я просто пытался разговаривать на понятном твоему жениху языке...

— Джон! — Вудман взвизгнула так, что мужчины пришибленно втянули головы в плечи. — Не называй эту грязную похотливую обезьяну моим женихом!

6

Работы в третьем секторе остановились на неопределенный срок. Если рабочих отправили в пятый сектор, где после завершения проходки, начался монтаж опалубок и прокладка коммуникационных шахт, то ИТР во главе со Столяровым слонялся без дела. По условиям контракта дни вынужденного простоя им оплачивались в размере тридцати процентов от оклада.

На работе отдела, которым руководил Георгиев, захват африканцами третьего комплекса мог бы вообще не сказаться из-за большой загруженности другими проектами, если бы не общая нервозность возлагавших надежды на злополучный комплекс заговорщиков, веривших в неотвратимость грядущего апокалипсиса.

Вопреки опасениям Марты Вудман, сватовство к ней африканского короля не стало достоянием гласности. Иван с Сергеем молчали, безопасникам было не до того, а простые работяги и вовсе не знали, кто она такая есть. Однако этой истории еще предстояло сыграть свою роль в судьбе ее участников.

Уже к вечеру того дня, когда многочисленное племя из саванны захватило подземный комплекс, на объект прибыл батальон одной частной военной компании. Следом на нескольких грузовиках прибыло подразделение местной армии. Но никакие активные действия пока не предпринимались. Тем более, что утром, чуть свет начали приезжать миссии различных правозащитных организаций, которые сразу же развернули активную деятельность с привлечением мировых СМИ в защиту прав коренных народов Африки.

Первое столкновение произошло, как это не странно, не с военными или администрацией "Терра некст", а с их же коллегами из "Гринпис". Непонятно, каким ветром занесло сюда гринписовцев, но правозащитники увидели в их присутствии оскорбление своих подзащитных. Мол, защищая африканцев, те приравнивают их к животным. Конфликт перерос в реальное столкновение. Безопасникам при помощи солдат и шахтерских водометов пришлось разнимать кусающихся и царапающихся защитников всея и всего.

Естественно, информация о захвате комплекса быстро дошла и до владельцев оборудуемых и уже готовых бункеров. Понятно, что все они были далеко не простыми людьми. Кое-кто не преминул явиться сам, кто-то прислал своих представителей для прояснения ситуации. Всех их сопровождало большое количество до зубов вооруженной охраны. Такое количество бойцов охранных предприятий объяснялось тем, что с их помощью владельцы бункеров намеревались отбить захваченное африканцами имущество, или же защитить оное. Причем, мини армии прислали владельцы не только хозяева бункеров находящегося в процессе строительства третьего комплекса, но и обеспокоенные владельцы элитных подземелий из других секторов.

В течение первой недели вокруг объекта сконцентрировалась целая армия. Точнее будет сказать, не армия, а подобие средневекового сборного войска, где каждый князек явился со своей дружиной и не желал подчиняться кому-то другому. Все это войско бурлило и волновалось. А катализатором бурления, подобно брошенной в сортир пачке дрожжей, по понятной причине выступали владельцы захваченных бункеров.

Несколько раз отдельные вооруженные группы отправлялись на зачистку подземного комплекса, но на их пути грудью вставали временно примеряющиеся правозащитники и гринписовцы. Естественно, эта пестрая компания не могла оказать хоть какое-то серьезное противодействие, если бы за их спинами не торчали умиротворяющими перстами крупнокалиберные стволы бронемашин ЧВК.

А что же многочисленное племя короля Ко Ко Юнды?

Народ саванны был вполне удовлетворен новым жилищем. Жаркое солнце не печет, злобные насекомые не жалят, разнообразные белоснежные источники — умывальники, биде, унитазы и писуары — снабжают чистейшей водой для питья и приготовления пищи. И, что характерно, никакой воспетой цивилизованными знатоками диких племен тоски по бескрайним просторам. Если первые дни группы мужчин еще выходили в саванну на охоту, то после организованного правозащитниками первого гуманитарного каравана, нужда отпала и в этом.

Халявная гуманитарка не пошла впрок, и к концу первой недели все племя присело со стремительным поносом. Пока разобрались в причине, в комплекс стало невозможно спускаться без противогаза даже несмотря на то, что вентиляционные системы автоматически перешли на форсированный режим. Родившиеся на просторах саванны африканцы не знали, что такое канализация. Активистов, попытавшихся им объяснить, что гадить нужно в белоснежные источники чистейшей воды, они посчитали сумасшедшими осквернителями и прогнали прочь, для профилактики сломав им прикладами по несколько ребер. Нужду же аборигены справляли в межбункерных пространствах, закладывая следы своей жизнедеятельности декоративными панелями из склада отделочных материалов, или присыпая грунтом, заготовленным в мешках для подземных ферм по выращиванию грибов и овощей. Понятно, что и такие меры мало помогали от распространяющегося зловония, но когда у детей саванны случилось поголовное расстройство желудков, то ситуация ухудшилась в разы. Но и тут никто из африканцев не пожелал покинуть подземное убежище, посчитав, будто таким способом Черный Ангел хочет выманить их и уничтожить вместе с белыми людьми.

Облаченная в костюмы химзащиты группа санитаров-активистов разобралась-таки в причине отравления. Виной всему оказались скоропортящиеся продукты: замороженные куриные окорочка, рыба и различные мясные полуфабрикаты. В естественных условиях обитания добываемая племенем пища никогда не успевала портиться. Теперь же, при таком обилии продуктов, заморозки быстро оттаивали и приходили в негодность, однако все же шли в употребление, не редко в полусыром виде. От сюда и результат. Испорченные продукты были срочно изъяты, и поставка подобных в дальнейшем ограничена.