Проект "Крысы Апокалипсиса". Иван

— Логично, — согласился Столяров. — А куда африканцы делись?

— Ушли в другое подземелье, — парень указал в сторону пятого сектора, где недавно начали оборудовать эконом-комплекс. — Там еще ничего нет. Пусть засирают.

— И что их заставило уйти?

— Точно не скажу, но вроде бы вождь черножопых запал на какую-то бабу из местной строительной фирмы. Ну и, типа, боссы с ним сговорились, мол, они ему эту бабу, а он уводит своих засранцев. Вот и поменялись. Говорят, эта баба тоже черножопая. Сама когда-то из этого племени сбежала.

Видя, как побледнел Сергей, Иван предостерегающе сжал его локоть. Но в этот момент бритоголового по-хозяйски окликнули, и он поспешно скрылся в толпе. А друзья сели в кар и помчались в пятый сектор. Как только они уехали, у ворот шлюза началась стрельба, послышался истошный женский визг, крики. Правозащитники отпрянули от ощетинившейся стволами толпы молодчиков внутрь шлюза. На бетоне между ними остались лежать несколько окровавленных тел. Одни лежали неподвижно, другие корчились и стонали от полученных ран. Мужчина в некогда белоснежной рубашке полз, оставляя кровавый след и моля своих товарищей о помощи. Но те в панике, сбивая и топча друг друга, спешили скрыться в подземелье, которое полчаса назад покинули их подзащитные.

8

Возле въезда в пятый комплекс было не менее оживленно. Стрельбы пока не было, но вооруженные люди присутствовали.

На автостоянке в окружении воинов с гордым видом стоял сам Ко Ко Юнда. Он отличался от подданных не только ростом и экстравагантным мундиром, но и довольно приличной упитанностью. На его фоне одетые как попало африканцы выглядели как узники Бухенвальда.

Напротив дикарей из саванны топтался отряд африканцев в форме правительственных войск. Их возглавлял, судя по внешнему виду, весьма высокопоставленный армейский чин. Его широколомпасный мундир количеством блестящих висячек сильно уступал кителю Ко Ко Юнды, но на красных погонах крупными маршальскими звездами сверкали золотые львиные головы. Да и фуражка размером тульи не уступала. Правда, сам военачальник ростом не удался, не многим более полутора метра. Зато и ширина торса была почти такая же. Эдакий квадратный человек. А такая часть тела, как шея, у него, похоже, отсутствовала совсем. И оттого торчащие из-под фуражки черные мясистые уши при каждом движении головы скребли мочками по золотым львиным мордам.

Квадратный человек о чем-то ожесточенно спорил с маленьким переводчиком Ко Ко Юнды.

— Погоди, — придержал направившегося к коротышке друга Иван. — Не попрем же мы против этой вооруженной толпы. Надо разобраться, что тут происходит.

Столяров вынужден был согласиться. Они подошли к наблюдающей за действом группе рабочих, среди которых были представители черной расы, понимающие язык местных племен. На вопрос Георгиева, о чем идет спор, один из них сокрушенно покачал головой:

Плохие дела, мистер. Видно и правда грядет конец света, если наше правительство тоже хочет спрятаться от гнева Божьего под землю.

— Дружище, ты можешь толком объяснить, о чем спорят эти двое? — вмешался Сергей. — Ты их понимаешь?

— Генерал Онго, — чернокожий рабочий указал на квадратного, — упрекает шамана Лумбу в том, что его племя не выполнило обещанного. Правительство дало его племени оружие для того, чтобы народ саванны устроил войну с белыми хозяевами спасительных подземелий. Тогда правительственные войска помогли бы белым людям уладить конфликт. За это хозяева подземелий отдали бы одно из них президенту Тотонгу и его верным подданным. Но, получив оружие, Ко ко Юнда обманул Тотонгу. Он сам захватил одно из подземелий и, вместо того, чтобы передать его законному правительству страны, заселил своими дикарями. А теперь и вовсе поменял хорошее убежище на плохое, не способное укрыть от гнева Черного ангела.

— Понятно теперь, откуда у дикарей такое количество новеньких стволов, — глянув на Ивана, проговорил Столяров и снова обратился к африканцу: — И чего теперь хочет генерал?

— Генерал Онго говорит, что белые хозяева подземелий покинули страну, добровольно признав все убежища собственностью президента Тотонгу. И теперь законный правитель хочет, чтобы воины Ко Ко Юнды прогнали всех ненужных белых людей. Оставить нужно только тех, кто может управлять системами жизнеобеспечения убежищ, и еще тех, кто привозит караваны с бесплатной едой. И тех, и других нужно арестовать и передать солдатам генерала Онго.

После этих слов Сергей и Иван переглянулись, а один из белых рабочих пробормотал:

— надо сваливать отсюда, парни. Зарплаты мы уже точно не дождемся.

— Но шаман-то, я вижу, отказывается, — кивнул на спорящих Иван.

— Лумбу не отказывается, мистер, — покрутил головой чернокожий. — Он говорит, что король народа саванны великий Ко Ко Юнда не может начать войну с белыми людьми сегодня. И завтра не может. Завтра у него свадьба. Он хочет, чтобы генерал Онго был на свадьбе почетным гостем и подарил королю народа саванны великому Ко Ко Юнде достойный подарок. Тогда послезавтра Ко Ко Юнда может быть пошлет своих воинов выполнить волю президента Тотонгу.

— А кто невеста этого... Ко Ко Юнды? — подозрительно прищурившись, спросил Столяров.

— Откуда мне знать, мистер? — пожал плечами рабочий.

— Что будем делать? — спросил Иван у товарища просто так, лишь бы что-нибудь сказать.

— Есть у меня кое-какие мысли, — проговорил Столяров и обратился к рабочим: — Парни, кто видел десятника Гакону?

— Он ушел вместе со своей бригадой, как только сюда пришел Ко Ко Юнда, мистер Стольяроф.— Кивком Сергей пригласил Ивана вернуться в электрокар, и они поехали обратно в городок, в сектор рабочих общежитий. По пути столяров рассказал о десятнике Гакону и о его бригаде. Он сам познакомился с этими чернокожими парнями, когда перевелся начальником смены в пятый комплекс. В бригаде разнорабочих постоянно вспыхивали ссоры, сопровождающиеся криками и активной жестикуляцией. Не собираясь терпеть подобный раздрай в своей смене, Столяров вызвал бригадира шумных африканцев и потребовал объяснить причину такого поведения. Гакону рассказал трагическую историю своего маленького племени, в тот момент никак не тронувшую Сергея.

Год назад, после сильной засухи, вождь Бабонусулу поручил своему сыну Гакону забрать всех трудоспособных мужчин и отправиться на большую стройку, чтобы заработать на пропитание для их маленького племени. Так на объектах Появилась бригада, полностью состоящая из представителей одного племени аборигенов, десятником которой стал, разумеется, Гакону. Теперь каждую пятницу их навещали несколько женщин и подростков, которые возвращались в племя нагруженными провизией и разной необходимой мелочевкой из местного минимаркета.

И вот однажды из племени никто не пришел. Гакону решил, что если никто не придет и в следующую пятницу, то он пошлет одного из мужчин узнать, что случилось. Но уже на следующий день нехорошую весть принес мальчишка-подросток. Он рассказал, что несколько дней назад к ним в селение явились воины объявившего себя королем саванны Ко Ко Юнды и заявили, что отныне и племя Бабонусулу тоже должно подчиниться великому правителю. Бабонусулу ответил, что его племя никогда не будет починяться всяким самозванцам, и велел воинам убираться. Тогда те, Разведав, что никто не сможет дать им достойный отпор, убили вождя и всех стариков, а женщин, подростков и детей увели с собой. Мальчишке Зуко удалось сбежать, чтобы рассказать обо всем работающим на стройке мужчинам.

Услышав ужасную новость, мужчины хотели немедленно отправиться мстить за убитых и освобождать плененных. Но отец всегда учил Гакону, что вождь должен мыслить холодной головой. И потому он отправил Зуко обратно в племя Ко Ко Юнды, поддерживать плененных женщин и детей, и ждать, когда соплеменники придут их освободить.

Своим товарищам молодой вождь втолковал, что они не могут в открытую напасть на сборное племя самозваного короля, насчитывающее только воинов не менее тысячи. Они должны заработать денег для покупки оружия и разработать надежный план, дабы и плененных спасти, и за смерть соплеменников отомстить, и самим живыми остаться.

Но вот орда Ко Ко Юнды появилась здесь и захватила один из комплексов. Теперь Гакону с трудом сдерживал соплеменников от необдуманных поступков. Именно эти разборки и наблюдал начальник смены. Выслушав десятника, он заявил, что их межплеменные распри его ничуть не волнуют, но если они вместо того, чтобы честно трудиться, будут орать и размахивать руками, то он отстранит бригаду Гакону от работы. И тогда пусть юный вождь уводит своих горячих джигитов в, саванну и занимается там местью и прочими африканскими радостями.

— О-оба-алдеть! Это ж средневековье какое-то, — прокомментировал рассказ Столярова Иван.

— Это Южная Африка, Ваня. Но, если сравнивать с некоторыми дикими уголками Южной Америки, то здешние аборигены еще сойдут за эталон цивилизованности.

— М-да... И что ты хочешь от Этого Геккона?

— От Гакону, — поправил Сергей. — Хочу убедить, что пришло время освободить его соплеменников.

— И как ты себе это представляешь? — напрягся Георгиев.

— Скажи, ты во время службы в армии знал всех солдат своей части?

— Да я и офицеров-то всех не знал. У нас в ччасти служило больше полутора тысяч человек.

— Во-от, поднял вверх указательный палец столяров. А у Ко Ко Юнды более двух тысяч собранных по всей саванне аборигеноа. Думаю, Гакону со своими джигитами сможет спокойно, не вызывая подозрений, влиться в эту толпу, найти соплеменников и сбежать с ними.

— Допустим. Но с Мартой вряд ли все будет так просто. Как ты уговоришь их освободить еще и ее?

— Я пока еще думаю над этим вопросом, — нахмурился Столяров.

9

Иван клял себя за то, что согласился на эту самоубийственную авантюру. Смешанная с предоставленным Викторией защитным кремом строительная сажа жгла кожу. На лбу выступала испарина, и он боялся, что струйки пота прочертят светлые полоски по самодельному гриму. Но Сергей заверил, мол, сажа достаточно надежно въедается в кожу.

Остановились. В темноте тихо зажужжал гайковерт. Послышалось натужное сопение. Шестеро африканцев с трудом сняли заслонку с вентиляционной шахты и аккуратно отложили ее в сторону.

— Гакону, — вполголоса обратился к десятнику Столяров, — втолкуй еще раз своим джигитам, что главная задача тихо выкрасть наших женщин и детей. Для мести впереди еще будет много ночей.

Последовал глухой бубнеж на языке аборигенов. И вот они один за одним начали исчезать в черном провале шахты.

— Не дрейфь, мне тоже сыкотно, — подтолкнул Георгиева Сергей.

— Боже, что я делаю... — прошептал Иван, нащупывая ногой верхнюю скобу ремонтного трапа.

— Обеспечиваешь себе эксклюзивные воспоминания в старости, — пояснил Столяров, спускающийся рядом.

Спуск продолжался бесконечно долго. Ночную духоту здесь в шахте прогнал пронизывающий сквозняк. Взмокшее тело озябло и покрылось мурашками. Однако ладони оставались потными, отчего скользили по грязным скобам ремтрапа.

Наконец, когда мышцы почти одеревенели от напряжения, спуск прекратился. Теперь шахта шла горизонтально. Впереди кто-то злобно зашипел, наткнувшись на ремболты под крепление короба вентилятора. Несмотря на позднюю ночь, стали слышны многочисленные голоса. В основном почему-то женские. Доносившиеся и ранее неприятные запахи человеческих экскрементов сгустились в тошнотворный смрад. А ведь не прошло и суток, как племя переселилось в этот комплекс. Иван вспомнил рассказ бритоголового о том, во что дикари превратили предыдущее убежище, и мысленно поблагодарил судьбу за то, что им не пришлось проникать туда.

Но все объяснилось просто. Они, как и планировали, спустились в дальний конец комплекса. Вполне логично, что африканцы именно здесь устроили отхожее место. Тем более, естественная тяга в вентиляционной шахте не позволяла запахам распространяться по подземелью. Вероятно, несколько недель проживания по уши в собственном дерьме способны научить чему-то даже самых диких дикарей.

Подождав, пока парочка неспешно беседующих аборигенок справят нужду и удалятся, отряд освободителей покинул вентиляционную шахту. Прыгать пришлось с двухметровой высоты. От ужасного зловония у Ивана кружилась голова, и слезились глаза. Рядом согнулся в приступе рвоты Столяров. Подхватив его под руку, парень поплелся вслед за более устойчивыми к подобным запахам чернокожими товарищами. Тусклое дежурное освещение мало помогало в выборе дороги, и оставалось лишь молить судьбу, чтобы та не позволила поскользнуться.

Однако стоило немного отойти, и смрад сменился вполне приемлемыми ароматами готовящейся пищи. Наконец-то получилось вздохнуть полной грудью и осмотреться. Стало понятно, почему Гакону выбрал для проникновения именно отхожее место. В этом подземном комплексе бункеров еще не было. Только начинали монтировать амортизационные подвески. Потому убежище представляло из себя одну гигантскую вытянутую пещеру. Слабое освещение не позволяло рассмотреть ее всю, большая часть скрывалась в полумраке. Но и видимая часть была полна народу. Уже под следующим вентиляционным отверстием, находившимся в двадцати пяти метрах от первого, горел костер, над которым висел большой котел. Вокруг котла кашеварили женщины, суетились голопузые детишки, вповалку спали другие члены племени. Точно такие же костры горели у всех вентиляционных отверстий. На дрова африканцы разбивали поддоны из-под стройматериалов.

Спутники Ивана и Сергея тихо разбрелись в поисках соплеменников. С русскими остался только Гакону. Не скрываясь, они шли по подземелью. Молодой вождь периодически обращался к женщинам или бодрствующим подросткам. Те охотно общались, иногда указывали в направление шлюза. Один раз кто-то громко окликнул Гакону. Из темноты выбежали две африканки и мальчишка. Десятник строго цыкнул на них и что-то быстро заговорил вполголоса. Женщины понятливо закивали, заозирались вокруг, вероятно высматривая проникших вместе с нами соплеменников. После короткой беседы они ушли, а мальчишка повел нас дальше. Гакону пояснил, что этот сорванец знает, где обитает Ко Ко Юнда. Вероятно там же должна быть и его новая невеста. При упоминании о невесте Столяров витиевато пообещал оставить от имени самопровозглашенного короля саванны только последнее слово.

Окинув взглядом сотни спящих сном праведников вооруженных аборигенов, Георгиев с сомнением покосился на товарища. Им бы самим выбраться отсюда поздорову.

Но вот мальчишка остановился и ткнул рукой вперед. Присмотревшись, Иван опознал во мраке административный бокс. Прогнав сорванца, они, держась наименее освещенных мест, продвинулись еще. Теперь стала видна стража у дверей бокса — двое вооруженных "калашниковыми" чернокожих парней. Окон в боксе предусмотрено не было, потому понять, что происходит внутри, можно лишь проникнув туда.

— Что будем делать? — спросил Иван.

— Гакону, — проигнорировав вопрос, Столяров обратился к десятнику, — мы сейчас подойдем, и ты скажешь этим двоим, чтобы срочно позвали Ко Ко Юнду. Мол, вопрос жизни и смерти. Понятно? Тогда пошли.